Читать книгу Баба Капа. Сборник рассказов - Ден Истен - Страница 3
История третья. Новые соседи
ОглавлениеСделка прошла успешно, документы подписаны, деньги на счету, крупные вещи отправлены в деревню.
Глафира Аркадьевна сидела в прихожей: в ногах небольшая дорожная сумка, на коленях – толстый кот. Оба в ожидании такси.
Тщедушный мужчина и крупная женщина, новоиспеченные хозяева квартиры, сидели тут же, на табуретках.
– Котик у вас такой смешной, – Анатолий скорчил умильное выражение на худом лице. Протянул руку, выставив пальцы. – Ути-пути, киса.
Кот размахнулся и шарахнул лапой по пальцам. Мужчина с опаской одернул руку, нервно засмеялся.
Его супруга, пышногрудая, пышнозадая, крепкая дама, обвешанная золотыми цепями и браслетами, вела себя спокойнее, но по натянутой улыбке было понятно – ей не терпелось, когда старушка и ее кот наконец-то покинут их, уже законное, жилище.
– Вы, главное, машину не ставьте под окнами, – посоветовала Глафира Аркадьевна.
– Не будем, – пожал узкими плечами Анатолий.
– И мусор мимо контейнера не кидайте, – продолжала Глафира Аркадьевна, поглаживая кота.
Елена недовольно поджала пухлые губы: к чему эти нравоучения? Сами разберемся.
– И в подъезде не сорите, – добавила бабка.
Елена развела руками.
– Скажите, а зачем вы это нам говорите? Все равно уезжаете!
Глафира Аркадьевна не ответила – в кармане затренькал старенький мобильник. Прислонила к уху.
– Да-да? А, уже подъехали? Выходим.
Спрятала телефон, подхватила сумку. Открыла дверь, обернулась.
– Я-то уезжаю, а вот баба Капа остается… До свидания. Пойдем, Аполлинарий.
***
Песня, еще мгновение назад громкая и веселая, вдруг превратилась в заунывный вой. Затем и вовсе заглохла.
Баба Капа выругалась. От души. Такой кайф поломать!
Открыв деку, вытащила кассету. Пленку не только зажевало, но еще и порвало. Беда-а-а. Взяв нож, ловко выкрутила винтики, вытащила катушки, расправила ленту. Так, а клеить чем? Скотчем?
Не-е-е, самое лучшее и проверенное средство – лак для ногтей, это каждый советский меломан знает! Одно плохо – лака у старушки не было…
Зато были молодые соседки.
Вышла из квартиры. Уже было собралась позвонить в соседнюю дверь, но передумала. А вдруг маленькая Капитолина спит?
К Светке надо сходить, на третий. Она – та еще модница, у нее этих лаков, как у дурака фантиков. Баба Капа решительно направилась к лестнице.
***
Табуретка, ударившись об стену, рассыпалась.
– Вали отсюда! – Лена в бешенстве кривила перекаченные губы. Муж жался у двери, прикрываясь руками.
– Куда я пойду? – он предпринимал слабые попытки возразить.
– Да мне все равно! – орала жена.
В такие моменты лучше не спорить – толку нет, зато получить чем-нибудь по голове – это запросто. Толя выскользнул из квартиры, да так резво, что чуть не сшиб старушку, пробегающую мимо двери.
– Эй, ты так из бани выскакивать будешь! – возмутилась баба Капа.
– Простите, пожалуйста! – виновато промямлил Толя.
– Простите, – передразнила бабка. – С тебя компенсация!
– Чаво? – нахмурился сосед.
– Таво! Лак есть?
– Какой лак?
– Для ногтей.
– На руках?
– На ногах!
– Зачем вам? – раздраженно ответил Толя. – Вы уже старая.
Осекся, понимая, что сморозил что-то не то. Тема возраста болезненна для большинства женщин, но старушка, похоже, оскорбилась конкретно.
Подбоченилась и, вперив взгляд в утыканный горелыми спичками потолок, с угрозой произнесла:
– Та-а-ак…
– Я не это имел ввиду, – поспешно сказал Толя. – Вы меня неправильно поняли!
– То есть, мало того, что я старая, так еще и в маразме? – прищурилась бабулька.
– Да нет же! – покраснел сосед. – Я… это…
– Ну-ну, – подбодрила бабулька. – Продолжай.
Толя вздохнул, чувствуя себя загнанным в угол. Вложив в голос всю вселенскую доброжелательность, проникновенно начал:
– Понимаете, я только заехал, никого не знаю. Я новый жилец…
– Считай, уже нежилец! – оборвала бабулька. – Но мне нравится твой оптимизм.
Толя совсем скис. Бабка перла словно танк, грозя раздавить в неравной словесной баталии. Вдруг осенило: да ведь это же та самая баба Капа, про которую столь многозначительно упомянула прежняя хозяйка их квартиры!
– Вы баба Капа? – спросил он.
– Допустим, – кивнула она. – И какое это имеет отношение к твоей скорой безвременной кончине? Хотя, да, имеет…
– Ну нет у меня лака! – в сердцах воскликнул сосед. – У жены есть!
– Спроси! – баба Капа показала на дверь.
– Ага, – насупился Толя. – Ее лучше сейчас не дергать. Психует.
– Да ладно! – бабулька бесцеремонно забарабанила по двери.
По ту сторону двери раздался истеричный вопль:
– Толя! Я тебе сказала, иди нах..й!
Звон разбитой посуды, крики, проклятия.
– Ух ты! – восхитилась баба Капа. – Горячая!
– Я же говорил, – горько вздохнул Толя. – Психует.
– Ладно, ты уж как-то сам… – бабулька потеряла интерес к новому соседу. Влезать в чужие семейные разборки не хотелось абсолютно. В мире столько всего интересного и непознанного, а тут эти драмы сопливые… Тьфу!
***
Насвистывая, бодро поднималась по лестнице, сжимая в руке флакончик красного лака. Молодец Светка! Едва она озвучила свою просьбу, так молодая соседка выкатила на выбор двадцать видов лака. И вопросов лишних не задавала – себе дороже. Баба Капа наглеть не стала и выбрала самый дешевый. На кой ей все эти дорогие, французские и итальянские, с блестками, кораллами и прочей чепухней?
Толя забился между дверью и ящиком для картошки. Вид у товарища был жалкий и одинокий.
– Ща расплачусь! – всплеснула руками она. – Мальчик, иди домой! Мультики пропустишь!
Он помотал головой.
– Ладно, пойдем ко мне! – сжалилась она.
Он кивнул, вставая. Оба зашагали по лестнице.
– Жена чем занимается?
– Вещи из Турции возит, на рынке у нее палатка.
– Челночница, – понимающе хмыкнула бабулька.
– Коммерсант! – обиженно возразил Толя.
– А какова твоя функция? Муж коммерсанта?
– Ну, я ей помогаю. – уклончиво ответил Толя.
– Понятно, – вздохнула баба Капа. – Значит, тебя Толиком зовут? А меня – Капитолина Алексеевна.
***
– Выпить хочешь?
Толя категорично замотал головой. Совсем, как в том советском агитплакате: волевое лицо правильного труженика и ладонь, решительно отвергающая рюмку. И истеричная надпись красным: «НЕТ!»
– Я не пью!
– За шиворот лью! – усмехнулась баба Капа.
И это очень хорошо, что он не пьет. Желания выпить с ним у нее не возникало – душевности в новом соседе не было, что ли… То ли дело – Григорий, компанейский сантехник-лифтер! Или участковый! Если бы не его погоны, то вполне можно было бы назвать человеком.
Поставила чайник.
– Кофе, чай?
– Чай, – кивнул гость.
Печенье, варенье, конфеты – дежурный набор угощений для случайных гостей. Толя с удовольствием прихлебывал из кружки, хрустел печеньем. Смотрел, как баба Капа ловко склеивала кассетную ленту.
– Уже давно придумали цифровую технику, – заявил он. – Пленки эти, кассеты, магнитофоны… Эра мезозойская какая-то. Хотя, чего еще ждать от человека, заставшего патефоны?
– Во-первых, п..здеть команды не было, – парировала бабуля. – Во-вторых, если ты еще раз что-нибудь брякнешь насчет моего возраста, узнаешь, что это такое – собирать сломанными руками собственные зубы.
– Грозная вы! – испуганно пролепетал Толя. – Прямо как моя жена!
– Твоя жена по сравнению со мной – девочка с красным бантиком и зелеными соплями!
– Я просто пошутил! – Толя нервно засмеялся.
– А я – нет!
***
Телефон зазвонил. Баба Капа мельком глянула – Ежевичкин. Мизинцем нажала на кнопку, поставив на громкую связь.
– Причал торпедных катеров на связи! – поприветствовала она, продолжая закручивать винтики кухонным ножом.
– Капа! Ты в своем репертуаре! – Ежевичкин засмеялся. – Привет!
– Привет-привет, морячок!
– Ты как? Что делаешь? Скучаешь?
– Я-то? Некогда мне скучать! Сосед в гости зашел.
Молчание. Затем осторожный вопрос:
– Какой сосед?
– Глаша квартиру продала, вот с новым жильцом знакомлюсь.
