Читать книгу Даггер: Инициация - Денис Агеев - Страница 4

Нас привезли на планету, с которой все началось. Так однажды отец назвал Землю. В отличие от большинства жителей отдаленных миров Федерации, я никогда не мечтал посетить столичную планету. В детстве меня, наоборот, манило все неизведанное и неизученное. Я представлял, как стану первооткрывателем новых колоний. Как буду первым спускаться с трапа звездолета, чтобы воткнуть синий флаг с изображением желтого круга и звезд в рыхлую почву. Или вобью его в прорезь скалы, если того потребует ситуация. Грезил, как меня будут награждать за мои подвиги. Как станут называть новые планеты в мою честь: Хоксвелл-1, Хоксвелл-2, Хоксвелл-3… и так далее до девяти. И все они будут не только богатыми на ресурсы, но и окажутся пригодными для колонизации и последующего заселения. Еще в юном возрасте я решил, что открою девять планет. Почему именно столько – не знаю, но это число мне нравилось больше остальных. При этом в своих мечтах после тяжелых трудовых будней исследователя я всегда возвращался на Ляморию, ведь для меня все началось именно оттуда.

Реальность же распорядилась со мной немного иначе. Я не стал исследователем и первооткрывателем, но, будучи военным, все же умудрился посетить несколько альрийских и локсийских миров. Но на Земле не бывал ни разу. До сегодняшнего дня.

Земля встретила нас теплым наэлектролизованным воздухом с техническим запахом, прогорклой удушливостью и ослабленной гравитацией. За восемь лет жизни на Отарисе я привык к тяготению в 1,2 жэ, и теперь эта разница в две десятых ощущалась прилично. Да и воздух на тюремной планете, которая представляла собой небольшой каменистый шар с частичным терраформированием, неведомо кем закинутым в космос, казался намного чище земного.

После того, как я дал добро на участие в проекте, меня на следующий же день перевели в другую камеру, в которой уже находилось трое заключенных. Через день к нам подселили пятого, а еще через сутки все мы подписали предварительные контракты на участие в проекте, детали которого нам собирались раскрыть позже, когда мы прибудем на столичную планету Федерации. Все это попахивало какой-то аферой, но мы согласились.

И вот мы здесь, в космопорте какого-то крупного мегаполиса, спускаемся по трапу и дышим тяжестью всего того технического прогресса, которого добилась Альрийская Федерация за более чем полтысячи лет своего существования после тяжелых распрей, завоеваний и политических делений и слияний. Последняя война, которую после ее завершения назвали Первой Межгалактической, словно предвещая новые военные конфликты в будущем, тоже внесла немало своих корректив. Насколько я знал, на саму Землю вторжений не было, но ее ресурсы и экономический потенциал довольно сильно истощились. Это ощущалось во всем – начиная от грязных улиц космопорта и заканчивая задымленностью неба в отдалении. Возможно, причины всего этого заключались в ином, но чувствовалось все именно так.

– Не сворачивать, идти прямо, – распорядился наш новый надзиратель. Его за нами прислала та самая государственная структура, на которую мы в скором времени должны будем работать и настоящее название которой от нас пока еще утаивалось. Он был немногословен, суров и походил больше на боевого андроида, чем на человека. Себя он велел называть мистером Зедом, но мы уже окрестили его иначе – мистером Задом. И не только потому, что новое прозвище было созвучно с его именем, а скорее из-за того, что плелся он всегда в конце нашей небольшой группы.

Мы шагали колонной – четко друг за другом. Ни энерго-наручников, ни ошейников, ни прочих устройств сдерживания заключенных на нас не навешали. Мы оделись по-граждански, в неброскую темную одежду. Из личных вещей нам с собой брать ничего не разрешили, сказав, что все необходимое мы получим по прибытии на Землю. Говорить между собой нам не запрещалось, но и не приветствовалось. Мистер Зад то и дело обрывал наши короткие реплики, напоминая иногда, что пока мы полноценно статуса арестантов не лишились, а значит должны полностью соблюдать все его требования. Оружия никакого при себе он не имел, но интуиция подсказывала, что оно ему и не нужно – он сам был ходячим оружием.

