Читать книгу Смешно и грустно. Сборник рассказов - Денис Даровов - Страница 10

Действующие лица:

Валерий Иванович, Денис Сергеевич.

На днях встретил я своего старого друга, такого же страстного любителя почесать языком, как и я.

– Валерий Иванович! – воскликнул я радостно.

– Денис Сергеевич! – ответил он и распахнул объятия.

Мы крепко обнялись.

– Живёшь ещё бессовестно? – спросил я.

– Наглость конечно, но живу, – с улыбкой ответил он.

– Наглость – второе счастье, мне ли не знать.

– А вот и не второе…. Первое счастье – это я, второе счастье – это… не ты, а уж третье – наглость.

Я рассмеялся, а потом спросил:

– Ну как ты живёшь, дружище, тысячу лет не виделись?

– Это ты меня тысячу лет не видел, а я тебя… – он замялся, считая, – тысячу один с половиною.

– Неправда твоя. Полгода я тебе по ночам снился.

– М-м, то-то у меня по утрам пелёнки мокрые были.

– Понимаю, мою физиономию не каждый вынести может. А если серьёзно?

– Если серьёзно, то я полгода, как на лёгкий труд перешёл. Может, встречал в газетах объявления такого типа: «Пишу стихи под фонограмму. С предложениями обращаться по имени отчеству»? Так это я. Ещё слоганы разные придумываю для рекламы. «Рано встанешь – плохо кончишь!»

– Это что, про половые отношения?

– Зачем про половые? Это для фрилансеров и прочих надомников. Одна сетевая компания заказала. Типа, зачем ходить на изнурительную работу каждый день, если можно делать деньги, не выходя из квартиры…

– А-а, понимаю. Раньше говорили: «…как сопля в полёте», а теперь уважительно: «фрилансер»!

– А сам-то ты где трудишься?

– О-о-о! Я, друг, теперь передовые технологии продвигаю. Распространяю универсальные беспроводные отражатели мембранного типа – презервативы. Так что оба мы с тобой… мня-мня… молодцы!

Валерий Иванович почесал затылок:

– Знаешь, честно говоря, я решил, что пора выбиваться в люди из этих…, и знаешь, что я придумал? Я решил написать сценарий для спектакля.

– Сценарий для спектакля? Пьесу, что ли? – не понял я.

– Да, точно – пьесу. Всё время это слово забываю. Хочу, так сказать, в высокую литературу углубиться. Давай присядем где-нибудь, и я тебе что-то покажу.

Мы зашли в ближайшее кафе, заказали по чашке кофе, сели рядом, что бы было удобнее и, когда официант удалился, мой друг с гордостью выложил на стол исписанные вручную листы бумаги из папки.

– Вот, почитай.

Я начал внимательно читать и через минуту понял, что волосы мои вдруг непроизвольно зашевелились, а глаза начали как-то выпучиваться от ужаса и даже заслезились, особенно правый:

– Так. Та-аак. Что это?

– Где что?

– Да всё вот это: «Недоносок, сукин сын, чё те от меня надо?»?

– А-а-а-а. Это трагедия.

Глядя на его серьёзное донельзя выражение лица, я вдруг неожиданно для самого себя рассмеялся. Валера насупился, покраснел и начал пыхтеть:

– Дай сюда. Отдай, говорю.

– Да погоди ты. Понимаешь, так пьесы не пишут. Нужно всё то же самое изложить красиво. Понимаешь, КРАСИВО, и лучше не в нашем времени. Например «Недоносок, сукин сын, чё те от меня надо?» запишем так:

О, ты непрошенное чадо,

Что в мир явилось по нужде!

Ты – порожденье козней Ада,

Зачем ты приползло к Звезде?!

– Ух ты, здорово у тебя получается! А давай вместе писать?

– Давай. Читаю дальше: «Ты подлец. Я тебя щас урою!» Пиши:

Скорби, потомок флорентийский

О горькой участи своей!

Презренный червь, ты пал так низко…

– Что я лицо тебе набью!

– Нет, не так:

Презренный червь, ты пал так низко,

Что не достоин и червей!

И вообще, ты знаешь, прежде чем начинать писать, нужно освоить основные приёмы, языковые обороты…

Валерий Иванович (перебивая):

– Не хватало ещё, что б я обороты языка во рту считал, делать мне нечего!

Я сделал вид, что не заметил его выпада и продолжил:

– …выразительные средства речи и. т. д.

