Читать книгу Встретимся в темноте - Денис Старостин - Страница 2

Его нигде не было.

Женщина, прижимавшая к лицу намокший платок, наблюдала, как девушка режет ножом правую ладонь. Аня морщилась, но глаза не открывала.

– Что она делает?

Из-за слез голос женщины звучал приглушенно. Она умоляюще смотрела на стоявших рядом с ней, словно они были ее последней надеждой.

Впрочем, так и было.

Мальчик исчез со своего дня рождения, когда родители провожали первую партию гостей, а дети остались играть в спальне. Их было трое. Старшему – восемь, и где-то он прочитал то, что ни в коем случае читать было нельзя.

Девушка убрала нож и сжала ладонь лодочкой, чтобы не расплескать ни капли.

– Аня собирает кровь, чтобы она показала ей путь, а Лиза поможет ей отыскать вашего сына.

Лиза нахмурилась. Она не любила, когда рядом с ними кто-то болтал в такой важный момент. Но их отцу это было говорить бесполезно. Он часто ходил с ними, особенно, если надо было успокоить клиентов. Егор Сергеевич был ответственным человеком, однако в чем-то еще сохранял детскую наивность. Порой сестрам казалось, что чем серьезней становятся они, тем веселее их отец. Лиза, конечно, понимала: каждый справляется со стрессом как может, но иногда это выводило ее из себя.

Но это лучше, чем сейчас бы мать мальчика мешала им. Пусть отец возьмет огонь на себя, а девушки будут работать.

Крови собралось уже порядочно. Аня немного разжала ладонь, дав жидкости растечься, и повела рукой в сторону. Справа от нее – стена, ничем не загороженная. Лишь висят несколько детских рисунков. Антоша обожает рисовать. Его размалеванные альбомные листки в этой квартире повсюду. Некоторые даже в рамках.

Реакции никакой. Мать Антоши замолчала, перестав плакать, и внимательно посмотрела на Аню. Та повернулась на девяносто градусов и указала рукой на окно. Кровь по-прежнему озерцом алела на ее ладони.

Ничего.

Что же здесь произошло? Старший из компании детей в тот вечер принес свечку, взятую у матери. Парафиновый слоник голубого цвета. Большего для ритуала и не надо. Зажгли, пока никого дома не было. Взяли карандаш, обмакнули в расплавленный парафин и нарисовали на полу то, что пришло и забрало Антошу.

«А им теперь ищи его. За ребенком внимательнее надо было следить», – подумала Лиза.

Разумеется, мать Антоши не верила, что кто-то мог явиться из детского рисунка на зеркале и утащить ее сына. Она скорее поверит в террористов, дыру в полу, что ребенок вылез в окно или вышел на лестницу и его похитили. Доводы двух других маленьких засранцев, что внезапно стало темно и очень холодно, а потом кто-то пронесся вихрем по квартире, вырубив свет, ее не убедили. Ничего, сейчас она убедится.

Сколько детей во всем мире играет с потусторонними силами? Все любят страшилки, рассказывают их друг другу под одеялами в летнем лагере. Конечно, вреда от детских сказок никакого нет, но даже ребенок может ненароком прочитать нечто опасное.

Лужица крови в ладони Ани немного начала подрагивать. Лиза видела, как пальцы сестры дрожат, пытаясь не расплескать ни капли. Сестры были возле кровати, когда кровь внезапно забурлила, растеклась по ладони девушки и закапала на ковер.

Тут.

Аня сомкнула руку в кулак и направила стекающую струйку на покрывало с машинками, которым была застелена детская кроватка. Кровь окрасила ткань и на их глазах мгновенно впиталась. Отец, шептавший что-то на ухо матери Антоши, замолчал и внимательно посмотрел на дочерей сквозь узкие очки без оправ. Лиза подошла к ним и проводила за дверь. Напоследок отец ободряюще кивнул ей. Девочка повернула ручку.

Кожа Ани стала белее мела. Девочка никогда не любила загорать, а в такие моменты казалось, что она из бумаги. Гладкие черные волосы до середины спины. Глаза глубокого синего цвета в точности как у отца.

Она подошла к Ане.

– Мы нашли, – сказала та.

– Поняла, выполняю.

Лиза села на корточки перед кроватью. Покрывало спадало до пола, закрывая от них пространство под дном. Слегка касаясь, она провела рукой по ткани, и почувствовала адский холод. Да, Аня как обычно не ошиблась. Это тут.

– Лиза, поспеши.

– Да знаю я, что времени мало. Ты всегда это говоришь.

За дверью мать Антоши и все родственники, у которых не хватило духу зайти в проклятую квартиру, ждут, когда Лиза отправится прямиком в ад, чтобы вытащить их сына на свет божий. «Я вам не Джон, мать его, Константин», – подумала Лиза. – «Не будет такого».