Минули несколько зданий космопорта и свернули в проулок. Здесь нас ожидал пассажирский черный флаер без каких-либо опознавательных знаков и с затемненными окнами.

– Вы нас как будто похищаете, – усмехнулся Олуш – уж не знаю настоящее это было имя или нет, но его так называли все без исключения. Лет ему было за сорок. Сложение имел статное: высокий, широкоплечий, с короткой черной щетиной на впалых щеках и подбородке с глубокой ямкой.

– Угу, увезут твою тушу на бойню, – сказал Коннор Лински, которого все звали Лис – худощавый мужик лет тридцати, с густой копной рыжих, поблескивающих медью волос, которые он обрабатывал каким-то средством, неведомо откуда берущимся в застенках Платоса. Его серые глаза всегда таили какой-то секрет, а нестираемая ухмылочка, в которой прослеживалась нотка высокомерия, порой даже раздражала.

– Да кому вы нужны, – махнул рукой я. – Разве только унитазы чистить.

– Я готов чистить унитазы, но только если вместо щетки будет рожа начальника Платоса, – густо заржал Олуш.

– Хоть бы сказали, что это за город, – добавил Линк – невысокий и щуплый парень двадцати трех лет или чуть больше от роду. Взгляд у него был хитрый, прищуренный. Кожа бледная, почти белая, зато лицо и шея густо усеяна крупными пигментными пятнами. Он постоянно озирался, словно ждал какого-то подвоха со стороны. В Платосе я с ним пересекался редко и даже не здоровался, но поговаривали, что он был кибертехником в отряде особых войск и имел даже первый уровень псионика. К псионикам заключенные, как и любые люди в принципе, относились с подозрением и даже с опаской, поэтому с ним особенно никто дружбу не водил и зачастую все старались держаться от него подальше. Тюремные прилипалы его тоже не трогали. Пока нас везли с Отариса на Землю я с ним пообщался, и на первый взгляд он не вызвал у меня опасения. Но что-то странное в нем все же было. Его словно окутывал невидимый ореол, вызывающий неконтролируемую тревогу.

– Залезайте во флаер, – сухо сказал мистер Зад. Дверца плавно отъехал в сторону, и мы начали по одному заходить в широкий проем.

– Просторненько, – заметил Лис, ухмыляясь и озираясь по сторонам. – Давно я в люксе не катался.

– Давно… – усмехнулся Олуш. – Скажи лучше «никогда».

– Это с твоей рожей тебе светит только «никогда». Я же до Платоса посещал довольно цивильные места и перемещался исключительно на флаерах представительского класса, – парировал Коннор.

– Заливай больше, рыжий урод, – густо заржал Олуш.

– Закройте свои лживые рты оба, – строго потребовал Ханжа – последний из нашей пятерки. Пухлый мужик лет сорока с круглым лоснящимся лицом, редкими тонкими волосами и чуть обвисшими щеками. Он был вечно всем недоволен, всегда всех критиковал и приструнивал, за что и получил свое прозвище, а еще неоднократно получал по морде, когда пытался поучать не тех, кого следовало.

– О, смотрите-ка, задница бегемота заговорила, – захихикал Лис.

Ханжа открыл рот, чтобы что-то ответить, но наш надзиратель, вошедший в салон флаера последним, вежливо, но убедительно попросил всех заткнуться.

Дверь с тихим шорохом встала на место, и флаер быстро поднялся в воздух. Когда аппарат набрал высоту, я прильнул к окну. Вершины небоскребов, что еще недавно, казалось, упирались прямо в облака, оказались теперь на уровне глаз. А на некоторых зданиях даже можно было разглядеть крыши. Интересное зрелище – эти крыши. Почти на всех из них располагались стоянки флаеров или минипарки с густой растительностью и бассейнами. Кое-где были видны точки людей, но в основном все мельтешение создавали рои больших и малых флаеров.

