Читать книгу Астральные путешествия - Денис Лобков - Страница 5

Упоминание об астральных планах сегодня можно найти во многих религиозных конфессиях. Но в зависимости от человека, это знание можно воспринять по-разному.

Начнем с христианства. В Священном Писании мы находим упоминание об астральном путешествии: после крещения «Филиппа восхитил Ангел Господень» и «Филипп оказался в Азоте». Во втором послании к Коринфянам святой апостол Павел пишет: «Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет… восхищен был до третьего неба… он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» (Библия).

Православным христианам хорошо известно, что человек действительно может быть поднят выше пределов его телесной природы и посетить невидимые миры. Сам апостол Павел не знал, был ли он «в теле… или вне тела», когда он был восхищен на третье небо (2 Кор. 12, 2), а нам нет нужды размышлять о том, каким образом тело может утончиться настолько, чтобы войти на небо (если его переживание действительно было в «теле») или в какое «тонкое тело» могла быть облечена душа во время пребывания «вне тела». Для нас достаточно знать, что душа (в каком-то «теле») по божией милости может быть действительно вознесена и созерцать рай, а также воздушное царство духов поднебесных.

В православной литературе такое состояние часто описывается, как нахождение вне «тела», как было со святым Антонием, который видел «мытарства», стоя на молитве. Епископ Игнатий Брянчанинов упоминает о двух подвижниках XIX столетия, чьи души также покидали тела во время молитвы – старца Сибирского Василиска, чьим учеником был знаменитый Зосима, и старца схимника Игнатия (Исаию), личного друга епископа Игнатия. Самым замечательным же случаем выхода «из тела» в православных житиях является, вероятно, случай со святым Андреем, Христа ради юродивым Константинопольским (X век), который в то время, когда тело его явно лежало на снегу городской улицы, был вознесен в духе и созерцал рай и третье небо, а затем часть увиденного поведал своему ученику, который и записал случившееся.

Такое дается по божией милости и совершенно независимо от человеческого желания или воли. «Но «астральная проекция» – «это внетелесный опыт», которого можно добиваться и вызывать с помощью определенных методов. Он является особой формой того, что Владыка Игнатий описывает как «открытие чувств», и ясно, что, поскольку контакт с духами, кроме непосредственного действия Божия, людям запрещен, то достигаемое этими средствами царство не есть небо, а всего лишь поднебесное воздушное пространство, обитаемое падшими духами» (Серафим Роуз, «Душа после смерти. Современные посмертные»).

Если брать религию Ислам, то, начиная с VIII века, возникло мистическое направление, которое называлось суфизм, предположительно от арабского «суф» – шерсть). Это школа внутреннего прозрения, а не обсуждений. Суфизм – преображение, а не заучивание информации, полученной из вторых рук. То, что имеет отношение к просветлению, не может быть выражено словами. И потому суфии утверждают: «То, что может быть высказано, суфизмом не является». Или, как сказал Джалалад-дин Руми: «Что бы я ни произнес, описывая и объясняя любовь, когда дело доходит до самой Любви, я стыжусь этих объяснений».

«Суфизм – это путь к абсолютной реальности. Побуждающей силой для движения по нему является любовь, а средством продвижения – целеустремленное сосредоточение и внутренняя уравновешенность в любой ситуации. Цель этого пути – бог». Иными словами, в конце суфийского пути не остается ничего, кроме бога.

Кратко коснемся основ суфийского учения: многомерный организм человека, будучи сходен по своему строению с многомерным строением абсолюта, может раскрыть в себе более тонкие «виды бытия». Это осуществляется через процесс самопознания и самосовершенствования. Таким образом, только через постижение своей истинной сущности человек может достичь непосредственного восприятия бога и обретения единства с ним. Это очень лаконично выражает один из хадисов Сунны, гласящий: «Кто познает себя – тот познает Бога». На заключительных этапах такого постижения индивидуальное человеческое сознание сливается с божественным сознанием. Эта конечная цель описывается в суфийской традиции как высшее состояние сознания баки-би-аллах (вечность в боге). В индуистской и буддистской традициях этому термину соответствуют – кайвалья, маханирвана, мокша.