Она отдернула покрывало, и ветер заморозил ей грудь и ноги. Из-под кровати веяло таким холодом, что Лиза засомневалась, стоит ли туда лезть. Но она знала, что стоит. Это маленькие дети боятся, что оттуда вырвется рука, схватит их и утащит к себе. Взрослые семнадцатилетние девушки в такие штуки не верят. По крайней мере, просто так руки здесь не появятся. Если, конечно, всякие восьмилетние засранцы не найдут в Интернете кое-какие тексты.

Голова Лизы уже была под кроватью, и она смогла разглядеть в темноте довольно широкий кирпичный лаз, похожий на горизонтальную дымовую трубу. Веяло холодом, словно на другом конце была Лапландия. Но веселый Санта-Клаус ее там явно не ждал.

Она залезла туда по пояс, опираясь на руки. Весь лаз был наполнен стылой водой. Моментально перестав чувствовать руки, она зашла в него коленями и почувствовала, как намокают колготки. Аня сзади похлопала Лизу по бедру.

– Да лезу я, лезу.

Чем дальше, тем холоднее. Она намокла, замерзла, зуб не попадал на зуб, однако чувство холода отступало на второй план, давая дорогу другому ощущению.

Страх.

Лиза привыкла с ним справляться в таких местах. Первые метры даются легко, потом она начинает немного волноваться. Но обычно ее хватает до конца. Свет из комнаты, пробивающийся в щель под кроватью, совсем потускнел. Сейчас она даже до Ани докричаться не смогла бы. Становится все страшнее. Иррациональный страх, как объяснял школьный психолог, приходит к нам из снов. В снах мы видим иллюзорные отражения наших реальных проблем, но не можем справиться с ними обычными методами, мы не понимаем, что нужно делать. Даже страх темноты – это боязнь неизвестности, боязнь шагнуть в пропасть, которую не видишь.

Впереди было темно, но Лиза пока не волновалась. Глаза к мраку привыкли, она ползла по воде, слыша, как стучат зубы. Ее зовут Лиза Комор. Вдвоем с сестрой они борются с Тьмой. Хотя борьбой это трудно назвать – они лишь исправляют кое-какие последствия. С Тьмой бесполезно сражаться, особенно, если это та Тьма, что пишется с большой буквы. Они – котятки, которым дано Видеть. Кстати об этом. Лиза увидела впереди маленький огонек и жутко струхнула.

Почему? Во-первых, света во Тьме не бывает. Чем дальше забираешься, тем легче видеть, однако не из-за того, что светлеет. Ты привыкаешь, становишься здесь своим. Можно и вовсе потеряться, отец рассказывал им об этом. Во-вторых, девушки знали – если во Тьме они вдруг заметят огонек, то им конец. А Лиза просто так умирать не хотела.

Огонек рос. Девочка остановилась, но он все равно рос. Ее колотило так, что она чуть не билась головой о кирпичную кладку сверху. Аня бы ее сейчас на смех подняла. Но ведь это огонек!

Его кто-то держал. Кто-то полз с той стороны. Это было так странно, что Лиза впала в ступор. Что происходит? Неужели после почти шести лет их забот, правила игры начали меняться?

Это был Антоша. Она узнала по фотографии, которую показывала его мать. Хотя сейчас его трудно узнать. Зрачков нет, лишь темные провалы вместо глаз. Волосы всклокочены, кожа мертвенно-голубая. Мальчик полз, не сбавляя темпа. В руках масляная лампадка, словно из музея средневековой истории. Чем он ближе, тем больше Лиза чувствовала, что ей пора обратно. Из Тьмы не идут с добрыми намерениями.

Трудно будет с этим смириться, но Антоши больше нет. То, что она видела – не более, чем грубо слепленная копия, гомункул. К сожалению, из Тьмы уже не возвращаются. Нельзя сказать, что Лиза зря мочила колготки, ведь знала, что все потеряно. Иногда им удавалось поговорить с похищенным человеком. Но если он сам навязчиво ползет с той стороны, это смущает. И Лиза начала отползать. Вода плескалась во все стороны, заливаясь даже за воротник блузки, но она не останавливалась.

Страх не отступал. Наоборот, она поняла, кто был источником. Его порождал Антоша. То, что ползло к ней навстречу.

«Нельзя, чтобы оно добралось до кровати», – лихорадочно соображала девушка. – «На это случай я взяла с собой одну штуку. Нет, не распятие. И не дробовик. Я же не Ван Хельсинг, чтобы палить во все стороны по вампирам».

Это старый набор карандашей Антоши. Они почти сточились, тем не менее, были хорошо заточены. Лиза достала их из коробки по одному и начала строить частокол, перегораживая кирпичный лаз перед собой. Ее руки дрожали, она постоянно роняла карандашики. Антоша все ближе.

Нервы сдавали. Она никак не могла поставить заключительный розовый карандаш в центр, чтобы замкнуть ряд. Он скользил и падал. Скользил и падал. Их с Антошей разделяют уже какие-то считанные сантиметры.

