Читать книгу Большая Полянка. Прогулка по Замоскворечью от Малого Каменного моста до Серпуховской площади - Денис Дроздов - Страница 5

Наконец мы вступили на Большую Полянку. Как было сказано выше, начало прогулки будет сопровождаться рассказом о череде невосполнимых потерь. Речь идет не о рядовых утратах – разрушенные здания считались бы сегодня значимыми достопримечательностями и заняли бы заслуженное место на страницах любого путеводителя по Замоскворечью. Для строительства многоэтажного жилого дома (Большая Полянка, № 1/3), который словно нависает над улицей, Кадашевской набережной и Малым Каменным мостом, пожертвовали двумя прекрасными дореволюционными усадьбами. При этом часть одной из них отошла под расширение проезда и транспортных развязок. О советской многоэтажке мы еще поговорим отдельно, но прежде узнаем об утраченных владениях.

После переноса столицы из Москвы в Петербург в начале Большой Полянки (тогда она называлась Космодамианской улицей) размещались усадьбы военной знати, что свидетельствовало о престижности этой части Замоскворечья. Аристократия селилась здесь из-за близости Кремля, Монетного двора и церкви Космы и Дамиана в Кадашах. Застройка владений имела характерную для того времени композицию: главный дом (каменные палаты) стоял в глубине участка, деревянные служебные корпуса находились по периметру. В 1730-х годах одна из уничтоженных усадеб (сегодня она располагалась бы на углу Старомонетного переулка и Кадашевской набережной) принадлежала князю Ивану Юрьевичу Трубецкому. Его называли Меньшой, чтобы отличать от родного дяди и полного тезки – генерал-фельдмаршала, сподвижника Петра I и последнего в русской истории боярина. Хозяин владения на Большой Полянке служил в Ингерманландском полку. Он не снискал великой славы своего сродника и вышел в отставку в звании полковника.

Е.Э. Трубецкая в книге «Сказания о роде князей Трубецких» пишет об Иване Юрьевиче: «Он принимал участие в событиях, ознаменовавших собою вступление на престол Анны Иоанновны, причем вместе с дядей и братом был противником верховников. Анна Леопольдовна сделала его камергером, а императрица Елизавета Петровна, указом от 25 декабря 1742 года, произвела его в действительные камергеры и в том же году пожаловала ему орден Святой Анны (1-й степени) и назначила президентом Юстиц-коллегии. Женат князь Иван Юрьевич был на Марии Яковлевне Глебовой и оставил после себя одного сына князя Николая Ивановича, женатого на княгине Татьяне Алексеевне Козловской, и четырех дочерей: Аграфену, Варвару, Екатерину и Прасковью»[17].

Герб рода князей Трубецких

По фамилии знатного домовладельца Старомонетный переулок некоторое время назывался Трубецким. После смерти Ивана Юрьевича в 1744 году усадьба на Большой Полянке перешла по наследству вдове княгине Марии Яковлевне Трубецкой – дочери стольника Якова Никитича Глебова. В 1760—1780-х годах собственником был князь Николай Иванович Трубецкой – сын предыдущих хозяев. Он считается родоначальником известной ветви этого дворянского рода. Среди его потомков – философ Сергей Николаевич Трубецкой и скульптор Паоло Трубецкой. Став полковником, Николай Иванович вышел в отставку. Ему принадлежало подмосковное имение Ахтырка на берегу реки Воря, но и в Москве он жил, как и подобает помещику екатерининской эпохи. В 1780 году помимо хозяина и детей (к тому времени он овдовел) в обширном владении на Большой Полянке проживали сто десять служителей и дворовых, тридцать два конюха, восемь поваров – всего сто пятьдесят человек.

