Читать книгу Нина. Сборник рассказов - Ден Истен - Страница 3

Парень смотрел пристально и нагло. С интересом, как на подопытную мышь. В конце концов, Юле это надоело.

– Мы с вами знакомы? – спросила она. Тихо, чтобы не привлекать внимание остальных пассажиров в переполненной маршрутке.

– К сожалению, нет, – ответил он, продолжая пялиться.

– Тогда почему вы на меня так смотрите? – поинтересовалась Юля.

– Лицо у вас интересное. Необычное, я бы сказал, – улыбнулся он.

Вот не любила она такие ответы! Ответы, после которых возникает еще больше вопросов.

– И чем же оно необычное? – Юля обмотала шарфом лицо, оставив только глаза. Наглец засмеялся.

– У вас такие милые неправильности, – нахально ответил он. – Зря скрываете.

Хорошо, что она замоталась шарфом, иначе бы пришлось отсвечивать вмиг покрасневшим лицом. Юля пошарила глазами вокруг – пассажиры усиленно делали вид, что их нисколько не интересует разговор этих двоих, сидящих напротив друг друга, но тщательно замаскированные улыбки и слишком безразличные глаза говорили об обратном.

– Вам никто не давал права меня оскорблять, – пробубнила она в шарф. Юля не была красавицей, и прекрасно об этом знала. На скуластом лице между широко расставленным глазами выпирал длинный, с горбинкой, нос. Губы тонкие, а волосы жиденькие. Нет, она не была прямо страшной, и зеркало не трескалось, когда она в него смотрелась, но и красоткой, в истинном понимании этого слова, себя тоже не считала. Даже с очень большой натяжкой.

– Я вас не оскорблял, – искренне удивился нахальный попутчик. – Я художник.

– И какая связь?

– Я вижу то, чего не видят другие. Или видят, но не так.

– И что же вы видите?

– Вы красавица.

Всё! Это была последняя капля. Так издеваться над собой она никому не позволит. Художник, блин! Идиот и хам!

Она встала и стала пробиваться к выходу, хотя выходить ей только через остановку. Вывалившись из маршрутки, Юля, скользя на плохо расчищенном тротуаре, побежала по улице. Спустя пятнадцать минут, всклокоченная и раскрасневшаяся от быстрого бега, забежала в офис. Начальница недовольно поджала губы, демонстративно показывая на часы. День начался просто ужасно!

***

Вечером Юля сидела перед телевизором и смотрела старый американский фильм. Черно-белый, с красивыми и статными актерами.

– Ну почему я не такая? – Юля с завистью смотрела на актрису Грейс Келли. – Интересно, а такая как я, могла бы стать принцессой Монако?

Представив себя принцессой в роскошном платье, делающей книксены, ей вдруг стало смешно. Смех быстро перешел в плач. Долгий и горький.

Лето. Автобусная остановка

Юля стояла на остановке. Нетерпеливо поглядывала на часы. Подрулила машина, из нее высунулось небритое лицо. Улыбающееся и до боли знакомое. Она сразу вспомнила его, ибо такие нахалы и их оскорбления так просто из памяти не стираются – то самое мурло из маршрутки! Художник, мать его за ногу! Воспоминания полугодичной давности шевельнулись обидой. Пикассо недоделанный!

– Здравствуйте! – улыбнулся Пикассо.

Юля отвернулась. Неизвестно, что он сейчас брякнет. Может еще чего похуже?

– Девушка, нам есть о чем поговорить с вами! – настаивал мужчина.

– О чем? О том, какая я страшная? Не трудитесь, я знаю, – ответила Юля. – Вы мне об этом уже сообщили. Это было мило. И очень тактично!

– Я не говорил, что вы страшная! – возразил он. – Я сказал…

– Послушайте! – перебила его она. – Я прекрасно помню, что вы мне сказали. Нет никакой нужды повторять. Проезжайте, мой автобус подъехал!

Действительно, сзади уже вовсю сигналила Газель, возмущенная тем, что ей не дают беспрепятственно подъехать и высадить людей.

