Читать книгу Рунное наследие. Вдыхающая жизнь - Денис Мамонов - Страница 4

– Смотри, бабуль! – прямо с порога выкрикнул внук Старшей Рунного клана, вбегая к ней в спальню с листом в руке, которым он размахивал с явным воодушевлением.

– Квэн! Ни свет ни заря, уже принёс? – добродушно спросила она.

– Так ведь уже солнце светит вовсю. Отец и так долго меня сдерживал, чтобы я к тебе раньше не пришёл. Ладно. Думаю, в этот раз у меня всё получилось! – он положил рисунок на плед, которым его бабушка укрыла ноги. – К Руне Зрения я добавил несколько штрихов, взятых из Руны Выносливости. А вот эти линии скопировал с Руны Здоровья. Что скажешь?

Квэн уже полгода – с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать – экспериментировал с рунами, чтобы создать такую, которая позволит продлить эффект от использования Руны Зрения. Старшая лично разрешила ему заниматься этим не только потому, что парень лучше других мужчин из их клана разбирался в рунах. И не только из-за аналитического склада его ума и всепоглощающего интереса ко всему новому, необычному, непознанному.

Всё дело в том, что у Квэна с семи лет ухудшилось зрение. И с того времени каждый день парня неизменно начинался с того, что кто-то из Вдыхающих жизнь Рунного клана рисовал на нём Руну Зрения.

– Подай, пожалуйста, кисточку с краской, – попросила она, и Квэн из прикроватного сундука достал самую тоненькую кисточку и небольшой флакон с чернилами.

Старшая, даже особо не вглядываясь, ловко, а главное – идеально чётко нарисовала на своей руке Руну Зрения. Та засветилась зелёным и тут же впиталась в кожу.

– Вот теперь я тебя намного лучше вижу, – улыбнулась Старшая Квэну и взглянула на рисунок. – Тааак… Хм, неплохо. Только ты кое-чего не учёл. Все руны: и на выносливость, и на здоровье, и остальные – они ведь сами себя не продлевают. Не продлевают эффект, понимаешь? Взять ту же выносливость. Ты можешь выполнять работу, не уставая, но только в течение суток. Потом наступит такой откат, что ещё столько же времени будешь спать, как медведь во время зимней спячки. Так что у тебя, возможно, получится универсальная руна для зрения, выносливости и здоровья, а может и вовсе ничего не выйдет. Или же руна даст новый эффект. Это надо проверять.

– Я тоже так думал вначале. А потом решил, что необходимо поменять форму рун, может, именно в ней и заключена продолжительность действия? Поэтому я и вынес некоторые штрихи за границы обычной Руны Зрения. Ты проверишь действие? – словно в ожидании чуда, Квэн смотрел на бабушку просящими широко раскрытыми глазами.

– Не забывай: чем сложнее руна – тем дольше её рисовать. А Вдыхающая жизнь, в зависимости от своего опыта, врождённого дара и его развития может использовать свой дар только определённое время. Если, к примеру, у меня дневной запас «вдыхания жизни» был бы всего десять вдохов, а рисовала Руну дольше, то она была бы бесполезной. Тут играет роль даже скорость дыхания. Твоя сестрёнка, пока ей пять лет, сможет «вдыхать жизнь» в руны не дольше семи вдохов. Если будет волноваться, переживать, её дыхание участится. Если же будет спокойна, то самую простую руну нарисует.

– Такую, как Руна Сна?

– Если будет стараться и выучит её в совершенстве, что даже разбуди её ночью и попроси нарисовать – она без ошибок и быстро это сделает, тогда да, ей будет под силу Руна Сна.

– А сколько вдохов ты на самом деле можешь использовать свой дар?

– Вообще-то, Вдыхающие жизнь не сильно распространяются об этом, Квэн. Даже своим родным. – Заметив тень грусти на лице внука, Старшая погладила его по голове и добавила: – Но тебе я открою свой секрет. Сорок восемь, – в голосе пожилой женщины звучала гордость. – Даже моя бабушка могла «вдыхать жизнь» всего сорок один вдох.

– Это же сколько ты можешь нарисовать рун за день?

– Не знаю, – она пожала плечами. – Я же говорю, всё зависит от сложности.

– Ну, Рун Зрения, например? Или Рун… Неуязвимости?

– Опять ты рассматривал эту руну? Она тебе не нужна. Учить её тебе нет смысла, ты ведь не можешь «вдыхать жизнь». А тем Вдыхающим жизнь, кому ты будешь передавать свои знания, эта руна почти бесполезна.

– Но как же? – Квэн не мог понять, почему руну, наделяющую такой могущественной возможностью, не имеет смысла учить, даже если она сложна в рисовании.