– Можно подумать, ты это всё знаешь?

– Я-то, конечно, нет… знаю. И вообще, кто из нас писатель? Ты.

– Я?… Мы.

– Умеешь ты подмазываться! Сейчас я за умными книжками схожу.

Пауза.

– Ты что, дурак? – искренне удивился Валерий Иванович.

– Нет, я-то умный. Ты – дурак, тебе учебники нужны.

– Погоди, погоди…, – совершенно не обиделся он, – мы писатели какие?

– Какие? – спрашиваю.

– Современные. К чему нам бабушкины способы, ещё вспомни правила стихосложения. Главное – это красочные жизненные примеры и неистощимая творческая энергия!

– Ты прав, что-то в этом есть. С чего начнём?

– Ну, хотя бы с паронимов.

– С чего?!

– Паронимы – это слова, похожие по написанию, но…

Мой друг многозначительно поднял указательный палец вверх.

– Что, «но»?

– А вот дальше после этого «но» начинается настоящая жизнь. Пример:

Одеть Машу – это по-джентльменски;

Раздеть Машу – гораздо увлекательней;

А надеть Машу – это уже пошло, но зато очень приятно!

А всё вместе это паронимы.

– Как интересно-то! Давай теперь я попробую. Что там ещё в русском языке?

– М-м-м. Родственные слова. Валяй, только жизненно.

– Составлю предложение: Висят висюльки, веселея, в весенней выси и свистят. Пожалуйста, все слова – родственники.

– Молодец!!!

Меня переполнило чувство гордости, и я продолжил:

– Или такое: Вася Восе квасит мосю!

…и засмеялся

– «Мося» не подходит, – Валерий Иванович ехидно оборвал мой смех.

– Ещё как подходит. Этимологию учи. «Мося» по-английски – face (лицо). Фейс→Вася→Вося.

– Неа, критики не пропустят.

– Тогда ты ссылку дай на сайт в интернете www.durack.com и на словарь этого… Изжёгова. И всё. Антонимы – всё, что наоборот, напротив по…

Валерий Иванович (перебивая):

– Ааа, как в песне: «Эти глаза напротив…»

– Ха-ха-ха!

– Что смеёшься?

– Ха-ха-ха! А ещё говорят, что современные песни глупые! Ты только представь – это же просто фильм ужасов: один глаз напротив другого. Вперились друг в друга через переносицу и огнём горят! Калейдоскопом…

– Да, жутковато. Страшные какие-то они – эти антонимы. Ну их… Что там дальше…, а синонимы (не путать с псевдОнимами).

– Синонимы – это антонимы, только наоборот.

– Как, опять наоборот? – не понял он.

– Да нет. Антонимы – это когда наоборот друг другу, а синонимы – это наоборот вообще, т.е. наоборот, относительно антонимов.

– Ты сам-то понял, что сказал?

– Не очень, – признался я, – Ну…, это, когда слова разные, но похожи. Вот мы с тобой похожи?

– Нет.

– Как нет? Ладно, включаем неистощимую творческую энергию. Мы люди? Люди. На собаку же мы не похожи.

– Как посмотреть…

– Не похожи, я сказал! Т.е. в общих чертах мы с тобой одинаковые, а, если ближе посмотреть, то увидим, что я умный, а ты… шутка. Мы увидим, что я мальчик, а ты – девочка.

– Кто я? Ну ты, потомок флорентийский…

У Валеры лицо налилось кровью. Я поспешил его успокоить, как можно более добродушно:

– Просто представь, что ты – девочка. Так надо.

– Если надо, тогда ладно.

– Тогда выходит, что мы с тобой – синонимы, а кошка с собакой – антонимы, потому что противоположны.

Валера снова почесал затылок и протянул задумчиво:

– Да-а, чувствую, без стакана не разберёмся!

– Кофе тут какой-то противный, – тут же подхватил я, – к тому же я допил. Может, по пиву?

– Давай. Официант!

Мой друг сделал жест рукой, и тут же появился молодой парень с натянутой на лицо вежливостью, причём натянутой так сильно, что я вполне искренне опасался, как бы его лицо не лопнуло!

Валерий Иванович:

– Принесите пиво самое дешёвое. Два. Но что б хорошее… и орешков.

– А кофе оставь, – вставил я, уловив намерение парня убрать чашки.

Уже с кружкой пива в руке Валера продолжил:

– Что-то не сходится в твоей версии. Давай наоборот: ты человек и я человек, а по внешности разные, значит, как люди мы с тобой кто? Cинонимы.

