Читать книгу Изумительный Цвергшнауцер - Денис Аскинадзе - Страница 2

Какая-то старуха, высокая такая, вся в морщинах, горбатая и в очках бежала за мной. И за папой с мамой. Мы убегали от нее и мне было страшно…Думал догонит бабка. А еще она кричала: “Утро! Утро! Утро!” Бежит такая, с кривыми ногами, лужи перепрыгивает и в руках какие-то мешки дурацкие.

– Доброе утро! – совсем близко услышал я.

Глаза старухи через очки проникновенно смотрели мне в лицо.

Я вжался в кровать, на которой спал, и лицо старухи, как в мультике, растаяло и за очками с синими дужками я увидел добрые глаза и бороду с усами.

– Папа! Ой, – сказал я, и потянулся во всю длину своего восьмилетнего мальчишеского тела – Мне страшный сон приснился.

Я приподнялся, сел в позу сонного лотоса и стал немного раскачиваться.

– Бабка гналась за нами – стал я рассказывать пока помнил, – Противная такая, в очках.

Я посмотрел сонным взглядом на папу. Глубоко зевнул и уставился в стенку.

Люблю с утра пораньше просто так в стенку посмотреть. Смотрю в стенку и просыпаюсь и немного засыпаю.

– Жопкинс, давай вставай! – и папа, как мама, громко чмокнул меня в щеку.

На этом нежности заканчивались и начиналось моё трудовое утро.

– Папа, ну когда ты побреешься? – на щеке было ощущение, как будто по ней пробежало много маленьких колючих ежиков.

“Поспать бы еще, – размечтался я, – да разве усатый-бородатый даст поспать? Фигушки! Будет сейчас с утра пораньше учить жизни”.

– Ээээ, Аааааа – громко зевнул я в знак протеста.

– Так, давай активнее! Мыться, одеваться, завтракать! В школу опаздываем!

“Школа” – какое неприятное слово – подумал я, и вразвалочку вышел из своей спальни походкой МакГрегора, почесывая живот и с красной от “ежиков” щекой.

Я слышал как на кухне дребезжит посуда, льется вода и, наверное, готовится мой завтрак, точнее тот завтрак, который для меня “самый полезный”, “самый правильный”, “самый разнообразный” и “готовили его, старались” и “сахара там достаточно” и “не придумывай, завтрак вкусный” и “папа специально ездил на рынок”. Короче, самый, самый завтрак, но… не яичница с беконом и не бургер с картошкой фри! А почему?!

Мне говорят: фаст фуд это вредно! Ну да! А сами готовят мне быстро и еще заставляют есть быстро.

Короче, утро как обычно, блин! Все куда-то опаздывают, очень много передвигаются по квартире, раскидывают и собирают вещи. А я не хочу торопиться!

Хочу спокойно пройти по квартире, позевать, поваляться, помечтать, Мишке позвонить, мороженное съесть, колы выпить, попу почесать!

И я, как то неожиданно, оказался на диване в гостинной. Неожиданно в моих руках оказался пульт от телека и неожиданно телек заработал.

Мои любимые унитазы с появляющимися из них головами летали в разные углы телевизора. Мне нравились эти ролики. Тупые, но смешные! Играла отличная музыка и я чувствовал себя хорошо. Ковырял в носу и сладко тянулся в разные стороны.

И тут неожиданно:

– Тааак, – словно с неба раздался голос какого-то неземного и опасного существа – Телевизор выключаем и марш мыться, завтрак готов!

С использованием приемов джиу джитсу папа забрал мой пульт!

– Ну Вы сами – призывая родителей к здравому смыслу, начал я – повесили телевизор на стенку напротив входа в ванную! Зачем Вы меня компроментируете?

Или “провоцируете”? – подумал я.

– Так, – нараспев и опять угрожающе заявил папа – Короче, Склифосовский, либо ты идешь мыться и завтракать, либо в школу сегодня не пойдешь! Телефона не будет неделю!

