Читать книгу Пираты Найратского моря. Книга 3 - Денис Пылев - Страница 2

Саломея открыла глаза, но царившая вокруг мгла не прояснила положения вещей – где она, что с ней будет, и кто похититель. С содроганием она вспоминала события злополучного вечера.

Ей еле-еле удалось уговорить Махмета оставить ее без присмотра хоть на час. В конце концов, молчаливый кочевник согласно кивнул и вышел за двери. Далеко он не уйдёт, но и этого ей достаточно. Отослав служанок, Саломея упала на диван, не боясь, что платье из тончайшего синхайского шёлка изомнётся. Она скучала по прошлой жизни, о её спокойном размеренном течении, о балах и званых ужинах, которые устраивал её отец в их дворце, в самом сердце Исхалдура. Но с тех самых пор, как Великий Халиф был убит во время переворота своим же сыном Джабулом, спокойной жизни рода аб-Абдах пришёл конец. Новый халиф не терпел свободомыслящего советника. Но и убить его просто так не мог. Поэтому и отправил его в почётную ссылку послом в далёкие западные страны. Телохранители – дхалы, присягнувшие на верность их роду, отправились с ними, стоически перенося разлуку с родиной.

В тот злосчастный день, она с самого утра чувствовала какое-то томление, сменявшееся приступами паники. К вечеру Саломея была так измотана, что любое присутствие, даже близких людей, лишало её последних сил. Избавившись от Махмета и служанки, она бросилась на софу и впервые за целый день вздохнула свободно. Вытянувшись во весь рост, она прикрыла глаза. Ей вспомнилась мама, и на глазах девушки навернулись слёзы. Так много потеряно за это время, не счесть, но смерть матери перевесила все. Теперь ей даже не навестить её мавзолей, не полить цветы и не смахнуть пыль с саркофага. Саломея заплакала тихонько, как привыкла во время плавания, чтобы не слышал отец, которому и так было нелегко. Ни к чему ему лишний раз расстраиваться, видя её слёзы.

Вдруг она услышала странный шепот, словно несколько голосов роились в её голове, взывая к ней. Потом все они исчезли, и на их месте возник новый голос:

– Саломея! Саломея!

Она подскочила, испуганно озираясь.

– Кто это?

– Твой друг.

– У меня нет друзей.

– Нет. У тебя буду я.

– Но, кто ты? – сердце девушки забилось, словно птица, пойманная в сеть ловца.

– Джэнхан’гаш. Так меня называют смертные.

– Кто?!

В ответ голос зашёлся в приступе кашляющего смеха. В комнате резко похолодало, изо рта Саломеи пошёл пар.

– Так меня зовут людишки и подобные им, – голос снизился до едва слышного шёпота и взорвался безумным крещендо, симфонией визга, треска и скрежета.

Сначала фонтаном разлетелось узорчатое стекло в комнате, и в развёрнутый провал вплыло существо. Саломея пыталась закричать, позвать на помощь, но только беззвучно разевала рот. Чудовище медленно приближалось к ней, но сознание, в конце концов, милостиво покинуло её. Меркнувшим взором она успела заметить, как в комнату врывается Махмет, но существо одним взмахом руки отшвыривает телохранителя в полёт, окончившийся в коридоре. А потом опустилась тьма…

Скоро её глаза привыкли к темноте, и она смогла осмотреться. Пока она была без сознания, её бросили на пол в каком-то подвале. В воздухе витал странный, тяжелый запах от которого у Саломеи свело желудок. Сильно болела левая скула. Наверное, она ударилась ею, когда её бросили сюда. Попытавшись пошевелиться, Саломея застонала. От долгого лежания в неудобной позе при малейшем движении в него будто впивались тысячи ледяных иголок.

Когда онемение прошло, девушка сумела осмотреться, но, сколько не вглядывалась она в темноту, не сумела рассмотреть даже противоположную стену. Ещё через минуту Саломея поняла, что здесь есть кто-то ещё и этот «кто-то» смотрит на неё.

– Кто здесь?! Кто вы?!

Тишина. Сердце девушки забилось с утроенной силой.

– Кто вы?! Почему вы молчите?! Скажите же что-нибудь! Прошу…

Саломея села, обняв колени. Все её страхи ожили в одночасье и обрели пока бесформенное воплощение. Страх стал разрастаться, вытесняя все остальные чувства. Сознание девушки трепетало словно загнанная, трясущаяся от страха лань.

– Почему вы молчите?! Почему–у? – тихонько завыла Саломея.

Шорох. Стон. Рык. Снова стон. Глухое рычание. Лёгкое дуновение воздуха, и голос искажённый болью произнёс:

– Молчи…

– Кто вы?