Мы резво промчались мимо движущихся потоков и влились в одну из многочисленных транспортных артерий.

Глядя на блестящие вытянутые корпуса мимо пролетающих с тихим гулом флаеров я погрузился в свои унылые мысли. Как и восемь лет назад, моя жизнь сейчас кардинально изменилась. Кларисса была последней ниточкой, связывающей меня с прошлым, но теперь и она оборвалась. Я потерял все.

Удивительно, но я больше не злился на нее. Поначалу, конечно, меня разрывало от ощущения предательства и беспомощности, но потом в какой-то момент я осознал истину. А истина заключалась в том, что я… умер. Да-да, умер. Формально мое тело и сознание, разумеется, были целы, но вот что касается той эфемерной субстанции, которую называют душой… она ушла в небытие.

Я умер и родился заново. Теперь я человек без прошлого и без воспоминаний.

Во всяком случае, я заставил себя в это поверить. Вышло не совсем убедительно, потому что Кларисса или события с ее участием мне снились почти каждый день, но я гнал мысли о ней куда подальше. И старался занять свой разум иными вещами, хотя это получалось не всегда, а вернее, почти никогда. Но я старался. И боролся с собой ежемоментно.

Нас слегка тряхнуло, потом флаер чуть накренило влево, но через пару секунд положение выровнялось.

– Сколько нам еще осталось лететь? – спросил Ханжа дрогнувшим голосом спустя четверть минуты или около того, и я непроизвольно повернулся в его сторону. Он выглядел побледневшим. Лицо покрылось испариной, короткие редкие волосы взмокли от пота.

– Что, ссыкуешь на флаерах летать? – полюбопытствовал Лис, растянув губы в злорадной ухмылке.

– Как и любой здравомыслящий человек, я предпочитаю для передвижения более надежный вид транспорта. Флаеры к нему не относятся, – нервно ответил Ханжа.

Я хмыкнул и покачал головой, но говорить ничего не стал. Для меня оставалось загадкой, как такого зануду не сгноили в Платосе. Но еще большее удивление вызывало то, по какой причине Ханжа решился на участие в проекте, о котором не знал ровным счетом ничего.

Мистер Зед снова сделал нам замечание и последующие минуты мы летели в полном молчании. Я без особого интереса разглядывал высокие шпили небоскребов, низы которых скрывались в мутной дымке, посматривал на монорельсовые поезда с голографической рекламой на крышах и боках, чьи пути движения замысловато пересекались друг с другом. И в какой-то миг провалился в состояние прострации.

– Все, приехали. На выход! – выдернул меня из полудремы голос надзирателя.

Флаер приземлился на широкой посадочной площадке, где стояла всего парочка дорогих на вид летательных аппаратов и один крупный аэробус, отдаленно напоминающий десантный транспортер БЛ-3, на которых нас высаживали в боевые точки. На улице моросил дождь, небо затянулось непроглядной мутью. Перед нами возвышалось многоэтажное темно-серое здание из стекла, металла и мрака. Через широкую дугообразную арку ворот, слегка подсвеченную снизу, мог бы пролететь некрупный звездолет или, не сбавляя шага, промаршировать полк тяжелой пехоты.

– Федеральный научный центр «Галактион», – прочитал огромную голографическую надпись над входом Лис. – Какого хрена мы тут делаем, мистер Зед?

– Все вопросы позже. И не ко мне, – коротко ответил надзиратель.

– Вот куда весь бюджет сливают, – недовольно пробурчал Ханжа, с явным интересом осматривая все вокруг.

