Читать книгу Чешлотросово Солегрязье, или Королевская купальня - Дем Михайлов - Страница 2

Южный причал. Плоты и охотники на крокодилов. Улитки на столбах и пират в гамаке.

Найти шута! Найти! Нашли? Прибить шута!

Да, прямо к двери. За орган сатиричный!

(Изречение Люцериуса Великолепного Первого и Единственного!)

К южной части платформы Люц подошел не раньше, чем отведал по одному блюду в каждом из трех ресторанчиков. Дегустация расстроила его чувства. Нет, он ничего не имел против мяса крокодила, сдобренного нектаром медовых тростниковых цветов. Как и не мог возразить против того, что запеченные фламинго обладают нежным вкусом. Но ведь помимо слепого следования рецепту, следует вложить частичку души в процесс приготовления! Вот когда настало время заскучать по кухне славного Куона!

Держа в руке бамбуковую шпажку с нанизанными на нее кусочками запеченного вместе с бананами и медом батата, Люц флегматично жевал, осматривая раскинувшийся перед ним причал, опущенный на высоту пары метров ниже уровня платформы. В то время, как мощные челюсти пережевывали лакомство, внимательные глаза пристально осматривали будущую театральную сцену, где ему предстоит блеснуть во всей красе. Что ж – Люц был уверен, что станет королем этой сцены. Главное – не торопиться. Тропики не терпят спешки. В этом изнуренном жарой и ромом крае к торопыгам относятся как к чужакам, а чужаки не достойны доверия.

Причал был достаточно просторным, чтобы к нему сумели без лишней давки пришвартоваться не меньше двух десятков различных мелких суденышек. А крупных посудин тут, считай, не бывало – кроме разве что редких бальсовых плотов и зачарованных плоскодонок. Еще причал был достаточно широким, чтобы разместить бочки, ящики, тюки, связки крокодильих шкур, свертки с перьями и клыками, охапки медового и обычного тростника и ораву владельцев этого барахла, неустанно снующих туда-сюда как ткацкие челноки, прядя незримую простому взору торговую сеть. Торговец не знает уныния и безделья – иначе это не торговец, а полное разочарования и убытка бесформенное существо.

Люца интересовали стоящие особняком мореходные пироги из темного дерева. Лодки выглядели гигантскими крокодилами, уткнувшимися мордами в причал и заснувшими. Каждая пирога больше десятка метров в длину и не меньше двух в ширину, высокие мачты из гигантского бамбука, паруса свернуты, гребные весла уложены вдоль бортов, циновки, прикрывающие вход в тростниковые кормовые каюты, опущены. На причале и в лодках сидят бронзовокожие атлетичные воины, наконечниками вверх поставившие между колен длинные копья. Их тела прикрыты с вполне оправданной для жары скудостью – набедренные повязки из окрашенной в красный и синий цвет ткани, кожаные сандалии и ожерелья из зубов и шипов антрацитового морского черта. Люц знал, что в пирогах, под веслами и в каютах, хранятся доспехи из крокодильей кожи, почти столь же прочные, как и металлические. И воинам не понадобится много времени для облачения. Там же, вместе с доспехами, лежат мечи и топоры из железного дерева, колчаны отменных стрел и столь тугие луки, что не каждый орк сможет натянуть тетиву.

Лица смуглокожих воинов бесстрастны, они сидят неподвижными истуканами. Вокруг их лодок пустое пространство, не занятое бочками или ящиками. Туго натянутые между пирогами веревки заметно провисли под грузом сушащихся шкур крокодилов и полос темного мяса. К воинам не подходят торговцы, мимо них с безразличием проходят игроки. Нет, их не боятся. Просто они неинтересны – ведь они ничего не покупают и ничего не продают. Они прибыли сюда для самостоятельной охоты и сбора. Крокодилы, кабаны, лисы, редкие травы и коренья, тростник – они интересуются тем же, что и большая часть местного люда. И предпочитают не покупать, а добывать.

Воины прибыли сюда с юга. Прямиком из сердца океана, с далеких островов. Они проведут в Чертосолье около недели, затем поднимут паруса и снова уйдут на юг, чтобы вернуться через пару месяцев. Островитянам не занимать мужества – по бурным волнам своенравного океана они преодолевают немалый путь на своих утлых суденышках, смело встречая любую опасность.

