Читать книгу 14 - Ден Ковач - Страница 2

Она жила в Бруклине. В той части Бруклина, которая никогда не хотела быть Манхэттеном. А это уже о многом говорит, так ведь?

Итак, она жила в Бруклине, где-то на Бедфорд-авеню. И летом прямо под ее окном черные ребятишки плескались в фонтане гидранта, традиционно и в нарушение всех правил весело хлеставшего ледяной водой в раскаленное небо.

Я бы не сказал, что она была красива или дурна собой. Неидеальна, да. И не очень молода, тоже да. Но, согласись, все это – дело вкуса? То, что кажется чрезмерным одному, точно будет недостаточным для другого. Ее глаза, прозрачные и чистые глаза, не знали возраста и сомнений. Это были глаза кошки, не домашней и не дикой, просто свободной от предрассудков. Которая в зависимости от настроения могла быть элегантной и даже изысканной, но предпочитала быть слегка бродячей, местами взъерошенной и немного распущенной.

Она жила сегодняшним днем, сейчас, прямо в этом мгновении. Это было ее искусство, ее магия. Быть здесь и сейчас. Не стремиться в безоблачное будущее, не ждать нового и лучшего. Она любила закаты на Дамбо, любила лететь на своем стареньком дребезжащем байке по Вильямсбургскому мосту и смеяться. Радость? Безусловно. Счастье? Не уверен.

Я тебе скажу именно так, как чувствую, и все, что я сейчас рассказываю, – это ощущение. Без аргументов. Она любила закаты и мужчин. По-моему, именно в таком порядке.

Она говорила, что ищет отношений. Она говорила, что жизнь ее полна новых встреч и впечатлений. Она встречалась с разными мужчинами. Да, она любила секс, и она могла себе его позволить. Я не собираюсь ее осуждать за это. И не собираюсь оправдывать.

Почему я вообще решил ее вспомнить? Однажды, рассказывая про своего нового друга, она посмотрела на меня своими прозрачными и нереально глубокими глазами: «Мне с ним не интересно надолго. Он умный и яркий. Не знаю почему, мне с ним не интересно… надолго».

И в этом была она вся. Ей было интересно в Англии. Недолго. Кипр был ее местом, без сомнений. Но не навсегда. Стамбул и Каир завораживали… Но это была короткая, как весенняя гроза, влюбленность. Питер вдохновлял. Мимолетно и местами. Киев был ее домом. Условным вечно ждущим домом. Она ничего не имела надолго. Снимала комнаты или квартиры. На время. Покупала машины и бросала их за ненадобностью, часто даже не утруждая себя формальностями. «Надолго» было слишком сложной вещью для нее.

Потом она сказала: «Я ищу, но не могу найти долгие отношения. Много лет…»

… и много стран. Много разноцветных вклеек в паспорте. Много. «Много» и «надолго» – это два похожих, но таких разных слова.

Она жила в Бруклине. В той его части, которая не мечтала стать Манхэттеном. С ее крыши открывался потрясающий вид. И сигаретный дым срывался с ее губ и уносился в сторону Гринпойнт. Это был дым со вкусом ее чувственных губ, с оттенком мимолетности и случайности. Дым тоже не знал, что такое надолго.