Читать книгу Смех среди зеркал - Денис Гильманов - Страница 7

В тот вечер сильно и истошно лаял дворовый пес Филимон. «Чего зря брешешь-то?» – по-доброму ворчала соседка с первого этажа баба Настя. Луна, казалось, висела на нитке прямо над домом, заливая ярким светом маленький дворик, забытые детские игрушки, Петра Афанасьевича, одиноко сидящего на скамейке, и машину дяди Толи с третьего этажа. Маленькие Глаша и Даша шумно играли в гостиной и ждали с работы отца, мать возилась по хозяйству. Целыми днями она убиралась и готовила, растворяясь в быту и в детях. В их доме всегда звучал задорный детский смех, и скромный семейный ужин с разговорами обо всем подряд каждый вечер собирал семью за большим столом.

Папа задерживался на работе: Даше взяли репетитора по фортепиано, и работать приходилось теперь чуточку больше. Приходя домой, он, несмотря на смертельную усталость, всегда улыбался детям и шутил, а перед сном обязательно играл с ними, и девочки, как два маленьких шкодливых котенка, с нетерпением ждали его по вечерам.

Неожиданно, словно выстрел, спугнувший стаю диких уток, зазвонил телефон. Мама с тревогой подняла трубку и молча слушала минут пять, лицо ее постепенно стало меняться, ноги подкосились, она привалилась к стене и начала медленно сползать вниз, не выпуская трубку из рук. Дети, не понимая в чем дело, прекратили играть и подбежали к матери. Девочки подняли такой крик, что с первого этажа прибежала баба Настя и, быстро сообразив, в чем дело, через мгновение уже совала лежащей без сознания женщине под нос кусок тряпки, пропитанный нашатырным спиртом. Придя в себя, мама прошептала: «Сережа», – и слезы потекли из ее больших красивых глаз.

Этим вечером произошла ужасная авария: водитель большегруза заснул за рулем и, на большой скорости выехав на встречную полосу, столкнулся с машиной спешившего домой отца.

После похорон мать вроде бы пришла в себя, начала понемногу есть и разговаривать. И хотя ее красота уже не сияла дивным внутренним светом, мужчины по-прежнему не сводили с нее глаз, не замечая истерзанной горем души. Нерастраченная нежность не находила выхода и день за днем рыла глубокую яму. С уходом из жизни отца пришлось отказаться от частных уроков и всяких приятных и порой необходимых вещей. Семейные ужины превратились в молчаливые приемы пищи. Детский смех, казалось, навсегда ушел из дома и уж больше никогда не вернется.

Шел дождь, вокруг все – и небо, и мокрый город – казалось серым и безрадостным. Оставив детей с бабой Настей, мать вышла из дома в холодный сумрак. Улицы были пусты, ноги вязли в размытой дождем земле и, с чавканьем выдираясь из грязи, несли ее в сторону длинного моста через реку.

В большой пустой комнате, залитой лунным светом, сидели, прижавшись друг к другу, словно брошенные котята, две маленькие испуганные девочки: они ждали, когда уже наконец вернутся домой их родители.