– А-а-а, ясно, – голос капитана первого ранга в отставке звучал настороженно. – А я думал, скучаешь.
Бабулька не выдержала и засмеялась.
– Ежевичкин! Ты ревнуешь, что ли?
– А что, моряки – не люди? – обиженно проворчал он. – Не то чтобы я ревновал…
– Не греми якорями, морская душа! Я не в том возрасте. Ты когда приедешь?
– Капа, думаешь, это так просто? – вздохнул Ежевичкин. – Покупателей не могу найти, квартира у меня старая. Если только совсем за бесценок…
Толя невозмутимо слушал разговор, самостоятельно подлил себе чайку, закинул в рот конфету. Подошел с кружкой к окошку, сделал огромный глоток и чуть не поперхнулся. На улице его жена, Лена, разговаривала с какой-то дамой предпенсионного возраста и интеллигентного вида. Она, морща лоб, показала пальцем в сторону окна бабы Капы. Толя быстренько отпрыгнул в сторону, но было поздно – жена его заметила. Сдвинула брови, решительно направилась в сторону подъезда.
– Капитолина Алексеевна! – испуганно проканючил он. – Моя жена сюда идет.
Баба Капа раздраженно глянула гостя.
– Да что ты говоришь! Сейчас тортик испеку!
– Вы не понимаете! – похоже, Толя порядочно струхнул. – Она скандальная!
Баба Капа вздохнула. Наклонилась к телефону.
– Ежевичкин, прости, давай потом договорим?
– Капа, ты только без фанатизма, ладно? – обеспокоенно попросил моряк.
– Какой фанатизм? Все делается легко и непринужденно, медузу мне в печень! Ладно, пока!
– Капа, – засмеялся Ежевичкин. – Ты какой-то Джон Сильвер. Что за сленг такой пиратский? Моряки так не ругаются.
– А как ругаются моряки?! – баба Капа скорчила озадаченную гримасу.
– Как и сантехники! – хихикнул Ежевичкин. – Пока, моя флибустьерша. Позвоню попозже.
***
– Домой!!!!
Толя послушно засеменил к выходу. Застыл в дверях, пряча глаза. Лена смерила его презрительным взглядом, затем неприязненно глянула на бабу Капу.
– А вам должно быть стыдно!
У бабы Капы округлились глаза.
– Это с каких х..ёв?
– Чужого мужика к себе затащить! Песок уже сыпется, а все туда же!
– Ты не мороси! – баба Капа разозлилась. – Да он мне нахер не всрался! Я еще тут оправдываться буду?!
Она замолчала, оценивая соседку. Сорокалетняя, или около того, дама, с толстым слоем косметики на перекошенном от злости лице. Браслеты, кольца, цепи из дешевого турецкого золота. Футболка плотно облегает выдающиеся телеса. Рост… Приличный рост. Видно придется немного подпрыгнуть. Блин, в прыжке удар слабее получится!
– Да лучше признайте, что мужика хотели увести!
Соседка нарывалась. И ежу было понятно: она прекрасно осознает, что несет чушь, но видно злости накопилось порядочно, а излить ее на маленькую сухонькую старушку – милое дело.
– Признаю, – баба Капа опустила глаза, поводила мыском тапка по линолеуму. – Гляжу, мужчинка валяется, дай думаю, подберу. В хозяйстве пригодится.
– Бабуля! – зарычала Лена. – Вы прикалываетесь, что ли? Благодарите свой возраст, иначе бы глаза вам выцарапала! Прощаю.
– Спасибо моему возрасту, – покорно согласилась бабулька. – И я тебя прощаю, но только потому, что вы – люди новые. Так что, не п..зди, забирай свое дерево и отваливай!
Незваная гостья выпучила глаза: такой наглости от старушки она не ожидала. Лену на вещевом рынке боялись все! Она одной рукой поднимала огромные баулы, от ее крика трезвели грузчики, а конкуренты тихо сливались, едва услышав ее имя. И тут какая-то старушенция смеет говорить, что она, дескать, ее прощает?! Да еще и посылает?!
– Бабка! Ты вообще знаешь, кто я?!
– Да мне параллельно! – засмеялась баба Капа. – Тебя видно давно не посылали? Надо исправить. Иди нах..й!
Ладонь уперлась в плечо старушки. Сильный толчок, и баба Капа упала, больно ударившись затылком.
– Не поднимайся, старая! – пригрозила Лена.
Но баба Капа встала. Подошла к ней, глядя в ухмыляющееся лицо. Подпрыгнула и ударила лбом в широкую переносицу.
Судорожный всхлип.
Руки Лены машинально ухватились за разбитый нос. Она, запрокинув голову, стала заваливаться. Баба Капа замахнулась кулаком, но тут ее повело в сторону, давление скакнуло, в глазах затроилось, затем потемнело.
Обе рухнули на пол одновременно.
– Ой, мамочки! – Толик испуганно заскулил.
***
Странно… Очень странно…
Маша смотрела на открытую дверь. В прихожей темно.
– Баба Капа! – громко прошептала она в темноту.
Тишина.
У Маши гулко забилось сердце. Ее соседка – бабка крутая, тут без базара, но она не железная!
Маша рванула в квартиру. Обо что-то споткнулась и кубарем полетела на пол.
– Твою мать! Давайте еще попинайте меня тут! – раздалось недовольное на уровне пола.
Маша торопливо подползла к соседке.
– Баба Капа, вам плохо, да? Давайте сейчас скорую вызову, а? А вы давно здесь лежите? А у вас таблетки есть?
– Какая ты любознательная! – услышала она. – На все твои вопросы отвечу одним словом: «Нет»! Свет включи!
Через секунду прихожую залило электрическим светом.
Баба Капа сидела, прислонившись к трюмо, массируя затылок.
– Баба Капа, да что случилось?! – Маша потирала ушибленное колено.
– Подралась, – обыденно ответила старушка.
– Как?! – соседка всплеснула руками.
– Ну как-как… Головой, – пожала плечами баба Капа и засмеялась. – Знаешь, я давно хотела этот прием испробовать, ну, когда головой бьют! В кино видела, да все как-то случая не было попрактиковаться. А сегодня такой момент выпал, ну вот как упустить?! Но что-то пошло не так…
– Да, блин, с кем?!
– С соседями с 86-ой квартиры.
Маша в ужасе прикрыла рот руками.
– С Глафирой Аркадьевной?!
– Нет, блин! С Аполлинарием!
– С Аполлинарием?!
Баба Капа шлепнула себя по лицу ладонью: хорошая Машка баба, добрая, но иногда бывает такой тугой!
Махнула рукой.
– Да там уже другие живут. Не бери в голову. Сама разберусь. А сейчас мне надо полежать. На мягком, а то на полу неудобно. Машка, чеши домой. Спасибо, развлекла.
– Да вам скорую надо! И побои снять! И полицию вызвать!
– Машка, знаешь что… – баба Капа перевела взгляд в потолок, что-то там высчитывая. – Сходи-ка в аптеку!
– Да-да, конечно! – закивала Маша. – Говорите, какие лекарства, я запомню!
– Запоминай! Тротил – 2 килограмма, пистолет «Пустынный орел» и два магазина к нему. Запомнила?
Маша удрученно покачала головой: дал же Бог соседку…
– Ах, да! Еще купи гематоген. Что-то захотелось…
– Баба Капа! – Маша аж зажмурилась от возмущения. – Вы просто… просто… просто п..здец!
– Сама страдаю! – засмеялась бабулька.
***
Толик сидел перед диваном и тоскливо смотрел на жену. Лена лежала, приложив к носу пакет со льдом.
– Зря мы ее бросили, – робко сказал Толя. – Вдруг помрет?
– Не помрет! – раздраженно отозвалась жена. – Нас переживет!
– Можно я схожу, посмотрю, а? Или скорую вызовем?
Жена отшвырнула пакет, рывком подняла свое большое тело. Уставилась на мужа. От удара в переносицу под обоими глазами начинала разливаться подозрительная краснота, грозящая превратиться в синяки.
– Только дернись, придурок! Урою! Врачи сразу полицию вызовут, они обязаны так делать! Мне с ментами потом бодаться не хочется!
– А вдруг она мстить будет, а? Старушка, я тебе скажу, непростая. Это не бабульки на лавочках в косынках, там… не знаю… мне, в общем, страшно. Может помириться? Соседи все-таки…
– Мириться я ни с кем не собираюсь! – рявкнула жена. – Лучше лед принеси! Растаяло все!
***
Врачи уехали, посоветовав обратиться к участковому терапевту.
– Машка, я же тебе говорила! – баба Капа вертела в руках сигнальный лист и ленту кардиограммы. – А ты панику подняла.
– Ну, мало ли… Но к терапевту вы все-таки сходите, ладно? А лучше – вызовите на дом!
– Схожу, вызову, – заверила бабка. – Ты давай, шуруй домой, к ребенку. И спасибо. Ты молодец! Приятно.
Маша покраснела от гордости и смущения. Заслужить от бабы Капы похвалу – это вам не бычки в унитазе шваброй топить!
***
Толя выскочил из подъезда и угодил в объятия бабы Капы, которая возвращалась из поликлиники.
– Здрасьте, – шугливо пробормотал он. – С вами все в порядке?