– Уходи! Убирайся!

Он не реагировал, продолжая ползти. Все равно, что кричать на поезд. Лиза уже не могла держать этот кусок дерева, преграда никак не завершалась. Пламя лампадки уже жарило ей лоб. Лиза встретилась глазами с Антошей и погрузилась в темноту.

Где-то в глубине головы она услышала настойчивые крики знакомой девочки. Она кричала, чтобы Лиза вставала и прекращала ронять сопли. Куда вставать? Она не чувствовала своего тела, тонула в собственном страхе, не видя перед собой спасательного круга.

И тут все вернулось на свои места с такой стремительностью, что Лизе враз стало плохо. Ее вырвало на свои же руки. Но Аня была рядом. Каким-то чудом ей удалось достроить заборчик, выхватить из рук сестры карандашик и воткнуть в пол.

Они еще тут, в кирпичном лазе, но впереди никого не было. Антоша исчез, остался по ту сторону цветного частокола. У Лизы текли слезы, она была совершенно разбита.

– Ничего без меня сделать не можешь, – грустно произнесла сестра. Она никогда не ругалась и не кричала. Лишь тихо сообщала факты.

Аня двинулась назад. Обе сестры промокли. Их словно залило волной прибоя, настолько они вымокли. Аня вылезла, Лиза шла следом, смывая с рук кусочки завтрака. Впереди еще объяснение с родителями и наверняка они не многое поймут. Разумеется, отец хорошо их подготовил, но долгое время они будут думать, что девочки сумасшедшие. Всем сначала сложно поверить.

Лиза развернулась под кроватью, чтобы выползти как человек, а не каракатица, и это оказалось ошибкой. Никогда не поворачивайся здесь спиной! Не теряй из виду путь во Тьму.

Ее ногу схватила чья-то ледяная рука, Лиза закричала, пытаясь найти, за что удержаться. Она зацепила покрывало, и то потащилось вместе с ней обратно. Аня прыгнула, стукнувшись головой о дно кровати. Лиза успела подумать даже о синяке, который заработала Аня, пока ее тащили назад, лицом в воду.

Аня держала сестру за руку, что-то за ногу, и Лиза растянулась, словно русский князь, пойманный монгольским ханом, меж конями. Она бросила взгляд назад и остолбенела. На нее с ужасом смотрел маленький мальчик. Он был в ужасном состоянии, но Лиза не обращала внимание на спутавшиеся волосы и кожу с голубым отливом. Она смотрела на человеческие, карие глаза ребенка. Он отчаянно держался ручкой за ногу девушки, и было видно, как что-то жуткое удерживает его во мраке.

– Тащи нас!!

Аня изо всех сил упиралась в кровать, вытягивая их из лаза. Сантиметр за сантиметром они медленно показывались из-под сползшего покрывала с машинками. Ей удалось перехватить руку Антоши, они спешно стянули покрывало с пятнами крови с кровати и заткнули кирпичный лаз, протолкнув тряпку ногами. Мальчик распластался на полу и даже не смотрит в ту сторону – он вернулся с того света и имел право прилечь в тенечке.

Когда покрывало полностью исчезло в кирпичном лазе, холод пропал, словно кто-то переключил сплит-систему. Ткань дальше не лезла. Они вытащили ее, за ней – обычная стена в голубых обоях. Проход исчез.

В комнату уже ворвался отец: очки сидят криво, черные волосы всклокочены. Он помог им вылезти из-под кровати.

– Ну и ну, – он оглядел их мокрую одежду. – Вижу, вам пришлось попотеть.

Они втроем абсолютно мокрые и вымотанные, сидели на полу и хмуро смотрели на отца. Чего сейчас им не хочется, так это папиных шуток.

– Лучше сделай нам кофе. Мне со сливками и сахаром, Ане сладкий черный. Да ты и сам помнишь, – сказала ему Лиза. – Антоша, ты кофе любишь?

Мальчик хорошо справлялся, щеки порозовели и ему хватило сил кивнуть.

– Сделай ему с молоком, окей?

– Будет сделано, барышни. Бегом умываться, от вас несет, как от сантехников.

Отец удалился на кухню, а они помогли встать Антоше и побрели в ванную комнату. По пути Аня скинула с себя парик и шикарные черные волосы остались у нее в руках. Антоша посмотрел на нее, но от усталости даже не удивился. Он искал глазами маму.

Темно-каштановые волосы Лизы, пусть и грязные, никуда не делись. В тринадцать лет ее сестра лишилась половины волос после чудовищного кошмара, который не давал девочке проснуться почти сутки. Ане пришлось побриться и с тех пор она не давала отрасти волосам. Когда-нибудь они расскажут и эту историю, но сейчас уже поздно.

На кухне отец заваривал кофе и напевал что-то себе под нос.