Читать книгу Пожиратель нечистот - Денис Александрович Игумнов - Страница 2

Филипп Денисович Сучков обожал смотреть телевизор. Телевизор был второй, по внутреннему рейтингу значимости, его страстью. А вот первой страстью были изнасилования молоденьких женщин. На счету Филиппа Денисовича значилось девять жертв его животных актов сексуального насилия, из них три со смертельным исходом. Совершая регулярные вылазки на улицы города (всем другим местам он предпочитал подъезды и лифты) он выслеживал, нападал и неизменно незамеченным покидал места преступлений. Ему везло. В деле он любил использовать подручные материалы, особенно он питал слабость к одному предмету, бесконтрольное использование которого не могла выдержать половая анатомия некоторых женщин. Именно этот предмет стал причиной всех трёх смертельных случаев в карьере насильника.

Филипп Денисович, немолодой, приземистый тип, серый и незаметный в городской толпе. Но если к нему хорошенько присмотреться, он внимательному наблюдателю мог показаться сальным – весь такой гладенький с масляно блестящей, по мышиному вытянутой, рожицей и морщинистой лысиной, с бегающими глазками, пальцами, находящимися в постоянном движении, и сам всё время куда-то спешащий. Лет тридцать назад он бы носил на носу уродливые роговые очки, придававшие ему бы законченный вид портрета типичного городского жителя, страдающего не проходящими запорами – инженера, латентного извращенца, а сегодня его близорукость помогала маскировать контактные линзы.

Филип Денисович несколько лет развёлся, имел десятилетнего ребёнка. Семьёй не интересовался, так называемым субботним папой никогда не страдал. Развёлся (по инициативе жены) и забыл, разве только алименты, откусываемые от его и так не великого оклада, напоминали ему о бывшей семье. Что поделаешь – другие жизненные интересы. Так даже сподручней орудовать в соседних и дальних районах Москвы. Никто тебя дома не ждёт, никто истерик при случайной опоздании на ужин не закатывает.

До юбилейного полтинника Филиппу Денисовичу ему оставалось прожить год. Возраст для мужчины! Обвисло брюшко, круче залегли морщины на лбу и в уголках глаз, но внутри всё по-прежнему клокотало: нарастающее с каждой минутой раздражение на мир требовало выхода, разрядки. Сегодня он, как всегда, вернулся с работы (работал он в государственной конторе по озеленению города, рядовым служащим) около восьми часов вечера. На коврике перед дверью его ждал сюрпризец – пустая бутылка из-под дешёвого Российского Шампанского. Для насильника появление бутылки стало громом среди ясного неба. Такие же изделия из толстого зелёного стекла и были его основным инструментом удовлетворения нездорового полового влечения. Он на каждое путешествие в извращённые дали расчёсывания нарывов сексуальной чесотки брал с собой точно такую же бутылку, только полную. Этакий символ: он вроде как шёл на праздник, приготовив для своей будущей "подружки" шипучий напиток, который сам по себе настраивал влюблённых на романтический лад. Чем кончались такие встречи – известно. Никто из барышень не прельстился низкорослым стареющим лысиком, зато он полностью выместил на этих недалёких глупых курицах жгучую злобу отверженного любовника. Подъезд-насилие-больница – это в лучшем случае, в худшем – заканчивалось всё могилой. Каждый сам расплачивается за свои ошибки, даже если они придуманы другим, учитывая, что этот другой серийный нелюдь – убийца извращенец. – «Ай яй яй, а на вид такой приличный мужчина», – могли потом, после его возможной поимки, сказать соседи, особенно пожилые соседки.

Бутылка стояла на правом краю коврика: прижавшись к дверной щели, она будто просилась, чтобы её впустили в дом. Неужели это знак? Кто-то прознал про его похождения и теперь, таким образом, давал знать, что знает. Да нет, знать никто не мог. Полиция точно не могла. Да и зачем им подкидывать бутылку? Филипп Денисович был очень аккуратным, можно сказать, педантичным в деле. Отперев дверь в квартиру, он забрал бутыль с собой. Переодевшись в домашнее, он прошёл на кухню, включил телевизор, поставили пустую бутылку на стол и теперь вместо того, чтобы, по обыкновению, пялиться в его экран, издалека изучал ёмкость из-под шампанского, инстинктивно её немного побаиваясь.

А вдруг его видели? Случайный свидетель. Выследил и вот теперь… Бред, свидетель бы заявил в полицию, а не играл бы в игры с маньяком. Значит, бутылка просто случайная выходка местных алкашей или шпаны. Нечего себе голову морочить. Филипп Денисович встал, решительно открыл форточку и выкинул бутылку. Было уже темно, конец сентября, куда она там упала насильник не увидел, но услышал. Бутылка просвистела первые четыре этажа, на уровне пятого захрустела ветвями растущих внизу фруктовых деревьев сада и бухнулась, так и не разбившись, на землю. С тревогами было покончено. Ещё немного послушав темноту за стеклом, довольный собой Филипп Денисович вернулся за стол, пощёлкал кнопками пульта, выбрав канал, показывающий выпуск девятичасовых новостей и с интересом стал смотреть.