С 1790-х годов до нашествия французов усадьбу занимал сын Николая Ивановича – князь Иван Николаевич Трубецкой. Он дослужился до чина надворного советника и исполнял должность предводителя дворянства Дмитровского уезда, где находилось родовое имение Ахтырка. Иван Николаевич, как и отец, жил на Большой Полянке на широкую барскую ногу, и в его распоряжении было сто тридцать дворовых людей. После наполеоновского пожара, во время которого владение серьезно пострадало, хозяева решили в него не возвращаться, и в течение десяти лет здесь обитала лишь незначительная часть дворни – пятнадцать человек. В 1822 году усадьбу приобрел английский механик по фамилии Мурье, остававшийся собственником в течение нескольких лет.

Другое владение на месте советской многоэтажки располагалось бы сейчас на углу Большой Полянки и Кадашевской набережной Водоотводного канала. В первой половине XVIII века оно состояло из каменного главного дома и деревянных служебных строений. В 1738–1745 годах хозяином был полковник Василий Иванович Сабуров, до переезда в Москву живший в столице. В 1731 году он занял должность прокурора в Сыскном приказе, а еще через несколько лет стал товарищем петербургского вицегубернатора. В Москве Сабуров тоже служил прокурором. В 1745 году Василий Иванович продал усадьбу полковнику Никите Саввичу Савину, у которого через десять лет ее приобрел аптекарь Каземир Болеславович Меер. Он приспособил часть помещений под аптеку.

Герб рода Сабуровых

К 1770 году бывшее владение Сабурова перешло аптекарю Иоганну Матвеевичу Вольфу. Через три года он подал в Полицмейстерскую канцелярию прошение, в котором уведомил, что «желает вместо старой вновь каменную аптеку построить в два этажа на погребах со сводами и покрыть железом», а также соорудить «каменное с улицы крыльцо для приходящих за лекарствами»[18]. Проект составил приглашенный Вольфом лучший на тот момент московский архитектор Василий Иванович Баженов. Уточнение «на погребах со сводами» позволяет предположить, что при возведении нового особняка зодчий использовал нижнюю часть прежнего здания. На первом этаже по просьбе Вольфа была устроена аптека с отдельным входом со стороны улицы. Из северных окон открывался потрясающий вид на Кремль и торжественно возносившийся на Ваганьковском холме Пашков дом – еще одно великое творение Баженова. К слову сказать, дворцы на Моховой и Большой Полянке имели схожее внешнее убранство.

В 1793 году усадьбу Вольфа купил Иван Иванович Прозоровский, происходивший из знатного княжеского рода. Его отец Иван Андреевич Прозоровский – генерал-аншеф, кавалер ордена Святого Александра Невского, сестра Варвара Ивановна – супруга фельдмаршала Александра Васильевича Суворова. Возможно, великий полководец гостил в доме шурина на Большой Полянке. Как и все ближайшие родственники, Иван Иванович сделал блестящую военную карьеру. Он участвовал в русско-турецкой войне 1768–1774 годов под началом Петра Александровича Румянцева и проявил себя как храбрый воин. В 1774 году Прозоровский находился при задунайских корпусах, которыми командовал его зять Суворов. В 1783 году Иван Иванович получил звание генерал-майора, а еще через девять лет дослужился до генерал-поручика.

Герб рода князей Прозоровских

Поселившись на Большой Полянке, князь решил переделать особняк. По его приказу нижние помещения перепланировали, разместив в бывшей аптеке жилые комнаты. Вход в здание со стороны улицы упразднили, а новый устроили во дворе, что больше соответствовало традициям московской архитектуры XVIII столетия. О крыльце напоминал лишь балкончик первого этажа, расположенный всего в полутора метрах от земли. Перестройкой дворца Прозоровского занимался другой выдающийся архитектор того времени – Матвей Федорович Казаков.

Дом Прозоровского. Парадный фасад. Страница из «Альбома партикулярных строений» М.Ф. Казакова. 1800-е гг.

Таким образом, в конце XVIII века окончательно сложился облик незаурядного памятника московского классицизма. Поэт Аполлон Александрович Григорьев назвал его «большим домом итальянской и хорошей итальянской архитектуры».