– Точно, а как мальчик с девочкой – противоположны, т.е. антонимы.

– Вот теперь всё понятно и всё правильно. Мальчик – девочка, девочка – мальчик.

– С пивом-то всегда легче думается. А что, если объединить синоним с антонимом физически?

При этих словах я обнял его за плечи по-дружески (как я думал) и тут же поймал на себе любопытные взгляды посетителей кафе и персонала.

– Тогда получится тоже, что и всегда: все тела притягиваются и…и стремятся к гармонии.

– Выводим формулу: синоним+антоним=любовь! Стоит запатентовать, как думаешь?

– Я думаю, что мы слишком заигрались, – парировал он, высвобождаясь, – так и до ЗАГСа недалеко.

– Ну и что? Зато пьеса какая получается: он, ещё один он, равенство полов и метаморфоза сознания под психическим воздействием социальной среды! А?

– Да, но алименты-то платить тебе придётся. Я же девочка, а ты вроде как мальчик.

К нам снова подскочил официант, поставил на стол ещё пива и собрал пустые кружки. Я невольно обратил внимание на то, что его лицо всё-таки не выдержало, и из-под треснувшей вежливости слишком явно сквозила надменная брезгливость.

– Кофе оставь, – сказал я ему и снова переключился на мысли о творчестве.

– Да ладно, Валер, что ты надулся?

– Да ничего. Просто к моему тексту всё это не имеет никакого отношения. У меня там нет никаких антонимов. У меня герои, подвиги, приключения…

– Мордобой, мат, секс…

– Так, всё, отдавай мои рукописи, я пошёл. Не синоним ты мне более!

– Да не обижайся ты, я же для дела стараюсь. Лучше пей пиво. А, если у тебя там герои, то нужно писать пьесу времён античности. Только в первую очередь нецензурные слова заменим на более корректные: ратоборец, плотепожиратель, пасынок Гренделя ит. д. Понятно?

– Понятно.

– И ещё запомни вот что: в основе античной трагедии лежит страсть. От воспламенения божественной страсти разгораются неистовые страсти, которые ничем не острастИть! Сначала страсть как интересно, потом страсть как страстно, а в конце страсть как страшно!

– Омонимы.

– И ещё море пафоса. Богов боготворят и восхваляют. Королей обожествляют, а потом боготворят и восхваляют. Героев коронуют, обожествляют, боготворят, восхваляют, убивают, воспевают! Поэтов, которые всё это придумали восхваляют, воспевают, отпевают! И поэтому их никто не знает.

– Родственные слова. Да, нужно ещё отрицательных персонажей придумать, чудовищ, злых духов…

– Это вопрос. А что, если скрестить уже известных античных персонажей? Тогда у нас получатся свои, но в тоже время древние, античные.

– Например…, м-м-м-м. А если Гренделя скрестить с Химерой?

– Хрендель какой-то получается.

– Не какой-то, а какая-то. Это она – Хрендель.

– Лучше давай соединим Геракла с драконом Фафниром. Получается…

– Гарнир.

– Какой гарнир, ты что жрать сюда пришёл? Получается… Фафнакл. Итак, нашего героя будут звать Фафнакл.

– Надо ещё родословную ему придумать. У них всегда так делается.

– А что придумывать? Так и напишем чистую правду, дескать, Фафнакл стал незапланированным результатом четырнадцатого подвига Геракла – его отца. Теперь антипод. Кто там: Посейдон, Аид, Венера, Зевс? Кого оплодотворять будем?

– Всех! Всех, кого только вспомним. Немезида, Апполон, Сфинкс, Ясон, Минотавр…

– Стоп. Стоп! Пошёл, пошёл сюжет: Ясон спускается в лабиринт к Минотавру, возвращается один и никто не знает, что они там делали. Через год на острове Крит появляется новое страшное чудовище, ещё кровожаднее прежнего и имя ему Ясотавр! Он предстаёт перед царём Миносом и заявляет претензии на трон, т.к. является его внуком.

– Да-да-да! Он открывает страшную тайну, что Минотавр был вовсе не человеко-быком, а самой что ни на есть настоящей человеко-коровой!

– Ясотавр пожирает всех своих родственников и требует новых жертв с чужих земель. А, прослышавший о том, герой Фафнакл решает победить ненавистного… телопожирателя, чтобы быть причисленным к лику богов и, взойдя на Олимп, жениться на юной богине Хрендель.