Мы снова двинулись друг за другом. Мистер Зед лишь раздавал короткие команды «вперед», «направо» или «налево». Начали встречаться люди, разодетые в обтягивающие светло-голубые комбинезоны. Некоторые с интересом поглядывали на нас, но большинство попросту игнорировали. Не дойдя до главного входа, мы свернули направо и подошли к проходной – узкому проему у торца здания. Здесь стоял одинокий хмурый охранник с узким визором и в шлеме, закрывающим нижнюю часть лица. Его руки лежали на корпусе автомата, дуло которого смотрело в нашу сторону. Мистер Зед приказал нам оставаться на месте и подошел к нему, что-то сказал, указал на нас. Тот с явным подозрением оглядел нашу пятерку и кивнул. Негромко что-то пробурчал в забрало шлема, видимо, сообщая о нашем прибытии вышестоящему начальству. Мы двинулись дальше.

Прошли по небольшому вестибюлю, сопровождаемые пристальными взглядами еще нескольких охранников. Потом свернули в широкий коридор, где Олуш чуть не сбил с ног щуплого мужичонку с тележкой на магнитной подушке, набитой какими-то приборами, и последовали к лифту.

– Не слишком уж тут и серьезная охрана, – заметил Лис, как только дверцы плавно закрылись, и кабина лифта с тихим гулом начала двигаться вниз. – Да и проверок никаких не было. Неужели доверяют нам?

– Они трижды просканировали нас разными сенсорами. Просто ты этого не заметил, – сказал Линк. Его глаза прищурено бегали туда-сюда, сканируя пространство на предмет скрытых датчиков, камер и всего подобного.

– Сказал бы сразу – я бы им задницу показал, – усмехнулся Олуш.

Лифт остановился. Мы вышли и тут же оказались в просторном помещении с высоким потолком. Здесь все кишело жизнью – все шумело и гудело от голосов людей, гулких шагов и какого-то низкочастотного звука, исходящего откуда-то снизу. Мужчины и женщины в строгих темных костюмах или светло-голубых комбинезонах торопливо проходили мимо нас, словно не замечая. Кто-то что-то нес в руках, кто-то разговаривал по видео- или аудиосвязи. Все были заняты своими делами. Мистер Зед повел нас дальше.

Мы минули несколько развилок и свернули в узкий проулок. Людей здесь уже не было.

– Почти на месте, – произнес надзиратель и кивнул на дверь, которой заканчивался этот, как оказалось, совсем уж короткий проулок. – Вам туда.

– А вы, мистер З… ед, с нами разве не пойдете? – поинтересовался Лис, как бы невзначай «споткнувшись» при произношении имени нашего провожатого.

– Нет, – строго ответил тот. – Моя работа окончена.

– А если мы свернем куда-нибудь не туда?

Надзиратель чуть улыбнулся – впервые за все время. И улыбка получилась совсем уж натужной, если не сказать жалкой.

– Теперь у вас только один путь, – спустя паузу сказал он. И остановился.

Дверь в конце проулка с тихим шумом поднялась, на нас дыхнула темнота, которая быстро рассеялась. За дверью нас ждал другой коридор, только более узкий и прижатый сверху потолком с редкими светильниками.

– Всего хорошего, – снова произнес мистер Зед и добавил. – Желаю удачи.

Олуш вошел в помещение первым, за ним последовал Лис, потом Линк, а затем и что-то недовольно бубнящий под нос Ханжа. Я зашел последним. Как только переступил черту, отделяющую помещение от внешнего мира, я почему-то обернулся. Но оглядеть надзирателя уже не успел – дверная пластина с тихим шелестом вернулась на свое прежнее место. И настала полная тишина, словно внешний мир резко исчез.

– И как это понимать? Нас заперли? – спросил Ханжа, и его голос запрыгал по гладким стенам, уносясь вглубь коридора.

– Если есть дорога вперед, значит, не заперли, – произнес Линк, кивнув в сторону единственно возможного пути. Но шагать по нему он, по-видимому, не решался, но начал осматриваться.

– Вот же дерьмо, – бросил Лис и поморщился. – Так и думал, что этот молчун выкинет под конец какую-нибудь дрянь.

– Нам конец, – выдал Ханжа. – Точно говорю, конец.

