Читать книгу До встречи в океане - Деметри - Страница 6

Дрова были влажными.

Дым от костра медленно подымался вверх.

Дул легкий ветерок. Он срывал и кружил в воздухе красные листья деревьев, ложа их на тихую гладь реки.

Осень также была и у Хата в душе. Он сидел на листьях, поджав ноги под себя, оперевшись руками в бедра.

Глаза его были закрыты, из-за пояса торчали оба меча. Хата никогда не расставался со своим оружием, даже когда отдыхал, в тем более, когда отдыхал.

Хоть было и прохладно, но Хата был одет всего лишь в брюки калама и накрыт накидкой хаори. Он вдыхал запах осени вместе с дымом от костра.

Хат сидел-сидел и ждал своих врагов.

И вот четыре самурая встали с четырех сторон, вокруг Хата.

Они были одеты в такую же одежду и имели такое же оружие, как и у Хата. Они были как две капли воды похожи на Хата – это были его двойники. Но Хата не шелохнулся, он даже не открыл глаза.

Самураи медленно, как смерть, подкрадывались приставным шагом к Хата. Мечи их были вынуты, они держали их перед собой.

Ну вот двойники вскинули мечи кверху и приготовились нанести удар одновременно со всех сторон.

Хата лишь положил левую руку на ножны меча, а большой палец на гарду, он медленно и незаметно вздохнул – это был «запах смерти», Хата был готов к этому запаху, поэтому даже не пошевелил веком.

Тишину осени нарушил резкий неожиданный крик одновременно пяти самураев.

В последний миг Хата открыл глаза, на полусогнутых кинулся на того, кто был перед ним, при этом одновременно выхватил меч из ножен и рассекающим движением вскрыл своему двойнику брюхо. За этим движением последовал резкий кувырок – доли секунды и Хата уже стоял в стороне от своих врагов, держа меч перед собой в средней позиции.

Двойник с вспоротым животом ползал на коленях и корчился от боли. Тут второй начал медленно сближаться и говорить Хата: «Будь милостив, сжалься, посмотри, как мучается, добей его, прояви свое сострадание. Двойник Хата говорил так, словно это часть Хата говорила ему, словно это его жалость обращалась к нему. Но Хата не стал ждать, пока его двойник решится на атаку, он показал ему свой задумчивый взгляд, на что тот и купился, кинувшись яростно рассекая воздух сверху вниз своим мечом.

Хата отшагнул в сторону и нанес удар самураю по рукам.

Меч выпал.

Хата легко провел лезвием своего меча по горлу своего врага, после чего тот упал на землю, хрипя и глотая собственную кровь.

Из его карманов повалились золото и деньги прямо к ногам Хата.

Третий двойник подшагнул и сказал: «Хата, смотри сколько богатства, возьми его оно твое. Ты будешь богат, сможешь иметь всех женщин, сможешь купить себе землю, построить дом, жениться на принцессе. Твои дети и внуки будут обеспечены.

Хата не стал больше слушать эти бредни и показал двойнику, что наклоняется за золотом. Увидев это двойник набросился на Хата с желанием отрубить ему голову, думая, что он ее уже потерял, но Хата кувыркнулся как ёж и встал за спиной у двойника.

Двойник только успел повернуть голову, как она оказалось уже на земле, для этого Хата понадобилось лишь одно движение. Тело двойника плюхнулось камнем рядом со своей головой.

Четвертый двойник с восхищением крикнул: «О, великий и всемогущий Хата, я расскажу всем, как ты убил своих врагов, я прославлю тебя на весь мир, слава будет всегда идти впереди тебя, люди будут поклоняться тебе, как Богу, я вознесу тебя до небес, ведь я твой самый лучший друг; я твоя слава.

Хата посмотрел на двойника и улыбнулся: «О, я знаю, как ты хочешь вознести меня до небес, ведь ты самый лучший мой друг – ты моя слава, так давай же обнимемся, как обнимаются лучшие друзья», – с этими словами Хата убрал меч в ножны и с распростертыми руками приблизился к двойнику.