Искусствовед В.В. Згура в научной работе «Проблемы и памятники, связанные с В.И. Баженовым» не скупится на похвалу в адрес этого произведения архитектуры: «Уже издали он бросается в глаза своим необычным и несколько неожиданным для Москвы видом какого-то западноевропейского palazzo. Главный фасад обращен на улицу. Однако, и в дворовом фасаде обнаруживаем тончайшую отделку и великолепное пространственное разрешение, по своему художественному результату не уступающее главному фасаду. Наряду с фризом, пилястры являются существенным моментом фасадной декорации. Они поставлены на невысокие пьедесталы, в свою очередь поддерживаемые выступами цоколя, глубоко каннелированы и увенчаны ионическими капителями с подвесками, сравнительно редкими в московской архитектуре. В целом создается полная урегулированность динамического выражения памятника, дающая впечатление необыкновенной гармонии. Пластическое выражение стенной плоскости массивными и насыщенными выступами, как бы вырастающими из тела здания, и ясно проступающее единство фасада говорят за неостывшие еще проблески барочного мышления»[19].

Дом Прозоровского. Разрез. Страница из «Альбома партикулярных строений» М.Ф. Казакова. 1800-е гг.

После смерти Ивана Ивановича в 1811 году владение с баженовским домом унаследовала вдова – княгиня Татьяна Михайловна Прозоровская, дочь богатейшего уральского горнозаводчика, князя Михаила Михайловича Голицына. В пожаре 1812 года классицистический особняк пострадал, но уже через пару лет его привели в порядок, а к 1822 году полностью восстановили. Важной вехой в истории двух замоскворецких усадеб стал 1826 год, когда англичанин Мурье продал Прозоровской значительную часть бывшего владения Трубецких, расположенную на углу Старомонетного переулка и набережной Водоотводного канала. Оставшийся узкий двор между Большой Полянкой и Старомонетным переулком оказался в руках подпоручика Фомы Фомича Дэвиса, который вместо жилых строений, сгоревших во время нашествия французов, возвел новые.

Согласно архивным документам, в 1827 году в огромном владении Татьяны Михайловны Прозоровской помимо самой хозяйки проживали ее дочь княгиня Анна Ивановна Трубецкая с мужем князем Юрием Ивановичем Трубецким – представителем другой ветви знатного рода, собственником знаменитого «дома-комода» на Покровке. Этих Трубецких даже называют «комодами», настолько прекрасным и запоминающимся особняком они обладали. Анна Ивановна скончалась рано, и Татьяна Михайловна воспитывала осиротевшую внучку Варвару Юрьевну Трубецкую, которой в 1840 году досталась по наследству усадьба на Большой Полянке. Можно сказать, историческая справедливость восторжествовала, и владением, с XVIII века принадлежавшим Трубецким, вновь стали распоряжаться представители этой дворянской фамилии.

Варвара Юрьевна вышла замуж за князя Петра Петровича Трубецкого – прямого потомка нашего старого знакомого Ивана Юрьевича (Меньшого), занимавшего усадьбу в 1730—1740-х годах. К слову сказать, Варвара Юрьевна приходилась мужу четвероюродной теткой. Петр Петрович скандально прославился тем, что имел двух жен – одну, официальную, в Москве, а вторую, незаконную, в Италии. Император Александр II, узнавший о двоеженстве князя, запретил ему возвращаться на родину, чтобы «не допустить в родимое отечество дух разврата». В Италии у Петра Петровича и его возлюбленной, гражданки США Ады Винанс, родились трое детей, среди которых живописец Пьер Трубецкой и скульптор Паоло Трубецкой – создатель памятника Александру III в Санкт-Петербурге.