Баба Капа сделала страдальческое лицо.
– Какой в порядке? Контузили меня, избили, честь девичью отобрали, пока я в беспамятстве лежала. Это нормально?!
– Какую честь? – Толя готов был грохнуться в обморок. – Мы ничего у вас не забирали!
– Ладно, – отмахнулась баба Капа. – Где твоя жена? Я ей п..здюлину задолжала.
– Жена дома, меня в аптеку послала. – буркнул сосед.
– Я бы тебя тоже куда-нибудь послала! – хмыкнула бабулька. – Боишься ее? Ты почему такой лох?
У Толи аж подбородок задрожал. Видно, бабулька затронула болезненную тему.
– Понимаете, я теперь целиком от нее завишу. Я – бывший игрок.
Бабулька озадаченно почесала затылок, который еще немного побаливал.
– И во что играл? В дочки-матери на деньги?
– На деньги! – кивнул сосед. – В карты.
– И много проиграл? – бабуле стало интересно.
– Много. Пока жена была в Турции, я связался с компанией. Сначала выигрывал, в раж вошел, а потом пошла невезуха. Играл в долг, долг рос, писал расписки. Потом пришли ребята домой, такие, знаете, здоровенные шкафы, прижали меня к стенке. Лена тоже не из робкого десятка, вы сами видели, наехала на них, а они ей под нос мои расписки. Тут даже ее связи не помогли: карточный долг – священный долг. У нее все деньги в обороте, пришлось квартиру быстро продавать, вот половину суммы и отдали…
– Знаешь, при всей моей, мягко говоря, нелюбви к твоей жене, я ее понимаю. – хмыкнула баба Капа. – Я бы тебе хороших п..дюлей навешала.
– Она и навешала, – горько ответил Толя. – Я потом месяц в больнице валялся.
– И ты, стало быть, долг отрабатываешь? Даже мявкнуть не можешь?
– Ну, типа того… – Толя сник окончательно.
Стояли молча. Жалкий мужик, по своей дурости загнавший себя в кабалу, и маленькая старушка, задумчиво почесывающая седой затылок.
– Эй, я не поняла! Я тебя куда отправила?! – донеслось сверху. – Опять с этой бабкой?
Из окна четвертого этажа торчала голова Лены.
– Привет, красотка! – баба Капа с удовольствием смотрела на плоды вчерашних стараний. Нос Лены распух, под глазами залегли огромные черные круги. Сейчас она больше походила не на женщину, а на Винни Пуха в летных очках.
– Бабка! Отвали! – нервно отозвалась соседка. – Ночью не скопытилась и ладно, не накаляй, а то сейчас спущусь!
– Спустись! Я с удовольствием попинаю тебя, разомнусь хоть.
– Ты сейчас дождешься!
– Так жду же!
Толя дернул бабу Капу за рукав.
– Что тебе, мальчик? – спросила она.
Толя многозначительно скосил глаза в сторону. У дерева стоял участковый и внимательно слушал их перепалку, многозначительно барабаня пухлыми пальцами по черной папке. Баба Капа замолчала, сделав невинное выражение лица. Лена, тоже заметив полицейского, исчезла из окна.
– Ладно, Толик, мне пора! – быстренько пробормотала баба Капа. – Бывай!
Она собралась было шмыгнуть в подъезд.
– Гражданка Бойцова, можно вас на минуточку?!
***
– В чем дело, начальник? – баба Капа обернулась.
– Гражданка Бойцова, скажите, а свидетелем чего я только что был? – участковый подошел ближе, пытливо заглядывая в голубые и честные глаза старушки.
– Это наши девичьи секреты! Между нами, девочками. – нетерпеливо ответила баба Капа, досадуя. Надо же было так нарваться. Нормальный участковый – это тот, которого хрен найдешь и хрен дозовешься, он – как тот суслик, которого не видно, но он есть!
Но этот же – везде! И как всегда – не вовремя. Блин!
– Во как! А почему лицо у второй девочки словно после драки? – недоверчиво прищурился полицейский. – Ваша работа?
– А чё сразу я?! Может она родилась такой?!
– Вынужден поговорить с ней. Вы пойдете со мной. Конфликты между жильцами мне не нужны. – категорично заявил полицейский.
– Какие конфликты? – удивилась бабулька. – Еще ничего не произошло, а ты уже панику сеешь!
– Это не паника, а превентивные меры, – назидательно произнес участковый. Гордо смахнул пыль со своих капитанских погон.
– Слушай, – голос бабульки приобрел проникновенный тон. – Мне домой надо, сосудики расширить. Коньячок у меня есть. Помнишь, как тогда? Душевно же посидели, а? Пойдем?
– Я при исполнении! – гордо заявил полицейский.
– Я эту балалайку уже слышала. Пойдем?
– Не пойду! – вдруг капризно ответил капитан. Сейчас он был похож на большого пухлого ребенка, которого заботливая мама собирает в сад против его воли.
– А почему? – ласково спросила бабулька. Мента надо дожимать!
– А потому что! – обиженно ответил он. – Потому, что после последней нашей пьянки меня чуть с работы не пнули!
– Почему?
– Какая-то сволочь выложила в интернет ролик, где я и вы поем песни на балконе! – чуть не плача ответил участковый. – Начальство увидело, вызвало и в крайне оскорбительном тоне дало понять, что честь мундира, честь российского офицера полиции – для меня, видите ли, пустой звук! Типа еще раз, и я пойду в уличные музыканты себе на жизнь зарабатывать!
– Жесть! – нахмурилась бабка. – Посмотреть бы этот ролик.
– Посмотреть?! – взвился он, доставая смартфон из кармана форменных брюк. – Извольте!
На маленьком экране творилось действо. Баба Капа в черной бандане и участковый в расхристанном кителе орали песню про лесного кабана под бурные овации людей, толпящихся под балконом. Из хриплых динамиков то и дело доносилось: «Браво! Браво!»
– Видите? – обиженно спросил участковый, глядя на бабульку, стоящую рядом и с интересом смотрящую в экран.
– Душевно посидели тогда, – кивнула она. – И что в этом такого? Вполне безобидно.
– Это вы еще комментарии не читали, – вздохнул он. Протянул ей смартфон. – Полистайте вниз.
Худой палец пробежался вниз, к комментариям.
Бегущая по волнам: Вот она, Рассея-матушка! Пьяные менты. Фу, какой позор! Но бабулька – супер!
Грегуар на трахуаре: Ахаха… нихера мусорок исполняет! Бабульке – хорошего здоровья. А менту – красивый гроб!
1254985мимо проходил: мдяяяяя!!! Срамота какая. Полицейскому бы лопату в руки больше пользы было бы. И как этто развидеть? Старушка – молодец.
Отдамся за тарелку супа: Бабка супер! Долгих лет!
Ольга Круглова: у нас такой же на районе, пьянь в погонах.
Кошерный доктор: мне че одному кажется что эта постанова? Это не настоящий мент, это какойто ряженый, форму в универмаге купил. Бабуля да, реальная.
Дон Кихот: фу-у-у-у-у! Позорр-р-р-р! И это офицер? Бабка жжет!
ВВП: походу он взятки еще берет. Уволю всех!
Нухотьэтотникблянезанят: бандана у бабушки супер, надо себе такую же прикупить.
Чем дальше баба Капа читала и хихикала, тем мрачнее становился участковый. Не выдержал, отобрал телефон.
– А мне комментарии понравились! – заявила баба Капа, посмеиваясь. – Какие милые люди!
– Гражданка Бойцова, попрошу следовать за мной! – голос участкового приобрел металлические оттенки.
Он открыл подъездную дверь, сделал приглашающий жест. Баба Капа вздохнула и нехотя вошла в подъезд. Оба поднялись на четвертый этаж. Волосатый палец нажал на звонок 86-ой квартиры.
Послышались тяжелые шаги, затем нервный вопрос:
– Кто там?!
– Участковый уполномоченный капитан Евсеев. Откройте. Мне нужно с вами поговорить.
Дверь открылась. Вблизи Лена выглядела еще плачевнее.
– Слушаю! – резко сказала она.
– Представьтесь, пожалуйста, – потребовал капитан.
– Ну, Овсянкина Елена Павловна. Дальше что? – взгляд подбитых глаз недружелюбно скользнул по бабе Капе. Та с нескрываемым восхищением любовалась ее синяками, получая эстетическое наслаждение.
– Гражданка Овсянкина! Скажите, у вас был конфликт с гражданкой Бойцовой? – участковый смотрел в упор.
Лена перевела взгляд с бабы Капы на полицейского.
– Нет, не было, – твердо заявила она. – С чего вы взяли?
Участковый снял фуражку, вытер лоб, снова надел.
– А вот ваше лицо говорит об обратном. Откуда у вас следы побоев?
– Вы, товарищ капитан, мое лицо не трогайте! – вскипела Лена. – И это не побои. Мы только заехали, в этой квартире каждый угол – чужой и незнакомый. Ночью встала в туалет, споткнулась и упала.
– Судя по всему, вы вставали раз пятнадцать! – капитан не сдавался. – И все с тем же результатом – спотыкались и падали.
