Читать книгу Думай, как Билл Гейтс - Дэниэл Смит - Страница 8

Есть фотографии Гейтса в студенческие годы и первые годы существования Microsoft, на которых он выглядит как типичный мальчик-гик. Щуплый, в своих бесформенных свитерах, в огромных очках, с невнятной прической – даже если бы он специально постарался, он не мог еще больше походить на главного ботаника класса. А если вам мало одного внешнего вида, можно вспомнить о том, что он играл на самом «не клевом» музыкальном инструменте. Выбор Гейтса пал не на гитару и даже не на саксофон. Он играл на тромбоне.

Даже став одним из самых богатых людей на планете, он не проявлял ни интереса к моде, ни тем более умения одеваться. В журнале Playboy Гейтс объяснял:

«Был в моей жизни момент, когда мама пыталась объяснить мне, как должна сочетаться расцветка рубашки и галстука. …Думаю, когда дело касается моды, люди обычно прислушиваются к советам своих матерей. Я не претендую на особые познания в этой области … и в течение рабочего дня даже не смотрю, какого цвета на мне галстук. Но если кому-то из окружающих приятно отметить, что я не ошибся с выбором, я рад за них. Нет, я, конечно, немного разбираюсь в этом, но ниже среднего уровня».

На юного Гейтса легко было навесить ярлык гика, но в действительности все было не так просто. Может быть, он и не стал самым популярным спортсменом в школе, но был неплохим атлетом и, как мы видели, яростно соревновался. Да, он проводил уйму времени за компьютером, но его интересы были весьма обширны. Тем не менее в нем было нечто такое, что закрывало перед ним дверь в «клуб крутых ребят».

Образ дополнялся легендами о его привычке качаться взад-вперед даже на совещаниях. В детстве у него была лошадка-качалка, сидя на которой он провел уйму времени в размышлениях о мире. Конечно, со временем он перерос свою лошадку, но привычка двигаться, чтобы сосредоточиться, осталась с ним и во взрослой жизни.

Мальчишкой Гейтс отличался необычной любовью к прыжкам. Например, он любил забираться внутрь коробки, а потом выпрыгивать, с каждым разом стараясь выпрыгнуть дальше. И, как ни странно, он продолжил тренироваться в прыжках, хотя большинство из нас рано или поздно забросило бы эту детскую забаву.

Не такой, как все

Периодически возникали предположения, что у Гейтса есть признаки аутизма. В общем-то эти слухи не имели под собой никакой доказательной базы, тем более что многие из нас находятся где-нибудь на «шкале аутизма» в силу особенностей характера. Тем не менее в 1994 году журнал Time опубликовал статью, в которой черты характера Гейтса сопоставлялись с чертами, свойственными аутистам. В частности, там упоминались его логический подход к проблемам (что и говорить, у программиста, конечно, должна быть любовь к порядку, но между тем письменный стол Гейтса не отличался идеальной чистотой), его способность к абстрактному мышлению, его свойство избегать визуального контакта и его внезапные всплески эмоций. И хотя такой «дистанционный диагноз» вряд ли можно считать обоснованным, тем не менее он дает представление о том, насколько «другим» был Гейтс.

В 1994 году он говорил журналу New Yorker: «Я уже не начинаю внезапно прыгать, как когда-то, в первые годы существования компании… или даже на совещаниях…» Впрочем, хотя Гейтс и утверждает, что это увлечение осталось позади, известно, что он принимал участие в конкурсе прыжков через стол на рождественской вечеринке Microsoft. Кстати, его будущая жена, Мелинда Френч, была на той вечеринке и предложила повысить ставки, поставив на стол свечи.

Возможно, правда заключается в том, что Гейтсу быстро начинает претить «обычная» жизнь, и его подчас странные увлечения служат тому лучшим доказательством. Например, поскольку Гейтс левша (многие считают это качество проявлением творческой натуры), скучные лекции он начинал записывать правой рукой – просто чтобы бросить самому себе вызов.

Поначалу он считал себя белой вороной, несмотря на то что редко проявлял застенчивость в обществе. В его программистской юности, когда он работал над поиском уязвимостей в программах, Гейтс воспринимал себя не столько как программиста, сколько как хакера, своего рода фигуру вне закона. Как он писал в The New York Times в 1996 году: «Когда я был подростком, сломать что-то в компьютере дорогого стоило. Мы ведь на этом и учились». В самом деле, однажды в юности его поймали на взломе коммерческой программы, и тогда под угрозой наказания как со стороны властей, так и со стороны его родителей ему пришлось бросить программирование на несколько месяцев.

Ко времени поступления в Гарвард ощущение отчужденности только усиливалось. Как Гейтс объяснял в своей речи на церемонии вручения дипломов: «Так получилось, что я стал вожаком некоего антиобщественного кружка. Мы держались друг друга, стараясь подчеркнуть свое неприятие общества». Как и многие до него, Гейтс в какой-то момент понял, что если ты не можешь вписаться в группу, то можно организовать свою и преуспеть там. Рядом с ними можно было и сидеть за компьютером, и выпрыгивать из коробки, и качаться взад-вперед.

Но не так давно он прошел что-то вроде реабилитации. Многие годы мы наблюдали карикатурное противостояние между Биллом Гейтсом – карманной собачкой большого бизнеса и суперботаником, и Стивом Джобсом – таинственно крутым апологетом индивидуальности и философии «думай иначе». Когда Гейтс отошел от каждодневного управления всеми делами Microsoft, он открыл себя миру с совершенно новой стороны, как один из главных филантропов современности. Теперь он уже не просто самый известный программист на планете, сыгравший одну из главных ролей в том, что знаменитый документальный фильм 1996 года назвал «Триумфом ботаников». Теперь он непримиримый борец против болезни, несправедливости и неравенства. Своего рода супергерой, если хотите. И в этом уже нет ничего «чудаковатого». Но даже если бы и было, Гейтса это не волнует. В интервью газете Daily Mail в 2011 году он говорил: «Слушайте, если под этим словом вы подразумеваете готовность взять 400-страничную книгу о вакцинах, описывающую, в каких случаях они действуют, а в каких нет, изучить ее, а затем, опираясь на полученные знания, подтолкнуть других к расширению своего кругозора, тогда, безусловно, я – „ботаник“. Охотно признаю себя виновным».