Читать книгу Добро с кулаками - Денис Грушевский - Страница 2

Всё началось в зале аудитории новосибирского государственного технического университета. В одной из аудиторий шла лекция по квантовой физике, предмету, мало интересующему большинство легкомысленных студентов и вообще кого-либо, кроме небольшого числа людей на планете. Аудитория была на две трети заполнена, а сама аудитория так устроена, что сверху вниз смотреть удобно и пространства много, а групп по тридцать человек четыре входят.

Так вот: как обычно лекция протекала нудно и большинство молодых людей, почтивших профессора своим присутствием были мысленно далеко за пределами аудитории. Кто в своих фантазиях загорал на пляже, греясь на ласковом весеннем солнышке, кто ходил с подружками по магазинам, а кто и просто пил пиво с сотоварищами в парке отдыха. Владимир Иванович Круговой, профессор физико-технического факультета, видя скуку на лицах студентов, разными способами старался хоть как-то сделать свой рассказ более занимательным, но на практике мало что получалось. Весна брала своё, и молодость стремилась прочь из этих стен, так что завладеть умами аудитории не представлялось никакой возможности.

Примерно за полчаса, до окончания лекции, ни с того ни с сего, профессор заметил, и глаз его начал чаще подмигивать, что за одной из парт, находящихся почти в самом конце аудитории сидит не совсем обычный студент. Первое, что бросилось в глаза это внешность молодого человека. Одет он был в белый костюм явно дорогого покроя, но не только костюм, а и волосы, и брови его были абсолютно белыми, буквально чистый лист бумаги. Но и это бы ещё ничего, ведь и такое, если задуматься, бывает, однако самое главное то – что раньше профессор никогда данного белящего субъекта не видел и готов был побиться на заклад, если бы нашлось с кем, о том, что в течение всей лекции данного молодого человека он не наблюдал. И в тот самый момент, когда сама мысль тревожная влетела в голову профессора со скоростью света, с противоположной стороны повеяло прохладой, а в сердце что-то защемило, и рубашка начала прилипать к спине…

А в это самое время на другом конце нашей планеты в стране, претендующей на мировое господство. Во дворце по-другому его и не назовёшь. В огромном кабинете, украшенном ценнейшими из когда-либо созданных произведений искусства, древнейшими и драгоценными предметами антиквариата, за огромным шикарным столом восседал Джон Рокфеллер. Остановимся на нём поподробнее: Джон принадлежал к богатейшему семейству в этом мире и на данное время был самым старшим из своего рода. К своим девяноста пяти годам он имел и сыновей, и дочерей, а также уйму внуков. За жизнь свою он приумножил и неплохо, состояние своего рода и на покой уходить не собирался по некоторым причинам, о которых станет ясно далее. Сыновья уже давно во всём поддерживали семейный бизнес. Сам бизнес этот помимо заводов, газет, пароходов, производства оружия, банков и так далее охватывал почти любую отрасль в любой сфере. Джон входил в ту золотую группу банкиров, бизнесменов и триллиардеров, владеющих федеральной резервной системой и европейским центральным банком, то есть по-простому эмиссионными центрами, печатающими деньги в любом количестве и буквально создающих деньги из воздуха. Правда секретная группа эта никогда не задумалась ни на секунду об одном из основных законов физики, который гласит: «ничего не берётся из ниоткуда, никогда и ни при каких обстоятельствах». Так вот именно эти самые наднациональные элиты, которые, правда не без основания, считали именно себя хозяевами этого мира и делали всё, чтобы так сохранялось всегда. Именно они, в угоду себе, назначали кризисы, и они происходили, придумывали войны – и те начинались, правда, для всех простых смертных по совсем другим, иногда уж совсем нелепым причинам. Но причина всегда была одна, этим «владыкам мира» было это выгодно в данный момент. Вот и всё, всё просто. И так все они богатели на протяжении многих лет из поколения в поколение. Именно они нанимали нужных им президентов, нужных им политиков и военных. На всех значимых должностях были свои люди, которые готовы были выполнить любой приказ этого одержимого властью и страстью к богатству легиона демонят, состоявшего в основном из кучки стариков и их отпрысков. Вот такой вот человечек, имеющий солидный вес в своей организации и предстал перед нами в тот поздний вечер. И добавить тут можно только лишь одно: «Денег у Рокфеллера, естественно, словно у дурного фантиков. Однако при всём своём богатстве, если Джон Рокфеллер вдруг когда-нибудь случайно прознает, что переплатил прислуге лишних десять центов, то, несмотря на пересаженное молодое сердце – тут же умрёт от горя».