Я же с удивлением для себя ощутил необычайный прилив сил. Наконец-то за последние восемь лет со мной начало происходить что-то действительно интересное. В тюрьме мне остро не хватало всякого рода впечатлений, может, поэтому я и задевал охранников, в надежде, что когда-нибудь они закроют глаза на наш уговор с Картером и попытаются «проучить» меня. Не считая недавнего инцидента с Носорогом, ничего подобного за все годы моего заключения так и не произошло.

– Утрите сопли и возьмите яйца в руки, – сказал я и уверенно зашагал по коридору, по пути растолкав заключенных. Через плечо бросил: – Пошли.

– А ты что, типа самый умный? – фыркнул Ханжа. – Лично я и шагу не сделаю, пока не пойму, что здесь происходит.

Остальные же молча последовали за мной. Лис обозвал Ханжу говорящей задницей, а Олуш громко захохотал.

Коридор начал петлять, потом – сужаться. Потолочные светильники стали как будто ниже, да и вообще во мне впервые в жизни закопошился какой-то клаустрофобный паразит. Никогда за собой подобного не замечал.

– Эй, мужики, подождите, – раздался позади голос Ханжи, после чего послышались тяжелые шаги.

– И минуты не прошло, – усмехнулся Лис.

– Наверное, штаны уже успел обделать, – добавил Олуш.

Скорости я не сбавил, поэтому заключенному пришлось нас догонять самому.

Через полминуты коридор резко оборвался, и мы вышли в просторный округлый зал с высоким потолком и гладкими стенами, обитыми стальными листами с заклепками. Все это чем-то напоминало огромную арену, на которой ведутся показательные бои.

– Камеры… датчики… сенсоры… они здесь повсюду, – вполголоса проговорил Линк, прищурено озираясь.

– И как ты это понял? Задницей почувствовал? – спросил Коннор.

– Это ты любишь задницей чувствовать всю прелесть тюремного заключения. А чтобы понять, что за тобой наблюдают, нужно быть всего лишь немного внимательнее.

– За нами наблюдают, это точно. Я так и думал, – сказал Ханжа. – И что им от нас нужно?

Сзади резко зашумело, и проем, из которого мы вышли, накрыло тяжелой металлической пластиной.

– Нас закрыли здесь! – прокомментировал Ханжа. – Все, нам конец! Они хотят нас убить!

– Заткнись ты уже! – прикрикнул на него Лис.

– Да какой в этом смысл? Они нас сейчас убьют! И зачем я на это согласился?! Сейчас сидел бы себе в камере и горя не знал, – запричитал Ханжа.

– Вот и я тоже думаю, как ты на это решился, будучи таким ссыклом? – покачал головой Лис, состроив кислую мину.

– Они нас изучают, – произнес я.

– Изучают? Но зачем? Они и так знают, что мы арестанты, – развел руками Ханжа. – Нет. Они хотят нас убить. Наобещали всяких благ, чтобы заманить нас сюда, а теперь хотят убить! Точно вам говорю! Точно!

Впереди, прямо напротив нас, в стене начал образовываться темный проем – стальная пластина медленно и со скрежетом стала подниматься. Из прохода подуло сквозняком, а потом из нутра раздался зловещий металлический скрежет.

– Вы слышали? Что там? Что? – снова запричитал Ханжа, указав рукой на противоположную сторону. Вид при этом у него сделался, как у котенка, впервые встретившего на пути огромного злого пса.

Я сделал в его сторону уверенный шаг, схватил за ворот и силой наклонил вперед. Ханжа пару раз дернулся, но быстро сообразил, что из моей хватки просто так не вырваться, поэтому подчинился. Громко и отчетливо, но не переходя за грань крика, я проговорил:

– Заткнись и послушай меня. Впитай каждое слово. Никто тебя не собирается убивать. Нас изучают. Хотят понять, чего мы стоим. Если ты уже сейчас готов наложить в штаны, то жди, что в ближайшее время тебя точно спишут со счетов. Поэтому закрой свой трусливый рот и стой спокойно. Понял меня?