В основе суфизма лежит любовь (махабба, хубб). Суфии даже иногда говорят о своем учении как о «гимне божественной любви» и называют его тасса-вури – «любовь-видение». Любовь рассматривается в суфизме как та сила, которая ведет к постоянному усилению ощущения включенности в бога. Этот процесс приводит к пониманию того, что в мире нет ничего, кроме бога, который является одновременно и любящим, и любимым. Восприятие бога как возлюбленного исходит из прямого, непосредственного опыта. Суфии описывают это следующим образом. Когда человек проходит определенное расстояние по пути любви, бог начинает гораздо более активно помогать ищущему, привлекая его к своей обители.

«В суфизме психоэнергетическое обучение строится таким образом, что каждый ученик – в зависимости от своих индивидуальных особенностей, меры осознавания – получает от шейха особые задания и упражнения. В то же время шейх проводит и групповые психоэнергетические тренировки» (Анни Безант, «Древняя мудрость»).

На начальных этапах психоэнергетической практики шейх предлагает множество разнообразных упражнений для развития способности к концентрации, для остановки непрерывного потока мыслей и достижения «ментальной паузы», проводится и работа с образными представлениями. Затем начинается использование различных психофизических упражнений: ритмичных движений под музыку, суфийских кружений и т. д. Использование всего этого арсенала средств дает прекрасный очищающий эффект, развивает энергоструктуры организма (в частности, чакруанахату).

«Некоторые из этих упражнений вызывают «тонкую настройку» тела, ума и сознания, приводя практикующих к экстатическому состоянию, называемому суфиями халь. Выделяют различные виды халя. Наиболее часто подвижник обретает такие виды этого состояния, как: курб – ощущение близости бога, махабба – ощущение горячей любви к богу, хауф – глубокое раскаяние, шаук – страстный порыв к богу и т. д.» (Анни Безант, «Древняя мудрость»).

Поясним, что представляют собой некоторые такие практики.

Танцы дервишей, например, требуют от участников абсолютного раскрепощения тела и достижения полной «ментальной паузы». На фоне этой раскрепощенности и медитативной настройки сознания на восприятие творца – возникают гармоничные «спонтанные» движения. Они не планируются, не задаются от ума, а приходят как бы самопроизвольно. Как правило, танцы дервишей проводятся с использованием медитативной музыки или медитативных напевов. Это дает соответствующий настрой всем танцующим и приводит подготовленных участников к состоянию халь.

Еще одна интересная техника – суфийское кружение. Оно позволяет вывести сознание из головных чакр, что способствует вхождению в состояние халь. Существуют различные модификации этой техники. Кружение может осуществляться под музыку или без таковой, с использованием мантр, без определенной концентрации или с концентрацией в тех или иных энергоструктурах организма. В последнем случае кружение может способствовать их развитию и совершенствованию.

На «зрелых» ступенях тариката проводится интенсивная работа по развитию, совершенствованию энергоструктур организма. Если пользоваться индуистской терминологией, речь идет, в частности, о чакрах и нади (меридианах). При этом особый акцент делается на развитии анахаты – чакры, отвечающей за продуцирование эмоциональной «сердечной» любви.

«Одна из техник такого рода – медитация смеха. Ее участники ложатся на спину и полностью расслабляются. После медитативной настройки они помещают одну из рук на область анахаты, другую – на область муладхары, активируя эти чакры. Затем присутствующие начинают проводить сквозь организм волны мягкого, легкого света-смеха (от муладхары – к головным чакрам). Медитация смеха имеет очищающий эффект и способствует развитию и совершенствованию чакр, срединного меридиана, если, конечно, проводится на должном уровне тонкости» (Анни Безант, «Древняя мудрость»).

В некоторых орденах, братствах во время психоэнергетических тренировок исключительное значение придается музыке, пению. Считается, что музыка – пища души (гиза-и-рух) – одно из очень сильных средств, способствующих духовному прогрессу. Широко применяется музыка, побуждающая тело к «спонтанным» движениям (тараб), способствующая вхождению в глубокие медитативные состояния (саут) и т. д. В ряде орденов и братств введено ежедневное слушание музыки, коллективные занятия с вокальным исполнением мистических стихов (сама), экстатические танцы под музыку и многое другое.

Эффективность всех этих техник достигается, в том числе, за счет того, что медитативная работа проводится не только с использованием неподвижных положений тела, но и на фоне движений.