Шорох. Запах усилился. Треск, словно рвали ткань. Снова стон. Тихое от боли рычание.

– Я – Аруш, – прошелестел голос, сорвавшись на низкое горловое рычание.

– Почему ты говоришь шёпотом?

– Чтобы он не услышал…

– Он – это Джэнхан’гаш?

– Тс–с! Молчи! Не вздумай произносить его имя вслух.

– Но кто он такой?

– Он – демон…

Сердце Саломеи ухнуло в пропасть, на мгновение даже перестав биться.

– Д-демон?! – от ужаса она стала заикаться.

– Да. А теперь молчи, – голос говорившего снова упал до шёпота, отдаляясь, и в наступившей тишине девушка услышала шаги где-то над ними. Двери в помещение распахнулись, и, словно по команде, повсюду на стенах вспыхнули факелы. От неожиданности Саломея вскрикнула, закрывая глаза руками. В комнате ощутимо похолодало. Когда, наконец, девушка решилась приоткрыть глаза, свет в комнате стал менее ярким, но ей потребовалось ещё несколько мгновений, чтобы окончательно открыть глаза.

Первый, кого она увидела, был высокий мужчина, стоявший на верхней ступени лестницы, ведущей в подвал. Усмешка на его лице напоминала оскал тигра. Огромные мышцы перекатывались под дорогой одеждой, а плавная, скользящая походка выдавала опытного бойца. Одет он был по последней имперской моде: узкие чёрные брюки и шелковая чёрная рубашка с широкими рукавами, сужающимися к манжетам. Верхние пуговицы были расстёгнуты. Каждое движение незнакомца выдавало привычку повелевать и подчинять своей власти.

Сложив руки на широкой груди, он с насмешкой стал разглядывать Саломею. Его длинные вьющиеся волосы спадали на плечи, правильные черты лица свели с ума не одну женщину. Но стоило их взглядам пересечься, как девушку стало трясти, а начавший было улетучиваться страх вернулся, чтобы вонзить в её сердце свои ледяные когти. Заметив её состояние, здоровяк гулко захохотал, запрокидывая голову. Зубы у него оказались острые, конусовидные.

– Отличная работа, Джэнхан’гаш! Молодец.

Из-за его плеча показалось невероятно худое, измождённое существо, от одного вида которого Саломея едва не лишилась чувств. С виду оно напоминало человека, как если бы с человека содрали кожу и натянули её на некое подобие чучела. Глаза и рот существа были зашиты грубой дратвой. Ветхие тряпки заменяли ему одежду, но самым примечательным было то, что это существо парило в воздухе, не касаясь земли.

– Рад угодить, хозяин, – раздался голос существа.

Зашитые глаза уставились на съёжившуюся Саломею.

– Когда всё закончится хозяин, вы отдадите её мне! – в голосе слепца слышалось вожделение, никак не связанное с похотью. Здоровяк недовольно дёрнул плечом.

– Посмотрим. Если от неё что-нибудь останется, – мужчина вновь посмотрел на девушку. – Ты, наверное, ломаешь себе голову, зачем ты здесь, верно?

У Саломеи хватило сил лишь судорожно кивнуть.

– Я просвещу тебя в этом вопросе, – он облизал пухлые губы. – А может и ещё в парочке. Но посмотрим, посмотрим. Один твой знакомый попросил помочь ему и не жалел золота. Теперь ты в моей власти, и всё зависит только от тебя. Повезёт – поживёшь подольше, а нет – отдам для утех Джэнхан’гашу. Ну, или твоему соседу. Кстати, вы ещё не познакомились, нет? Ну, у вас ещё есть время. Да, Аруш?

– Чтоб твои дружки–демоны сожрали твою печень, – прорычал назвавший себя Арушем. Саломея медленно повернула голову и, не сдержавшись, вскрикнула и тут же зажала себе рот рукой. Её «соседом» оказалось существо или нечто, не поддающееся описанию. Больше всего оно напоминало жуткую помесь человека с каким-то зверем. Причём эта картина объяснялась тем, что серебряные цепочки, удерживающие его, по всей видимости, были магическим и не давали ему полностью превратиться либо в человека, либо в зверя. Обнажённые ярко-красные мышцы, висящая лохмотьями кожа, из-под которой проглядывала шерсть. Суставы то видоизменялись, то вновь обретали естественный облик. Кости трещали, челюсти так же то удлинялись, то вновь становились человеческими…

И глаза. Они постоянно меняли цвет, форму зрачка, становясь то звериными, то человеческими. Это была нечеловеческая «безумная» и жестокая пытка. Бьющееся в цепях существо истекало сукровицей, кровью и тяжёлым запахом мокрой звериной шерсти.