Фрагмент плана А.С. Хотева 1852 г. с отмеченными усадьбами на исследуемой территории

Варвара Юрьевна в усадьбе на Большой Полянке не жила, оставив здесь управляющего Федора Николаевича Никольского. Часть помещений сдавалась в аренду, остальные занимал Никольский с семьей и прислуга. В 1847 году Трубецкая приказала разделить обширное владение на два двора и продала один из них, выходивший в Старомонетный переулок, купцу Егору Алексеевичу Ярцеву, который торговал хлебом на Болотном рынке. Таким образом, в 1840-х годах на исследуемой территории образовались три городские усадьбы: западная – на углу Большой Полянки и Водоотводного канала (с баженовским особняком), восточная – на углу Старомонетного переулка и Водоотводного канала (с палатами Трубецких XVIII века), а также маленькая южная между Большой Полянкой и Старомонетным переулком. Первая принадлежала Трубецким, вторая – Ярцеву, а третья – Марии Федоровне, вдове Фомы Фомича Дэвиса.

Во второй половине XIX столетия во всех трех владениях произошли существенные изменения. После либеральных реформ императора Александра II городские усадьбы становились доходными. Трубецкие, не жившие в Замоскворечье и лишь изредка навещавшие управляющего Никольского, часть построек сдавали в аренду. На углу Космодамианской набережной Водоотводного канала и Большой Полянки было возведено одноэтажное каменное здание, в котором в 1860-х годах находилась железная лавка московского цехового Козьмина. Еще одно помещение занимал табачный магазин. В бывшем особняке Прозоровского размещалась редакция общественно-политической газеты «Русские ведомости», а подвал использовался под кузницу.

Южное владение между Большой Полянкой и Старомонетным переулком, которое сначала принадлежало Дэвисам, а с 1857 года – коллежскому асессору Александру Александровичу Андре, почти полностью сдавалось в аренду под жилье и ремесленные заведения: слесарные, кузнечные и столярные. В 1850-х годах на территории усадьбы проживали пятьдесят человек, в основном работники мастерских. Андре преподавал русский и латинский языки в Лазаревском институте и Московском коммерческом училище. Впоследствии он возглавил училище и дослужился до чина действительного статского советника. Почетный гражданин Егор Алексеевич Ярцев, хозяин восточного владения, выходившего в Старомонетный переулок, жил с семьей в бывших палатах Трубецких, но часть помещений также сдавал внаем. В 1857 году в усадьбе купца числились восемнадцать человек – арендаторы и работники Ярцева, обслуживавшие его торговое дело на Болотном рынке.

Панорама с храма Христа Спасителя. Фотография из альбома Н.А. Найденова. 1867 г. В центре фотографии дом Прозоровского с вывеской газеты «Русские ведомости». Слева от него застройка усадьбы Трубецких

Любопытно, что в 1860-х годах западное владение принадлежало княжне Надежде Алексеевне Трубецкой – двоюродной сестре «двоеженца» Петра Петровича. Она была последней представительницей княжеского рода Трубецких среди собственников исследуемой территории. В начале 1870-х годов западную и южную усадьбы приобрела Елизавета Петровна Кичеева, продавшая их через пару лет Софье Алексеевне Брянской. Дворы объединили в одно огромное владение, в плане напоминавшее букву «Г». В это время линия застройки со стороны Большой Полянки замкнулась – остался лишь узкий проезд. В Старомонетном переулке возвели двухэтажный каменный дом с проездной аркой и двумя корпусами, примыкавшими к тыльной стороне. В нем устроили недорогие доходные квартиры. Это здание (Старомонетный переулок, № 4, стр. 1) – единственный уцелевший исторический дом на территории трех погибших городских усадеб.

В 1870-х годах пострадал бывший особняк генерала Прозоровского: частично изменились внутренняя планировка и архитектурное оформление фасадов. О переменах, которые коснулись произведения Баженова, пишет В.В. Згура в упомянутом исследовании: «С правой стороны к дому примыкает каменная пристройка с деревянным третьим этажом, возникшая уже во второй половине XIX века, и бесполезно стремившаяся имитировать архитектурную композицию здания. Слева также вплотную придвинуто дворовое сооружение, закрывающее два этажа бокового фасада. Таким образом, с обеих сторон дом оказался сжатым, что, конечно, в значительной мере нарушило художественные расчеты, ибо здание мыслилось стоящим совершенно свободно и могущим предоставить зрителю угловую точку зрения на две расходящиеся стены. При рассмотрении главного фасада следует учитывать порчу первого этажа. Громадные пролеты, образующие окна от одной пилястры к другой, получены в результате полной растески бывших здесь старых пролетов»[20].