– Да! Вставала, спотыкалась, падала! – с вызовом ответила Лена. – И что?! Я не могу встать пописать ночью несколько раз? Или в Уголовном Кодексе какой-то лимит установлен?
– То есть, никакого конфликта с Бойцовой не было? – уточнил капитан. Повернулся к бабе Капе. Та лишь пожала плечами.
– Нет! – нетерпеливо ответила Лена. – Вы меня простите, но у меня еще много дел. Всего хорошего!
Дверь за ними захлопнулась. Участковый выглядел озадаченным, впрочем, баба Капа тоже. Каждый недоумевал.
– Вы что-то про коньяк говорили? – осторожно спросил полицейский.
– Коньяк? – вопрос вывел бабульку из задумчивости. – Какой коньяк? Ты же при исполнении, вот иди исполняй. А мне пора.
***
Едва Толя вошел в квартиру, из кухни раздался крик жены.
– Что-то ты быстро! Принес, что я просила?!
– Лена, полицейский был?
Лена вышла в прихожую. Уперлась крупным задом в косяк, скрестила руки на груди.
– Был, вместе с твоей престарелой любовью. Как раз насчет этого хотела с тобой поговорить. Бабка уже успела нажаловаться. В общем, если этот участковый будет вопросы задавать, ты отвечаешь так: никаких конфликтов и драк у жены с бабкой не было! Нас вообще не было в ее квартире!
– Лена… – Толя сделал попытку вставить слово.
– Не перебивай! Мент мне всякие вопросы дурацкие задавал, я ему сказала, что упала.
– Лена…
– Заткнись, я сказала! С бабкой мы потом разберемся, пусть все утрясется. Припугнем как следует, ей много не надо. Главное, чтобы кони не двинула от страха.
– Лена…
– Я сказала, заткнись!
К ее удивлению муж вдруг со злостью швырнул ключи на пол. Со всего размаха. Трусливое и заискивающее выражение лица вдруг сменилось холодной яростью.
– Это ты заткнись!!!! – заорал он.
– Что?!!!! – опешила Лена.
– Ты мне слова не даешь сказать! И никогда не давала! Я тебе что, раб?!
– Ты кирнул уже где-то?! – рявкнула Лена. – Ну-ка, дыхни!
– Да ты мне даже выпить не даешь, даже сраного пива раз в неделю! Застебала меня вся эта хрень! Толя, принеси то, Толя, принеси сё! Толя, пожарь яичницу, Толя, помой посуду, Толя сделай мне массажик! Эти приказы вечные, придирки, прочая х..йня!!!!!!!
Лена ошарашенно смотрела на мужа, таким своего безвольного Толика она не видела никогда. Полчаса назад из квартиры уходил тихий и забитый хомячок, а тут – на тебе! Кинг-Конг в миниатюре.
– Ты чего на меня орешь? – с угрозой, тихо прошипела она. – А по сопатке?!
Толя сел на стул, резкими движениями стал развязывать шнурки. Сопел и молчал.
– Я вопрос задала! – повысила тон жена. Подбоченилась.
– Бабка никому не жаловалась! – буркнул Толя. – Я рядом стоял, когда она с ментом разговаривала, и все слышал. Именно это я и хотел тебе сказать.
– То есть как? – нахмурилась жена.
Задумалась. То-то мент так быстро отвалился…
– А почему он тогда ко мне пришел?
– А надо было меньше своей битой рожей в окне отсвечивать! – снова завелся Толя. – Бабка тоже хороша! Обе хороши! Подняли галдеж на всю улицу! А участковый… он… он просто выполнял свою работу, ему эти разборки тоже ни к чему. Хороший мент, кстати! Другой бы просто на это забил. Сейчас это редкость, в основном, всем на всё насрать!
Лена молчала, глядя на мужа. Толя тоже молчал, наклонившись и глядя в пол, лишь только по напряженной сутулой спине было видно – он сильно раздражен.
– Знаешь, а ты мне нравишься таким… – вдруг сказала Лена.
***
Баба Капа развалилась на балконе в старом кресле, закинув ноги на табуретку. Дымила трубкой. С серьезным выражением лица вела диалог сама с собой, имитируя голоса двух известных персонажей:
– Холмс, ваша соседка вела себя, мягко говоря, странно. Вы не находите?
– Кхе-кхе. Это элементарно, Ватсон! Миссис Овсянкина полагает, что от меня поступила жалоба в местное отделение полиции.
– Но вы же этого не делали! Вас это не беспокоит, сэр?
– Нисколько, мой дорогой друг. Знаете, как говорят русские в подобных ситуациях?
– И как же, Холмс?
– Они говорят: мне пох…й! Мы, англичане, стали бы плести всякие словесные кружева, строить многозначительные и высокопарные фразы, а у этих русских все просто и лаконично. Возьмите на вооружение, Ватсон.
– Всенепременно, сэр.
– Кстати, Ватсон, у вас ширинка расстегнута.
– Мне пох..й, Холмс.
В дверь позвонили. Баба Капа с сожалением встала с кресла: жалко, что нет миссис Хадсон – приходится делать все самой. Прошлепала к двери. Открыла.
– Поговорить надо! – Лена смотрела безо всякой вражды, немного настороженно.
– Заходи! – старушка посторонилась.
Гостья вошла в квартиру. Потопталась в прихожей. Баба Капа скрестила руки на груди. Впрочем, Лена, судя по всему, была настроена миролюбиво.
– Мы ваши новые соседи… – сказала она. – Как-то не так наше знакомство началось, не думаете?
– Согласна, – кивнула бабулька. – Может выпьем?
Лена вдруг улыбнулась, приподняла большой пакет.
– Капитолина Алексеевна! У меня все с собой!
***
– Я всю жизнь торговала, еще когда в школе училась. Утром в школу, после – в магазин. Куплю несколько бутылок лимонада, выйду на дорогу, ящик поставлю, картонку постелю, сверху бутылки аккуратно выставлю. Не наглела, немного к цене накидывала. Покупали.
Лена вздохнула. Налила из плоской бутылки янтарную жидкость: бабе Капе и себе. По маленькой кухне разнесся запах дорогого виски. Обе выпили, закусили мясной нарезкой.
– Потом были 90-е… Матери зарплату задерживали, жрать было нечего. Я на рынок пошла. Представляете, я, школьница, сижу в подсобке и крупу в пакеты фасую, а рядом со мной – учительница истории тем же самым занимается, а наверху – трудовик машины разгружает! Они сначала стеснялись, а потом перестали – ну, если время такое бл..дское! Тут не до стыда… И я уже тогда для себя решила, что никогда не буду голодать! Никогда!
– Ну, сейчас-то ты в шоколаде, – баба Капа показала на бутылку. – Мне, чтобы такой вискарь купить, надо половину пенсии отдать.
– А толку-то? – Лена горестно отмахнулась. – Орешь на этом рынке целыми днями на грузчиков и продавцов, таможенникам отстегни, ментам отстегни, про аренду тоже не забудь! Душа черствеет, уже только одна цель – найти, на ком злость свою сорвать.
Лена вытирала глаза. Бабулька сочувствующе кряхтела.
– Вас, наверное, удивляет, почему я, вроде такая битая и прожженная, и вдруг с Толиком? – всхлипнула Лена.
– Ну, есть немного, – засмеялась баба Капа, разливая виски.
– Я же так и не получила образование, школа только… А он образованный, институт. Многое знает, интересный, рассказчик хороший. Вот и потянулась к нему. Одно раздражало – бесхребетный какой-то! Вот прямо хотелось заорать: да стукни ты кулаком по столу, тряпка! Скажи свое мужицкое слово! Нет, молчит…
Подняли стаканы, выпили. Лена улыбнулась.
– А сегодня утром вдруг «мужика» врубил, представляете! Как наехал на меня, причем в вашу защиту, я аж присела! Ну, думаю – лев!
Обе засмеялись.
– Кстати, это благодаря вам он преобразился. Я его спрашиваю, а в чем причина-то? А он: Капитолина Алексеевна лохом обозвала, да еще так посмотрела, что прямо, говорит, стыдно стало, прямо в душе все перевернулось!
Лена налила, подняла стакан.
– За вас, Капитолина Алексеевна! Душевная вы женщина!
***
Толик стоял возмущенный, весь такой в праведном гневе, сверкая глазами и раздувая ноздри. Но Лена этого не видела и, естественно, не оценила – она спала. Положив голову на сложенные руки, храпела на всю кухню.
– Надо же как-то тащить ее домой? – спросил он.
– Надо! – согласилась баба Капа. – Начинай!
Толя скрипел мозгами, делая расчеты. Результаты не порадовали: Лена была в два раза тяжелее, он ее даже из квартиры не сможет вытащить. Ну, хорошо, допустим сможет! Максимум до лифта, а дальше как?
Видя его сомнения, баба Капа развела руками:
– Кому-то просто надо подкачаться…
– Кому-то просто надо меньше пить! – обиженно ответил Толик. Подлез под храпящую жену, положил ее руку на плечо, попытался привстать. Жена повисла на нем безвольной тряпичной куклой. Ноги Толика задрожали в коленях. Он рухнул на спину, и полностью скрылся под большим телом жены.