– Не очень вежливо, но от дикого зверя не дождёшься манер. Не так ли, Джэнхан’гаш?

– Воистину так, хозяин, – прошипела тварь из-за плеча человека. – Полное отсутствие манер.

– Ну, так преподай ему первый урок. Да и нашей юной пленнице пойдёт на пользу.

– С удовольствием…

Две тонкие молнии сорвались с длинных костлявых пальцев парящего демона и вонзились в кандалы, которые тут же заискрили. А дикий рёв боли, казалось, сотряс весь дом до основания. Аруш с такой силой бился в оковах, что на миг Саломее показалось, будто он вырвет себе руки из суставов. Девушка закрыла глаза и попыталась закрыть руками уши, но невидимая сила вздёрнула её на ноги. Руки налились свинцом, словно по центнеру в каждой.

– Смотри хорошенько, девчонка! Лучше учиться на чужих ошибках, чем рисковать собственной шеей.

В этот миг с ужасающим треском связок оборотень стал выгибаться дугой, изо рта его летели клочья пены.

– Хватит, хватит! – завизжала Саломея, пытаясь закрыть уши. – Хватит! Перестаньте мучить его!

– И то правда, – хохотнул длинноволосый. – Джэнхан’гаш, отпусти его. Пусть отдышится. Да, – спохватился он, – сними заклинание, пусть передохнёт. А то во время боя будет, словно осенняя муха. А я хочу заработать и неплохо.

Собравшийся уже уходить демон через плечо произнёс что-то на странном, скрипучем языке.

Цепи, удерживающие Аруша, на миг вспыхнули ярким, серебристым светом, а когда свет погас, цепей на руках оборотня не оказалось. Он со стоном опустился, точнее, рухнул на колени, на первый взгляд не выказывая признаков сколь–нибудь серьёзных повреждений.

– Скоро бой, Аруш, и, кто знает, может этот лакомый кусочек достанется тебе, – и, захохотав, здоровяк покинул их тюрьму. Следом за ним, будто на поводке, выплыл и его слуга. После их ухода свет в помещении почти полностью погас. Пара ламп светила бледным, потусторонним светом.

– Эй, Аруш, ты живой? – тихонько позвала «соседа» Саломея.

– Живой, – в голосе оборотня послышалась усмешка. – Нас так просто не убить.

– Значит.… Значит, сказки не врут?!

– Сказки никогда не врут, шайне[Шайне – обращение к девушке из благородной семьи в Халифате]. Просто не говорят всей правды.

– Ты бывал в благословенном Халифате?! – удивлённо вскинула она брови.

– И не только в нём. Таким, как я, приходится часто переезжать с места на место.

– А?..

– Для девушки в твоём положении ты чрезвычайно любознательна. Как твоё имя, шайне?

– Саломея, дочь…

– Шахрина аб-Абдаха, советника халифа Мушарафа.

– Больше нет. Великий халиф был убит, а мы превратились в изгнанников. Хотя отца и назначили послом в эту варварскую страну. Погоди, но откуда ты знаешь моего отца и меня?!

– Я же сказал, что бывал в твоей стране.

– А?..

– Так! Вопросов на сегодня достаточно.

– Погоди, пожалуйста, – взмолилась Саломея. – Ещё один вопрос.

– Хорошо, задавай.

– Кто он? Эти… эти.

Оборотень совсем по-человечески вздохнул:

– Здорового зовут Магрун Бездушный. Он довольно сильный колдун. А эта его ручная тварь – Джэнхан’гаш. Но с ним ты уже познакомилась. Говорят, его тело принадлежало одному старому сопернику Магруна. А после его внезапной смерти этот кусок ишачьего дерьма засадил в него настоящего демона из Нижних Царств, превратив тем самым в слепое орудие наказания и устрашения. Весьма практичный тип.

– У тебя слишком правильная речь для… – не сразу нашлась Саломея.

– Для блохастого зверя, который жрёт младенцев и убивает налево-направо без разбора. Ты это хотела сказать? – в голосе Аруша послышалась злость и… горькая ирония.

– Нет, нет! Совсем не это! Просто… не знаю… Мне так страшно!

– И мне, шайне. И мне…

– Тебе?! – удивилась девушка. – Я думала, такие как ты, бессмертны!

– Разве я бы тогда переживал? – вопросом на вопрос ответил оборотень. – До тебя здесь сидел один… э, парень, он рассказал мне захватывающую историю о том, как забавляется эта парочка.