В 1876 году усадьбу Брянской приобрел богатый московский купец Лазарь Соломонович Поляков. Ему и его потомкам владение на Большой Полянке принадлежало до революции. Лазарь Соломонович окончил Петербургский институт инженеров путей сообщения и участвовал в строительстве железных дорог, однако состояние заработал, занимаясь банковским бизнесом. Благодаря прекрасным деловым качествам Поляков быстро добился заметного положения в торговых и финансовых кругах России того времени. В середине 1890-х годов купец стал владельцем банкирского дома в Москве и возглавил советы Московского международного торгового и Петербургско-Московского коммерческого банков. Кроме того, он являлся председателем правления Московского земельного банка и крупных компаний – Товарищества для торговли и промышленности в Персии и Средней Азии, Товарищества Московской резиновой мануфактуры и Московского лесопромышленного общества.

Историк А.Н. Боханов в книге «Коллекционеры и меценаты в России» рассказывает о благотворительной деятельности Лазаря Соломоновича: «Поляков выбился и в число заметных благотворителей и меценатов. Его деятельность постоянно поощрялась государственной властью. В 1880 году за финансирование Антропологической выставки в Москве он был награжден чином статского советника; в 1883 году по представлению Московского генерал-губернатора за пожертвования „на тюремное попечительство" получил действительного статского советника, а в 1886 году опять за взнос на благотворительные цели ему был пожалован орден Владимира 3-й степени (общая сумма его благотворительных расходов составила около двухсот тысяч рублей). Кроме того, он вносил средства на Румянцевский музей и Музей изящных искусств (только на греческий зал скульптуры он выделил более двадцати тысяч рублей). В 1885 году он был утвержден в должности попечителя Московского благотворительного приюта, находившегося в ведении Императорского человеколюбивого общества»[21].

На деньги Полякова в Москве построили синагогу в Большом Спасоглинищевском переулке и дом бесплатных квартир. За общественную и благотворительную деятельность купца наградили орденами Святого Станислава 3-й, 2-й и 1-й степени, Святой Анны 2-й и 1-й степени, Святого Владимира 4-й и 3-й степени, а также персидским орденом Льва и Солнца. В 1897 году Лазаря Соломоновича возвели в потомственное дворянство, что было редким случаем для коммерсантов-евреев. В 1906 году ему присвоили чин тайного советника, который соответствовал генерал-лейтенанту в армии и вице-адмиралу во флоте. Если верить Владимиру Алексеевичу Гиляровскому, однажды на балу Поляков сказал кому-то: «Ну и хочется вам затруднять свой язык? Лазарь Соломонович, Лазарь Соломонович! Зовите просто – ваше превосходительство!»[22]

При Полякове в двухэтажном доме со стороны Старомонетного переулка для увеличения жилой площади была заложена проездная арка, вместо которой появилась единая центральная лестница. Помещения в обоих крыльях приспособили под дешевые квартиры. В 1876 году к южному крылу присоединили соседний хозяйственный корпус послепожарного времени, надстроенный до уровня второго этажа. Лазарь Соломонович стремился извлечь максимальную выгоду от использования усадьбы. Почти все доставшиеся ему жилые дома он сдавал внаем и с той же целью возводил новые доходные здания в один и два этажа. Вход во владение осуществлялся только со стороны Большой Полянки и через скромный проезд от набережной Водоотводного канала.

К началу XX века застройка усадьбы была максимально плотной и приносила Полякову существенную прибыль. На первых этажах домов по Большой Полянке находились мясная, пивная и чайная лавки, обувной магазин Кузнецова, парикмахерская Ильичева и харчевня Соколова. Во флигеле рядом с бывшим особняком Прозоровского размещались переплетная, сапожная и тамбурно-вышивальная мастерские. Вторые этажи отводились под квартиры и спальни для рабочих и служащих. Подвальные помещения и хозяйственные постройки в глубине двора использовались под склады. Лазарь Соломонович в Замоскворечье не жил, подобно многим другим московским купцам того времени, которые, имея по нескольку владений, одно занимали сами, а остальные сдавали.