Баба Капа зевнула – вылаканная на двоих бутылка ирландского вискаря давала о себе знать.
– Вы же вместе пили! – завыл Толик. – Почему вы в норме, а она…
– Долгие годы тренировок! – невозмутимо ответила бабулька. – И потом, у меня на ногах по семь пальцев, так что, стою я на этой грешной земле вполне устойчиво.
– Вам бы только шутки шутить! – возмутился сосед. – А мне что делать?!
– Вот что, давай тащи ее на кровать в комнату, – предложила баба Капа. – Проспится, на своих двоих придет утром.
– Ну уж нет. – упрямо просипел Толик, выползая из-под Лены. – У нее есть свой дом, своя кровать, там и будет спать. Я сказал!
– Слова не мальчика, но мужа! – деланно ужаснулась бабулька.
Через десять минут Толик, обливаясь потом, вытащил жену из квартиры. Помощь бабы Капы он отвергал со всей оскорбленной гордостью настоящего и, безусловно, самостоятельного мужчины. Пожелав бабульке спокойной ночи, подтащил Лену к лифту.
В общем, дорога домой заняла около получаса. За это время Толя умудрился уронить Лену четыре раза.
***
Баба Капа бодро шагала по рынку в направлении торговых павильонов. Лена обещала ей платье, какой-то супер-пупер эксклюзив по закупочной цене, что-то, судя по ее пьяным восторгам, феноменальное. Бабулька прикинула и согласилась – все-таки мужчина в доме, есть для кого принарядиться. Хотелось ей нравиться Ежевичкину, что тут поделать…
Так вот, она бодро шагала между рядов, слушая призывные крики продавцов. Внезапно один, маленький, с хитрыми глазками выскочил на проход прямо перед ней.
– Ай, бабуля, не проходи мимо! Сарафанчики, костюмы, блузки, туфельки, носочки, трусики!
– Оставь себе! – покачала головой бабулька. – Дай пройти, уважаемый!
– Бабушка! Эксклюзив, бренд! Скидки! – торгаш вцепился мертвой хваткой.
– Да знаю я твой бренд! Штаны от Штанарди, трусы от Труссарди! – баба Капа добродушно отмахнулась. – Уважаемый, дай пройти!
Одним из недостатков бабы Капы была ее абсолютная беспечность. Кошелек спокойно лежал в боковом кармане ее легкой вязаной кофты, красноречиво его оттягивая и словно умоляя: украдите меня!
Пока бабуля вежливо посылала навязчивого продавца нахер, чья-то рука с длинными пальцами изящно вытянула этот самый кошелек из кармана. Но бабуля вдруг повернулась и цепко перехватила руку. Молодой парень, худой, с вороватыми и наглыми глазками. Одет в неприметный спортивный костюм, на ногах – кроссовки. Гибкий, быстрый, наглый.
– Карманы перепутал, щегол? – прищурилась бабулька.
– Бабка, ты чего? – тонкие пальцы карманника разжались, дешевый кошелек упал на землю. Резко оттолкнул ее и побежал.
Другой бы просто поднял кошелек и радовался, что не стал жертвой ограбления, но только не баба Капа… Она подхватила кошелек и рванула за воришкой. Люди с удивлением смотрели на странную бегущую парочку: молодой и быстрый парень и седая бабулька.
– Бабка, ты чего привязалась?! – пыхтел парень, оборачиваясь. – При тебе твой кошелек, чё надо еще?!
– Скучно мне! – грохотала бабулька. – Вот попинаю твою тушку и домой пойду, варенье варить!
– Да ты догони сначала! – хохотнул карманник.
Визг тормозов. В следующую секунду он подлетел в воздух от удара автомобильным бампером. Ноги в кроссовках взметнулись вверх, воришка, раскинув руки и ноги, тяжело шмякнулся на проезжую часть. Девушка-водитель закричала в ужасе, прикрыв рот ладонями.
Сбитый встал, пнул бампер, зло плюнул на лобовое стекло.
– Смотри, куда едешь, дура!
Развернулся чтобы продолжить бег, но опять упал, теперь уже от тычка в спину. Растянулся, ободрав ладони. Вскочил, в бешенстве размахивая кулаками.
– Бабка, ты в край ох..ела?! – набросился на бабу Капу. Возможно, все бы закончилось плачевно, но среди собравшихся зевак стояла маленькая девочка с желтеньким самокатом. Бабулька, с криком: «Милая, одолжи!», схватила самокат и наотмашь отоварила нападающего. Тот рухнул на асфальт. Только зубы по мостовой, звук падающего тела и грозный вой сирены.
Из патрульной машины выскочили двое: стройная симпатичная женщина с капитанскими погонами и сержант.
– Прекратить немедленно! – закричала капитан. Бабулька пожала плечами: да я, в общем-то, закончила. Вручила ребенку самокат. Подмигнула.
Сержант развернул к себе лежащего в беспамятстве карманника. На его пухлом лице застыло удивление.
– Товарищ капитан! Так это же Попугай! Ориентировка месяц висит! Допрыгался, пернатый!
***
– .... да, именно так. Он вытащил кошелек, я за ним и побежала, – баба Капа сидела в дежурной части, давая показания.
– Хорошо, гражданка Бойцова. Распишитесь и можете быть свободны. Мы с вами еще свяжемся, – ответил полицейский, протягивая ей паспорт.
Баба Капа вышла из здания, на выходе стояли двое уже знакомых полицейских. Женщина пила кофе, сержант курил. Оба о чем-то весело разговаривали.
– Грамоту получите за помощь в поимке преступника, – подмигнула женщина.
– Да на кой мне ваши грамоты! – засмеялась бабуля. – Тебя как зовут, милочка?
– Капитан Томилина, – дружелюбно ответила женщина.
– А имя у тебя есть, капитан Томилина?
– Катя, – пожала плечами она.
Бабулька вдруг взяла ее за руку, заговорщицки подмигнула и отвела в сторону. Сержант удивленно смотрел на них, пуская сигаретный дым.
– Слушай, Катюха, а ты головой бить умеешь? – вопрос был настолько неожиданным, что Катя растерялась.
– А что?
– Умеешь или нет?! – рассердилась бабулька.
– Умею. А зачем вам?!
– Надо! – многозначительно ответила бабка. – Я тут недавно попрактиковалась, да что-то не так пошло. Саму себя в нокаут отправила.
– И как вы били? – женщине стало интересно. Удивительная бабулька!
– Ну, как-как… Берешь и лбом – на! – баба Капа аж головой дернула вперед.
Катя в осуждении покачала головой.
– Неправильно! Так только себе навредите.
– Это я поняла! А как надо-то? – старушка в надежде уставилась на эту симпатичную женщину в форме.
– Во-первых, при ударе головой массу тела нужно выносить вперед.
Катя поставила стаканчик с кофе на землю, встала напротив бабульки, разведя руки и слегка выставив левую ногу. Немного наклонившись, попрыгала вперед-назад.
– Понятно?
Бабулька закивала. Затем женщина приложила руку к животу.
– Во-вторых, пресс должен быть напряжен, голова слегка наклонена, словно в кивке. Понятно?
Катя что-то говорила, демонстрируя движения, бабулька внимательно смотрела и понимающе хмыкала.
У окон дежурной части стояли офицеры и дружно ржали.
– Томилина бабульку учит! Ха, умора!
***
Баба Капа вошла в квартиру. Подошла к старенькому серванту. Расставила ноги, коротко выдохнув, сделала резкий выпад, одновременно напрягая живот и наклоняя голову. Удар был такой силы, что дверца из ссохшегося ДСП развалилась надвое. Обе половинки, повисев секунду на стареньких петлях, рухнули под ноги.
– Ипать! Круто-то как! Ну, Катюша, ну молодец! Спасибо!!!
***
Как говорится, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Поэтому Лена сама принесла несколько платьев бабе Капе домой, примерить и выбрать в спокойной обстановке. Баба Капа особо не придиралась, послушно примерила все, внимательно прислушиваясь к ее, авторитетному в мире тряпок, мнению. Наконец, выбор пал в пользу светло-зеленого платья в стиле Бохо из тонкого хлопка. А что, цвет приятный, без застежек – напялил и вперед! Опять же, свободное – движения не стесняет, можно и руками помахать, ежели чего…
Цена? Вот тут да, засада… Четыре тыщи! И это по о-о-о-очень большому блату.
Бабуля со вздохом: «Вы чё, ох..ели?!», выложила деньги. Таков закон торговли: либо бери, либо нет!
– Норм! – Капитолина Алексеевна крутилась перед зеркалом. – Туфли есть подходящие к нему?
Но Лена не ответила, она вообще старушку не слышала. Внимательно смотрела в окно на своего мужа, который стоял возле качелей, выпятив впалую грудь, и мило беседовал с незнакомой девушкой. Судя по возрасту – студентка, легкомысленная и безмозглая. Но даже отсюда, с высоты шестого этажа, было видно – девушка красива.
Лена выбежала из комнаты, через секунду хлопнула входная дверь. Баба Капа с удивлением проводила ее взглядом, подошла к окошку.