– И как же? – замирая от страха и собственной смелости, спросила Саломея.

– Воистину мне не наполнить колодец твоей любознательности, шайне! – вскинулся Аруш. Но, спустя пару секунд, продолжил:

– Магрун устраивает гладиаторские бои между разными существами из нашего мира и не только. Этот пёс Джэнхан’гаш приноровился очень ловко открывать врата меж мирами, и они выдёргивают сюда наиболее злобных и опасных обитателей…

– А потом?! – голос Саломеи дрожал всё сильнее.

– А потом, шайне, берут таких, как мы с тобой, и выпускают на арену, делают ставки и наслаждаются бойней. А похищенные девушки служат дополнительным стимулом и в качестве приза… или обеда. Кому что больше нравится.

– Ты начисто лишён такта, Аруш.

– Тебе манеры тоже не пригодятся, Саломея аб-Абдах, если какая-нибудь тварь начнёт пожирать тебя живьём…

– Замолчи, замолчи!!! – девушка зажмурилась и закрыла уши ладонями

– Ложись спать, шайне. Возможно, завтра тебе понадобятся все силы. Как и мне, – уже шёпотом добавил он.

Возле посольского дома царило небывалое оживление. Недавно прибывшая во главе эскорта губернатор Унаири – Пиррэ ун-Халлис пыталась убедить многоуважаемых послов, что причин для беспокойства нет, и происшедшее с дочерью халифатского посла – чистой воды недоразумение, разбирательством которого она собирается заняться лично. Но многих её слова не успокоили, и посланцы других держав громко обсуждали дальнейшие шаги властей, призывая в свидетели своих богов.

На эльфа и гнома толпа смотрела как на двухголовых чудовищ, но Флозерин и бровью не повел, высматривая халифатского посла. Наконец, он заметил его рядом с губернатором и отрядом скарцени и сразу же направился к нему.

– Доброго утра, господин посол. Госпожа губернатор, – он не удержался, чтобы не изобразить шутливый поклон, но голос его напоминал айсберг. Фьери тихо зарычала, но Флозерин полностью переключился на Шахрина аб-Абдаха:

– Надеюсь, мы можем осмотреть комнаты сейчас? Если, конечно, Вы не слишком заняты?

Тяжело вздохнув, посол махнул рукой и направился к воротам дома в сопровождении ещё более хмурого дхала. Переглянувшись, друзья отправились следом, но прежде, чем раствориться в бушующем море сочувствующих, Флозерин отпустил ещё один дурашливый поклон губернатору и прежде, чем она успела бы его испепелить, он догнал посла.

Дом был скрыт за густой стеной зарослей и небольших деревьев, явно завезённых сюда с материка. Больше всего он напоминал небольшой дворец в три этажа с широким мраморным крыльцом, фонтаном и колоннами.

Проведя друзей через анфиладу комнат и залов, посол остановился перед вычурно украшенной дверью, носившей явные следы взлома. Осторожно, словно касаясь ядовитой змеи, он дотронулся до медной ручки:

– Входите.

В комнате царил разгром, словно отряд элефантов гонял здесь наперегонки. Но основной достопримечательностью было окно, вернее то, что от него осталось. Кажется, в него пытался влезть пьяный великан.

– Похитители не пытались связаться с вами? – сердитым именем прогудел гном.

Посол едва покачал головой:

– Нет. Ни единого намёка. Будто ничего и не было. Просто раз – и моей дочери нет! – внезапно сорвался на крик Шахрин аб-Абдах!

Хамун, оставшийся снаружи, моментально оказался внутри, сжимая ятаган. Посол отправил его обратно едва заметным движением руки.

– Это странно, – задумчиво пробормотал Герхард. – Обычно людей похищают для того, чтобы потребовать выкуп. Ну, иногда из-за мести. А так, хм. Очень странно. Что скажешь, Фло?

– Ты забыл о работорговцах и охотниках за головами. Этих никогда нельзя сбрасывать со счётов. Но похищать знатных девиц слишком, хм, накладно. Да и хлопотно.

– Тогда кому могла понадобиться моя дочь, кьер Флозерин?

– А вот вы мне и скажите, – голос эльфа неожиданно опасно понизился. – Кому вы перешли дорогу настолько, что он решил нанести удар не по вам, а по ребёнку?

– Я уже год не был на родине, кьер эльф. Там у меня остались враги, это так. Но посылать похитителей через полмира?! Это – слишком!

– Нет ничего невозможного, когда речь идёт о мести или чести рода, клана или семьи, – глухо произнёс гном. – Хотя у вас эти понятия несколько подразмыты, – пустил он шпильку, но посол лишь склонил голову в знак согласия с собеседником.