На исследуемой территории Полякову принадлежали западная и южная усадьбы, а восточная на углу Старомонетного переулка и Водоотводного канала в 1870-х годах перешла от Ярцева к Вере Ивановне Кочетыговой – жене купца второй гильдии Ивана Ивановича Кочетыгова. Он содержал лавку с мануфактурными товарами на Ильинке и в 1899 году совместно с компаньонами основал торговый дом «Кочетыгов И.И. и братья Мяздриковы». Правда, через год купец умер, и семейный бизнес возглавила Вера Ивановна. Она была собственницей недвижимости в разных районах Москвы. В 1916 году у Кочетыговой появилась новая партнерша – мещанка Анна Васильевна Мяздрикова. Вера Ивановна занимала особняк на Большой Полянке (переделанные палаты Трубецких) до 1917 года. Следуя общей московской тенденции, часть строений она сдавала в аренду.

Дом Прозоровского. Фотография И.Э. Грабаря. 1906 г.

Большая Полянка во время наводнения. Слева бывший дом Прозоровского. Фотография 1908 г.

Дом Прозоровского. Фотография 1930-х гг.

После Октябрьской революции восточное владение сохраняло планировку городской усадьбы с главным домом, отступавшим от красной линии, скромным садом и хозяйственными корпусами вдоль границы – бывшими прачечной, кладовой, конюшней и каретным сараем. На Большой Полянке стоял особняк Прозоровского – стройный, нарядный, декорированный изящными наличниками и каннелированными пилястрами. Его облик исказился из-за перестроек второй половины XIX столетия, и при беглом взгляде он уже не казался редким по красоте и изысканности маленьким дворцом, способным украсить любую улицу Москвы и даже Санкт-Петербурга. Впрочем, грамотная научная реставрация могла бы вернуть ему прежний вид.

Как нам уже известно, по Генеральному плану реконструкции Бульварное кольцо должно было продолжиться в Замоскворечье. Жертвой этого проекта стали бывшие городские усадьбы Трубецких и Прозоровских. В 1935 году особняк, построенный Баженовым и переделанный Казаковым, разрушили ради расширения проезда и транспортных развязок. Через пять лет на красной линии расширенной Большой Полянки по проекту архитектора Аркадия Григорьевича Мордвинова возвели многоэтажный секционный жилой дом. Мощное сооружение, состоящее из двух корпусов, зафиксировало угол улицы и Кадашевской набережной Водоотводного канала. Реконструкция полностью изменила историческое очертание квартала и лишила Москву уникальной по своей архитектурно-художественной значимости застройки.

Из дореволюционных зданий сохранился только двухэтажный доходный дом 1870-х годов, выходящий на красную линию Старомонетного переулка. После революции он оставался жилым. Во время Великой Отечественной войны убрали северное крыло с тыльной стороны. В 1981 году заменили перекрытия, оконную и дверную столярку. Бывшие квартиры переделали под конторские помещения. Сегодня это рядовое доходное здание второй половины XIX века фиксирует красную линию переулка и является неотъемлемым элементом его мелкомасштабной застройки. Главный фасад сохранил первоначальный архитектурный декор в так называемом «кирпичном стиле» – украшения из неоштукатуренного кирпича. Центральная часть акцентирована двумя сближенными окнами над входом (бывшей проездной аркой). Узкие вытянутые окна разделены пилястрами, рустованными по первому этажу. Горизонтальное членение создают междуэтажная и подоконная тяги, венчающий карниз и невысокий цоколь. Дом в Старомонетном переулке охранного статуса не имеет. Во время завершившейся недавно реконструкции его надстроили двумя этажами – третьим и мансардным.