Читать книгу Невероятная история Максимилиана Парксона, или Как выжить, если тебя окружают одни идиоты - Дэниел Эйс - Страница 2

История, которую поведал Сид.

Одним ранним утром по коридору жилого дома шел человек, мужчина в возрасте солидном, но не старый. Он был явно настроен на что-то очень серьезное. Медленно, но уверенно его шаги отмеряли расстояние от лифта до какой-то квартиры, в которую он собственно и направлялся. Помимо звука его шагов по коридору разлетались звуки обычной бытовой жизни. За левой дверью слышался звук чваркоющего на сковороде масла. Справа доносился писклявый мерзкий голос какой-то женщины. Видимо, доведенная до истерики пьянством мужа, жена выплескивала на любовь всей своей жизни всю горечь и разочарование, которые она испытала за немалый срок их брака. Кроме всего прочего, для идущего по коридору мужчины, отчетливее всего слышались звуки работающего телевизора в квартире номер 4357. Именно эта квартира его интересовала больше всего и именно туда он и направлялся.

А за дверью номер 4357 проживала пара мужчин. Один молодой лет так 25-ти, а второй гораздо старше, около 50-60 лет. Именно дед смотрел телевизор на такой большой громкости. Он уже был староват, и слух постепенно начинал его оставлять. Молодой парень в это время находился в туалете.

– Макс! Выходи скорее оттуда! Ты же знаешь мне срочно нужно, сукин сын! – прокричал старик.

– Ща де, подожди, пять сек.

Чтобы не попадаться на глаза деду, Макс закручивал свой косячок в туалете, а долгую задержку всегда аргументировал плохой едой в булочной напротив дома.

– Дед, когда ты уже уберёшь свое хреново ружье с ванной!? Там и так место нет, а тут еще и ружье на тебя вечно падает! – говорил Макс, выходя из туалета.

– Оно всю жизнь лежало там и никто, слышишь, никто кроме тебя не придавал этому значения! Откуда ты такой непутевый взялся!? Пошел вон с дороги! – гаркнул старик, направляясь облегчить свое тяжелое положение.

Макс плюхнулся на освободившееся место и начал переключать каналы телевизора.

В принципе, Макс был очень не плохим парнем, но одно его качество заставляло людей его ненавидеть. Он очень часто курил марихуану, а из-за этого постоянно брал деньги в долг у всех, у кого он еще не занимал. И все бы ничего, но этот кретин, однажды, решил начать сам выращивать травку и занял на это дело денег у одного очень серьезного человека. Естественно на него сразу стали косо смотреть все барыги города и все крупные торговцы. Но ничего страшного для них так и не случилось. Макс высадил в пригороде не большую полянку травки со своим другом отморозком и не успели взойти побеги, как они сами, тут же все выкурили. Нет тебе ни денег, ни кайфа, а вот долг остался.

И тут в дело вступает наш старый знакомый, который все это время идет по длинному коридору жилого дома. Это и был тот самый Том Обойма. Мясник, чьи методы не всегда этичны, но всегда действенны. В то время, Том Обойма работал на босса одной из крупнейших в городе мафиозных структур. Звали его Престон Лучиано. «Очень странное имя для главаря мафии», скажите вы. Ничего странного, просто его отец был фанатом Престона Ли, и его жена не смогла ничего поставить против того, чтоб назвать ребенка Престоном. Одним словом, именно у Лучиано Макс занял денег на выращивания травки и именно за этим к нему пришел Том. Не в традициях у Обоймы были пытки и выколачивание денег, но указания были именно такими. Для себя же, он давно решил убрать парня и навести на квартиру воров, с которых бы он потом снял процент, который и вернул бы Престону.

В комнате громко звенел динамик телевизора. С красными, опухшими глазами Макс смотрел на повествующие какие-то местные новости мерцающие картинки. Уголки его губ были слегка приподняты вверх. Так происходило постоянно! Как только он задумывался о своих проблемах, о долгах, которые его тяготили и мечтах, которым так и не суждено было сбыться, он забивал толстую папиросу и крепко втягивался. Это отрывало его от повседневной суеты и давало ощущение свободы. Однако именно это и привело его к такому состоянию, и именно это погубит его.

В минуту полнейшего кайфа и абсолютной абстракции Макса, Том Обойма подошел к двери номер 4357 и аккуратно ее вскрыл. Как не крути, а профессионал должен быть разносторонне развит и применять свои знания. Как только дверь приоткрылась, шум от телевизора стал доноситься еще громче. Было такое ощущение, что его специально накрутили так громко, что бы нищие бродяги на улице могли узнать свежие новости их родного города. Но шум, ни в коем случае, не смущал Тома. Он знал, что это как раз то, что ему нужно. Никто и не услышит, как этот жалкий червяк пискнет, когда пуля пробьет его голову. Но вдруг, оказавшись в квартире, Обойма понял, что его план слегка дал трещину. Квартира Макса напоминала уже давно разграбленную хату. В ней практически не было ничего. В коридоре стояло несколько пар обуви и никаких вешалок или тумбочек. На потолке просто висел патрон с лампой и никакой люстры. Выглянув из-за стены в зал, Том обнаружил свою жертву на кресле около телевизор. Кроме телевизора и кресла, в комнате находились: маленький шкаф, тумбочка около кресла, ковер, стол с двумя стульями для обеда и сам Макс. Такая картина весьма обеспокоила Обойму. Если все это продать, то полученных денег не хватит даже на маленький косячок. Видимо придется выбивать из парня бабло деревенскими методами.