– Эх, внучок, – вздохнула бабушка, понимая, что Квэн ещё мало прожил в этом далеко не радужном мире, где опасности могут поджидать за углом даже в самом надёжном, казалось бы, месте. – Во-первых, чтобы рисовать эту руну, понадобится много времени. Даже если бы я тысячи раз её повторила, у меня бы ушло не меньше сорока вдохов. К тому же, без волнения её не нарисуешь, а значит, и этого количества вдохов будет мало. В общем, если кто-то её и сможет нарисовать, то она будет единственной за день. Во-вторых, эта руна опасна. Она дарит своему владельцу, пусть всего и на сутки, но бессмертие. Его невозможно будет убить. А вот он, если это бандит какой или того хуже, может навредить многим. И нам же самим – в первую очередь. Поэтому мы даже не предлагаем эту руну тем, кто обращается за нашими услугами. В-третьих, смысла рисовать её на самой себе или на своих соклановцах тоже нет. Женщина сможет спастись, если нарисует на себе, а если целый клан попал в беду? Проще нарисовать Руну Скорости на всех, на кого хватит «дыхания жизни». Тогда убежать и спастись удастся больше, чем одному человеку. Что касается мужчин… ты уж извини за прямоту, Квэн, но мужчины нашего клана не умеют сражаться. Ведь ваша цель – сохранить и передать знания следующей носительнице дара. Ну и конечно, от вас куда больше зависит, появится новое поколение Вдыхающих жизнь, или нет.

От последних слов Квэн покраснел, смущаясь и стыдясь одновременно. Он понимал, что бабушка права, но также понимал, что он – не воин, как те мужчины из Вольного клана, что жили с ними в одной деревне. Квэн был человеком, жаждавшим знаний и открытий. Человеком, который хотел сделать мир хоть чуточку лучше, но не за счёт кулаков и грубой силы, а за счёт ума и воображения. Человеком, который всем сердцем хотел бы уметь «вдыхать жизнь». Но это была прерогатива лишь женщин, не мужчин.

– А ты пробовала когда-нибудь её рисовать? Руну Неуязвимости? – Квэн выбросил из головы ненужные мысли и снова вернулся к любимому делу – узнавать как можно больше о Рунах.

– Когда я была такого возраста, как ты, в качестве наказания, я рисовала каждую руну из нашего фамильного гримуара по сто раз.

– Все сто двадцать пять? – изумился Квэн.

– Нет, – улыбнулась Старшая. – Шестьдесят лет назад их было сто девятнадцать. Последние шесть появились позже.

– Ух ты! И кто же нашёл новые руны?

– Одну – моя бабушка. Ещё одну – моя мама. Две – я, и две – твоя тётя.

– И ни одного мужчины? – разочарование и даже какая-то злость за мужскую часть клана взяли верх над чувствами Квэна. Но всего на мгновенье. – Я обязательно создам ещё одну руну! Как минимум!

– Не сомневаюсь, – серьёзно ответила Старшая, но всё с той же доброй улыбкой.

– Но для этого мне понадобится твоя помощь, бабуль. Вряд ли тётя или Рунэлла согласятся потратить своё «дыхание жизни» на опыты. А у Кэллы, как ты отметила, всего семь вдохов. Она не то, что целую руну, один элемент из неё не успеет нарисовать.

– Ты на сестрёнку не наговаривай. Однажды она станет Старшей клана и будет способна на многое.

– Это когда будет, – отмахнулся Квэн. – Так что, попробуем в мою наработку «вдохнуть жизнь»?

– После ужина. Вдруг кому-то срочно понадобятся руны, а остальные Вдыхающие жизнь уже истратят весь свой запас времени. Хорошо?

В глазах Квэна вмиг потух огонёк любопытства – его сменила бездонная яма разочарования и бессилия. Если бы только он мог «вдыхать жизнь», не пришлось бы никого просить. А так – оставалось лишь ждать вечера и молиться богине, что она пришлёт как можно меньше желающих воспользоваться силой рун.

Квэн понимал, что именно благодаря людям, которые платят за руны, их клан и живёт. Очень даже хорошо живёт – так как нарисовать руну у Вдыхающей жизнь было недешёвым удовольствием. Для некоторых это означало возможность расстаться с недельным заработком. И всё же многие пользовались услугами Рунного клана. Конечно, действие рун длилось всего сутки – и это недолго, если сравнивать с услугами Амулетного клана или Тотемного. Но вот Танцевальный клан не мог похвастаться и такой продолжительностью. Зато Танцовщицы могли повлиять своим «дыханием жизни» сразу на всех зрителей, будь их десятки или даже сотни.