В этот вечер Джон решил задержаться в кабинете и просмотреть несколько статистических отчётов, что и весьма успешно делал, время от времени переводя взгляд с одного монитора на другой. Время подходило к одиннадцати, в кабинете было очень уютно. Рокфеллер умел жить и делал это со вкусом. Прикурив кубинскую сигару от щепки фруктового дерева, старик устало потянулся. Рядом в кресле из чёрного бархата потягивался любимый кот Мартин, точь-в-точь походивший на своего хозяина как внешне, так и манерой поведения. Вдруг в кабинет потянуло запахом какой-то могильной сырости. Часы ударили одиннадцать, и ещё не успел заглохнуть их звон, как дверь в кабинет неожиданно распахнулась, и на пороге появился незнакомый мужчина лет тридцати. У Джона комок подошёл к горлу от негодования. Он даже не заметил, как Мартин пулей вылетел из кабинета. Ещё бы! Даже самые доверенные лица не смели вламываться к нему вот так, а сперва просили разрешения по коммуникатору. Сыновья, и те предпочитали лучше дождаться отца в гостиной или в другом месте, чем вламываться в его святилище. И вот на пороге стоял совершенно незнакомый человек, странный по виду, причём ранее Джон его не видел не среди охраны, не среди обслуги. Правда людей, работавших на него в его поместье, было такое множество, что вряд ли даже при большом желании можно было бы запомнить всех в лицо. Только ни один из них даже в страшном сне не мог бы себя представить на пороге хозяйского кабинета в такой час без приглашения. Потому ситуация была более чем удивительна. Молодой человек был жгучим брюнетом, с приветливым лицом. Одет, правда, он был довольно таки старомодно: такие костюмы тройки носили лет сто назад не менее. Однако и ещё что-то в нём настораживало, но понять Джон этого не успел, так как молодой человек бесцеремонно быстрым шагом направился прямиком к нему и всё также бесцеремонно расселся в кресле, напротив.

– А ты неплохо тут устроился! Я бы сказал очень даже неплохо. В подлинности вон той картины я, правда, усомнился бы. Великолепная копия не более того. Надул твоего батю аукционист как мальчишку, ты уж мне поверь. Но в целом всё заслуживает восхищения. Всё, кроме одной маленькой детали и эта маленькая, но важная деталь Ты Джон. Ну, сам посуди такие прекрасные вещи вокруг, люди в них душу вкладывали, столько сил и времени было вбухано и потрачено. Могу даже навскидку сообщить тебе сколько, – при этом молодой человек бегло огляделся вокруг и продолжил. – Ну, подделку – картину в расчёт не берём, а на всё остальное ушло двести тридцать восемь с половиной лет, что равняется примерно двум миллионам восемьдесят девять тысяч двести шестьдесят человеко-часов. Как ты уже догадываешься, весь этот труд, вся эта красота мысли, всё это идейное вдохновение были потрачены получается только для того что бы украшать кабинет, редкостного бездушного негодяя, прохвоста и свиньи. По-моему, несправедливо как-то. Ну не вяжешься вот именно «Ты» с данными предметами старины и современного гения. От тебя смрадом веет во всех направлениях. Вот собственно, почему я тут и появился. Настало время перемен и весьма значительных, дорогой мой безжалостный и алчный старик.