– Ну ладно, ладно – решил я сжалиться над папой – пойду я в Вашу школу! Ой – помотал я головой и обреченно направился в ванную с большим зеркалом.

“Какой я красавец! – откровенно сказал я сам себе, когда увидел себя в отражении большого зеркала – Какой причесон в разные стороны! О! Я же вчера научился битбоксить! Надо попробовать как это”, – и я взялся за дело.

Я был уверен, что у меня классно получается и ребята, которые сейчас смотрят на меня из-за зеркала, не могут отвести от меня глаз. И тут опять это неприятное:

“Т А К?!”, причем так, что писать очень сильно захотелось.

– Так, ну сколько можно-то? Мыться начнешь?!

– Начну – обреченно признал я.

Ну и стал чистить зубы.…Как мог, так и чистил. Старательно!! Сами же просили!

На большом зеркале, над раковиной стали образовываться белые точечки от разлетающейся в разные стороны детской пасты. Я стал чистить зубы более активно, увеличивая покрытие зеркала белыми точечками.

Когда силы меня покинули, я решил выйти из ванной. Ноги как-то сами понесли меня к дивану у телевизора, но “добрые” родительские руки подхватили меня и телепортировали за стол к экзекуции, которую папа и мама называли “Завтрак”. Мое второе “особенно любимой слово” утром.

– Давайте посмотрим, что-нибудь для хорошего настроения – дипломатично и вкрадчиво предложил я маме с полными любви и надеждой глазами. Обстановка очень располагала, потому что папа искал свои носки.

– Ешь давай! Вы с папой опаздываете. Папа тебя в школу отвезет.

– Понятно – вздохнул я, засунул ложку поглубже в кашу, поднял ее чуть выше головы с условием, что все, что в ложке должно попасть обратно в тарелку.

– Ну, что ты творишь? – из-за угла как из засады выпалил папа – Дорогая, – со страдающим лицом обратился папа к маме – где мои носки в синюю клеточку?

– Ты их зачем-то положил ко мне на стул – ответил я за маму и дунул на ложку с кашей. Несколько капелек каши оказались на столе и пока никто ничего не заметил я пододвинул тарелку на эти самые капельки.

– Кстати, – осенило меня воспоминание о посещении педиатра три месяца назад – мне нужна белковая диета!

Моё вполне себе обоснованное напоминание почему-то затормозило мыслительный процесс родителей.

– Дорогой, – как обычно первой возобновив мыслительный процесс, ласково обратилась ко мне мама, – белковая диета у тебя будет попозже. Между прочем, в Вашей школьной столовой очень много вкусных блюд. Там и выберешь, то что тебе хочется.

Мама была опасным переговорщиком. В отличии от папы, мама всегда находила какие-то объяснения, как закорючки. Вот понимаю, что куда-то не туда ведет, но идти почему-то хочется и становится как-то спокойнее. Я так понимаю, что у папы в переговорах с мамой были такие же ощущения, возможно, за исключением последнего, ну этого – спокойствия.

– Фу, столовка – и я отодвинул кашу – Больше не хочу!

Но глаза папы, говорили о том, что лично он сдаваться не намерен, и по его плану каша должна быть съедена в течение ближайших сорока секунд.

– У меня живот болит! – с напором сказал я и подумал “Все-таки башка у меня варит! Но должно же это их остановить! Раньше ведь работало!”

Папа смирился и вернулся в состояние нормального папы, а не этой бабки с очками.

– Ладно, давай, надевай джинсы и полетели – и поцеловал меня в другую щеку, где опять побежали колючие ежики.

– Ага, – сказал я, потирая щеку и печально смотря на выключенный телевизор.

Я оделся, мама собрала учебники в школу, завязала мне шнурки на кроссовках, чмокнула в нос и отправила нас с папой. Папу на работу, а меня за знаниями и в школьную столовку.