Читать книгу Колдовство на Руси. Политическая история от Крещения до «Антихриста» - Денис Хрусталев - Страница 3

Христианская проповедь не сразу проникла в сердца жителей Руси. Принято указывать 15 июля 988 года как рубеж, когда киевляне вместе со своим князем приняли святое крещение. Однако православная община теплилась в тех краях и прежде. Была христианкой княгиня Ольга, бабка св. князя Владимира. Тогда же, в середине X в., в Киеве имелась соборная церковь Св. Ильи Пророка, как упоминается в летописи, «так как много было христиан-варягов». Как известно, еще апостол Андрей, брат Петра, учил по берегам Днепра. Впрочем, признание истинной веры великим князем Владимиром, конечно, было рубежным событием.

Давно он искал правоверия. И обратился первым делом к бесам, поскольку расторопны они в своих искусах. Согласно летописи, в 980 г. в Киеве Владимир «поставил кумиры на холме за теремным дворцом: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, и Хорса, и Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь», «и приносили им жертвы, называя их богами, и приводили своих сыновей и дочерей, и приносили жертвы бесам, и оскверняли землю жертвоприношениями своими». Полагают, что это известие указывает на попытку утверждения единого официального языческого культа с соответствующим пантеоном. Однако бросается в глаза отсутствие в перечне такого божества, как Волос (Велес), «скотьего бога», реконструируемого по другим упоминаниям, а также этнографически. Идол Волоса тоже стоял тогда в Киеве, но на Подоле. Судя по всему, эти положения разъясняют статус божеств: Перун – небесный гром и молнии, воитель и сокрушитель, на горе, а Волос – земной порядок, урожай, достаток и плодородие, под горой. Упоминаемый Хорс – возможно, тот же Даждьбог, солярное существо, воплощение Солнца, а также дождя. Про остальных истуканов говорить существенно сложнее – их образы и значение реконструируются исключительно гипотетически. Например, Симаргл, как показал в своем специальном исследовании К. В. Тревер (1933), очень напоминает Сэнмурва – крылатую собаку в иранской мифологии. Ее появление в пантеоне Владимира пока не получило удовлетворительного объяснения.

.

В целом это, конечно, низкие бесы, которые желали воцариться. Им даже удалось это на какое-то время. Возвращаясь из военного похода, князь «приносил жертвы кумирам с людьми своими», как пометил потом летописец. В «Повести временных лет» (далее – ПВЛ) сохранилась легенда о мучениях первых христиан – варягов, прибывших на Русь из Византии. На сына одного из них, «прекрасного душой и телом», выпал жребий для принесения в жертву «по зависти дьявола». Отцу сказали, что «избрали его себе боги». На что тот откровенно все разъяснил – речь о бесах: «Не боги это, а дерево: нынче есть, а завтра сгниет; не едят они, не пьют, не говорят, но сделаны вручную из дерева секирою и ножом. Бог же один, ему служат греки и поклоняются; сотворил он небо, и землю, и человека, и звезды, и солнце, и луну, и создал жизнь на земле. А эти боги что сделали? Сами они сделаны. Не дам сына своего бесам»[35].

Обитатели русских земель большей частью были тогда погружены во тьму язычества и «по научению дьявола приносили жертвы рощам, колодам и рекам», как говорил философ в беседе с Владимиром. Правителю он представил достоверный абрис мироустройства: «В четвертый день [сотворил Бог] солнце, луну, звезды, и украсил Бог небо. Увидел все это первый из ангелов – старейшина чина ангельского, и решил: „Сойду на землю, и овладею ею, и поставлю престол свой на облаках северных, и буду подобен Богу“. И тотчас же был свергнут с небес, и вслед за ним пали те, кто находился под его началом – десятый ангельский чин. Было имя врагу – Сатанаил, а на его место Бог поставил старейшину Михаила. Сатана же, обманувшись в замысле своем и лишившись первоначальной славы своей, назвался противником Богу»[36].