Незнакомец, произнося эту недвусмысленную фразу, теребил в руках какую-то палочку. Взгляд его был направлен куда-то поверх собеседника, будто тот к делу не имеет никакого отношения, но по окончанию монолога, он пристально взглянул на Джона, и тому на мгновение показалось, что у его глаз нет дна.

Однако старый волк был не так прост, что бы его кто-либо мог надолго смутить. Мигом, придя в себя, он одной рукой потянулся к кнопке вызова. Гнев всё больше закипал в нём, и Джон практически переходя на крик, завопил:

– Кто ты такой молодой мерзавец? Как смеешь ты врываться сюда и нести всякую чушь? Что тебе надо?

Незнакомец ни капли, не смутившись, ответил так:

– Только вот не надо тянуться к кнопочке, пальчик поранить можно. Это ты зря торопишь события, ну да ладно, будь, по-твоему. И кстати, на первые два вопроса ты сам мне ответишь не более чем через три секунды. Подождём, так уж и быть, подождём. А на последний вопрос по поводу того, что мне надо я сообщу тебе немного позднее за бокалом прекрасного вина.

И в этот самый момент произошло следующее: палочка в руках незнакомца немного увеличилась в размерах, раскрутилась и превратилась в плеть. Тот безо всякого труда и взмаха пошевелил ею. Плеть взвилась, рассекая пространство – и это в буквальном смысле. В правой части кабинета образовалась трещина длинною в метр, с абсолютной чернотой внутри. Такой чернотой, что чёрный ворон, с ней сравнившись, стыдливо рыжим оказался бы или блондином на худой конец. От удара плетью у Джона в глазах всё заискрило да засверкало, и он ощутил, как его стало бешено затягивать в этот разрыв. Однако он успел, и обернуться, и увидеть самого себя всё также важно восседавшего на кресле. Правда взгляд был какой-то неживой, да губы скривило, так, как это бывает в момент переселения в мир иной. Это было последнее, что Джон осознал, перед тем как оказался в чёрной пустоте и щель за ним легко захлопнулась. Так неожиданно, так вдруг, что и испугаться не успел.

Перенесёмся на другой континент, но примерно в тоже время.

На улицах Амстердама было тепло как-то даже не по сезону. Солнце дольше обычного задерживалось и никак не спешило скрыться, радуя приятным вечерним светом местных жителей. Вот – вот должны были загореться фонари и многие из горожан после трудового дня направлялись провести досуг кто куда: кто в местные бары, кто в кино, а кто просто шатался по улицам. Приезжие туристы предвкушали этот вечер за употреблением лёгких наркотиков, алкоголя и местных женщин. В общем, всё как обычно, как и в любой другой вечер, Амстердам жил своей насыщенной, красочной и беспутной жизнью.

На одной из улиц, недалеко от знаменитой аллеи красных фонарей прогуливались два молодых человека, по внешнему виду которых можно было сразу сказать, что они неместные. Очень похоже на то, что они русские или, по крайней мере, что-то около того. Тот, что был повыше ростом и крепче в плечах, зевая от скуки, обратился к попутчику:

– Знаешь Миша, чего-то я устал пробовать местные весёлые штуковины. Хоть сутки охота провести с трезвой головой, – вяло промусолил первый из них, на что Миша также со скучающей физиономией человека, которому, несмотря на свой молодой возраст всё в жизни надоело, ответил:

– Тогда давай просто рванём к девочкам и оценим их мастерство без дурмана в голове, – оба хихикнули.

– Через два дня домой Олег, а так неохота. Я бы тут остался на всю жизнь.

Олег, тот, что повыше ростом понимающе кивнул, и парочка продолжила прогуливаться безо всякого смысла, с одним лишь намерением убить поскорее время до наступления темноты. Так не спеша, прогуливаясь и мило беседуя, приятели не заметили, как солнце окончательно ушло за горизонт, а на столицу Нидерландов плавно опустилась ночь. Небо было ясным и настолько чистым, что человеку, задумавшемуся над этим фактом, даже показалось бы странным видеть столь чистое небо над большим городом. Друзья шли по узкой улице, и цель их маршрута уже маячила впереди, она опьяняла молодые и страстные сердца своими искушениями. Цель эта – знаменитая аллея красных фонарей.