Вот Толик, блин! Повысили, паршивцу, самооценку! Стоит и в открытую флиртует с Таней, студенткой, снимающей квартиру на пятом этаже. Стоит лыбится и даже не подозревает, что буквально через минуту ему просто оторвут башню, а заодно и студенточке – Лена на расправу быстрая, в этом не было никаких сомнений…
Баба Капа выбежала из квартиры.
***
– Аха-ха! Вы так интересно рассказываете! – смеялась Таня. – Расскажите еще что-нибудь!
Толик смотрел на свое отражение в огромных синих глазах. Открытое лицо, еще не знающее подтяжек и уколов красоты, сияло чистотой и свежестью. Толя любовался и невольно сравнивал новую знакомую со своей женой, не в пользу последней, разумеется…
– Толик, познакомь меня с этой милой девушкой! – раздалось со спины. Толя вздрогнул от неожиданности, сжался. За секунду он из уверенного мужчины превратился в прежнего хомячка, безвольного и послушного. К тому же, сама недвусмысленность ситуации была явно не в его пользу.
– Лена, а ты что здесь делаешь? Ты же на рынке должна быть? – он повернулся к жене. Увидев ее злое лицо, окончательно растерял остатки мужества.
– Ты кто такая?! – Лена натянула на лицо свою самую свирепую маску, мощные кулаки уперлись в объемные бока. Таня с опаской отодвинулась.
– Женщина, а в чем дело? – пискнула она.
– Мужика моего клеишь, вот в чем дело! Сейчас я твою мордашку рихтану как следует!
Таня бросила умоляющий взгляд на Толика, тот вздохнул и пожал плечами.
И Таня рванула прочь. Это с Аполлинарием она могла худо-бедно совладать, но тут противник посерьезнее будет… Она летела в направлении спасительной арки. Лена, выпустив из ноздрей пар, стукнула кроссовком, словно копытом, и бросилась за ней.
– Лена! Зачем?! – жалобно протянул Толя. Вздохнул и ринулся за ними.
Из подъезда выскочила баба Капа. Увидев спины удаляющейся троицы, побежала, срезая путь через детскую площадку.
– Стой, проститутка! – пыхтела Лена.
– Да щас прям! Сама такая! – Таня лишь тряхнула густыми волосами.
– Девочки, ну перестаньте! – ныл Толик за их спинами.
– Всем кабзда! – орала баба Капа, резво перебирая худыми ногами в домашних тапочках.
Из арки неспешной, чуть переваливающейся походкой, вышел капитан Евсеев, больше известный как участковый. С ужасом прижался к стене, сдуваемый ветром пронесшейся мимо четверки. Пригляделся и буквально просиял.
– Я знал!!!! Я знал, что так будет!!!! – восторженно прокричал он, плотнее засунул папку под мышку и бросился следом.
Прохожие шарахались в стороны. Еще бы! Вы бы тоже шарахнулись! Красивая девушка легко отталкивалась стройными ножками от тротуара, за ней – бабища с искаженным от ярости лицом и бледными застарелыми синяками под глазами, следом – тщедушный инфантил с жалобным выражением худого лица, за ним – седовласая бабулька в развевающемся зеленом платье, замыкал процессию пухлый полицейский, быстро перебирающий коротенькими ногами в казенных туфлях.
Участковый нагнал Капитолину Алексеевну, поравнялся с ней.
– Бежим, гражданка Бойцова?! – прогудел он, с шумом выпуская воздух.
– Нет, блин, яму копаем! – досадливо отмахнулась баба Капа. – Бежим!
– Что на этот раз не поделили?! Я, конечно, все понимаю, но вы, гражданка Бойцова, уже начинаете переходить все границы! Остановитесь!
Баба Капа в недоумении повернула голову.
– А я-то здесь причем?!
– Ну, от вас же бегут?! – злорадно пропыхтел участковый.
Баба Капа набрала в рот побольше воздуха, чтобы как следует обматерить дотошного стража закона, как вдруг по дороге, обгоняя бегущих, промчалась патрульная Королла. Завывая сиреной, резко свернула и остановилась, прямо перед бегущей Таней. Девушка, охнув, налетела на капот, раскинув руки. Следом в машину впечаталась Лена, чей вес тела продолжал по инерции тащить вперед. Баба Капа и участковый остановились сами и одновременно. Оба, уперев руки в колени, согнулись, пытаясь перевести дыхание.
Стоп! А где же Толик?!
А Толик выпал из марафонской обоймы минутой ранее, едва услышав приближающийся вой сирены. И теперь сидел в десяти метрах на ступенях аптеки и делал вид, что он здесь был всегда.
– В чем дело, граждане?! – вышедшая из машины женщина в полицейской форме смотрела строго. Ее напарник, громила с сержантскими лычками, крепко сжимал руль.
Увидев бабу Капу, грозное лицо женщины-офицера вмиг стало приветливым.
– А-а-а, Капитолина Алексеевна! – улыбнулась она.
– Привет, Катя! – выдохнула бабулька.
– Что происходит?! – приветливое выражение вновь стало строгим.
– Капитан Евсеев, участковый уполномоченный, – представился участковый, прикладывая пухлую ладонь к фуражке.
– Капитан Томилина! – тонкая ладонь козырнула в ответ. – Что случилось, капитан?
– Пока не знаю, – выдохнул коллега. – Сам только прибежал. Но что-то определенно случилось…
***
– Просто бежали, – нехотя буркнула Таня, отряхивая ладони и с опаской глядя на Лену. Та постучала кулаком правой руки в ладонь левой, красноречиво вращая глазами: я с тобой еще не закончила.
– Куда?! – в один голос спросили полицейские.
– Да никуда! – огрызнулась Таня. – Вперед! К горизонту!
Участковый уставился на Лену.
– Гражданка Овсянкина! У вас какие-то претензии к этой девушке?
Лена фыркнула.
– Ну какие претензии?! Я тоже решила пробежаться. Лишний вес надо сбросить. Кстати, товарищ капитан, вам бы тоже не помешало.
Участковый мысленно выругался. Началось в колхозе утро! Сначала хулиганят, потом уходят в глухую оборону и выставляют его же дураком! И оскорбляют еще!
Безо всякой надежды на адекватный ответ, он повернулся к бабе Капе.
– А вы?
– А что я?! – голубые глаза смотрели честно. – Гляжу, бегуть! Ну, думаю, колбасу где-то дешевую продають, я и побёгла! А туточки вон оно чё!
Катя засмеялась. Ну, бабулька! Прелесть! Чудо чудесное!
Бабулька улыбнулась в ответ. Нравилась ей эта молодая симпатичная женщина, затянутая в униформу. Чувствовалась в ней какая-то скрытая сила, безоговорочная вера в справедливость и несгибаемая уверенность в себе. Смотришь на таких и понимаешь: в этом говеном мире еще не всё потеряно!
– Платье у вас красивое, Капитолина Алексеевна! – сказала Катя.
Баба Капа покрутилась. Сделала реверанс.
–Четыре косаря отвалила! Тебе нравится, да?!
– Очень! – кивнула Томилина.
– Надо обмыть обновку! – предложила старушка. – Вот что, а давайте все ко мне?! Катюш, бери своего напарничка, и ко мне в гости!
Катя с сожалением помотала головой.
– Служба, Капитолина Алексеевна. Мы при исполнении, нам нельзя. Товарищ участковый не даст соврать.
Товарищ участковый моментально покраснел и отвернулся.
– Да, наша служба такая… – уклончиво пробубнил он.
Баба Капа с готовностью закивала.
– Ну раз участковый так сказал, тогда я понимаю… Он в этом толк знает.
Участковый покраснел еще больше, зыркнул в сторону старушки.
В салоне машины раздался треск радиопомех, затем голос дежурного.
– Внимание всем патрульным экипажам! Совершено нападение на инкассаторов! Преступники вооружены, двигаются в направлении моста по улице Северной! Автомобиль BMW x5, черного цвета! Принять меры к задержанию!
Катя наклонилась к окну, вытащила рацию.
– Девятая! Вызов принят!
Посмотрела на бабу Капу и развела руками:
– А вы говорите: выпить…
Повернулась к участковому:
– Капитан, ты уж давай сам! Честь имею!
Козырнула, кивнула бабе Капе на прощание, прыгнула в машину. Резкий разворот, и Королла, сверкая проблесковыми маяками, вырулила на главную дорогу. Через несколько секунд скрылась за поворотом.
– Так-так… – капитан Евсеев радостно повернулся к марафонцам. Глянул на подошедшего Толика. Тот, сутулясь, встал за спиной Капитолины Алексеевны, испепеляемый презрительными взглядами Лены и Тани.
– Я задам вопрос по-другому, почему вы убегали от гражданки Бойцовой?
Все в недоумении переглянулись.
– Мы от нее не убегали! – ответили бегуны. Как-то слишком хором и слишком честно.
Капитан Евсеев тоскливо смотрел на эту сборную. Ему вдруг о-о-очень захотелось выпить и кого-нибудь послать нахер!
– Все свободны! – он моментально потерял к ним интерес.
– Вот и чудненько! – баба Капа потерла ладони. – Всех приглашаю к себе, платье мое обмыть! Но только через магазин, у меня кроме гречки нихрена нет!
***
Капитан первого ранга в отставке Ежевичкин нажал на звонок. В ответ – тишина. Толкнул дверь, та отворилась с легким скрипом.