У каждого клана были свои минусы и плюсы. И Квэн старался насобирать как можно больше знаний обо всех кланах, в которых есть Вдыхающая жизнь. Он надеялся, что сможет найти что-то общее между этими кланами.

Одну общую черту Квэн всё же нашёл – каждую женщину, имеющую дар, называли Вдыхающей жизнь. Но вот почему их так называют – он только сейчас узнал. Да и то, не факт, что это было связано только со вдохами – временем, которое они могли использовать свой дар. А откуда такое понятие появилось, и какое отношение ко всему этому имеет Богиня Элиссия, он ещё не знал.

Поэтому Квэн твёрдо решил, что когда ему исполнится двадцать лет, он отправится в путешествие на поиски Вдыхающих жизнь других кланов. Возможно, они знают куда больше, чем его бабушка. И дадут подсказку о том, где искать ответы на вопросы, которых с каждым днём становилось всё больше.

Квэн помог бабушке застелить кровать и сопроводил её к завтраку.

После приёма пищи Старшая раздала указания, кто и чем будет занят. Повесив все обязанности по уходу за домом, садом и кухней на мужчин, которые не хотели учиться или учить, оставшихся она назначила рисовать руны и контролировать мальчиков, чтобы те выполняли все задания. Квэну, как самому способному художнику, было поручено обучать его младшую сестру, чем он и занимался последние полгода. Ну а Вдыхающие жизнь пошли в ту часть дома, где они вели приём всех, кто желал приобрести силу рун.

Квэн, взяв Кэллу за ручку, отправился на утреннюю прогулку. Благодаря методу проб и ошибок он уже знал, когда сестрёнку лучше всего учить, а когда ей проще выделить час для беготни и игр, нежели попусту тратить время и нервы, причём как его, так и её.

Лучшим местом для баловства Кэллы Квэн считал Радужные ручьи. Эти ручьи стекали с гор, поэтому всегда радовали путников свежей прохладной водой. Также они нравились Квэну тем, что их ширина измерялась одним широким шагом, поэтому максимум, что могло случиться с его сестрой во время такой прогулки – это промокшие ноги. Брат не переживал даже о её падении – Кэлла для своих лет бегала аккуратно и довольно быстро, а по деревьям лазила не хуже обезьяны, правда, на Радужных ручьях росли только кусты и трава, что также являлось раем для Квэна. Он приводил её сюда, и она гонялась то за лягушками, то за кузнечиками, а потом вся грязная, но безумно довольная, слушалась брата.

Пока сестрёнка прыгала, скакала, резвилась, Квэн садился под кустом, доставал листы бумаги со срисованными рунами и разглядывал их, как произведение искусства, пытаясь расшифровать, на что влияет та или иная деталь общей картины.

Но кроме разбора рун, он ещё любил созерцать каждый ручей. Сколько бы раз Квэн не приходил в это место, он словно впервые видел семь русел разного цвета. В одном – под журчащей водой золотился песок, в другом – дно позеленело от тины, в третьем – глина придавала охряный оттенок. Где-то ракушки создавали необычный окрас, где-то – галька, из-за чего казалось, словно неведомая сила вырвала эти ручьи из сказок, которые мама Квэна читала ему в детстве перед сном, и перебросила сюда.

Так всегда начинался хороший день. А бывали и плохие – когда взрослые пастухи отдавали стада своим детям и те непременно забредали с овцами и козами на Радужные ручьи.

Квэн не имел ничего против того, чтобы животные паслись в его любимом месте – они вели себя спокойно и миролюбиво. Чего нельзя было сказать о малолетней безмозглой шпане, любившей побросать в него грязью.

Дети пастухов знали, кто такой Квэн, и ненавидели его за то, что ему не надо было трудиться, как им. При этом жил он, как у богини за пазухой – спал на мягких перинах, ел вкусную еду, и при этом ничего не делал. Каждый из этой ребятни завидовал, что именно он, Квэн, родился в Рунном клане, а не они.

А вот Кэллу дети боялись. Они понимали, что Вдыхающую жизнь нельзя обижать, иначе родители их потом высекут, как заблудившегося ягнёнка, чтобы неповадно было. Поэтому нападали на Квэна только тогда, когда девочка отбегала подальше от своего брата.

– Эй, стручок, лови гостинец, – крикнул один из детей и бросил в Квэна грязевой комок. Проследив за прямым попаданием в чистую голубую рубаху, мальчишка засмеялся и развернулся, чтобы побежать к приятелям, но поскользнулся и упал.

Сначала послышался хруст, слышимый только ему. А после Радужные ручьи огласил детский крик.