Тем временем Флозерин, словно следопыт, шаг за шагом обыскивал комнату. Особенно его интересовало окно. Его окрестности эльф облазил на четвереньках, буквально заглядывая в каждую щель и абсолютно не обращая внимания на изумлённо пялившегося на него посла.

По истечению некоторого времени, эльф, задумчиво потирая подбородок, подошёл к послу.

– Так вы берётесь? – с надеждой в голосе спросил посол, пытаясь поймать взгляд эльфа.

– Возможно, – Флозерин снова потёр подбородок, – но никаких гарантий я не дам.

– Это больше, чем я мог рассчитывать, кьер Флозерин, кьер Герхард, – Шахрин склонил голову.

Флозерин назвал сумму, не моргнув и глазом. Посол сделал вид, что не удивлён. Смертельно. Эльф решил сжалиться над несчастным отцом:

– Пятьсот марок на непредвиденные расходы и покупку информации.

Аб-Абдах только кивнул и вышел из комнаты. К нему тут же пристроился Хамун, бросив в комнату испепеляющий взгляд.

– Как думаешь, у нас с ним будут проблемы? – спросил гном, глядя вслед здоровяку-кочевнику.

– Не тот уровень, – отмахнулся эльф. – Он нам не в силах помешать, – самоуверенно добавил он.

Минут через десять вернулся посол, неся в руках увесистый кожаный мешочек с монетами.

– Пятьсот марок…

– Отлично. Я представлю вам отчёт о каждой потраченной мной марке, – он отдал мешочек гному. – Мы свяжемся с вами, посол.

Покинув посольский дом, друзья отправились домой, обходя значительные скопления людей, чтобы не дразнить акул, то есть карманников.

– Твоё мнение, Герхард? – спросил эльф, нарушая затянувшееся молчание.

– Мы не нашли ничего, что могло указать нам хоть на кого-нибудь. А это, поверь мне, дурной знак. Что, если это… – тут он выдержал паузу, – не люди. Ну, или не совсем люди.

– Ну и что, – беззаботно махнул рукой Флозерин, демонстрируя осколок зеленоватого стекла с запёкшейся на нём чёрной кровью. – Главное, чтобы они не успели покинуть Унаири. Тогда всё сложится более-менее приемлемо. Для девушки.

– С чего предлагаешь начать? – оживился гном, деловито оглаживая бороду.

– Я отправлюсь на Парк-лейн, спрошу совета у иных сфер бытия, – эльф не смог сдержать ухмылку. – А ты отправишься в Порт. Поразнюхаешь там.

– А, может, мне сейчас всё поразнюхать?! – угрюмо спросил гном, поднимая свой кулачище. – Давай-ка махнёмся: я отправлюсь к старой ведьме, а ты отправишься в порт. Кстати, если отправишься прямо сейчас, свернув на Яблочной, то пройдёшь мимо домика Летти Фаррен.

– Не вижу смысла, – недоумённо вскинул брови эльф.

– И я. Поэтому закрыли эту тему.

– Ну-ну. Только если всё-таки пойдёшь на Парк-лейн, не забудь назвать её «старой ведьмой», и тогда га-ран-ти-ро-ван-но закончишь жизнь головастиком.

– А я предполагал, что ты падок до портовых шлюх, Фло. В то время как мне предстоит встреча с судьбой.

– Хм-м, видимо придётся отправиться к старухе вдвоём. Идёт?

– По рукам длинноухий!

К середине дня Парк-лейн была забита гуляющими людьми и нелюдьми, лоточниками, шутами, представителями Высокого города, выгуливающими своих дочерей. Здесь назначались деловые встречи и свидания, заключались сделки и разбивались сердца. И всё это неторопливо и размеренно, под воркование голубей и звуки речи на десятках языков. Это была главная кровеносная артерия Медессы, поэтому на появление друзей народ отреагировал, как на ожившие статуи.

Если гномы и были редкими гостями на Архипелаге, и к ним не относились так враждебно, как к эльфам, то каждое появление Флозерина на центральных улицах вызывало косые взгляды, злые шёпоты и сжатые кулаки.

– Мне кажется, или на нас действительно все смотрят? – едва шевеля губами, спросил гном.

– Ты совершенно прав, друг мой, мы же самые известные на Унаири морские волки! Йо-хо-хо, тысяча чертей!

– Не паясничай, длинноухий, – ещё сильнее нахмурился Герхард. – Где уже твоя старуха? Мне надоело быть объектом внимания со стороны всех этих идиотов.