Покосившись вниз, Люцериус глянул свысока на копошащегося в пустой тростниковой корзине светло-желтого слима – комок живой слизи с зачатками мимики и эмоций, складывающихся в туманную улыбку, плавающую внутри студенистого тельца. Слим растекся в корзине и с большой надеждой улыбался, глядя на зажатые в лапище полуорка шпажки с бататом.

– Кухня здесь так себе, – предупредил Люц слима, прежде чем сбросить на него остатки лакомства. – Даже лакрицы не добавили, не говоря уже о скверном качестве меда. Королевской порки им не хватает.

Слим обрадованно захрюкал, обтек угощение и занялся поеданием, заодно играя роль «мусоросжигателя», каковую все его собраться исполняли в этом мире, уничтожая любые пищевые отходы. Впрочем, не только отходы – оставшись без еды, крупные слимы охотились на мелких и медлительных насекомых, подъедали траву. И вовсю лопали комаров и москитов, что опускались на их тела в надежде разжиться едой, но сами становились таковой. Всеядные существа были рады любому источнику пропитания. Вот и желтый слим шустро подъедал сладкий картофель и ничуть не переживал из-за отсутствия лакрицы.

– Может и есть благо в неприхотливости и неразборчивости? – почесал Люц подбородок. – Ну уж нет! Так можно скатиться и до обеда из сухой лапши и кипятка из ржавого чайника!

Отметя поползновения к простоте и непритязательности, полуорк покинул пункт наблюдения и спустился на южный причал, важно шагая по прямой линии и одним своим видом заставляя расступаться многочисленных местных. Несмотря на свои размеры и стать, Люц был тут самым «маленьким» – его уровень равнялся двенадцатому, тогда как редкий игрок из здесь находящихся был ниже двадцатого, да и те держались плотными боевыми группами – в одиночку на таком уровне не совладать с врагом.

На островитян Люц не обратил ни малейшего внимания, хотя подошел к ним достаточно близко. Но при этом полуорк хотел, чтобы смуглокожие чужаки обратили внимание на него самого. Просто чтобы объявить начало спланированной игры, о которой знал только он сам. Своего Люц добился. Четверо мускулистых парней повернули головы и оценивающе взглянули на зеленокожего громилу с искрящимися синими глазами, самодовольной улыбкой и высокомерно вздернутой головой. Пусть лица островитян остались спокойны и безразличны, было легко понять, что их не впечатлил Люц ни как потенциальная угроза, ни как интересная личность. Они взглянули на него и забыли, снова погрузившись в вялую дрему, дожидаясь, когда их товарищи прибудут с охоты.

Ну и ладно.

Покрасовавшись перед аборигенами, Люц развернулся и покинул причал. Игра объявлена. В одностороннем порядке.

Настало время заняться прочими неотложными делами. К оным относилось повышение уровней и умений.

Чем может заняться игрок на одной из двух высоких платформ? О, занятий полно. К примеру, если игрок нуждается в заработке, он может наняться на очистку столбов, поддерживающих платформы и причалы. Каждый день на столбах появляются ракушки и водоросли, угрожающие прочности всей конструкции. За достаточно неплохую плату любой желающий может попробовать силы в очистке столбов от всякой пакости. Ему выдают большой стальной скребок, за пояс привязывают к веревке и спускают вниз. Болтаясь над мутной солоноватой водой, старательный труженик долбит скребком по неподатливым раковинам, счищает растительные наросты, отмахивается от вечно активных здесь гудящих комаров и пугливо поглядывает вниз – крокодилы не дремлют! Голодные зубастые бестии только и ждут шанса вцепиться тебе в пятки! А болтающегося на веревке работягу они воспринимают не иначе как за веселую разминку перед плотным обедом. В общем – работа на любителя. Но позволяет заработать несколько серебряных монет и пару мисок бесплатного мясного рагу.

Люцериус Великолепный подобной ерундой страдать не собирался.

Но это не помешало ему купить крепкую веревку, большую бамбуковую заплечную клетку, хорошо заточенное мачете и пакетик кислых фруктовых леденцов. А затем, ни с кем не договариваясь, пройдя мимо дюжего рыкающего полуорка в кожаной набедренной повязке, выдающего наряды на работы по очистке столбов, будущий король обвязался веревкой, прикрепил ее к одному из крюков на краю платформы и спустился, умело перебирая руками. Повиснув в пяти метрах от воды, покачиваясь как маятник, Люц хорошенько осмотрелся. Здесь царил душный сумрак, вода капала с такой частотой, что скорее походила на ленивый теплый дождь.