Я отпустил его и чуть оттолкнул. Получилось сильнее, чем я рассчитывал, поэтому Ханжа немного пошатнулся, но устоял на ногах. На меня посмотрел одичавшим взглядом, раскрыл рот, но слова застряли в горле. Поэтому он часто-часто закивал. А потом медленно отшагнул, спрятавшись за широкой спиной Олуша.

– Вот же ссыкло, – покачал головой Лис.

– Ты тоже заткнись, – небрежно бросил я.

Металлический скрежет повторился вновь, на этот раз отчетливее. Спустя несколько секунд из проема медленно вышла массивная фигура полутяжелого боевого шагохода К-3, которых военные раньше именовали кентаврами. На вооружение альрийской армии они поступили в самом начале войны с Империей, но непосредственно в бою я наблюдал их всего три раза. Гладкий корпус поблескивал темным металлом, лазерные указатели, расположенные на небольшой подвижной башенке, метались из стороны в сторону, сканируя пространство на наличие поблизости противника.

Данный экземпляр немного отличались от тех, что я видел на полях сражений. Этот был чуть больше – около двух метров в высоту и полутора в ширину, задняя часть была чуть меньше, зато передняя, грудная, стала намного массивнее. Обе пары ног обзавелись дополнительным суставными сочленениями у самого основания, что, вероятно, должно было придать объекту больше маневренности. А вот два манипулятора на корпусе остались прежними – в правый был также встроен лазерный или плазменный пулемет, а левый заканчивался трехпалым захватом.

– И что это за срань такая? – спросил Олуш, нахмурившись.

– Не думал, что это скажу, но, похоже, эта трусливая задница права, – произнес Лис, кивнув на Ханжу. Лицо его при этом утратило привычный усмешливо-снисходительный вид. – Сейчас нас, похоже, примутся резать и кромсать как колбасу на обед.

– Спокойно, – негромко произнес я. В кровь брызнула приличная доза адреналина, и я вновь ощутил почти позабытое чувство предвкушения скорой битвы.

– Я же говорил! Говорил же… – едва слышно и сбивчиво запричитал Ханжа.

– У этой железки лазерный сканер и тепловизор. А еще, скорее всего, он напичкан сенсорами движения и звука. Палач прав, лучше пока не двигаться и говорить тише, – прокомментировал Линк. Вздохнул и продолжил: – Эх!.. Если бы эти уроды не заблокировали мой имплант дистанционного доступа, я бы вскрыл эту консервную банку и вскипятил бы ей мозги.

– У этой консервной банки защита седьмого уровня плюс стоит неплохая зеркалка как раз от таких умников-переростков, как ты. Сунулся бы к нему, так сразу бы себе мозги и спалил, – проговорил я. Помолчал с пару секунд и добавил: – Во всяком случае, так было у старых «кентавров». Эта модель посвежее, но не думаю, что начинка стала хуже. Скорее, наоборот.

Снова раздался грохот, на этот раз какой-то глубинный и всеобъемлющий, словно звук исходил откуда-то снизу. Через миг опора под ногами завибрировал, и из пола стали медленно вырастать тонкие металлические перегородки, преобразовывая зал в некое подобие лабиринта.

Шагоход скрипнул сталью и уверенно двинулся в нашу сторону, ускоряясь с каждым мгновением. Перегородки, что медленно вырастали на его пути, он ловко обходил или перешагивал, если те еще были не слишком высокими. Правый манипулятор он вытянул, толстое дуло пушки стало крутиться, готовое извергнуть из себя залп выстрелов.

– В стороны! – громко произнес я. Никто не сдвинулся с места, поэтому я повторил громче и резче: – В стороны, придурки!

Сам же я бросился вправо. Несколько ярко-алых лучей проскользнули мимо. Чуть пригнулся и присел на корточки, спрятавшись за широкой перегородкой.

– Черт! Черт! – раздался взволнованный голос Коннора. Послышался бас Олуша. Ханжа снова запричитал в истерике.

