Читать книгу Сорока - Денис Шулепов - Страница 8

Он летел. Летел, как булгаковская Маргарита. Его ни что не держало, и он летел, купаясь в солнечных лучах, обдуваемый горячим южным ветром, треплющим одежду, как парус и путающимся в волосах. Он летел на встречу. Навстречу чему-то волшебному. Он не знал, что это, но знал, что это есть, и он непременно долетит.

Внизу под ним колыхались бесчисленные акры лесов, блестели, как зеркала на солнце озёра, серебрились ленты рек и мишура речек. Восхитительно. Он летел в состоянии эйфории. Он счастлив, ощущая свободу и чувствуя… о, да, уже чувствуя аромат! Аромат духов. Её духов. Духов, пропитавших весь воздух так, что даже ветру не под силу разогнать чарующий аромат. Уже близко. Уже скоро. Сомнений нет – он знает куда летит. Он знает, кто его ждёт. Его ждёт она – девушка мечты… И вот она! Сидит, словно Алёнушка у пруда. Ждёт его. Он знает, что его. Ведь по-другому и быть не может. Он спустился, чувствуя себя почти ангелом. И сел рядышком с ней. Она посмотрела на него чистым взором своих голубых и глубоких глаз, улыбнулась. Они потянулись друг к другу и…

ЗВОН.

Аркаша вздрогнул телом и проснулся. Выключил будильник. Пора на работу, но он ещё не отошёл от сна: на лице застыла блаженная улыбка, а эйфория полёта блуждала негой по всему телу. Он знал примету: если летаешь во сне – знать ждёт что-то хорошее в скором будущем. И это хорошее должно обязательно быть связано с Леной… Стоп!.. Лена?

– Вот ведь засела занозой!

Аркаша вскочил с кровати и стал быстро собираться, отгоняя мысли об этой малолетке, об этой бестолковой говорящей кукле, об этой… Умываясь, он пытался найти ещё какие-нибудь сравнения, хотя понимал, что думает совершенно иное.

– Чёрт! Что за чёрт? Чёрт в юбке… – и подумал, что ещё один «чёрт», и он разразится смехом.

Прошёл на кухню, поставил чайник на газ, сел и прислушался к себе. Сердце гулко стучится в грудную клетку, отдаваясь набатом в висках: «Ле-на-ле-на-ле-на-ле-на…» Чувство эйфории сменилось редко посещающей его тоской. Ему расхотелось есть. Он выключил конфорку, выругался про себя трехэтажным матом и пошёл на работу.