Двойник растерялся от ответа Хаты, не зная, что делать он опустил меч и развел руки. Двойник успел только увидеть, как Хата подмигнул ему глазом, после чего короткий меч вакидзаси торчал из его шеи. Хата приблизился на нужное ему расстояние и выхватил у двойника его короткий меч, после чего произвел удар тодомэ, пронзив при этом сонную артерию.

Хата легонько отпихнул двойника и вытащил меч из его шеи; кровь сильной струей ударила в лицо Хаты. Так «уснул» четвертый двойник, залив все кровью.

Хата не изменил выражения лица и не стал вытирать кровь, он повернулся и не думая, куда ему идти, сделал несколько шагов в сторону, но не успев закончить свою мысль, услышал голос-стон. Это был первый двойник, который опершись на четыре кости начал говорить: «Куда ты отправился, Хата? Ты убил всех своих врагов, но ты также убил и всех своих друзей. Ты останешься один – это говорю тебе я, твое одиночество. Хата не поворачиваясь, сказал: «Еще не всех». Он резко повернулся и быстрыми шагами оказался перед двойником. Кладя перед подранком окровавленный вакидзаси, сказал: «Я дарю тебе то, чем ты пытаешься меня запугать», – и со словами: «Сделай за меня мою работу сам», – медленно начал отходить назад и потом повернулся.

Наступила тихая темнота. В темноте раздался голос: «Хата, Хата, куда ты, куда ты уходишь, Хата, ты остался один, Хата, ха-ха-ха. Стой, стой, Хата, куда ты уходишь, не оставляй меня одного. Я убью, я убью тебя, Хата, я убью, Ха-а-а, Хе-е-е, у-у-о!

Темнота расступилась, двойник лежал с торчащим из живота мечом, Хата стоял в десяти шагах с опущенным мечом, черная кровь стекала с его меча, он стукнув по клинку кулаком, стряхнул остатки крови и вложил меч в ножны.

Хата начал подниматься в гору от реки, он хотел перевалить эту гору и попасть в деревню, чтобы раздобыть себе лошадь, потому что уже слышал, как его «самокатящееся колесо» катится к нему с гор.

Жители деревни «Хаты» знали, что к ним идет их главный враг, они вооружились мечами и пошли встречать Хата у скалистых уступков-ступеней. Хата спускался с горы, как снежный барс, выходящий на охоту.

Двойники увидели Хату, и страх проник в их сердца. Хата почувствовал их страх. Он встал перед ними, смотря на них сверху вниз, нахмурил брови и напряг все тело так, что пальцы его рук распрямились.

Хата видел, как их мечи тряслись вместе с их руками, он сделал им навстречу два быстрых шага взмахнул немного обоими руками так, что они оказались на уровне их лиц и издал пронзительный крик: «Ямэ (закончили)!»

Словно морская волка накатилась на этих людей, они побросали мечи и покатились кубарем вниз по уступам кто куда. Через несколько секунд не было уже никого.

Хата спустился в пустую деревню, вышел к главному перекрестку.

Там увидел он доспехи и коня и еще четырех всадников в черном. Один из них что-то держал в руках, кажется это была голова.

Хата одел доспехи и решил смыть с лица кровь, он наклонился к большому камню, в котором был выдолблен колодец, там плавал бутон лотоса. Кровь с лица Хаты стекла прямо на этот лотос. Небо нахмурилось, и грянул гром, молнии сверкали одна за другой. Пошел дождь, сильный дождь, его капли обмыли окровавленный лотос.

В ушах Хата стоял свист, свист от его «самокатящегося колеса», об которое разбивались капли дождя, оно было уже близко.

Хата вскочил на коня, надел шлем и начал крутиться вместе с лошадью на одном месте.

Но вот колесо промелькнуло на перекрестке. Лошадь Хата дернулась на дыбы, после чего он помчался за этим колесом.

Черные всадники мчались вслед за ним.

Дождь хлестал так, что лужи кипели от пузырей.

При виде этого колеса и следующего за ним всадника люди: крестьяне, солдаты, торгаши; разбегались в разные стороны в ужасе и страхе.

Но дождь прекратился. Выглянуло солнце.

Земля и все в округе парило, словно открытые двери бани.