– Всем. Если хотите выжить. Не сгруппировываться. Держаться друг от друга как можно дальше, – командным голос стал выговаривать я. – «Кентавры» в первую очередь реагируют на группы противников. Уходите в стороны. Прячьтесь.

– Как нам его победить, черт возьми? – задал правильный, но совершенно бесполезный вопрос Олуш.

– Без оружия – никак, – ответил я. Поверх меня проскользнуло несколько лазерных лучей. Громоздкий силуэт шагохода показался из-за перегородки. Я пригнулся еще сильнее, прижался спиной к преграде и быстро пополз по ней. Свернул за поворот.

– Если его нельзя убить, то какого черта они на нас его натравили? – задал резонный вопрос Лис.

– Может, оружие где-нибудь лежит? Его просто нужно найти, – предположил Олуш.

– Здесь нет никакого оружия. Они хотят нас убить! Просто убить! – снова запричитал Ханжа.

Снова последовал залп выстрелов. Я хоть этого и не видел, но услышал, как зашипела пушка, исторгая лазерные лучи.

Снова кто-то выругался.

– Заткнитесь, придурки! – закричал Линк. – Эта железка реагирует на звук!

– Они все равно нас убьют! – выдал очередную порцию истерики Ханжа.

И снова залп выстрелов, потом я отчетливо услышал тяжелые, но быстрые шаги.

– Нет! Не-е-ет! – раздалось неподалеку. Чей это был голос, я понять не смог. Но скорее всего он принадлежал Ханже.

Опять выстрелы. Я выпрямился во весь рост, подпрыгнул, хватаясь за верх перегородки, и подтянулся на локтях. Сделать это оказалось не так-то просто, но я справился. Все же не зря иногда посещал тренажерный зал в тюрьме.

«Кентавр» находился метрах в двенадцати от меня. Стоял спиной и смотрел в противоположную сторону. Там было какое-то шевеление. Пушка выплюнула несколько лучей, и я услышал приглушенный крик.

– Черт! Линка подстрелили, – оповестил Лис.

– Рассредоточьтесь, придурки! – прокричал я.

Корпус шагохода резко развернулся в мою сторону. Похоже, он меня услышал. Из дула орудия прыснуло несколько выстрелов.

Я расслабил руки и покатился по перегородке вниз. Тонкая стенка вмиг нагрелась, но лучи ее не пробили. А это значит, что мощность заряда была невелика. Получается…

Додумать я не успел – «кентавр» решил резко сократить расстояние между собой и мной и, скрежеща и стуча по полу металлическими ногами, быстро стал приближаться.

Я бросился вправо, скрылся за углом. Несколько лучей проскользнули мимо меня, едва не задев левое плечо. Я пригнулся, ударился правым боком о выступ, меня повело в сторону. Лучи прошли в паре сантиметров от щеки. И я все же поскользнулся и упал на спину. Сразу же перекатился, пропуская мимо обжигающие заряды. Снова вскочил на ноги, крякнул от натуги и бросился к узкой щели между перегородками. Протиснулся в нее чудом, но все же не избежал ранения – левую икру словно обожгло огнем.

Я отрывисто вскрикнул. Упал на живот и, перебирая локтями и правой ногой, пополз дальше, не в силах подняться. В нос ударил запах горелой синтетики и плоти. Но на осмотр ранения пока что не было времени. Счет шел на секунды. Судя по всему, ногу неслабо обожгло, хотя из-за шока боли я не ощущал.

В щель между перегородками протиснулся металлический манипулятор шагохода. Хрустнуло, и перегородки разлетелись, как картонные коробки, а щель превратилась в широкий проем. И в этот проем вошел «кентавр». Теперь он находился метрах в трех от меня, и путь ему вообще ничего не преграждало.

– Черт… – только и успел выдохнуть я. А еще машинально прикрыл голову и лицо руками.

Орудие зашипело, и на меня обрушился шквал обжигающе горячих лучей.

Через миг мир заполнила темнота…