Кстати Обойма и сам родился в деревне, в пригороде, на ферме своего отца. Всю молодость он прокопался в коровьем навозе, мечтая о головокружительной карьере адвоката. Однако жизнь сложилась абсолютно не так, как он предполагал. Но ненависть ко всему деревенскому у него осталась. А деревенским он называл все, что не делал сам! Жить в доме, а не в квартире – это по-деревенски. Есть китайскую еду палочками – это по-деревенски. Мочить людей без глушителя – это тоже по-деревенски!

Пришлось ему убрать ствол обратно под пиджак и взять с кухни нож. Макс не подозревая не о чем, сидел на кресле и получал полнейшее удовольствие. Вдруг, что-то ухватило его за плечо и резким движением скинуло с кресла. Очутившись на полу, он почувствовал странное жжение в районе левой руки. Посмотрев на нее, он увидел торчащий кухонный нож!

– Ну что, сучёнышь, давай поговорим? – томным голосом сказал Обойма.

Макс как бы и хотел задать пару вопросов, типа: «Кто ты?» и «Что ты тут делаешь?». Но из-за присутствия ножа у него в руке получилось только громко закричать!

– Твою мать! Ты что совсем …..! Вытащи эту хрень у меня из руки! Больно же, больно!

– Этот нож будет торчать в твоей руке, пока ты не вернешь деньги мистеру Лучиано, придурок! Ты еще помнишь про свой долг? Где деньги?

– Да помню я, помню! Нет у меня денег сейчас. Но я все ему верну, до копейки, честное слово. – на ковер, который Том Обойма оценил в пару тройку баксов струился бордово-красный ручеек. Дурман начинал отпускать Макса и он стал отходить в мир фантазий и сновидений, теряя сознание. Том пытался поддерживать собеседника в здравом уме и иногда шевелил нож. Это придавало изюминки в их общение.

«Вот я осел!» – думал Макс. У него в голове мелькали мысли, словно тысячи автомобилей мчались по автомагистрали. «Как же все так получилось? Хотя нет, все же очевидно! Все именно так, а не иначе, потому что ты осел, Макс! Как можно было занимать деньги у босса мафии? Чем ты думал? Все, Макс, тебе пришел конец. Допрыгался ты в свои двадцать пять лет. Как же больно! Этот хрен сейчас завалит молодого парня, у которого могло бы быть такое светлое будущее». – видимо в этот момент ему совсем подурнело – «А как же моя Киса? Что с ней будет? Или с ней уже что-то случилось? Вдруг этот здоровяк уже наведался к ней и сделал свое грязное дело? Только не это! Ах, Киса моя, Киса!» – Конечно это не настоящее имя девушки, однако все знали ее как Кису и по-другому называть не хотели. Она была очень падка на мужчин. Она в прямом смысле на них падала. И каждый, кто с ней спал, а спал с ней каждый, называл ее Кисой. Так и приелось это странное имя. Возможно, вы правильно заметили, но чувства Макса с вероятностью 99,9% были не взаимны. Вряд ли девушка помнила его имя, а может даже и как он выглядит. Секс у них был один раз, и не особо хорошо получился.

– А теперь подумай, хорошенько, что я могу сделать с тобой? Как именно мне тебя прикончить? – видимо этот разговор не доставлял Обойме никакого удовольствия. Он явно стремился побыстрей разобраться с этим делом.

– А-а-а! Мать твою! Твою мать! Чтоб тебя и мать твою! Делай что хочешь, только вытащи эту хрень у меня из руки!

– Если я вытащу нож у тебя из руки, он сразу же переместиться тебе в голову, а это мне не только костюм испортит, но и настроение. Поэтому живо гово…..

Раздался оглушительный хлопок. У Макса в ушах зазвенело так, будто он стоял под взлетающим самолетом. Ему до сих пор было больно, рука начала отдавать холодом. Вот уже и на лице начал покалывать холодок. Хотя нет. То было что то другое.

– Ах ты ж сукин сын!

Сорок лет то хреново ружье лежало в ванной комнате старой квартирки. Сорок лет оно ждало своего часа, что бы оглушительным вихрем спасти жизнь никчемного Макса.

Дед стоял посредине комнаты с опущенными штанами и держал наперевес двуствольное ружье. Макс приподнял голову и увидел лежащего напротив Тома Обойму. Его грудь превратилась в месиво, и часть этого месива ровным слоем лежало на лице у Макса. В голове закружилось еще больше, и боль в руке ушла на второй план. Дед, не одевая штанов бросился к нему и выдернул нож. Головокружение резко прошло и…

– А-а-а-а! Дед, ты чё! Больно! А-а-а!

– Заткнись, придурок малолетний! Надо же было мне на старость лет влезть в такую заварушку! Что же ты такого натворил, если к тебе приходят с оружием!? И не ЦРУ, а какие-то бандиты!

Сзади раздался тихий, слегка уловимый лязг. Будто два кусочка метала, робко соприкоснулись друг с другом. Глаза Деда широко распахнулись и также быстро закатились назад. Том, из последних сил держал в руках дымящийся пистолет с глушителем. Увидев, как его обидчик падает замертво, Обойма опустил пистолет и отошел в мир иной, где все было, по его мнению, как-то по-деревенски.