На следующий день бутылка ждала его на кухне. Она стояла на том же самом месте, куда он поставил её перед тем, как выкинуть. Пришёл домой Филипп Денисович после работы в хорошем расположении духа, – забыв и думать о вчерашнем происшествии, – разделся, пошёл на кухню. И… Бутылка. Сука. Да что же это такое происходит? Зубы сами собой начали выбивать клацающий марш шизоидной паранойи. Ему что, приснилось, как он выкидывал бутылку в окошко?

Филипп Денисович тщательно прошерстил всю квартиру. Присутствия следов проникновения к нему в жилище чужого он не обнаружил. Оставалось винить только себя самого. Сбой работы головы. Подозрения остались, но… С ненавистью он схватил бутылку за горлышко, через секунду оказался в прихожей, накинул на плечи куртку, вместо тапок, прямо на босу ногу, натянул ботинки. Со своего девятого этажа спустился на лифте, хотя его так и подмывало броситься, сломя голову, вниз по лестнице.

Подойдя к мусорному контейнеру, Филипп Денисович уж было размахнулся, чтобы послать бутылку в вонючий квадрат пластиковой пасти, но потом передумал. Подойдя ближе, шандарахнул бутылку об асфальт. Уничтожил ненавистный артефакт, расхреначил в мелкие осколки. Он с такой старательной силой кинул бутыль, что её части превратились в разящие элементы кустарной адской машины. Один из осколков вонзился ему в голень. Насильник вскрикнул, поднял штанину треников. Зеленоватый, играющий, словно изумруд, искрами отражённого от лампы городского фонаря кусок стекла ухмылялся алым полумесяцем пореза. Он сажал осколок большим и указательным пальцем и с остервенением вырвал. В ботинок заструился ручеёк крови. Видно, придется искать себе другое орудие производства. От такой удобной и ранее любимой бутылки из-под игристого вина придётся отказаться.

Злой, как чёрт, с горящей от боли лодыжкой, насильник вернулся домой. Обработав рану, он разделся, расстелил на диване в комнате себе постель, лёг, включил телевизор. Отвлечься не получалось. Завтра суббота. В начале недели он планировал вылазку в выходные, а теперь о ней можно было забыть. Нет, ему очень хотелось, но в самый неподходящий момент могла открыться рана на ноге, и он бы наследил. Да и не это было главным. Мистическое появление бутылки у него дома, вот что по-настоящему беспокоило. Как себя не успокаивай внезапным приступом склероза, а заглушить поселившееся на дне сердца беспокойство не удавалось.

Как Филипп Денисович заснул, он не помнил. Вообще удивительно, что он уснул. В таком возбуждённом состоянии любому гарантирована бессонная ночь. А ему удалось отключиться. Ум. Насильник проснулся ближе к полудню. Солнце вовсю светило, нагло заглядывая к нему в спальню. Филипп Денисович никогда так поздно не вставал. И в субботу и воскресенье позже восьми он под одеялом не залёживался. А здесь, после такого тревожного происшествия, на тебе, заснул, как убитый. Первое, что он почувствовал, открыв глаза, стала дёргающая боль. Рана на голени воспалилась. Он потянулся, протёр правой ладонью хмурое лицо, откинул одеяло в сторону.

– АА!

Филипп Денисович коротко вскрикнул. То что он увидел лежащим рядом с ним, испугало больше, чем возможная встреча с полицией. Рядом со второй подушкой лежала она – зелёная стеклянная дрянь – бутылка из-под шампанского. Вот она его мучительница: лежит боками отсвечивает. Насильник вскочил с кровати, словно ему было не пятьдесят, а шестнадцать лет. Прикасаться к бутылке у него пропало всякое желание. Бочком-бочком, обойдя стороной своё ложе, подобрался к креслу, на котором лежала его одежда.

В квартире слабо, но отчётливо пахло. Такой тонкий след духа цветочного женского парфюма. Филипп Денисович вышел подышать на балкон, который в его однокомнатной квартире присоединялся к кухне. Он никак не мог успокоиться, его трясло. Все разумные объяснения вылетели из головы (она кружилась), он никак не мог собраться с мыслями. Что делать? Одно он знал точно: от бутылки надо избавиться.