Равноапостольный властитель внял разуму, и свет православия снизошел на него. Он не торопился, но чувствовал, что на правильном пути. В Константинополь была направлена специальная делегация, чтобы свидетельствовать о благочестивом обряде и церковном убранстве, величии и духовной силе истины. Вернувшись, они рассказали людям о восторге, охватившем их при лицезрении благолепия православного храма и внимании душевной музыки богослужения. Однако Владимир счел, что немедленное принятие крещения может быть воспринято людьми как поражение – подчинение власти византийской. Он организовал поход на Херсонес, захват которого стал символом завоевания веры. С тех пор русские князья полагали, что крещение никак нельзя навязать – к нему нужно прийти, поскольку это победа, слава и вечная жизнь. Любопытное свидетельство в связи с этим сохранил католический монах Генрих Латвийский, который в 1227 г. написал хронику деяний рижского епископа Альберта. Он сообщил о встрече в 1212 г. Альберта с полоцким князем Владимиром, которого архиерей упрекал в отсутствии миссионерского усердия, которое на западе Европы вполне готовы были сочетать с насилием и кровопролитием. Православный государь парировал, что «в обычае у русских королей, когда они покоряют язычников, не обращать их в христианскую веру, но заставлять их платить им дань и деньги». Ведь завоевание тела – не значит покорение души. Заставив войти в храм, кого ты получишь в храме? Лицемера? Раба? И посмотрит мудрец, и скажет: ложь.

Владимир Святой не по лжи закладывал здание Святой Руси, а потому христианство не сразу проникло в русскую душу. Идолопоклонство укоренилось глубоко. При всей неразвитости языческого культа он был удобен и прост, предполагал одухотворение сил природы – анимизм. Реки, рощи, пни, ветер, жар – все представлялось обладающим душой (понятно, что бесовской), с которой возможно вступить в диалог, договориться, ублажить. Специалистом по таким контактам мог быть любой человек, хотя встречались более сведущие – волхвы, зачастую способные кудесничать, то есть совершать нечто сверхъестественное, предсказывать.

Волхв и кудесник – почти синонимы, от первого происходит слово «волшебство», а от второго «чудеса». Оба – шаманы, колдуны. Однако кажется, что первоначально в этих понятиях было некоторое различие. Начальная русская летопись, составленная в конце XI в., сохранила легенду о смерти князя Олега в 912 году:

«И жил Олег, княжа в Киеве, мир имея со всеми странами. И пришла осень, и вспомнил Олег коня своего, которого когда-то поставил кормить, решив никогда на него не садиться. Ибо когда-то спрашивал он волхвов [и] кудесников: “От чего я умру?” И сказал ему один кудесник: “Князь! От коня твоего любимого, на котором ты ездишь, – от него тебе и умереть!”. Принял это на ум Олег и сказал: “Никогда не сяду на него и не увижу его больше”. И повелел кормить его и не водить его к нему, и прожил несколько лет, не видя его, пока не пошел на греков. А когда вернулся в Киев и прошло четыре года, – на пятый год помянул он своего коня, от которого волхвы предсказали ему смерть. И призвал он старейшину конюхов и сказал: “Где конь мой, которого приказал я кормить и беречь?” Тот же ответил: “Умер”. Олег же посмеялся и укорил того кудесника, сказав: “Не право говорят волхвы, но все то ложь: конь умер, а я жив”. И приказал оседлать себе коня: “Да увижу кости его”. И приехал на то место, где лежали его голые кости и череп голый, слез с коня, посмеялся и сказал: “От этого ли черепа смерть мне принять?” И ступил он ногою на череп, и выползла из черепа змея, и ужалила его в ногу. И от того разболелся и умер. Оплакивали его все люди плачем великим, и понесли его, и похоронили на горе, называемою Щековица; есть же могила его и доныне, слывет могилой Олеговой. И было всех лет княжения его тридцать и три»[37].

Примечательно, что в классическом тексте ПВЛ в Лаврентьевской летописи нет союза «и» во фразе «спрашивал он волхвов [и] кудесников». Там: «вопрошал волхвов кудесников». Союз «и» добавлен по некоторым поздним летописям (Софийской, Новгородской IV). Впрочем, из дальнейшего текста видно, что слова «волхв» и «кудесник» практически взаимозаменяемы. Возможно, что не каждый волхв был кудесником и был способен предсказывать будущее. Волхв, как иногда полагают, – это служитель культа в целом, а его способность к чудесам – особый дар.