– Капа! Ты дома?!
Он разулся, прошел в комнату.
– Капа!
Звенящая тишина.
Он положил роскошный букет на диван, вытащил мобильник, нажал на кнопку. Приложил к уху и вдруг вздрогнул от дикой мелодии телефона Капы, лежавшего на столе.
Ежевичкин торопливо нажал отбой. Словно в ухо наплевали! Нормальные мелодии для звонка закончились, что ли?!
И, вообще, Капа, ты где?!
***
– Да не хотела я тебя бить! – отмахнулась Лена, стоя у входа в супермаркет. Стряхивала пепел с сигареты в урну. – Попугать только! А ты побежала! Лохушка.
– А что мне оставалось?! – Таня обиженно поджала губы. – Я как тебя увидела, ну, думаю, мне кранты!
Лена хмыкнула.
– Хотя… Знаешь, возможно и хорошо, что ты убежала, потому, что именно в тот момент я бы тебя точно отрихтовала. А затем – его! Закопала бы обоих в песочнице!
– Он хороший у тебя, только какой-то… – Таня пыталась подобрать слово. – Какой-то…
– Лох! – закончила за нее Лена.
– Ну, это грубо, конечно… А так, очень интересный. И умный!
– Это я знаю, – Лена выкинула окурок. – Ладно, давай жить мирно, соседи как-никак.
– Давай! – с облегчением согласилась Таня.
Автоматические двери супермаркета разъехались, и на улицу вышли довольные баба Капа, капитан Евсеев и Толик. Мужчины несли пакеты.
– Ну, вперед! – скомандовала баба Капа.
Процессия потянулась по улице. Бабулька вдруг хитро посмотрела на участкового, с блаженной улыбкой несущего пакет с алкоголем.
– Мне нравится твое умение смешивать служебный долг с коньяком. Гремучая смесь!
– Вы, гражданка Бойцова, не умничайте! Я на такие жертвы иду исключительно в целях безопасности на вверенном мне участке! А вдруг вы там все упьетесь, и поножовщина какая начнется, а? А так, я рядом, следовательно – все под контролем! Поэтому ваш сарказм считаю неуместным и даже оскорбительным. Понятно?
– Изящно изложил! – восхитилась бабулька. – Понятно, чего уж там…
***
– Ага! Одни и те же на манеже! – интеллигентный нос Ольги Семеновны сморщился. Внизу, пересекая двор и весело смеясь, гуськом шла компашка. Отвернулась от окна.
– Гена! – громко позвала она.
– Что, бабуля?! – отозвался из комнаты внук.
– Гена, у бабы Капы опять что-то намечается. Давай дождемся, когда они будут свои песни орать на балконе. Ты выйди во двор, сними видео и в интернет выложи, Ну, как тогда, помнишь?!
– Ладно, бабуля! – покорно отозвался внук.
Ольга Семеновна ухмыльнулась и снова выглянула в окно – компания уже входила в подъезд.
«Я этого так не оставлю, засранцы!», – тонкие губы мстительно сжались.
***
Ежевичкин с удивлением смотрел на сервант, а точнее – на зияющую пустоту вместо дверцы.
Задумался.
Если бы Капа куда-то вышла, то она бы наверняка заперла квартиру и взяла телефон. Но ее нет, телефон дома, а сервант, где хранится ее пенсия и нехитрые побрякушки, разбит…
Что-то случилось!
Бравый, пусть и в отставке, капитан первого ранга рванул к двери. Надо искать Капу!
***
– Только сильно не шуметь, ребятки – с нами мент, – предупредила баба Капа.
Все с улыбкой посмотрели на участкового. Тот занервничал.
– А это обязательно надо было говорить? Мент что, не человек?!
– Да шучу я, шучу, – успокоила его бабулька. – У меня за стенкой ребенок маленький.
Все понимающе закивали.
Лифт приехал на шестой этаж. Двери раскрылись. Капитан Евсеев, стоявший к выходу ближе всех, замешкался.
– Ну, выходим, что ли?! – поторопила бабка.
– Да-да, – спохватился Евсеев. – Просто вспомнил, как мне тут прилетело из ниоткуда.
Бабуля улыбнулась – это было действительно незабываемо.
Дверь была приоткрыта. Все вопросительно повернулись к хозяйке квартиры. Баба Капа пожала плечами.
– Да я на пять минут выскочила, не думала, что так получится…
– Как получится? – моментально прицепился капитан Евсеев. – И только не надо мне тут ля-ля про дешевую колбасу!
– Да угомонись ты! – отмахнулась бабулька, сделала широкий жест рукой. – Проходите, гости дорогие, будьте как дома, но не забывайте, что все ложки и вилки у меня посчитаны.
Участковый, бережно прижимая пакет в груди, направился к двери. Она резко распахнулась, и из квартиры выскочил какой-то седовласый мужчина. Выскочил настолько неожиданно, что Евсеев не успел отреагировать и избежать неминуемого столкновения. Они ударились лоб в лоб. Коньячные бутылки, в количестве трех штук, весело покинули пакет, подлетев в воздух.
Баба Капа выругалась, Лена закрыла глаза, Таня ойкнула, Толик схватился за сердце.
Но участковый проявил немыслимую проворность и пластику, достойные настоящего циркового артиста. С вытаращенными глазами он распластал руки, ловя бутылки. Правой рукой уверенно схватил одну, левой подхватил другую, третья бутылка уже летела на пол, но ловкий полицейский упал и успел зажать ее коленями.
Присутствующие выдохнули в облегчении и восхищении.
– Мужик! Ты кто?! – оторопело прошептал участковый, глядя на Ежевичкина снизу вверх. Седой моряк потирал ушибленный лоб и удивленно смотрел сверху вниз. Ничего не ответил, поднял глаза на бабу Капу.
– Капа! Елки-палки! Ты где была?!
– Привет, Егор! – пробормотала баба Капа еще под впечатлением от акробатических трюков участкового. – А ты как здесь?
– Ну, как… Приехал вот, сюрприз хотел сделать! Я не вовремя?
Бабуля одернула свое новое платье, поправила седые волосы. Таня заботливо заправила болтающуюся сзади бирку.
– Очень вовремя! – с чувством сказала бабулька. Расправила руки и шагнула навстречу. Обнялись, Ежевичкин ласково поцеловал в щеку. Прижал к себе, обнимая за талию. Лена и Таня заулыбались, Толик хихикнул.
Бабулька повернулась к гостям.
– Ребята, знакомьтесь! Егор Ежевичкин, морской волк в отставке. А это, Егор, мои соседи: Елена с четвертого этажа, ее муж Анатолий. И наша студентка, комсомолка и просто красавица – Татьяна!
Затем худая рука ткнула вниз, на валяющегося стража закона, то ли еще не отошедшего от пережитого шока, то ли до сих пор пребывающего в восторге от собственного величия.
– Капитан Евсеев, лежачий полицейский и герой сегодняшнего дня…
***
– Бабуля! Они не выходят на балкон! – Гена жалобно ныл в новый смартфон. – Может, ну их, а?! Никому не мешают же! Долго мне здесь еще торчать?!
Ольга Семеновна выглянула в окно, прижимая телефон к уху. Внук беспокойно ходил вокруг места своего боевого дежурства – скамейки возле детской площадки.
– Геннадий, мой нетерпеливый внук, посиди еще немного, ладно? – ласково пропела она. – Ты же любишь свою бабушку, так? Иначе твой крутой смартфон, который я тебе подарила на дембель, быстренько станет моим! И, пожалуйста, не забывай, что твоя служба на теплой должности хлебореза – была исключительно заслугой бабушкиных знакомств в военкомате.
С удовлетворением посмотрела на внука, послушно севшего обратно на скамейку.
***
Участковый уполномоченный капитан Евсеев правой рукой вытирал скупую мужскую слезу. Левая рука с любовью и какой-то щемящей тоской гладила по стеклу включенной микроволновки, внутри которой вращался маленький шарик старого глобуса, до сей поры пылившийся на антресолях.
«…Земля в иллюминаторе,
Земля в иллюминаторе,
Земля в иллюминаторе видна…»
Баба Капа задумчиво перебирала струны. Ежевичкин разливал коньяк. Толик ел шпроты прямо из банки. Лена с Таней, всхлипывая и обнявшись, жалобно вторили воющему участковому.
Евсеев поправил алюминиевый ковш на голове, застегнул китель. Одним взмахом вытер слезы. Лицо, секунду назад жалостливое, приобрело решительное выражение.
– Отстреливайте меня! Это приказ!
Худые пальцы приглушили струны. В руке Ежевичкина дрогнула бутылка. Толя подавился рыбой. Девчонки в удивлении замолчали.
– За что?! – просипел Толик.
– Ты хотел спросить, куда?! В космос! – гордо ответил участковый. – Отстреливайте шлюз! Свяжитесь с командным пунктом и скажите, что Виталий Владимирович Евсеев обнимал звезды!
Все обеспокоенно переглянулись. В маленькой кухне повисла тишина.
– Мне одной кажется, что космонавту Виталику больше не наливать? – баба Капа первая вышла из ступора.
