Читать книгу Дело табак - Денис Евгеньевич Рябцев - Страница 2

Мандалаи подъехали на очередные выборы, чтобы с провинциальных нив соскребать самый смак от жирной пенки. Кто-то из них уже был вполне легализован в России и даже имел свой небольшой пельменный бизнес в Красноярске. Другие – спустились с Арарата, побросав на грядущее полугодие свои отары. Третьи – кубанские виртуозы сольфеджио и баяна, отложившие на время клавиры. Четвертые – юридической казуистики кружевные мастера, пятые – знакомые и подруги тех, кто имел свой полуфабрикатный бизнес и овечьи гурты в горах. В общем, полноценная кормовая цепь крутых специалистов политического продвижения, словно готовая академия с обозами хозяйственного обеспечения, имеющая на своем счету якобы не один десяток региональных и федеральных побед. Их липкие конечности уже тактильно ощущали пачки ароматного нала, которые они устанут заталкивать в свои потрепанные кожаные сумки. Чужеяды появились как-то сразу по всем фронтам, заняв город, разложив на большинстве поверхностей свою нарочито яблочную аппаратуру в виде айфонов и айбуков. В городе тут же закончились свободные гнезда в розетках, а оборот элитного алкоголя и фуа-гры в торговых сетях существенно пошел в гору. Появление пришлых носило формат такой неизбежности, что вся остальная местечковая шушера как-то сразу растеряла весь свой энтузиазм.

В Красном доме областной власти было устроено закрытое собрание с партийцами, местными активистами и лояльными средствами массовой информации, на котором представили главных теоретиков грядущей избирательной кампании от партии власти. Местные, понимая, что им напрямую уже не сосредоточить в своих карманах финансы, поспешили наладить с пришлыми технологами самое тесное взаимодействие по грядущему сотрудничеству.

– Это Богдан Левко, – объявил собравшимся губернатор, – Он будет начальником всей пропаганды. Стоит ли мне напоминать, что за результат выборов отвечаю лично я?

По залу распространилось глубокое понимание генерального тезиса. Богдан же – круглолицый карапуз лет тридцати с небольшим хвостиком, восседал рядом с главой региона, пытаясь демонстрировать интеллект и целеустремленность своих слегка жадных, но необычайно глубоких глаз. Родившийся в Якутске, он не имел никакого родства ни с белым генералом Толей Пепеляевым, ни с красным героем Ваней Стродом, но где-то на уровне элементарных частиц хранил наследственную память родной земли – нет ничего хуже сырого мороженого мяса и грязного, пропитанного страданием снега. Именно поэтому с самых грудничковых кудрей пухлые ножки Богдана уже тянули его прочь от улусов. Не наделенный талантом усердия, он рассчитывал всегда только на свое обаяние и умение держать крыло по восходящим термическим потокам. Этих данных вполне хватило, чтобы получить образование в одном из известных московских вузов и влиться в пеструю команду детей лейтенанта Шмидта, которые бороздили по стране с интеграционными проектами в сфере социально-политических концепций, евразийской интеграции, консалтинга и прочего помпезного ажура, который никого не делал лучше, но статусно наполнял любую повестку.

По случаю в Бельгоград на собрание в Красный дом прибыл и главный московский технолог – Боря Бабель, за которым закрепилось амплуа знатока Гольфстрима федерального океана, и он должен был не просто курировать всю кампанию целиком, но правильно уловить и ретранслировать все пожелания Кремля, если в обозримом будущем таковые созреют. Борис проявил демократичный подход, в президиум не полез, а занял первый ряд зала заседаний, любуясь происходящим действом с места рядового зрителя. Его голова, попавшая в квадрат оконного света, выглядела отрезанной от вальяжно раскинутого на кресле тела и светилась оранжевыми ушами в ореоле утреннего абриса. Близко посаженные глаза от вертикали небольшого горбатого носа излучали уверенную непринужденность, а вкупе с тонким разрезом губ и торчком стоящим ежиком на макушке, лицо напоминало старый портрет рядового фрица, наспех запечатленный походной «Лейкой». На коленях Бабеля лежал простой лист, исполненный в цвете, на котором размашистым кеглем была воспроизведена программа консультационного семинара «Предвыборные стратегии и работа с убеждениями».

За спиной Бабеля, подпирая коленями спины друг друга, помимо активистов, понаехали на заседание вице министры, не импортозамещенные омбудсмены, руководители аппаратов и пока еще незарегистрированные кандидаты, бьющие копытом, чтобы не опоздать проявить себя.

– Итак, – объявил губернатор, – Предоставим слово нашим гостям.

Богдан, заулыбавшись, кивнул.

– Уважаемые коллеги, – начал он из президиума, – Мы открываем наш семинар с вводной лекции «Теория доминирующего стереотипа и образы», подготовленной ведущими политическими технологами нашей консалтинговой компании «Бабель». Предлагаю вашему вниманию небольшую презентацию для наглядности.