– Но Хрендель на дух не переносит Фафнакла. Она сбегает от него в царство мёртвых и отдаётся на вечную власть Аиду, от которого у неё рождается дочь Хрендида. Сама она умирает во время родов. И в конце пьесы Хрендида клянётся посвятить всю свою жизнь мести Ясотавру за печальную судьбу матери! Остаётся придумать бой Фафнакла с Ясотавром.

– А боя не будет. Фафнакл внезапно узнаёт от Гермеса, что является дальним родственником Ясотавра и сразу отказывается от братоубийства. Таким образом, бегство Хрендель оказывается совершенно напрасным. Теперь надо это всё зарифмовать.

– Что же это за пьеса без боя? И вообще к Минотавру в лабиринт спускался Тезей, а Ясон плавал за золотым руном – баранов он стриг, понимаешь? Баранов… золотых.

– Ну и что? Вот он и на Крите руно своё искал, победил Минотавра, обстриг и опозорил! В лабиринте ж не видно золотой он или платиновый… А ради денег и славы древние герои были готовы буквально на всё!

– Тоже мне знаток психологии античных героев выискался, – Валерий Иванович начал злиться.

– Официант, ещё пива! – крикнул я и снова обратился к собеседнику, – Хорошо, твой вариант событий.

Валерий Иванович, в который раз почесал затылок и, не сказав ни слова, прилип к пивной кружке.

– Протрёшь ты его когда-нибудь, – сказал я.

– Что? – спросил тот, чуть не поперхнувшись.

– Затылок, говорю, протрёшь. А может у тебя вши?

– Да иди ты…

Официант принёс ещё две кружки.

– Скажи любезный, – спросил я его, – а кто победил минотавра: Фафнакл или Ясотавр?

– Я затрудняюсь ответить, – смутился парень.

– Вот пока не ответишь, мы платить не будем! Иди и думай.

– Фафнакл заплатит, – съехидничал Валера опьяневшим голосом.

– Нужна война, – сказал он мне чуть погодя, – жестокая кровопролитная война лет на триста, и, когда уже все герои будут убиты, а боги передерутся между собой, тогда и родится он – Фафнакл: получеловек, полубог, полудьявол, полускотина!!!

– Сколько ж у тебя этого полу?!

Валера распалялся всё больше:

– Он станет лучшим примером отваги для всех односельчан и одновременно позором, колющим глаз одним только своим существованием в этом мире! Боги объявят охоту на недостойного выродка, люди обвинят его в колдовстве, а монстры и демоны начнут страшиться одного его имени! Вот таков он будет наш Фафнакл!

– Ну, знаешь что, тебе не пьесы, тебе ужастики писать надо. Сюжет разве что для Голливуда. В роли Фафнакла …этот лысый …Вин Дизель (в детстве Ванька Паровоз), в крайнем случае, постаревший Крепкий Орешек.

– А что, я и на Голливуд замахнусь, я всё могу! Я сам как Фафнакл!

Язык моего друга уже сильно заплетался, зато энергия била фонтаном. Он вскочил из-за стола, поставил одну ногу на стул и горделиво выпятил вперёд грудь.

– Я такой блокбастер забомбучу, – кричал он, – Шекспир в гробу перевернётся! А ты сиди тут со своими презервативами и изучай синонимы с антонимами. Ты мне вообще не нужен, навязался тут… Я уже почти что гений!

Его лицо «выплюнуло» столько презрения и злости в мой адрес, что я не смог промолчать:

– Не пугай меня лицом ты… гибрид Хрендиды с Ясотавром, тебя не снимает скрытая камера!

– Сам пошёл… универсальный отражатель мембранного типа – король латекса, герой противозачаточный!!!

Я тоже вскипел, встал и хотел было высказать ему всё, что наболело за эти полчаса, высказать прямо по наглой роже… Но тут подошёл официант и с ним крепыш охранник.

– Кто тут отказывается платить? – спросил охранник, – Вам придётся уйти из нашего заведения.

Мой гнев тут же сошёл на «нет», я расслабился и ответил, ухмыльнувшись:

– Вот этот заплатит, Фафнакл тире полускотина!

Кивнув на Валерия Ивановича, я развернулся и вышел из кафе. Последнее, что я услышал за спиной, было:

– Синоним плюс антоним равняется любовь!

Жаль всё-таки, что поссорились – пьеса-то удалась. Может, ещё встретимся, допишем лет эдак через десять…