Помимо ракушек и водорослей, столбы были облюбованы слизнями, мокрицами, тритонами, небольшими удавами и улитками. У воды копошились тростниковые крысы, ловко прыгающие по островкам плавучей растительности. Облачка комаров хаотично перемещались между столбами, порой возносясь свечами вверх, к солнцу и вкусным телесам обитателей платформы. Под платформой, в паре метров от настила, покачивалось несколько донельзя старых парусиновых гамаков. Три были заняты спящими – их тела продавили гамаки. Еще два пустовали, но судя по прилепленным рядом свечным огаркам и втиснутым в щели пустым бутылкам, спальные места оставлены только на время. Здесь, в вечном душном сумраке под платформой, обитали местные изгои. Точнее сказать – нищие. Если трое сейчас спят, значит, еще двое сидят наверху, клянчат милостыню. Ну или же им не повезло, и они попали в пасть крокодила.

Один гамак шевельнулся, вниз полетели мелкие косточки и перья, посыпалась пыль. Через край подвешенного ложа перевесилась нечесаная голова, на полуорка глянули сонные глаза на заросшем лице – вроде бы человеческом. Где-то под бородой все же имелись губы – раз донеслись достаточно отчетливые слова делового предложения:

– За пять медяков послежу за крокодилами, чужак. Следить буду, пока сыпется песок в этих часах, – не в меру волосатая рука со стуком поставила на самодельную полочку самодельные песочные часы – сделанные из квадратной и круглой бутылок, соединенных горлышками. Посыпался тонкой струйкой хорошо различимый в сумерках светящийся песок. – Что скажешь, чужак?

– Договорились, – едва заметно кивнул полуорк, снизу вверх с недовольством глядя на местного обитателя – как смеет он забираться так высоко?

Чернь начинает наглеть. Так и до мятежа недалече!

– Окха! – обрадовано воскликнул нищий на неизвестном наречии и перекинул через край гамака ноги по колени, уперся локтями в бедра, скорчился и пошире раскрыл глаза, попутно пообещав: – У меня зоркий глаз, каррамба! Не проморгаю, рубани еретик абордажным тесаком по самому сокровенному раскаленного Диграция!

Вот здесь уже можно было смело начинать строить предположения об этом «орле», засевшем в душной темноте под настилом платформы. При небольшой толике любознательности и приметливости любой игрок мигом зафиксирует такие слова, как «абордажный тесак», «каррамба» и «Диграций», соотнесет их с довольно широко распространенной в океанах и морях мрачной профессией, призадумается, затем начнет строить дальнейшие планы, касающиеся примечательного бродяги с испещренным шрамами лицом. Или же игрок пожмет плечами и просто продолжит заниматься своими делами.

Люц остался бесстрастным. И он не удивлялся тому, что владелец гамака не потребовал хотя бы часть платы вперед. Нет, будущий король не был лично знаком с этим грязным оборванцем – на дыбу таких знакомых! – но он знал о заведенных под платформой порядках. Не заплатишь – жди удара кирпича или бутылки по затылку. Или удара ножа по веревке, удерживающей тебя над водой. Булькнешь к крокодилам и живо станешь их закуской. Посчастливится чудом выжить – все равно работать не дадут. А справиться в открытом бою с местными нищими… это вряд ли. Уровнями не вышли пока еще здешние авантюристы. В общем – себе дороже. К тому же разве плохо, когда за тобой приглядывают зоркие глаза, пока ты тюкаешь по раковинам?

Но Люц предпочел заняться не ракушками, а улитками. Здешние гордые владельцы мобильного жилья глаз не радовали – раковины темные, с бордовыми вкраплениями, с десятками острых шипов, склизкие тела едва заметно светятся в темноте неприятным желтым светом, длинные усики пульсируют вспышками зеленого света. Размер с два кулака полуорка. Уровень одиннадцатый. Не ядовиты, медлительны, неплохи на вкус – но до тех, что обитают в Яслях, им все же далеко в гастрономическом плане.

Первая попытка удалась. Толстые крепкие пальцы мягко сомкнулись на раковине, чуть потянули вперед, затем вверх, и с легким чмоканьем улитка покорно отцепилась от столба и отправилась в бамбуковую клетку.