Легенда о смерти Олега неопределенно долго бытовала в устной форме, пока не была записана церковником. У нее имеются фольклорные аналоги на очень широком географическом поле от Скандинавии до Индонезии. Для людей она, кажется, служила притчей о судьбе, от которой не уйдешь. Но для летописца – пример верного предсказания, осуществленного язычником, то есть бесовского. Поскольку история достоверная, то создавалось впечатление, что волхв-кудесник причастен промыслу Божьему. Чтоб развеять дурман искушения, летописец сразу вслед за текстом легенды вставил большое пояснение, которое представляет собой модифицированную цитату из греческой хроники Георгия Амартола (IX в.), куда она в свою очередь попала из хроники Иоанна Малалы (VI в.)[38]. Формально можно сказать, что перед нами плохой перевод, но на самом деле это именно взгляд русского монаха, таким образом выраженный:

«Неудивительно, что от волхвования сбывается чародейство. Так было и в царствование Домициана: тогда был известен некий волхв именем Аполлоний Тианский, который ходил и творил всюду бесовские чудеса – в городах и селах. Однажды, когда из Рима пришел он в Византию, упросили его живущие там сделать следующее: он изгнал из города множество змей и скорпионов, чтобы не было от них вреда людям, и ярость конскую обуздал на глазах у бояр. Так и в Антиохию пришел, и упрошенный людьми теми – антиохиянинами, страдавшими от скорпионов и комаров, сделал медного скорпиона, и зарыл его в землю, и поставил над ним небольшой мраморный столп, и повелел взять людям палки и ходить по городу и выкрикивать, потрясая теми палками: “Быть городу без комара!”. И так исчезли из города скорпионы и комары. И спросили его еще об угрожавшем городу землетрясении, и, вздохнув, написал он на дощечке следующее: “Увы тебе, несчастный город, много ты потрясешься, и огнем будешь попален, оплачет тебя [тот, кто будет] на берегу Оронта”».

Об [Аполлонии] этом и великий Анастасий [Иерусалимский] из Божьего града сказал: «Чудеса, сотворенные Аполлонием, даже и до сих пор на некоторых местах исполняются: одни – чтобы отогнать четвероногих животных и птиц, которые могли бы вредить людям, другие же – для удержания речных струй, вырвавшихся из берегов, но иные и на погибель и в ущерб людям, хотя и на обуздание их. Не только ведь при жизни его так делали бесы такие чудеса, но и по смерти, у гроба его, творили чудеса его именем, чтобы обольщать жалких людей, часто уловляемых на них дьяволом».

Итак, кто что скажет о творящих волшебным искушением делах? Ведь вот, искусен был [Аполлоний] на волшебное обольщение, и никогда не считался Аполлоний с тем, что в безумстве предался мудрому ухищрению; а следовало бы ему сказать: «Словом только творю я то, что хотел», и не совершать действий, ожидаемых от него.

То все попущением Божиим и творением бесовским случается – всеми подобными делами испытывается наша православная вера, что тверда она и крепка, пребывая подле Господа, и не увлекаема дьяволом, его призрачными чудесами и сатанинскими делами, творимыми врагами рода человеческого и слугами зла. Бывает же, что некоторые и именем Господа пророчествуют, как Валаам, и Саул, и Каиафа, и бесов даже изгоняют, как Иуда и сыны Скевавели. Потому что и на недостойных многократно действует благодать, как многие свидетельствуют: ибо Валаам всего был чужд – и праведного жития и веры, но тем не менее явилась в нем благодать для убеждения других. И фараон такой же был, но и ему было раскрыто будущее. И Навуходоносор был законопреступен, но и ему также было открыто будущее многих поколений, тем свидетельствуя, что многие, имеющие превратные понятия, еще до пришествия Христа творят знамения не по собственной воле на прельщение людей, не знающих доброго. Таковы были и Симон Волхв, и Менандр, и другие такие же, из-за которых и было поистине сказано: «Не чудесами прельщать…». [39]

Философ Аполлоний Тианский жил в I в. после Р.Х. и приобрел известность как неопифагореец – иногда его даже называли «Новый Пифагор». Родной город мудреца Тиана расположен в Каппадокии, откуда его слава распространялась на запад до Эфеса и на восток до Антиохии. Считается, что он посетил Рим, а также совершил большое путешествие в Индию, где черпнул мудрости у древнего источника. У современников он имел репутацию мага и предсказателя. Жизнеописание Аполлония было составлено более чем через столетие после его смерти – в III в. афинским софистом Филостратом. Скорее всего, он передавал большей частью легенды, а не пользовался надежным письменным источником. Согласно Филострату, самое резонансное чудо Аполлония – предсказание убийства императора Домициана, о котором он объявил в тот же день 18 сентября 96 г. в Эфесе с точностью до часа – «в полдень». Русский книжник этот сюжет пропустил, но точно имел в виду.