Хата легкой рысью лошади следовал за колесом, которое незаметно подкатило к скале, на камнях, которой были женщины.

На одном камне стояла женщина в кожаной одежде с хлыстом и плетью, она говорила Хате: «Иди ко мне, и ты испытаешь настоящую радость, ведь боль – есть настоящая радость».

На другом камне три обнаженные с телами богинь, они извивались и терлись друг об друга, как змеи, пар исходил от их влажных тел, они говорили Хате: «Хата, иди к нам, мы подарим тебе „любовь“, ласку утех и наслаждение, мы сделаем тебе все, что ты пожелаешь».

На третьем камне стоял огромный стол, на котором были все яства, все деликатесы мира. Женщина, которая там была, разливала вино в бокалы и резала мясо жареного ягненка, она говорила Хате: «Хата, утоли свой голод и жажду, я сготовлю для тебя любую еду и выпивку».

В стороне от скалы стояло разросшееся дерево, в центре которого сидела лысая женщина в черном плаще и кормила грудью младенца. Двое других ее детей были рядом и играли с зеркалом, корча рожи.

Она молчала и смотрела на свое дитя, ее лысина блестела на солнце, и было не понятно блондинка она или брюнетка, или, может быть рыжая.

Хата решил задать ей странный вопрос: «Чьего ребенка ты кормишь?»

Женщина ответила: «Это ребенок моего мужа».

«А кто твой муж?» – спросил Хата.

«А кто будет любить этого ребенка, тот и будет мой муж», – ответила женщина.

«Дай мне твоего ребенка, я взгляну на него», – Хата взял дитя у женщины и поднял его над собой.

«Я не вижу ничего особенного, обычный ребенок, за что же его можно любить», – промолвил Хата. Не успел он закончить фразу, как ребенок стал писать ему в лицо. «Черт», – проронил Хата и отодвинул ребенка в сторону.

«Похоже я был не прав, я беру свои слова назад. Твой ребенок умеет слушать и слышать, но он не умеет еще говорить, я люблю учить, мне будет в радость быть ему отцом.

«У меня нет ничего, но у меня есть кое-кто, кто поможет добыть нам все», – с этими словами Хата стал звать своих черных всадников: «Эй, вы, калэмуся, быстро ко мне!»

Хата сказал своим двойникам, что нужно делать.

Прошел час.

Хата ехал с лысой женщиной в телеге, которая катилась на одном колесе. Каркасом для телеги послужил стол с яствами, в телегу были запряжены обнаженные богини, которые смотрели на себя в зеркало, их погоняла хлыстом женщина в коже, другая готовила Хате обед. Хата пил чай, женщина кормила дитя. Двое других детей ехали на лошади Хаты. Один надел шлем и управлял, другой взял лук и стрелял в безголового, который ехал сзади, и за ним плелись остальные черные всадники.

«Зачем ты стреляешь в него», – спросил Хата ребенка.

«Мне его жаль, как можно жить без головы, я хочу добить его», – ответил ребенок.

«Действительно, как можно жить без головы», – засмеялся Хата и добавил: «Жалеть – глупое занятие, особенно жалеть мертвецов, разве ты не видишь, что он труп».

«Оставь его, пусть играется, он еще ребенок», – промолвила женщина.

Хата спросил: «Какое у тебя имя, женщина?»

«Мира», – сказала она, неподымая глаз.

Хата молчал.

«Должно быть Хата всерьёз решил стать моим знаменоносцем, мои Хатамото», промолвила Мира.

Хата улыбнулся и глотнул чай.

«Куда мы едем, Хата», – спросила Мира.

Хата еще не знал, что ответить на этот вопрос, он просто радовался, что его «самокатящееся колесо» все еще крутится.

Через некоторое время Хата произнес: «Мы едем в город – город, который стоит там, где река впадает в море. Я слышал, что все женщины этого города похожи на его правителя. Они носят только белые одежды, едят белый рис и пьют только молоко. Когда они, вдруг, увидят радугу после дождя, то молятся своему белому Богу.

Мира сказала: «Ты везешь нас в этот город мертвых, чтобы мы сами сделались мертвецами?»

«Я хочу оживить этот город», – ответил Хата.