***
Видя, что никто не спешит выполнять его приказ, участковый почесал алюминиевый ковшик.
– Что ж… Я все сделаю сам! Но буду вынужден доложить о поведении экипажа на Землю!
С видом серьезным и независимым, он склонился над микроволновкой. Несколько раз нажал на кнопку регулировки мощности, доведя до максимума. Потом, тыкая толстым пальцем в кнопки «Пицца», «Хлеб», «Разморозка» и «Гриль», набрал одному ему ведомую секретную комбинацию, которая видно и должна была отстрелить тот самый шлюз и выпустить его в открытый космос.
Нажал на "Старт". Микроволновка громко загудела. Участковый радостно потер руки и замурлыкал:
«…И снится нам не рокот космодрома,
Не эта ледяная синева!
А снится нам трава, трава у дома,
Зеленая, зеленая трава!»
Раздался громкий щелчок, в розетке заискрило, затем бахнуло, и кухня мгновенно погрузилась во мрак.
За окном тоже было темно, лишь на черном небе тускло светили звезды. Те самые, далекие и загадочные, до которых Виталик Евсеев так и не добрался по причине нештатной ситуации на космическом корабле. А жаль…
По кухне распространился запах паленой проводки. В темноте послышались громкие голоса.
– Вынужден доложить в ЦУП! – хладнокровно сказал участковый.
– А что такое ЦУП? – пискнула напуганная Таня.
– Центр управления полетами! – молвил осведомленный Толик.
– А со светом-то что?! – раздраженно поинтересовалась Лена.
– Автомат выбило, – спокойно пояснил Ежевичкин.
– Доигрался х..й на скрипке! – со вздохом подытожила баба Капа.
***
На большом экране крутого корейского смартфона шли танковые бои. Громко взрывались снаряды и рушились дома, горели санитарные полуторки, валялись убитые, стонали раненые.
Легендарный Т-34, под управлением Гены, упорно шел вперед, расстреливая «Пантеры» и «Тигры» с крестами на толстой броне. Вчерашний хлеборез был настолько увлечен, что не заметил трех подошедших к нему здоровенных парней.
– Какая классная у тебя мобилка! – хмыкнул один. Дружки согласно закивали.
***
На кухне снова горел свет, микроволновка отключена из розетки, а самопровозглашенный космонавт разжалован в участковые. Процесс лишения космических регалий проходил жестоко: Таня торжественно сдернула с его головы ковшик, а Лена грубо, не стесняясь в выражениях, дала понять: таких не берут в космонавты! Затем баба Капа с Леной удалились на балкон курить, некурящая Таня решила составить им компанию.
За кухонным столом остались Толя, Ежевичкин и участковый.
– Я возмещу… ну, за микроволновку возмещу, – виновато вздыхал участковый.
Ежевичкин дружески похлопал его по плечу.
– Не волнуйся! – подбодрил он. – Я посмотрю, что там с ней можно сделать.
Ему было жаль этого хорошего и доброго человека, так и не осуществившего своей детской мечты. И он его даже понимал, хотя, в отличие от него, Егор Александрович Ежевичкин свою мечту воплотил в реальность – стал капитаном атомного подводного крейсера.
– Да ты хороший мент! – искренне сказал Толик. – Неравнодушный!
– Спасибо, – понуро отозвался Евсеев.
Толик быстренько разлил коньяк. Подняли рюмки, но выпить не успели, потому, что мимо кухни табуном промчались женщины. Заглянула Таня:
– Там Ольгу Семеновну и ее внука бьют! На детской площадке!
Со стуком поставив рюмки, мужчины выбежали из кухни.
***
Ольга Семеновна отлетела в сторону. Детина оскалился.
– Не рыпайся, бабка! А лучше скажи своему внучку, чтобы по-хорошему телефон отдал!
Двое других ожесточенно пинали Гену, прижимающего к себе дорогой гаджет.
– Гена! Геночка! Отдай! – плакала профессорша. – Я тебя очень прошу, отдай!
Но Генка, сжавшись, лежал на песке, прижимая смартфон и вздрагивая от ударов.
Подъездная дверь открылась, и на улицу выбежали две женщины.
– Эй, я что-то не поняла, вы чё тут творите?! – орала баба Капа.
– Вы бессмертные, что ли, гоблины вислоухие?! – поддержала Лена.
– Амазонки местные! – гоготнул один из подонков. Двое его дружков, прекратив пинать Гену, поддержали приятеля мерзким хохотом.
Баба Капа подбежала к стоящему ближе всех. Отклонила голову и со всего маху впечатала лбом в лицо. Прием был сработан безукоризненно, в полном соответствии с инструкцией капитана полиции Екатерины Томилиной. Парень свалился кулем, завывая и держась руками на разбитый нос.
Лена, подобными боевыми приемами не владевшая, действовала просто и незамысловато. Она просто налетела на подонка, долговязого и худого, сбив с ног. Прижала его весом немаленького тела и отвесила пару оплеух.
Третий отморозок, плотный крепыш, пребывал в замешательстве: на кого нападать? На сухонькую бабку, так мастерски вырубившего его дружка, или на крупную бабищу, беспорядочно размахивающую руками, сильно, но неумело.
Пока он скрипел своим миниатюрным мозгом, из подъезда выскочили люди: какие-то мужики и стройненькая девчонка. Кинулись к ним. Крепыш попятился, повернулся и побежал. Бравый участковый, быстро перебирая пухлыми ножками в форменных штанах, погнался за ним. Далеко тот не убежал, споткнулся и зарылся носом в песок. Моментально вскочил, но тут же отправился обратно, сбитый мастерским хуком в челюсть.
Таня помогла Ольге Семеновне встать, Толик оттащил разъяренную жену от воющего в ужасе парня, Ежевичкин скрутил поверженного бабулькой подонка. Баба Капа усадила избитого Гену на скамейку.
***
– Завтра, лейтенант, все завтра!
Евсеев на прощание пожал руку полицейскому. Тот запрыгнул в УАЗик, и машина выехала со двора, увозя трех подонков.
– А оружие у тебя есть? – спросила подошедшая баба Капа.
– С собой нет, – виновато ответил Евсеев. – Хотя по закону обязан носить.
Баба Капа хмыкнула: и правда, зачем космонавту пистолет? На случай космических пиратов, если только…
– А вообще, оружие участкового – это слово! – улыбнулся Евсеев. – И ни-ка-кой киношной романтики…
***
В их компании прибавилось, поэтому стол был выдвинут на середину кухни. Все сидели и удивленно смотрели на Ольгу Семеновну и ее внука, слушая.
– … поэтому простите! – виновато вздохнула профессорша. – Гена не хотел видео в сеть выкладывать, он просто для себя его снял, так, посмеяться. А я увидела и настояла, чтобы он его выложил.
– А зачем признались? Я бы все равно не узнал, – спросил Евсеев.
– Не знаю! – у Ольги Семеновны навернулись слезы. – Просто сегодня увидела, как вы и остальные на помощь к нам бросились…
Голос сорвался, она разрыдалась. Гена, с торчащими из ноздрей ватными тампонами, успокаивающе погладил бабушку по плечу.
– Ну, бабуль, не надо…
– Слушай, Гена! – назидательно сказал полицейский. – Ты вроде взрослый парень, в армии отслужил, а ведешь себя, как маленький. Своей головы нет?
О том, что сам, час назад, с ковшом на голове пытался улететь к звездам, участковый благоразумно промолчал. Молчали, улыбаясь, и другие: ну, выпил человек, с кем не бывает! Зато весело!
– Простите, Виталий Владимирович, – Гена опустил глаза.
Над столом повисло молчание.
– Ладно, проехали. – участковый хлопнул себя по коленям. – Но видео удалить завтра же!
– Конечно, – торопливо закивал Гена и вытащил смартфон. – Я прямо сейчас и удалю, зачем тянуть?
Его пальцы резво заскользили по экрану дорогой игрушки.
– Молодой еще, глупый! Все мы косячим по молодости… – улыбнулась баба Капа и вдруг добавила. – Много дрязг плавает в шумных волнах молодости и уплывает с ними, а все-таки лучше этих волн нет ничего!
Слезы Ольги Семеновны высохли моментально. Она подняла на бабу Капу глаза, красные и удивленные.
– Это же Тургенев! Откуда?!
– Оттуда! – съязвила бабулька. – Не считай других тупее паровоза, Ольга!
– Простите, – Ольга Семеновна смутилась.
Баба Капа дотянулась до гитары, лежащей на подоконнике. Провела пальцами по струнам. Тесную кухню заполнили звуки знакомой мелодии. Баба Капа запела «Изгиб гитары желтой».
Пели все, кроме Гены. Он песню не знал, поэтому просто встал и отошел к окну, снимая застолье. Участковый погрозил кулаком, Гена с честным взглядом приложил руку к груди: я для себя, на память!
«…И кто-то очень близкий тебе тихонько скажет:
"Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались."
За столом сидели люди. Пели песни, смеялись, выпивали и шутили. Разного возраста, профессий, жизненного опыта – ничего общего. Но именно сегодня, здесь и сейчас, им было хорошо вместе.
А причина тому – маленькая старушка, сидящая во главе стола и задумчиво перебирающая гитарные струны…