Внезапно задрав голову вверх, Олег дёрнул Михаила за рукав.

– Смотри, вроде бы как спутник летит, только, по-моему, низко как-то…

– Ага, и светится ярче. Да и скорость явно повыше будет, чем у спутников. Я часто вижу в небе разные непонятные явления, да и любой бы видел, нужно лишь почаще в небо это смотреть.

Проводя взглядами удаляющуюся яркую точку, друзья продолжили прерванный путь, каждый размышляя о своём. Олег думал о своей возлюбленной, с которой не так давно судьба злодейка разлучила его, и вот теперь милый образ частенько всплывал в памяти в самые неподходящие моменты, принося душевные муки и грусть. О чём размышлял Михаил, история умалчивает. Скорее всего, просто потому что, это были размышления примитивного уровня, связанные с резким скачком тестостерона в крови, растущим в геометрической прогрессии по мере приближения к улице, знаменитой своими борделями. Конец улицы, по которой двигались приятели, был уже метрах в ста, не более, как на неё со стороны, куда направлялась наша парочка, свернул пожилой мужчина и остановился, облокотившись о стену. При этом правая рука его держалась за сердце. Поравнявшись с ним, стало очевидно, что пожилому господину нездоровится, и Михаил спросил его на английском (он владел языком в значительной мере лучше Олега)

– Здравствуйте мистер, вам нужна помощь?

Пожилой человек окинул беглым мутным взглядом молодых людей и на чистейшем русском как бы сам себе буркнул под нос.

– Как знать, как знать, сейчас помощь нужна мне, через мгновение понадобиться ещё кому-нибудь, – но спохватившись, на чистом английском ответил молодым людям, что дело всё в душном дне и глоток холодной воды вернёт его к жизни.

Друзья очнулись от замешательства, и первым нарушил молчание Олег.

– Так вы наш соотечественник? – дружище, сбегай, раздобудь воду, мы своих в беде не бросаем. – Михаил побежал за водой.

– Не могу обрадовать вас раньше времени, заявив вам, что мы из одной страны пока не знаю, откуда вы сами родом, – сообщил тем временем пожилой мужчина.

Тут Олег пригляделся к нему повнимательней. Было похоже, что это просто старичок на пенсии, путешествующий по миру, но всё, же что-то в нём казалось неестественным. Почему-то ощущалось это самое неестественное только на интуитивном уровне, никак не проявляясь визуально.

– Ну, тут ничего нет проще, мы с другом из Москвы. Его звать Михаилом, а меня Олегом.

– Очень приятно, молодой человек, Москва прекрасный город. Сам я из мест несколько более дальних, ну это и не так важно. Пересохло во рту, и сердце давит, а звать меня можете Николаем Фёдоровичем.

Тем временем прибежал сотоварищ Олега с бутылочкой чистейшей минеральной воды, запотевшей от холода. Бутыль протянули старику, и тот трясущимися руками откупорил её, приникнув к горлышку. Пока Олег представлял их друг другу, бутылочка опустела, а друзья в очередной раз с удивлением переглянулись. Что за странное начало ночи подумали, оба разом не сговариваясь.

– Премного благодарен вам, молодые люди, – прервал молчание новый знакомый. – Не уделите ли вы мне ещё немного вашего драгоценного времени? Дело в том, что появился я тут совсем недавно, а в последний раз был в этой стране так давно, что всё жутко переменилось. Не могли бы вы рассказать мне про город, ввести, так скажем, в курс дел. Хлопот я вам доставлю мало, а быть может, и пользу принесу какую, кто знает…

При последней фразе новый знакомый так уверенно и многозначительно оглядел друзей, что показалось и сомнений быть не может в том, что пользу эту самую он принесёт всенепременно. Отказывать хоть и предполагаемому соотечественнику было неудобно, да и дел то особых не было, в связи с этим троица вышла на широкую улицу в поисках какого-нибудь более или менее приличного уличного кафе.