– Может, я вас подвезу? – предложил Пикассо.

– Нет! – выкрикнула она.

Но он и не думал уезжать. Люди, стоящие на остановке, стали громко высказывать свое справедливое недовольство.

– Да сядь уже к нему! Тоже мне недотрогу из себя строит! Знаем мы вас, проституток! – заголосила какая-то бабка.

– Я не проститутка! – покраснела Юля.

– Да ты одолела уже! Предлагают же подвезти! Ты чё тупишь?! – выкрикнула девица с проколотым носом и фиолетовыми волосами.

– Ты как разговариваешь, малолетка?! – возмутилась Юля.

Какой-то мужик подошел к машине и заорал на художника. Матерно, что-то там про его маму и папу, которые спьяну сбабахали это чудо. Больше досталось маме, которая, по мнению мужика, имела наглость это самое чудо недоносить, а потом еще и уронить. Несколько раз.

Маршрутка истошно сигналила. Люди орали.

Чисто психологически это было невыносимо. Юля решительно рванула дверь, уселась на переднее сиденье.

– Чё встал?! – гневно сверкнула она глазами. – Поехали, пока нас тут не порвали!

Пикассо с улыбкой вырулил на дорогу. Вслед неслись проклятия.

***

– Куда?

– Туда!

Машина остановилась возле огромного офисного здания. Двигатель мерно работал. Юля озадаченно смотрела на Германа (именно так звали хамоватого художника). Услышанное по дороге никак не укладывалось в голове, больше походило на очередную издевку.

– Я тебя правильно поняла? Ты написал мой портрет по памяти и вывесил его на всеобщее обозрение? На какой-то там выставке?

– Не на какой-то там, а на своей! – поправил Герман с улыбкой.

– С какой целью? Опозорить? – допытывалась Юля.

– Юля, может хватит уже, а? – Герман перестал улыбаться. – Хватит комплексовать на ровном месте!

– Я не комплексую! – возразила девушка.

– Комплексуешь! – уверенно ответил он. – Можно просто отдавать себе отчет относительно своей нестандартной внешности, а можно загоняться из-за этого, постоянно сравнивая себя с другими. У тебя – как раз второй случай.

– Я себя ни с кем не сравниваю, – соврала она и отвернулась к окну. Тема внешности для нее была всегда болезненной, и она себя действительно сравнивала с другими, не в свою пользу, конечно. А может и правда, сама себе что-то там придумала и теперь переживает? И на самом деле не все так плохо?

– Ладно, – тон Германа смягчился. – Так как насчет посмотреть картину? Кстати, ты же не против, что я написал твой портрет?

– Очень мило! Ты сначала написал портрет, затем его вывесил, а теперь спрашиваешь: не против ли я? Надеюсь, в плане создания своих работ ты более последователен?

– Да! – рассмеялся Герман. – Так что?

– У меня работа, – Юля была не против посмотреть. А если совсем честно, то она была категорически не против!

– Галерея открыта до восьми. А ты до которого часа работаешь?

– До шести.

– Отлично. Значит, в шесть я буду ждать тебя здесь.

***

Герман толкнул широкие стеклянные двери, и они оказались в просторном помещении. Девушка-администратор поздоровалась и удивленно посмотрела на Юлю, затем перевела вопросительный взгляд на Германа. Тот кивнул.

– Она самая. С картины, – загадочно шепнул он. Девушка с пониманием закивала и заулыбалась.

Юля с любопытством разглядывала экспозицию. Картины были всюду. Большие и маленькие. Разные. Освещенные светом неярких софитов. Вот африканский мальчик в шортах, сидящий на корточках перед соломенной хижиной. В больших темных глазах застыло удивление. А вот усталый старик с морщинистым лицом, в выгоревшей на солнце рубахе, оглядывающий свои владения – пшеничное поле. А вот крохотная рыжая девчушка со смешными косами, с выражением счастья на веснушчатом лице, прижимающая к себе двух котят, таких же рыжих. А вот и рыдающая старуха, почерневшая от горя и обнимающая покосившийся могильный крест… Всюду были картины. А в них – обычные человеческие эмоции: счастье и печаль, гнев и радость, сострадание и жестокость.