Взяв из ванной швабру, Филипп Денисович зашёл в комнату, подцепил бутылку на деревяшку ручки, засунув её в горлышко, вынес на кухню, столкнул (стряс) в мусорное ведро. А что дальше? Вчера он уже выбрасывал её и даже разбил. Так ничего и не решив, вернулся в комнату, сменил постельное бельё. Лежать рядом, на тех же простынях, где валялась проклятая бутылка, он не собирался. Так промаявшись до самого вечера и не приняв определённого решения насчёт бутылки, насильник весь день просидел дома, смотрел телевизор. Несколько раз вставал с кресла, ходил на кухню проверять на месте ли бутыль. Она лежала на месте, в ведре, покоилась, прислонившись обмотанным фольгой горлышком к зелёной стенке пластмассового ведёрка, ко всему безучастная, безразличная.

Так дотянув до десяти вечера, Филипп Денисович переместился с кресла на диван. Вскоре повторилась вчерашняя история: незаметно для себя, несмотря на громко работающий телевизор, насильник Филипп Денисович Сучков заснул крепким сном без сновидений.

Пришёл в себя Филипп Денисович от неприятного, сначала колющего, потом тянущего ощущения в районе правого локтевого сгиба. Тусклый электрический свет, решётки на широких, высоких окнах, вынесенных под самый потолок, стёкла на три четверти закрашены белой краской. Зал для занятий физкультурой, наверное, школьный. Насильник лежал на животе на твёрдой выпуклости, на высоте метра над полом. Руки обнимали кожаную буханку спортивного снаряда, запястья связаны между собой. Ноги тоже прификсированы к железу выдвижных стоек. Голого Филиппа Денисовича привязали к гимнастическому козлу – тренажёру для тренировки прыжков и других различных акробатических фортелей. В роли акробата сегодня выступал насильник, и ему тоже предстояло выполнить трюк, правда, не акробатический, а скорее лечебный.

В поле зрения Филиппа Денисовича вошёл невероятных размеров крупный мужчина, в руках он держал бутылку из-под шампанского.

– Салют, выродок.

Ответить великану насильник не мог, так как его рот заткнули резиновой грушей, поэтому реакция на приветствие выразилась в мычании.

– Ничего, не расстраивайся, сейчас ты всё поймёшь. Зовут меня Игорь, я охотник на таких ублюдков, как ты. Ты уже, наверное, догадался, что это я играл с тобой в бутылочку. – Игорь повертел перед носом насильника бутылкой. – Видишь ли, я тебя выследил. Неважно как, и при помощи кого, главное – я тебя поймал. Мне удалось снять квартиру этажом выше, прямо над твоей. Счастливый случай, бог помогает мне. К дверям подложить бутылку было не сложно, проникнуть в квартиру тоже. Я по балкону спускался вниз, отжимал балконную дверь и всё, никаких чудес. А засыпал ты в эти дни не сам. Я тебе помогал. Баллон с усыпляющим газом, гибкий резиновый шланг, твоя открытая форточка. Кстати, газ имеет чудесный сладковатый аромат полевых цветов, если ты не заметил. – Рассказывая, Игорь Марков, а это был он, обходил обездвиженного насильника с тыла. – Зачем я всё это проделывал, вместо того чтобы сразу тебя раздавить, как клопа? Мне хотелось, чтобы ты хоть немного почувствовал тот ужас, который испытывали твои жертвы. По той же причине, я с тобой и сейчас вожусь. Ты готов? – Мычание, насильник дёргается, волнуется, предчувствует. – Ну держись, дядя Филя.

Игорь что-то поднимает с пола, насильнику не видно, но это резиновая дубинка диаметром несколько больше полицейской. Бутылку он дном прикладывает к обвисшей заднице маньяка. Дальше всё предсказуемо, насильник чувствует холод стекла круглого, рифлёного производственными значками дна и ощущает рывок боли. Бутылка могучими толчками забивается ему при помощи резиновой дубинки в кишку. Процесс идёт неожиданно легко. Анус порван в нескольких местах, из трещин хлещет кровь ручьями, предвещающими будущий водопад.

Когда вбивать бутылку дальше некуда, а громкость стонов лишь нарастает, охотник, он же – самопровозглашённый каратель, поднимает с пола отрезок прута арматуры. Суёт прут с силой в горлышко. Удар приходиться в толстое стеклянное дно. Сталь крушит стекло. Игорь повторяет толчковые движения, словно разминает картофельное пюре. Дробит острые осколки, вдавливая их в плоть нутра насильника. Нереально быстро бутыль наполняется кровью. Из торчащего наружу из заднего прохода зелёного стеклянного выроста, синхронно сердечному пульсу, выбрасывается на полметра вперёд ярко алая струя кровавого фонтана. Раз, другой, третий. Постепенно напор уменьшается, кровь, подкапывая на лакированные доски напольного покрытия, оседает на зелёной поверхности горлышка бутыли коричневой пеной. Громкость звуков утробного мычания Филиппа Денисовича уменьшается, уменьшается, уменьшается, пока совсем не пропадает, глохнет. Юбилей имени анальной шипучки завершён.