Богдан вытащил на всеобщее обозрение дистанционный брелок, призванный оживить проектор, но чуда, увы, не случилось и экран, расположенный у подножия пюпитра остался стоять мертвым. Левко ринулся к оборудованию, одновременно со своего места вскочил и Бабель. Эксперты, чуть не столкнувшись лбами у небольшого стола с ноутбуком, начали танцевать над клавишами, демонстрируя собравшимся задние кармашки на своих брюках. Через недолгую паузу блеклая картинка на тряпочном экране проявилась, и технологи потратили еще пару минут на организацию худо-бедного затемнения громадного окна зала заседаний.

– Ну, вот, – продолжая уже забытое публикой вступление, вновь приступил к повествованию Левко, – Как вы теперь видите, на первом слайде указано, что в основе стратегии всегда лежит ответ на элементарный вопрос – почему избиратели должны проголосовать именно за нашего кандидата или нашу партию?

Зал безразлично рассматривал слайд, который был маркирован корпоративной символикой консалтинговой компании, там же красовался человечек с шаром вместо головы. Нарисованный персонаж почесывал, видимо, затылок, выбирая один из пяти кирпичей, стоящих непосредственно перед ним.

Со своего первого ряда, развернув торс к залу, подал голос Бабель, который уже успел нацепить на лицо очки и теперь еще больше смахивал на обладателя «Шмайссера» со старой фотокарточки:

– Друзья, активнее, – замахал руками Борис, – включайтесь в работу. У кого есть ответ на заданный вопрос? Почему избиратели должны проголосовать именно за нашего кандидата или нашу партию?

С трибуны на собравшихся поднял глаза губернатор, оторвавшийся от просмотра своего планшета. Залу безудержно захотелось выступить с какими-либо неглупыми мыслями, и первые робкие запястья устремились вверх.

– Да, да, коллеги, смелее, – подбодрил делегатов Левко, – Не надо тянуть руки. Вставайте, предлагайте ответы.

Первая фигура из зала привела себя в вертикальное положение, передав сумочку сидящей рядом соратнице:

– Я думаю, – пространно начала женщина, – что…

– Прошу прощения, – перебил ее Бабель, которому неожиданно стало весело среди этих прекрасных людей, – Представляйтесь, пожалуйста! Имя, должность, номер паспорта.

По залу пробежал легкий и тщательно сдерживаемый смешок.

– Это Зоя Онаньевна Фурер, – представил дамочку губернатор, – она успешно руководит рядом направлений работы в областном правительстве. Это я для приезжих рассказываю, потому что Зою Онаньевну в Бельгоградье знают все.

Фурер действительно носила медийное лицо, постоянно мелькавшее в праймах. Однако едва ли кто-то мог внятно сформулировать, какой круг вопросов находился в ее компетентном ведении.

– Избиратели должны голосовать за стабильность, – выдала на-гора Фурер, – Ведь известно, что только наша партия несет ответственность за то, что есть.

– Отлично, – вскочил со своего места Бабель, – А как вам общедомовые нужды, отмена компенсаций по уплате тарифов ЖКХ? Или вы думаете, что оппозиция простит нам это?

Фурер надула губы, потому что не готовилась к уточнениям.

– Я не прошу на этот вопрос ответить сейчас, – выручил ее технолог, – Но найти аргументы нам с вами непременно придется. За коммуналку, за рабочие места, за дороги. Нас будут полоскать по всем потенциально провальным темам. И желательно, чтобы наши тезисы не вызывали новых вопросов. Не укрепляли сомнения. Вот, о чем я хотел бы вас всех попросить. Зоя Онаньевна, спасибо, что вы включились в работу. Будем продолжать размышлять, делиться нашими мыслями. Мы для этого сюда и приехали, чтобы выработать общую модель поведения, которая приведет нас к победе. Присядьте, пожалуйста.

Зоя, бросив недовольный взгляд на губернатора и, поймав его одобрительный прищур, заняла свое место, зло выдернув сумку из рук сияющей помощницы, которая стала свидетелем неловкого выступления начальницы. Они, заместители, давно окрестили жеманную красотку «Змеей Особой Ядовитости». Но Зою наверху ценили за очарование, под которым умело пряталась святая невинность, позволяющая ей без обиняков требовать от избиркомов – явки, от казаков – сплоченности, от загсов – рождаемости. Она каким-то чудесным образом ставила важные точки в самых натужных и непримиримых конфликтах, умея сформулировать те некомпетентные глупости, которые становились самым удачным жизненным планом.

– Итак, – продолжил выступление Левко, – Борис сейчас наглядно показал, что нам надо основательно подумать над тезисами. И это – сложно. Очень сложно. Пусть это пока переварится в наших с вами головах. Вернемся же к презентации. Мы видим, что вопрос о том, почему именно за наших кандидатов должен проголосовать избиратель, это и есть основа нашей стратегии и генеральной линии. Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны понимать мотивы избирателей. Знать мотивы каждого невозможно, поэтому существуют модели электората, из которых и исходят разные подходы к подготовке стратегии.

Богдан продолжал напевать свой доклад, сравнимый по увлекательности лишь с курсом научного коммунизма, листал слайды и иногда подключал зал к интерактиву.