Благодаря комплексному использованию различных методов происходит задействование сразу нескольких «центров» организма человека: эмоционального, двигательного, интеллектуального. Слаженная, сгармонизированная работа «центров» открывает возможности для быстрого изменения психоэнергетического состояния учеников.

Кроме обычных методов, в суфизме существуют и «скоростные» техники духовного развития. Посредством этих секретных техник мюрид может совершить очень быстрое продвижение. Они применяются только к тем, кто имеют уже достаточно высокую психоэнергетическую готовность.

Суфийская медитативная традиция очень богата и разнообразна. В ней накоплен колоссальный опыт работы с телом, умом, сознанием. В этой древней традиции разработаны и пути познания ваджада (в индуистской терминологии – самадхи), и техники для достижения правильной «кристаллизации» сознания в высших пространственных мерностях, и приемы для освоения фана-фи-Аллах.

В суфизме – много самобытного и оригинального. Но, несмотря на это, прослеживается его поразительное сходство с духовными традициями других лучших мировых религиозных школ и направлений – сходство целей, путей их реализаций и даже методик. Это может свидетельствовать только об одном: о том, что в основе суфизма и исихазма, даосизма и буддийского мистицизма, классической индуистской йоги и пути мексиканской школы Хуана Матуса, а также некоторых других направлений – лежат одни и те же закономерности духовного развития. Они лишь по-разному реализуются в тех или иных культурно-исторических условиях. Поэтому всегда находятся люди – вне зависимости от их принадлежности к той или иной духовной традиции – которые с успехом следуют по суфийскому пути.

Еще одно понятие, пришедшее к нам из буддизма – это «нирвана» (остывание, угасание, затухание), одно из центральных понятий индийской религии и философии. В буддизме оно означает высшее состояние вообще, конечную цель человеческих стремлений, выступая, с одной стороны, как этико-практический идеал, с другой – как центральное понятие религиозной философии.

Буддийские тексты не дают определения термина «нирвана», заменяя его многочисленными описаниями и эпитетами, в которых нирвана изображается как противоположное всему, что может быть, и потому как непостижимое и невыразимое. Нирвана, выступая, прежде всего, как этический идеал, предстает как психологическое состояние законченности внутри бытия перед лицом бытия внешнего, абсолютной от него отрешенности. Это состояние означает негативно отсутствие желаний, позитивно – некое не поддающееся расчленению слияние интеллекта, чувств, воли, которое предстает с интеллектуальной стороны как истинное понимание, с нравственно-эмоциональной – как нравственное совершенство, с волевой – как абсолютная несвязанность, и в целом может быть охарактеризовано как внутренняя гармония, согласованность всех наличных способностей, делающих необязательной внешнюю деятельность. Одновременно это означает не утверждение собственного «я», а, наоборот, – раскрытие его реального несуществования, так как гармония предполагает отсутствие конфликта с окружающим, установление шунъи (в частности, отсутствие противостояния субъекта и объекта). Нирвана являет собой определенный уход от обычных человеческих ценностей (благо, добро), от цели вообще и установление своих ценностей: с внутренней стороны – это ощущение покоя (блаженства – в отличие от счастья как ощущения движения), с внешней – состояние абсолютной независимости, свободы, означающей в буддизме не преодоление мира, а его снятие. Поскольку снимается само противопоставление жизни и смерти, споры о том, является нирвана вечной жизнью или уничтожением, оказываются лишенными смысла.

С незапамятных времен люди испытывали необъяснимую тягу к астральным путешествиям. Тема астрального мира, сегодня довольно популярна. Существуют и практикуются множество техник выхода и путешествия по астральному миру. Всем этим техникам нас обучают различные гуру, которых в наше время множество и подробную инструкцию можно найти в книгах, и интернет-сайтах с данной тематикой. Знаний об этом просто очень много.

Влияние астральных миров на сознание людей происходит через книги, компьютерные игры, фильмы, сериалы, музыку и прочее. В ХХ веке физики заговорили о многомерных пространствах, без которых теоретическое описание физической реальности становилось явно затруднительным. А что есть «мир идей» Платона, как, говоря современным языком, не многомерное информационно-энергетическое пространство? Разве не выделяли последователи ортодоксальных даршан индийской философии в общем круге бытия сферы Пуруши (духовная сфера) и Пракрити (объективно-природная сфера)? Неужели не разрабатывали буддисты доктрину об особом состоянии реальности – нирване? Нет никаких сомнений, что за теоретическими схемами о дифференциациях акаши, об астральном свете, о пространствах-состояниях кама-локи и дэва-чана стояла общая идея многомерного космоса.