Кошачья Леди во всей своей красе находилась на рабочем месте. И кошки, количеством никак не меньше ста тысяч, были при ней.

– Ты взял сладости, Герхард?

– Да, Брадош святой, взял! Они обошлись мне в три марки золотом. Старая ведьма совсем не заботиться о своих зубах.

– Она не моя и она не старуха. Хотя, если честно, я не представляю, как она выглядит на самом деле.

– Ну, тогда предоставь мне самому решать!

– Конечно, конечно, старый морской волк.

Старуха уже некоторое время сидела, неподвижно сложа руки. Тяжёлый капюшон был низко надвинут, казалось под ним клубится тьма. Кошки кружили вокруг, словно бдительные телохранители. Туристы и горожане обходили этот монумент по широкому кругу, и Флозерин их не винил.

– Госпожа, – тихо позвал он её. – Госпожа!

– Ты просто несносен, эльф, кхе-кхе, – заперхала старуха. – Что тебе нужно от бедной женщины на этот раз? Видимо что-то серьёзное, раз, – тут она шумно втянула носом воздух, – твой друг потратился на апелийские сладости.

– Скорее. Что-то необычное, – вступил в беседу гном, протягивая коробочку, перетянутую красной ленточкой.

Кошки расценили это как вторжение и дружно зашипели, выгнув спины.

– Но, но, мои милые, – погрозила им пальцем Леди. – Этот гном не желает нам зла. Ведь так, кхе-кхе?

– Да, да, конечно, – Герхард закивал с самым серьёзным видом. Кошки ответили полувопросительным мявом и спрятали когти. Коробка со сладостями тем временем исчезла.

– Так, что же вам нужно? – раздалось из-под капюшона. И Флозерин в который раз удивился перемене, произошедшей с голосом колдуньи. Порывшись в кармане, он достал из него небольшой осколок стекла, который торчал в развороченном окне посольского дома.

– Это всё?!

– Да. Не было ни единого следа, отпечатка или капель крови. Моё внимание привлёк этот осколок, поэтому я его и принёс.

– Этого достаточно, мой милый эльф. Каждая вещь обладает памятью. Её нужно лишь заставить вспомнить. Приходите вечером, я дам ответ.

– А… – начал, было, гном, но старуха взмахом руки заставила его замолкнуть. – Я сказала – вечером.

– Хорошо, госпожа, – Флозерин увлёк гнома за собой, – мы придём вечером.

Посещение Портового города и его окрестностей было не таким уж безоблачным предприятием. Многие, ничего не подозревающие личности оканчивали свой жизненный путь на грязных, кривых улочках, невзирая на время суток. Никто, будучи в здравом уме, не совался сюда без о-очень веской на то причины. И даже Стража предпочитала патрулировать более спокойный Средний город.

Памятуя о своём последнем посещении этого дна человеческого порока, Флозерин решил подготовиться загодя. Он сменил одежду на костюм тёмно-зелёного цвета для леса. Одел налокотники и пододел лёгкую кольчугу. Стрелу, выпущенную в упор, она не удержит, как и удар меча, а вот от ножа защитит. Да и движения не сковывала, а именно на скорость и делал ставку эльф. Герхард оставался верен себе, но вместо меча повесил на пояс здоровенный боевой нож, да ещё что-то запихнул в сумку, с которой никогда не расставался.

– С чего начнём? – спросил гном, как только они свернули с улицы Костоправов на Яблочную. – С набережной?

– Нет, не в этот раз дружище, – усмехнулся Флозерин. – Начнём с заведения «Морской дьявол». Там собирается отменный сброд из тех, кто занимается тёмными делишками на всём архипелаге и за его пределами.

Герхард дёрнул себя за бороду, что делал в случаях, когда не был в чём-то уверен:

– Клянусь молотом Брадоша, эльф, да это просто увеселительная прогулка какая-то! И прямо к Айрюхэ в объятия!

– По-другому никак. Иначе мы упустим время, и девчонку увезут, тьма знает куда.

– То-то я смотрю, ты и палку свою прихватил, – гном кивнул на хольгест, уютно лежащий на плечах эльфа.

– Ну, это как последний аргумент в беседе.

– Ага.

Портовый город, как всегда, встретил друзей неприветливо – смрадом и полчищами жужжащих мух.

– Опять! Великий Лес! – простонал Флозерин, доставая платок, чтобы повязать его так, что открытыми остались лишь глаза. – Ненавижу это место!