– А ты мастак! – удивленно охнул внимательно наблюдающий за процессом бродяга.

Полуорк не ответил, уже нацелившись на следующую улитку. Удача не оставила профессионального улитколова и на этот раз. Флегматично приняв свой успех, полуорк оттолкнулся и перебрался на соседний столб, ловко зацепившись и избежав касания пурпурного слизня – вот они как раз были ядовиты. Контактный яд, да еще и плюются неплохо. Именно для борьбы с ними и двадцатидвухуровневыми удавами Люц и взял с собой тяжелый острый тесак – наиболее подходящее оружие из местного ассортимента. Хотя с удавами ему врукопашную лучше не ввязываться – разница в десять уровней значима, а под ногами нет надежной опоры.

– Крок! – рявкнул нищий, и Люц подобрал ноги.

Всплеск воды. Щелканье длинных челюстей. И крокодил падает в мутную воду без добычи.

– Глаза еще видят! – довольный собой гудит нищий, почесывая грудь. – Уже не так как прежде, но видят многое, клянусь своей кормой! Торопись, умелый мастак-чужак! Песочек сыпется! А мои уши жаждут услышать звяканье меди! А пересохшая, как побережье Песчаного Ада, глотка не против ощутить огненный вкус черного рома! К нему бы тарелку улиток, запеченных вместе с кровью белых слизней, спелым бататом и парочкой перезрелых бананов! Окха! Я уже не говорю про политый сверху сироп из лимонного сока, кусочков свежего плода Любеа и щедрой горсти тростникового сахара! Не меда! А сахара! Окха!

Рука полуорка едва заметно дрогнула. Подняв голову, будущий король задумчиво взглянул на грязные пятки тонкого гурмана. Бродяга с темным прошлым только что стал уже не настолько сильно безразличен Люцериусу Великолепнейшему.

– Я знаю толк в еде! – вздохнул бродяга и поспешно выкрикнул предупреждение: – Крок!

Ноги сгибаются, руки подтягивают тело выше по веревке, выпрыгнувший из воды крокодил крутящимся веретеном падает обратно, вздымая пенный фонтан.

– Я испробую твой рецепт, о безымянный грязнуля, – изрек полуорк, бросив презрительный взгляд на крокодила-неудачника. – Если он окажется хорош – жди от меня подарка.

– Рецепт отличный, клянусь трюмом, полным рома! А что за подарок?

– Рецепт. – напомнил будущий король.

Пират с подозрением скривился было, качнулся в своем гамаке, явно собираясь сказать что-то не слишком лестное для требовательного юнца-торопыги полуорка… но встретился с игроком взглядом и… захлопнул челюсть, не сказав ни слова. Вместо этого бывалый пират, что, скажем начистоту, никогда не был удачлив и вот уже второй год доживал свой век под душной платформой посреди просоленного болота… вместо этого пират коротко кивнул и пообещал:

– Рецепт расскажу. Крок!

Подтянувшись, Люц подогнул ноги, и лязгнувший челюстями крокодил опять остался без добычи. Но напакостить успел – поднятой волной смыл с облюбованного Люцем столба всех улиток, а заодно и тритонов. Зато выкинул на поверхность пяток мелких крабов четырнадцатого уровня – вроде бы и смешные уровни для этой прибрежной локации, но тут каждый монстр со своей жесткой неприятной изюминкой в сердце, и потому кидаться на них не стоит.

Пока забыв про крабов, толкнувшись к следующему столбу, Люцериус рискнул и подхватил разом двух жирных улиток. Достижение «Улитколов» третьего ранга не подвело, и обе втянувшиеся в свои домики улитки отправились в бамбуковую клетку за плечами. Ударом мачете игрок перерубил пару мешающих обзору длинных водорослей, что во влажном болотном воздухе чувствовали себя столь же привольно, как и в воде, оплетая все почище плюща. Свободной рукой одну за другой схватил четырех дрыхнущих жирных лежебок, закидывая их в бамбуковую клетку. Последняя воспротивилась насилию, использовав свой крохотный шанс на мятеж. Легкое движение запястьем, и мятежная улитка унеслась к мутной воде, угодив точно в раскрытую пасть прыгнувшего небольшого крокодила. Поперхнувшись «подарком», он захлопнул пасть и рухнул в болото.