Интересную точку зрения по поводу темы астральных миров высказал знаменитый протоиерей русской православной церкви, Александр Мень: «Человек всегда знал, а иногда постигал на опыте, что, кроме осязаемого мира, есть мир невидимый. Само мышление есть тайна, само переживание в глубине души есть тайна, и, наконец, особые формы сознания, то, что называется на казенном языке «мистическая интроверсия», вхождение внутрь, – тоже есть тайна».

Целые поколения мистиков открывали колоссальные миры с помощью концентрации сознания, сосредоточенности. Опыт человечества показал, что мы окружены не только воздухом, электромагнитными волнами, космическими лучами и так далее, но что мы погружены в среду, еще не ведомую науке, в среду нефизическую, трансфизическую, запредельную. Она пронизывает все, и мироздание имеет множество планов таинственного бытия. Есть люди, которые усваивали практику восточных мудрецов и могли достигать произвольного выхода в астрал. Многовековой опыт показывает, что этот соседний с нами план не только таинствен, но и опасен, обманчив, труден для человека, и что творец недаром его от нас закрыл. Он открывается человеку или в состоянии очень большой святости, или в состоянии безумия, когда «стенка» ломается и вдруг что-то прорывается. Человек должен быть огражден от этого. Как мы ограждены от черной бездны космоса голубым куполом тверди небесной, так мы ограждены от таинственного, опасного для нас, в чем-то страшного и туманного мира – астрального. Контакт с этим измерением рождает всевозможные феномены, которые поражают воображение человека. И тут наше любопытство, а порой и добросовестная любознательность, бегут впереди наших достижений. Человек стремится исследовать эти области, но мы ставим вопрос: «Готов ли человек к этому?». Он оказался не готовым исследовать даже структуру атома, потому что обратил его против себе подобных. Так не опасно ли человеку вторгнуться в такую сферу, чтобы выпустить неких демонов? Есть экология природы, но есть и экология духа. Вот почему церковь возбраняет человеку заниматься спиритизмом и всевозможными оккультными вещами. Почему? Только чтобы подавить его любознательность? Нисколько. Наоборот, любознательность поощряется, для церкви наука – это познание божиих тайн. Но мы неспособны без тяжких последствий для себя и для общества проникать в эти сферы. Это не табу, не слепой запрет, а это предостережение христианства: мир не готов к познанию этих тайн.

Выходить в астрал вредно и духовно, и физически. Мы знаем, что человек, который так экспериментирует над собой, может попасть в беду, может кончить самоубийством, может войти в астрал и не выйти обратно. С этим играть нельзя! Правила существуют для всего. Вспомните фильм Тарковского «Сталкер»: «Астральный мир – такая же зона, и ломиться туда невежеством, непониманием законов – всегда опасно. Лучше этого не делать».

Но… Если вы читаете эту книгу, наверняка вас уже не остановить: вы либо имеете опыт астральных путешествий, либо планируете совершить такой вояж, ведь я прав?

Земная сторона выхода из тела хорошо описана в книге директора Института психофизических исследований в Оксфорде (Англия) Салии Грин «Выход из тела» (Нью-Йорк, 1975). В ответ на обращение, сделанное в октябре 1966 года через британскую прессу и радио, Институт получил около четырехсот ответов от людей, утверждавших, что они лично выходили из тела. Такая реакция говорит о том, что подобный опыт в наше время – совсем не редкость и что те, кто имел его, теперь с большой готовностью, чем ранее, говорят об этом, не боясь прослыть умалишенными. Современное общество тяготеет к астральным культам, несмотря на то, что религиозные общины, такие как, например, христианство, связь с астральными сущностями и выход в параллельный мир считает нежелательным, и даже опасным. Однако у сторонников астрала есть свои доводы – они приводят множество исторических фактов, подтверждающих, что великие люди, исследователи, ученые прошлого активно увлекались астральными путешествиями, и это не только не было чем-либо чревато – напротив, это принесло пользу человечеству.