Читать книгу Вселенские кружева - Денис Моисеев - Страница 11

Недавно я снимался в роли уголовника. Сижу в грим вагоне, смотрю, как мне наколки «набивают». Одна рука на столе лежит, по ней карандаш художника кружева выписывает, а другая пластиковый стаканчик с кофе держит. Вдыхаю ароматы, а сам вспоминаю одну историю, которая со мной несколько лет назад произошла.

Случилась она тоже весной. Выдался у меня тогда свободный денёк. Дел никаких не было. Только вечером спектакль. Лежу, нежусь в постельке. Хорошо. Птички щебечут за окном, солнышко греет. Благодать, да и только. И так захотелось чашечку кофе, что аж скулы сводит. Подымаюсь. Потягиваюсь. Не торопясь направляюсь к чайнику… Вдруг звонок. Так, мол, и так, не хотите ли сегодня в кино сняться? А почему, думаю, нет. Я хороших перспектив никогда не супротив. Да и денежки тоже не помешают. «Ладно, – говорю.– Чего не сняться-то. Только у меня ограничение по времени – вечером спектакль. «Не извольте беспокоиться, – отвечают, – сцена маленькая, успеете. Только нужно быть через полчаса»

Ладно. Собрался. Приехал. Смотрю по сторонам, буфет ищу. Только к палаточке с кипяточком направился, как меня под белые рученьки и в костюмерку. Одели. Обули. И на грим отправили. Там в кресло усадили. Причесали. Припудрили. Принялись на пальцах синие перстни рисовать. Я тогда тоже уголовника играл.

Приносят текст. Мать честная, да там аж целых два листа диалога. Надо сказать, что текст я учу очень тяжело, долго и нудно. Сижу. Зубрю, пока камеру носят да свет выставляют. В голове каша. Общий смысл, конечно, понятен. Но только общий.

Свет выставили, сцену отрепетировали. Все готовы. Я тоже приготовился. Встал, где положено, жду команды. Слышу: «мотор», «камера», «начали».

Потея, вошёл в кадр. Сел. Со «стеклянным» глазом, сижу, «роль проживаю». Кое-как сцену отыграл (близко к тексту, конечно). Сняли еще дубль. Потом еще. Смотрю на часы. Вроде бы успеваю на спектакль. Можно передохнуть. Да и кофе наконец-то выпить. Я к буфету, а меня обратно. Общую сцену снимают. Там весь «сходняк». Народу много. Человек двадцать. И у всех, как положено: на пальцах перстни, на грудях купола. Все честь по чести. Провозились с той сценой долго. И вот наконец-то долгожданная команда – «Снято». Всё! Всех отсняли. Всё сказали. По сценарию это последняя сцена. Пулей лечу снимать костюм и смывать грим. А меня обратно возвращают. Ничего не понимаю. Объясняю, что у меня спектакль, времени уже нет. Мне в ответ суют какие-то листы. Думал, это договор на подпись. Оказалось, новый текст.

– Эту же сцену, только по «фене», – просит режиссёр. То есть на воровском языке.

Отнекиваюсь, как могу:

– У меня спектакль через час.

Режиссер меня приобнял и говорит:

– Ты же хороший актер. Пару минут – и все. Выручай. Я тебе свою машину дам. Долетишь за пять минут.

Ладно. Беру листы. Начинаю читать. И понимаю, что не то что выучить, даже произнести написанное нормально не могу. Дело дрянь. Стал зубрить. Не помогает. Как будто китайский талдычу.

Начали снимать.

Дым. «Мотор». «Камера». «Начали».

Сердце стучит. Руки трясутся. Вошел в кадр. Сел. Свой текст играю, чужой на ум мотаю.

– Стоп.

– Ну?

– Дубль.

Снова дым, «мотор», «камера», «начали».

Вошел. Сел. Главное, свои фразы не забыть. Не забыл. Чую – пошло. С партнером зацепился. В глазах мысль. Хорошо идёт.

– Стоп.

– Ну?

Дубль. Батарея на камере села. Ох, ядрён батон. Кино, понимаешь…

Снова дым. «Мотор». «Камера». «Начали».

Вошел. Сел. Здесь отыграл, там паузу выдержал, тут с партнёром «зацепился». Лучше уже не будет.

– Стоп.

Теперь точно всё.

– Вы шутите? Как фокуса не было?

Гляжу, а времени уже нет. Спектакль через сорок минут. Взмолился. Заскулил. Все забегали. Засуетились.

«Мотор». «Камера». «Начали».