Олегу пророчили смерть от коня, он насмехался, но в итоге погиб именно так. Кудесник оказался прав. И это страшное прельщение, спровоцированное бесами, требует разъяснения. Летописец, вслед за Иоанном Златоустом (IV в.), перечисляет библейские свидетельства о предсказателях: пророчествовали Валаам (Книга Чисел 24: 3–9) и Саул (1 книга Царств 10: 10–13), Каиафа предвидел судьбу Христа (Иоанн 11: 49–51), сыновья Скевовы пытались изгонять злых духов (Деяния апостолов 19: 13–16), на что, по преданию, был способен даже Иуда Искариот, пока не предал Спасителя. Вещие сны видели фараоны и Навуходоносор (Даниил 2:31–35; 4: 7–14), предсказания были доступны комедиографу Менандру и проповеднику Симону Волхву (Деяния апостолов 8: 9–11). Все они ходили по грани истины и касались прельщения. Кто-то справился, а кто-то нет. Стоит ли рисковать?

Разъясняя первое послание к коринфянам, Иоанн Златоуст писал (беседа 8) о том, почему апостол Павел называл «плотскими» даже тех, кто, казалось бы, исключительно одухотворен, «получили столько (даров) Духа». А ведь это тот же случай, когда Иисус говорил: «Отойдите от Меня, не знаю вас, делающие беззаконие» (Мф.7:23), хотя они изгоняли бесов, воскрешали мертвых и изрекали пророчества». Далее богослов резюмирует: «Следовательно и тот, кто совершал знамения, может быть плотским. Так Бог действовал и чрез Валаама, открывал будущее и фараону, и Навуходоносору, и Каиафа пророчествовал, сам не зная, что говорил, и другие некоторые изгоняли бесов Его именем, хотя сами не были с Ним, – потому что все это бывает не для совершающих, а для других. Часто это совершалось и чрез недостойных».

Господь для всех, и неисповедимы Его пути. История со скорпионами в Антиохии – добродеяние, и сложно вообразить, что на такое способны злые демоны. В конце концов, мы не знаем всех последствий этого чуда. Скорпионы и комары ушли, но к чему это привело? Комар – вампир и рассадник заразы, переносчик малярии и многочисленных лихорадок (от Денге до чикунгунья). Однако он еще пища для многих птиц и рыб, лягушек и летучих мышей, не говоря про растения, удобряемые и опыляемые комарами. Нынешняя экологическая наука поставила бы под сомнение тезис о счастье в связи с исчезновением комаров.

Молва сохранила для нас прозвание Олега «Вещим». Так он отмечен в летописи. Выходит, что в памяти князь остался ведуном и магом, способным пророчествовать. Любопытную параллель этому дает свидетельство греческой хроники Псевдо-Симеона (конец X в.), который упоминает некое судьбоносное предсказание, позволившее «росам» избежать злой судьбы: «Росы, или еще дромиты, получили свое имя от некоего могущественного Роса после того, как им удалось избежать последствий того, что предсказывали их оракулы, благодаря какому-то предостережению или божественному озарению того, кто господствовал над ними. Дромитами они назывались потому, что могли быстро двигаться»[40].

В пророке, который «господствует» над «росами», исследователи часто видят Олега, а сам сюжет связывают с русским походом на Константинополь в 907 г., описанным в ПВЛ. И даже если сам фрагмент Псевдо-Симеона представляет собою «сложную контаминацию чуть ли ни с эллинистическими географическими трактатами»[41], это не позволяет полностью отрицать реальность исторического свидетельства – например, что у русских когда-то вождем был колдун. Под дромитами определенно следует понимать лодки-долбенки, моноксилы, на которых, как известно из хроник, русские совершали военные походы. «Росов», таким образом, тоже следует связывать с гребцами. Впрочем, из текста Псевдо-Симеона однозначных доказательств не следует.

* * *

Свидетельства о русском язычестве убеждают, что князь обладал не только военной и вообще светской властью, но являлся персоной сакральной, участвующей в ритуале и даже определяющей его. В такой роли выступил Владимир, когда навязал подданным крещение. «Воссиял разум в сердце его, чтобы уразуметь суету идольской лжи, взыскать же Бога Единого», – писал митрополит Илларион в «Слове о законе и благодати» в середине XI в. Развитый прежде анимизм не предполагал запретов того или иного культа. Поклонение роще не противоречило поклонению реке. Язычество не возбраняло моление Христу, поскольку Спаситель понимался лишь одной из сил, может быть, более могущественной, поскольку христианство пришло из Римской империи – великой континентальной державы, главного государства своего времени. Эту силу нельзя было не признавать, поскольку любая сила от божества – в данном случае от Христа. К познанию истины ведут порой замысловатые пути. И после 988 г. на Руси долго сохранялись априорные представления, уходящие корнями в дремучее язычество.