Герман вместе с Юлей переходил от полотна к полотну, молча, наблюдая за ее реакцией. По залу тенями, бесшумно, ходили немногочисленные в этот вечерний час посетители выставки. И тут Юля увидела себя…

Да! Это была она, Юля. Без прикрас, как есть. Неровный длинный нос, широко расставленные серые глаза. Тонкие, ниткой, губы. Вязаная шапка и кашне, щедрыми слоями обмотанное вокруг шеи. Темный пуховик с капюшоном, отороченным искусственным мехом. За спиной – ободранная спинка сиденья, кусок заиндевевшего окна.

Юля всмотрелась в маленькую табличку под рамой – «Девушка в маршрутке» …

– Какая интересная барышня! – услышала она за спиной. Отодвинулась, украдкой посмотрела на пожилую, интеллигентного вида, пару.

– Чудо как хороша! – воскликнула седовласая женщина в очках.

– Весьма мила, определенно мила! – подтвердил ее спутник, высокий старик, с тростью в холеной руке. Юля отошла еще на шаг. Покрутила головой в поисках скрытых камер. Это какой-то прикол, да? Всю жизнь она считала себя гадким утенком, а тут такие комплименты…

Пара постояла немного, разглядывая ее, нарисованную. Затем направились к другой картине – хмурому мальчишке, стоящему по колено в воде и держащему в худеньких руках длинное удилище.

К ее портрету тотчас подошла другая пара, молодая. В рваных джинсах и кедах с разноцветными шнурками. Руки обоих были покрыты татуировками в виде рун. Им бы в клубах тусоваться, а они картины рассматривают… Видно, забрели случайно, от нечего делать.

Парень наклонился и громко прочитал:

– Девушка в маршрутке… Ага, так я и поверил. Да сразу видно – модель, позировала в студии. Такие в маршрутках не ездят!

– Ничё такая! Симпотная! – сказала девушка, тыча в сторону картины татуированным пальцем.

– Норм телка! – согласился парень. – Но ты лучше. Ты просто огонь!

Оба засмеялись, приветливо кивнули подошедшему туристу азиатской внешности и направились к выходу. Турист направил объектив своей шикарной камеры на картину. Восторженно приговаривал на японском, щелкая затвором.

Смысла его слов Юля не понимала, она вообще кроме «харакири» по-японски ничего не знала, но по тону догадалась: он говорит что-то очень хорошее в ее адрес. Растерянно посмотрела на Германа, тихо стоящего рядом. Он развел руками и улыбнулся: как-то так…

– Спасибо! – одними губами, почти беззвучно, прошептала она. Отвернулась, пряча вдруг навернувшиеся, совсем некстати, слезы. В этот момент Юля почувствовала безграничную благодарность к этому малознакомому человеку, давшему то, чего ей так не хватало всегда – уверенность в себе!

***

В кафе было уютно. Они пили кофе и разговаривали. Непринужденно, как старые знакомые.

– Герман, хочу извиниться перед тобой. За свою грубость. Сегодня утром и тогда, зимой. – Юля отпила ароматный напиток из маленькой чашки.

– Не стоит! Сам виноват, – засмеялся он. – Знаешь, а ведь тогда меня выкинули из маршрутки. На следующей остановке.

– Как?! – Юля поставила чашку и уставилась в изумлении. – За что?!

– Да там такой скандал поднялся! Женщины, которые наш разговор слышали, обозвали меня бездарным маракой, альтернативно одаренным и слепошарым. Подняли хай, типа взял девушку такую симпатичную уродиной обозвал. Обещали из меня Ван Гога сделать – ухо оторвать. Там такое началось! Ну, не выкинули, конечно, – я сам вышел. От греха подальше…

Посетители кафе смотрели на смеющуюся пару: он – с модной трехдневной щетиной и кудрявой шевелюрой, она – привлекающая к себе внимание своей нестандартной внешностью. Необычная. Интересная. Завораживающая. Уверенная.