Читать книгу Краснодар, деточка! - Денис Белоусов - Страница 3

(условное название)

Вы спрашиваете меня о моем отношении к институту церкви. Модный одно время вопрос, но я до сих пор не могу найти на него однозначный ответ. Я сформулировал его по-конформистски расплывчато – хрен его знает!

Итак, представьте: первые числа января 1993 года. Конец Рождественского Поста, канун Крещения. Группа специалистов АО «Росвнешторг» (я в ее составе самый молодой и неопытный инженер-экономист II категории) прибыла в славный город Смоленск, на ликероводочное предприятие с говорящим названием – «Бахус». Предстоял шефмонтаж новой, но уже побывавшей где-то в эксплуатации, немецкой разливочной линии.

Знакомство с производством началось с посещения лаборатории разливочного цеха. Обстановка в лаборатории отчетливо напоминала сцены из «Собрания на ликероводочном заводе», Михал Михалыча Жванецкого. Прямо из стены, внутрь лабораторного помещения торчали краны-штуцеры, по-видимому, для взятия проб продукта на разных стадиях процесса розлива. Вдоль стены, граничащей с разливочной линией, но с внутренней ее стороны, бесконечно тянулся, скрываясь за производственным горизонтом, широкий стол из струганных досок.

Убранство стола являло собой «кулацкий шик»: квашеная капуста, соленые грибы, вареные яйца, сало и прочая не очень изысканная, но аппетитная снедь. Короче не еда, а закуска! Для полной ассоциации на столе не хватало только большой, в четверть ведра, бутыли самогона… Но ее с успехом заменяла огромная лабораторная колба со свеже произведенным «продуктом».

Осмелюсь предположить, стол этот служил местом проведения многочисленных и разнообразных цеховых мероприятий: от дней рождений работников и их поминок, до празднования 8-го марта и профсоюзных посиделок.

С дальнего торца стола расположилась довольно колоритная компания. Во главе стола огромным черным валуном возвышался местный служитель культа – настоятель одного из главных смоленских православных храмов. На его могучей груди и животе горизонтально лежала значительная цепь с распятием… Епископальная бордовая камилавка на его голове по цвету почти сливалась с большим и разгоряченным алкоголем лицом.

По обе стороны от батюшки, как народные заседатели в суде, расположились двое крупных мужчин: справа от священника – главный инженер завода, слева- главный технолог.

В углу, у лабораторного шкафа притаилась черной птичкой Матушка – благоверная супруга Отца-настоятеля. Она постоянно исполняла крестное знамение, скороговоркой произнося при этом тихим, но уверенным голосом только одну фразу:

– Батюшка, грех-то какой, Пост же, Отец родной!

Компания широко и весело отмечала удачную «сделку»: завод отгрузил в епархию цистерну очищенной воды для приближающейся крещенской дистрибуции. Так как переговоры, судя по всему, прошли успешно, настроение за столом царило приподнято-возбужденное.

Увидев нашу делегацию, Батюшка обрадовано протрубил: – C путниками (командировочные тоже путешествуют, как будто) и в Пост выпить – не грех!!

И моментально «махнул» очередную рюмку – Спаси и помилуй!

Матушка, перекрестившись, дежурно проохала из-за шкафа: “Батюшка! Пост же!»

– С путниками имею право!– не терпящим возражений тоном, немного « с нажимом», но задорно парировал поп.

После пятого или шестого тоста «за путешественников» священнослужитель по-хозяйски быстро свернул застолье, и неуверенно поднявшись из-за стола, прогремел ставшую почти хрестоматийной фразу:

– Ну, а теперь поедем ко мне в трапезную и отужинаем! (естественно, чем Бог послал).

Из-за шкафа испепеляющим взглядом зыркнула Матушка, но Отца-настоятеля было уже не удержать. Главного инженера пришлось бросить на поле боя.

Вся компания наша шумно вывалила на морозный воздух, в заводской двор. Крещенское небо над нами было черное и прозрачное, обклеенное белым конфетти звезд…

Я был несколько озадачен, увидев, что крепко выпивший Батюшка лично усаживается за руль своего ВАЗ-2104. Рядом с ним разместился мой старший коллега Сережа Св..ов – мужчина крупный и тоже задорно выпивавший. На заднем сидении, стиснутая с боков мной и главным технологом завода, и от этого еще больше напоминающая черного скворца в тесной клетке, замерла Матушка.

– Ну, спаси и сохрани! Едем ужинать,– выдохнул батюшка и завел машину.

Выпуская в морозный смоленский воздух белые клубы выхлопных газов «четверка» натужно тронулась. Сдвинут с места четыре крупногабаритных тела было для гордости отечественного автопрома сложной задачей. Стекла внутри машины мгновенно запотели и покрылись инеем.

На одном из перекрестков, батюшка не удержал в повороте тяжелогруженую малолитражку, и она медленно, как разворачивающийся на реке плот, въехала в «предусмотрительно» припаркованный у обочины одинокий КАМАЗ. Вся передняя часть нашего автомобиля мгновенно смялась о заднее левое колесо самосвала.

Тесную ВАЗ-овскую «четверку», не смотря на выпитое спиртное и зимнюю одежду, покидали быстро, как подбитый танк. Клубы выхлопных газов моментально сменились струей пара из пробитого радиатора. Картина происходящего выглядела живописно. Последним из машины десантировался батюшка, неуверенным движением взгромоздил на голову чуть помятую камилавку и размеренно, широко перекрестился. Не спеша, он осмотрел поврежденные капот и радиатор автомобиля и медленно отошел от нашей компании в сторону, шагов на двадцать. Остальные пассажиры разгорячено обсуждали произошедшее, перебивая друг друга и активно жестикулируя. Матушка отрешенно стояла в сторонке и, беспрерывно крестясь, тихо бормотала скороговоркой «Пост же… Грех-то какой…»

Я взглянул на батюшку. Со стороны могло показаться, что Батюшка, смотря в небо, с кем- то активно дискуссирует, при этом, то загибая, то разгибая пальцы, как будто что-то подсчитывая… Он пытался «договориться».

Вдруг в тихом морозном воздухе с некоторым облегчением в голосе прогремел его бас: « Все – ловим такси и едем в трапезную ужинать!»

– А как же машина? Все-таки ДТП – надо бы ГАИ вызывать!– по-пьяному суетливо загалдела наша компания.

– А, ладно!!! Отобью пятьсот поклонов – да и х..й с ним!!!» – радостно проревел батюшка и, подняв руку, вышел на перекресток ловить такси.

Кому предозначались последние слова можно было только догадываться, но я понял, что служителю культа удалось договориться со своим «начальством».

Все! Занавес!