Герхард лишь хмыкнул, с искренним весельем глядя на страдания эльфа. Лабиринт грязных улиц так же остался глух к его страданиям. Как и всегда, кучи мусора гнили, отравляя воздух. Суетливые гоблины-уборщики ковырялись в них, выискивая ценные на их взгляд вещи. Крысы размером с кошку, пища, шныряли тут же, выискивая, чем поживиться. Несколько типов отталкивающей наружности проводили друзей тяжёлыми взглядами и зашептались о чём-то своём, едва те прошли мимо.

– Далеко ли до твоего кабака, длинноухий? – спросил Герхард, кладя руку на рукоять боевого ножа, с вызовом глядя на троих закутанных в плащи головорезов, что недобро поблёскивали глазами в одной из подворотен.

– Я скажу, – прогундосил Флозерин из-под повязки.

Им пришлось ещё некоторое время кружить по Портовому, прежде чем эльф толкнул гнома в бок:

– Смотри.

Старая ржавая вывеска изображала устрашающие челюсти и служила ориентиром для сведущих, так как название на ней отсутствовало. Тяжёлая дверь с давно несмазанными петлями издала протяжный режущий слух визг, впуская друзей в плохо освещённое помещение.

Небольшое помещение с низким потолком, в котором стояло с десяток грубо сколоченных столов, освещало несколько масляных ламп, создающих непередаваемую атмосферу готовящегося насилия. Сейчас, несмотря на «ранний» час, за тремя столиками сидели посетители, причём половина из них даже здесь не снимали капюшонов, боясь быть узнанными. Слева и справа от дверей отделились две здоровенные тени, размерами с тролля.

– Дум’мак, – коротко бросил эльф, и тени вновь растворились в темноте. Флозерин ещё несколько мгновений постоял у дверей, давая рассмотреть себя невидимым стражам, и шагнул вперёд. Гном не замедлил последовать за ним.

У дальней стены располагалась барная стойка и небольшая сцена, освещённая дрожащим пламенем свечей. За стойкой стоял совладелец «Морского дьявола» Мёрфи, по прозвищу Мертвец. И, глядя на него, с этим нельзя было не согласиться!

Высокий, худой он, казалось, состоял из одних углов. Бледная, полупрозрачная кожа, белые волосы и красные глаза альбиноса дополняло огромное количество шрамов на вытянутом лице, что делало его прозвище абсолютно оправданным. При виде вошедшего его тонкие, бескровные губы растянулись в некоем подобии улыбки, демонстрируя крупные зубы.

– Святые угодники! Неужто сам Флозерин Колючка забрёл к нам на огонёк?! Неужели в Среднем кончились неутешные девицы, или ты зашёл вернуть мне должок?!

– Сколько я должен, Мёрфи? – ослепительно улыбаясь, спросил эльф.

Мертвец гулко захохотал и отставил бокал, который протирал сомнительного вида тряпкой.

– Ты неисправим! Так что для тебя, как для постоянного клиента, тридцать марок золотом.

– Что-о?! – возмущённо завопил эльф. – Это грабёж!

– Ну, посуди сам, – Мёрфи принялся загибать пальцы, – ты сломал два стола (стулья я даже не беру в расчёт) – раз. Проломил головы трём уважаемым клиентам – два. Разбил мне стойку – три.

– Это не я, – насупился Флозерин.

– Ну да, я и говорю, – подхватил Мертвец. – Это моя бабушка зашвырнула сюда того зальгарца.

– Он первым начал…

– Но денег при нём не оказалось, а после твоего поспешного бегства…

– Отступления.

– Его самого, – согласился Мёрфи. – Я вынужден был изрядно потратиться, чтобы вернуть заведению первоначальный вид. К тому же, Маниша так расстроилась, что не выступала ещё три дня. Я едва не разорился.

– Она здесь? – севшим голосом спросил эльф.

– Да, – осклабился бармен.

– И стоит у меня за спиной?

– Да.

– Тах ше, – буркнул Флозерин, оборачиваясь. Герхард, всё это время стоявший как прилежный школяр, тоже обернулся, чтобы посмотреть на предмет разговора.

Прямо перед ними стояла, подбоченясь, женщина с необычными чёрно-белыми волосами, в дорогом платье с короткими рукавами. Она казалась случайно забрёдшей сюда с одной из аристократических вечеринок, настолько не вписывалась она в картину происходящего. Но главная странность была в том, что даже эльф не услышал её шагов. А уж он-то на слух не жаловался. И эта женщина улыбалась, хотя её глаза метали молнии.

– Флозерин, душка…

– Я тоже рад тебя видеть, Маниша…

Звонкая пощёчина снова привлекла внимание всех посетителей. Герхард с изумлением наблюдая за этой картиной, заметил клыки, торчащие из под нижней губы женщины.

