Читать книгу Круче некуда - Дэн Симмонс - Страница 10

Поездка была не слишком долгой. Курц забрал коричневый сверток, в котором лежала его одежда, обувь и бумажник. Проверив бумажник и убедившись, что все на месте, он положил сверток на заднее сиденье. Его револьвер, уже перезаряженный, давил на спину под курткой.

– Знаешь, Джо, если бы я тебя сейчас обыскала и обнаружила оружие, ты бы сел за нарушение режима условно-досрочного освобождения, – сказала Риджби.

Курц ничего не ответил. Он и так ехал в полицейской машине без маркировки. Такой же, как все остальные полицейские машины скрытого патрулирования в любой стране мира. Уродский цвет, рычание форсированного мотора, радиостанция, наполовину торчащая из-под приборной доски, проблесковый маяк с магнитом, лежащий на полу, который можно быстро переставить на крышу, колеса с плоскими черными дисками, купленные вместе с шинами. Такие ни один гражданский не поставит на свою машину. Любой ребенок из гетто старше трех лет узнает в этой машине полицейскую за пять кварталов даже дождливой ночью.

– Но я не собираюсь тебя обыскивать, – продолжала Риджби. – Ты и недели не проживешь на этом свете, вернись ты в Аттику.

– Я прожил там больше одиннадцати лет.

– Ума не приложу, как, – откликнулась Риджби. – Меж двух огней, ребят из Арийского Братства и черных… Одиночки и месяца не живут в таких условиях, а ты никогда не был коллективистом, Джо.

Курц разглядывал пешеходов, переходящих дорогу перед ними. Они стояли на светофоре в паре кварталов от здания администрации. Если бы не эта проклятая тошнота, он бы вышел и дошел пешком. Если уж он ухитрился забыть портфель в кабинете Кеннеди, то понятно, насколько ему необходимо поспать. И принять что-нибудь обезболивающее. Пешеходы и улица дрожали перед его глазами, будто воздух колыхался от жары над нагретым асфальтом, хотя на улице было градусов пятнадцать, не больше.

– Когда муж бросил меня, – продолжала Риджби, – я вернулась в Буффало и пошла служить в полицию. Это произошло около четырех лет назад.

– Я слышал, у тебя маленький сынишка, – сказал Курц.

– Ты слышал что-то не то, – неожиданно резко проговорила Риджби.

Курц понял руки вверх.

– Извини. Значит, не то.

– Ты же знаешь, что я никогда в жизни не видела своего отца, – сказала Риджби.

– Как и я, – заметил Курц.

– Но ты как-то сказал, что мать тебе рассказывала о том, будто твой отец был профессиональным вором или что-то в этом духе.

Курц пожал плечами.

– Моя мать была шлюхой. Она не слишком-то часто наведывалась в приют. Однажды она напилась и рассказала мне, что мой отец был профессиональным вором, человеком, которого все знают только по имени, да и то по вымышленному. Не домушник, а крутой медвежатник, который проворачивал серьезные дела с такими же, как он, после чего ушел из городка навсегда. Она сказала, что они были вместе не больше недели в конце шестидесятых.

– Возможно, он готовил какое-то очередное дело.

Курц улыбнулся.

– По ее словам, он занимался сексом исключительно после удачного дела.

– Твой старик был профессиональным вором, но ты в жизни карандаша не украл, Джо, – сказала Риджби Кинг. – По крайней мере, не пытался. Любой другой в приюте Отца Бейкера, в том числе и я, спокойно могли взять то, что плохо лежит, но только не ты.

Курц ничего не ответил. Когда они впервые познакомились близко – когда они занялись любовью на чердаке над хорами базилики Богоматери Победоносной – ему было четырнадцать, ей – семнадцать. Они жили в сиротском приюте Отца Бейкера, не знали своих отцов и плевать хотели на сей факт.

– Ты так никогда и не увиделась со своим отцом? – спосил он.

– Нет, – ответила Риджби. – Я нашла его, когда мы вернулись из Таиланда. Он уже умер к тому времени. Коронарная недостаточность. Я думаю, он мог быть вполне хорошим парнем. Допускаю, что он и не подозревал о моем существовании. Ведь моя мать сидела на героине.

Курц никогда не был силен в общественно принятых способах выражения сочувствия и не стал пытаться изобразить интерес, пусть даже тема была весьма деликатной.

– Спасибо, что подвезла. Ключи от моего „Пинто“ у тебя? – спросил он.

Риджби кивнула, доставая их из кармана джинсов, но не выпуская из рук.

– Ты никогда не вспоминал те дни, Джо?

– Какие?

– В приюте. Катакомбы? Нашу первую ночь на чердаке над хорами? „Блюз Франклин“? Десять месяцев в Таиланде?

– Нечасто.

Она отдала ему ключи.

– Когда я вернулась в Буффало, я пыталась найти тебя. И узнала, что ты в Аттике, на второй день работы в полиции.

– Это новомодное место, – рассмеялся Курц. – Специально отведенные часы посещения, почта, и все такое.

– Тогда же я узнала, за что ты сидишь, – продолжала Риджби. – Ты убил этого парня. Выбросил его из окна шестого этажа, не дожидаясь суда. За то, что он убил твою напарницу и подругу Саманту. Не помню ее фамилии.

– Филдинг, – коротко проронил Курц, выходя из машины.

Окно левой передней двери было наполовину открыто, и Риджби высунулась наружу.

– Нам придется еще не раз поговорить насчет этой перестрелки. Кемпер хотел прихватить тебя сегодня же, но я упросила его дать этому бедному придурку выспаться.

– У Кемпера просто встал на меня, – ответил Курц. – А тебе следовало прийти и снять с меня наручники вчера вечером. Вы оба знали, что я не стрелял в О‘Тул.

– Кемпер – хороший коп, – сказала Риджби.

Курц пропустил это высказывание мимо ушей. Нелепо стоять здесь с коричневым свертком в руках, в котором лежит твоя одежда, словно заключенный, которого только что выпустили из тюрьмы.

Но Риджби продолжала говорить:

– Он хороший коп, Джо, и он чует, вернее – знает, что ты сейчас не на той стороне, на которой мы.

Курц уже повернулся, чтобы идти, но остановился.

– Ты тоже знаешь это, Риджби?

– Я ничего не знаю, Джо, – ответила она, включая передачу и нажимая на газ. Машина уехала, оставив Курца стоять на месте с коричневым свертком в руках.