– Кро… – с запозданием вякнул пират и удивленно затих.

Действуя четко, не теряя времени, Люц сцапал еще тридцать улиток – двадцать четыре без проблем, еще шесть предпочли стать завтраком для рептилий и последовали навстречу своей судьбе. Мысленно пересчитав добычу, полуорк удовлетворенно кивнул и полез наверх, покидая опасную зону над водой. Когда он оказался под самой платформой, в светящихся песочных часах перетекли последние песчинки.

– Пять медяков, – небрежным движением Люцериус забросил медь в гамак пирата.

– Еще разок? – вроде как обычно, но на самом деле с несвойственным ему почтением спросил тот у юного игрока. – Вот бы заработать к рому еще и кусок жареного мяса…

– Позже, – последовал величавый ответ. – Рассказывай рецепт…

– Наш покойный кок готовил улиток, когда мы вставали на ремонт в какой-нибудь удаленной бухте. И клянусь своей душой – от добавки никто из нас не отказывался! Слушай же, незнакомец!

Полуорк ткнул себя пальцем в мускулистую грудь:

– Люцериус Великолепнейший. Можно просто Люц – но с благоговением!

– А?

– Рецепт?

– Да… да… слушай же!

Сидящий в заплесневелом гамаке бывший пират поспешно заговорил, помогая себе жестами. Он и сам не понимал, откуда в нем проснулось столько уважения – и даже легкой боязливости – к этому зеленому во всех смыслах юнцу в чуть ли не клоунском золоченом одеянии. Пират не осознавал, что этот чересчур много мнящий о себе полуорк напоминает ему недавно погибшего в одной из морских стычек капитана. Тогда вместе с их фрегатом Полонара на морское дно ушла почти вся команда. Вместе с капитаном – почти черным от татуировок огромным полуорком с золотыми клыками. Дугваркхар Золотой Клык – этого имени боялись все! Но даже грозная слава не помогла Дугваркхару пережить сражение с тяжелым кораблем Лихо Ересиарха, что принадлежал ненавистному теперь чужеземному клану Архитекторов. Капитан сражался до последнего и погиб, сжимая в руке свой знаменитый абордажный тесак, что для любого другого стал бы тяжеленным двуручным мечом. И вот этот золоченый совсем молодой полуорк напомнил бывшему пирату его капитана…

Закончив описание рецепта – Люц все запомнил, записав лишь самое важное – пират с неожиданной робостью сказал:

– Я Фломш Кров… просто Фломш…

Задумчиво обозрев грязную обросшую фигуру Фломша еще раз, Люц не стал язвить и просто кивнул:

– До скорой встречи, Фломш. Готовься лицезреть и восхищаться…

– А?

– Жди.

– Понял! Рецепт хорош! Действительно хорошо, клянусь бородой морского бога!

– Какого бога? – глянул через плечо уже поднимающийся по веревочной лестнице Люц.

– Э-э-э… да любого!

– Поистине королевская смелость, – усмехнулся игрок и полез дальше. – Клясться чужой морской бородой так близко от соленой воды… да еще не уточняя, чьей именно…

– Я Фломш! Не забудь мое имя, Люц!

Не удостоив крикуна ответом, Люц поднялся на платформу, проигнорировал взгляды нескольких игроков и королевской поступью двинулся к своему арендованному жилищу. Будущий король был полностью удовлетворен – тест прошел успешно. Теперь он знал примерное соотношение «покорности» и «мятежности» здешних улиток и благодаря этому мог составить четкий план на сегодняшний поздний вечер. Дел предстоит немало – конечно, ими он займется только после сытного достойного ужина.

А сейчас бы пообедать… ноздри Люцериуса шевельнулись, втягивая цифровые ароматы. Желудок добра не помнит, а королевский – тем паче. Но сначала, к сожалению, придется заняться кое-какими неотложными делами на соседней платформе. Не удостоив кивком сонно клюющую носом владелицу дерева-приюта, полуорк поднялся к себе в крохотный пентхаус, прихватил один из саквояжей, в который заранее успел переложить все требующее особого сохранения. Убедившись, что ничего не забыл, он спустился и потопал к мостику, что соединял две затерянные в тростниковых зарослях высокие платформы, по-прежнему не обращая ни малейшего внимания на чужие взгляды. Впрочем, после того как он побывал под платформой и его раз десять окатило мутными фонтанами болотной воды, он уже почти ничем не отличался от здешних обитателей. Ничем кроме блистающей королевской ауры, само собой.