– Подлец! Трус! Мерзавец! – бушевала она. – Как ты мог так поступить? Да ещё и смыться после этого?!

Гном отодвинулся, краем глаза замечая, что то же самое делает и Мёрфи. Что-то сейчас произойдёт.

Эльф стоически выдержал первый натиск, но когда рука женщины дёрнулась, чтобы влепить ему следующую оплеуху, он ловко перехватил её. Другая его рука при этом скользнула в карман и вытащила оттуда бархатный футляр.

– Я пришёл загладить свою вину, Маниша, – он протянул футляр женщине, делая небольшой шаг к стойке. Та недоверчиво посмотрела на него, но подарочек взяла.

– О, Флозерин! – раздался вздох восхищения. – Ты что, ограбил контору ныряльщиков?!

– Вовсе нет, – эльф спрятал взгляд, заметив вопросительно изогнутую гномью бровь. Маниша, вздыхая, держала в руках ожерелье из чёрного и белого жемчуга. – Не мог же я оставить так мой прошлый промах.

– Вот-вот, и я так считаю, – вклинился в разговор Мёрфи. Вздохнув, эльф отсчитал бармену тридцать пять золотых марок.

– Здесь на пять больше, – заметил Мертвец.

– Это в счёт возможных будущих неурядиц…

– Что?!

– Я же сказал – «возможных», – кротко заметил Флозерин.

– Ты – неисправим. Говори уж тогда, зачем пришёл? Меня ты жемчугом не обманешь, – он кивнул в сторону Маниши, которая, сидя на высокой банкетке, разглядывала ожерелье, и, казалось, забыла обо всём на свете.

– Ты слышал о похищенной дочери посла из Халифата, Мерф?

Мертвец побледнел ещё больше.

– Ты совсем спятил, что взялся за это дело, эльф?

– Значит, что-то слышал, – заключил Флозерин.

– И да, и нет. Но предпочитаю помалкивать. Зайди в другой раз.

Это была условная фраза, обозначавшая, что информация у Мёрфи есть, но делиться ею здесь он не станет. Маниша тем временем, сев на стул на сцене, запела глубоким, сильным голосом. Все разговоры в зале моментально стихли. Воспользовавшись моментом, друзья вышли на улицу, и Флозерин тут же увлёк гнома в тёмную узкую щель за стеной «Морского дьявола».

– Я ничего не понимаю, Фло, – начал было гном, но эльф оборвал его шипением. В темноте раздался звук отодвигающейся двери.

– Осторожно, тут ступеньки, – прошептал эльф, беря гнома за руку. Последовав за ним, Герхард очутился в маленьком помещении, до потолка забитым какими-то ящиками.

– Контрабанда, – догадался он.

Свет пробивался через несколько щелей, и, приникнув к ним лицом, гном рассмотрел небольшую кухню, в которой полным ходом шло приготовление пищи.

– Твой друг – контрабандист? – едва шевеля губами, спросил он Флозерина.

– Не только…

– А она?

– Слушай, давай, я потом всё тебе расскажу.

– Что?

– Ради Великого Леса помолчи, Герхард, – зашипел эльф.

Спустя пару минут, на склад проник Мертвец и сразу же перешёл в наступление:

– Ты видно не в курсе последних событий, Флозерин?! Иначе я не могу объяснить твой поступок.

– Мёрфи, мы знакомы не первый год…

– И поэтому ты и твой дружок ещё не валяетесь в канаве с перерезанными глотками.

– Всё так серьёзно?!

– Ещё серьёзней, Колючка.

– Говори.

Мертвец некоторое время собирался с мыслями, прежде чем начать:

– Неделю назад в порт зашёл странный корабль. Словно, – бармен пошевелил в воздухе пальцами, будто подыскивая слова, – проклятый. Да. С него на берег сошёл один богатый человек со свитой и сразу же исчез.

– То есть? – удивился эльф.

– Ну, ты знаешь, как это бывает, когда к нам заглядывают подобные гости. За ними сначала следят, – Мертвец покосился на гнома. – А кто твой друг, Колючка?

– Мой партнёр, Герхард Карнорсон.

– А это не он плавает с этой сумасшедшей эльфийкой с непомерными амбициями и самомнением?

– Да, это я, – буркнул гном, закипая от гнева.

– Ну, тогда лады. Так вот. Этот типчик просто растворился в толпе. Не иначе – магия. И сильная, – добавил Мёрфи. – А пару ночей спустя, мы не досчитались нескольких первоклассных «следопытов». Правда, скоро мы нашли то, что от них осталось. А осталось там не много, говорю я тебе.