«Глупый, как ты один можешь противостоять целому городу», – промолвила, улыбаясь Мира.

«Также, как построил эту телегу, на которой мы приехали сюда», – с недовольством сказал Хата и добавил: «Ты что, сомневаешься во мне?»

Мира ничего не ответила.

Когда час настал, Хата взял у Миры ее черный плащ и одел на себя. Он облачил кухарку и голых женщин в одежды черных всадников.

Так отправились люди в черном в город белых.

Когда Хата с женщинами зашел в этот город и продвигался ко дворцу правителя, все жители смотрели с удивлением смотрели на их черные одежды. Правитель услышал о странных странниках и приказал схватить и привести во дворец. Хата не стал сопротивляться страже, он знал, что так он быстрее попадет туда, куда нужно.

И вот встреча состоялась.

«Я правитель Мудрый», – представился хозяин города белых и добавил: «Как тебя зовут чужеземец».

«Меня зовут Блаженство», – ответил Хата.

«И какое же ты несешь блаженство», – спросил Мудрый.

«О, это блаженство достойное королей», – ответил Хата Мудрому был интересен Блаженство, то, что он говорит и цвет его одежды. Он никогда не видел черного, все его предки и он сам всегда носили белое.

«Покажи же мне это блаженство», – сказал Мудрый.

Хата приказал кухарке накрывать на стол. Она достала жареное мясо и вино.

Мудрый приказал попробовать сначала своему охраннику. Тому понравилось и Мудрый сам стал есть мясо. Он с жадностью откусывал куски и запивал их вином. Когда Мудрый опьянел, Хата приказал женщинам богиням снять с себя одежды и заняться своим делом.

Мудрый, как он думал, был просто на вершине счастья. «Проси все, что хочешь Блаженство, но оставь мне свое блаженство», – роптал правитель перед Хата.

Хата сказал: «Заставь жителей своего города носить одежды разного цвета».

«И все?» – удивленно спросил Мудрый и не думая ответил: «Будет исполнено!»

После чего Хата удалился из города. Он сидел и смотрел в огонь костра, и думал про себя: «Останется только ждать, только ждать».

В то время Мудрый жрал, пил и потешался с голыми женщинами, он погряз в своих наслаждениях и не заметил как его жена увидела в объятиях обнаженных девиц. Увидев то, как ее муж «любит свою жену» она подсыпала яду себе и ему в пищу. Этот яд приготовила для нее кухарка, они сблизились в «последнее время».

Хата сказал кухарке, чтобы она открыла в городе ресторан. Женщине с хлыстом он отдал мясную лавку. Трем, уже не обнаженным женщинам, скрывавшим свои животы, которые они нагуляли от бывшего правителя, он дал ясли.

Свою жену Миру он сделал правителем, сказав ей то, что управлять городом или государством и вообще править – это занятие, достойное женщины.

Сам же Хата занялся воспитанием детей, он построил корабль, штурвал которого сделал из своего колеса и катал жену и детей по морю.

В душе он знал, что, однажды, ему придется покинуть родную бухту и отправиться в «кругосветное плавание» одному. Он не знал какие опасности готовит ему это плавание, но он знал, что его всегда будут любить и ждать в его бухте, и он обязательно найдет туда дорогу.

Дрова были влажными. Дым от костра медленно подымался вверх. Дул легкий ветерок. Он срывал и кружил в воздухе красные листья деревьев, ложа их на тихую гладь реки.

Все это Хата знал, он видел это, когда в прошлый раз был здесь.

Он знал, что придут его враги, которых он победит, знал, что встретит Миру и подарит ей город, знал, что построит корабль, на котором уйдет в одиночное плавание.

Он знал, потому что он хотел, хотел знать и знал чего хотел.

Как много нужно отдать, чтобы знать чего хочешь.

Некоторые отдают всю жизнь, некоторым даже жизни не хватает, но все знают чего хотят, будучи еще семенем в материнском чреве, в матрице.

У каждого человека своя сказка со своими королями и королевами, и у каждого свой сад, в котором он сидит со своей королевой и о чем-то говорит, говорит с ней.

Хата – хата каждому, кто стремится к своей цели.