– Добрый день, чужеземец, – сухонькая старушка в простом сером платье с высоким воротником не выдержала первой, с нетерпением простучав острыми ногтями по крепкому дубовому столу с магически мерцающей столешницей. – Чем банковский служащий может помочь?

– Я открываю счет в банке Вальдиры.

Рокочущий голос полуорка наполнил небольшую сторожевую башенку – одну из двух центральных бревенчатых – басовитым эхом. Тень от его массивной нависающей над столом фигуры поглотила старушку, что не впечатлило никого из присутствующих.

Помимо самой служащей на выезде, здесь находилось еще трое – один откровенно скучающий стражник-человек у выхода и два короткобородых гнома, представляющих собой не меньшую, если не большую угрозу – Банк Вальдиры славился своей несокрушимой охраной.

Полуорк не стал знакомиться по очень простой причине – банковские служащие были почти непрошибаемы на мелкую лесть, грубость, просто невежливость и прочее подобное. Можешь не здороваться, можешь, наоборот, рассыпаться и растечься булькающей медовой лужей… толку ноль. А ведь это просто медный винтик крепкого банковского механизма, что обслуживает весь мир Вальдиры…

Люцериус знал немало о Банке Вальдиры. Очень немало. Но сейчас ему это никак не могло пригодиться. Разве что самым малым – так он знал, что через день на сторожевом посту Чешлотросов Оплот появляется почти на весь день выездной банковский клерк, сопровождаемый немногочисленной охраной.

– Открытие личного банковского счета, – почти пропела старушка, проводя рукой над дубовой столешницей.

Мгновение… и с легким мерцанием на столе появился закрытый бумажный фолиант в кожаном переплете.

– Даже не позолочен, – полуорк сморщился как от зубной боли и скорбно качнул головой. – Ростки уравнивающей демократии надо рубить беспощадно…

– Господин Люцериус Великолепнейший. Ваш счет открыт. Какое количество наличных желаете внести?

Еще раз тяжко вздохнув, Люцериус открыл принесенный саквояж и принялся выкладывать на стол перевязанные красными лентами тяжелые мешочки. Сто, двести…

– Семьсот семь золотых монет и сорок серебряных, – пропела служащая, наблюдая, как деньги тонут в дубовой столешнице. – Стул уважаемому клиенту…

Один из гномов с легкостью поставил сзади полуорка крепкий дубовый стул с кожаным сиденьем. Опустившись, Люцериус поставил сам саквояж на стол и добавил:

– Плюс одна ячейка хранения.

Служащая кивнула. В ее руке возникло серое как ее платье писчее перо, и безукоризненным каллиграфическим почерком она быстро внесла необходимые данные на первую страницу фолианта. Еще через несколько минут будущий островной король покинул башню, доверив Банку Вальдиры все свои невеликие текущие сокровища – включая уже прочитанные книги.

Милостиво обратив взор на торговый навес, он прошествовал к прилавку и после короткого изучения оного потратил восемнадцать медных монет на необходимое для выполнения его плана. Закончив с самым важным, приобрел небольшую корзинку и быстро наполнил ее всем, что требовалось для создания блюда по рецепту бывшего пирата Фломша. Собственными навыками будущему королю не обойтись, но он уже знал, к кому обратиться с этим делом… Кстати… вот и неплохое вино всего за пятнадцать медных монет. Дешевенькое, чересчур сладкое, но идеально подходящее к блюду, в чей состав входит разваренный батат и перезрелые бананы…

Широко улыбаясь, предвкушающий вкусный обед полуорк направился к ведущему на другую платформу мостику, проигнорировав робкое предложение пары девушек присоединиться к их охоте на молодых крокодилов. К их удивлению, игрок не обратил на их щедрое предложение ни малейшего внимания.

Глупышки! Общая возня в грязи с крокодилами… или неспешная вкусная трапеза в царственном одиночестве? Выбор очевиден для любого, кто обладает хоть какой-то рассудительностью!

Куда катится этот мир?

Качнув головой, синеглазый полуорк прижал к себе корзинку с припасами и чуть ускорил шаг – королевский аппетит уже пробуждался…