Читать книгу Бологое - Денис Валерьевич Соколов - Страница 31

В 1920-е годы Бологовский край стал излюбленным местом охот Льва Д. Троцкого – члена Политбюро ЦК ВКП (б). Из Москвы поездом в спецвагоне до станции Березайка; там по телеграмме его уже встречали сани; фотоснимок на память – и в деревню Совино под Рютино. Охотился Троцкий в совинских, старских, клещинских лесах, под Подмошьем вокруг хутора Отоки, возле станции Березайки… Троцкого забавляла охота на зайцев. И обставлялась она в меру возможностей «по – барски». Во время пребывания здесь он общался с местными помещиками, до конца 20-х годов, еще живших в своих усадьбах – имениях. По воспоминаниям аборигенов края, мальчишками принимавших участие в охотах Троцкого, охотники выставляли около 20 номеров; в загонах, кроме собак Троцкого, участвовали до нескольких сотен нанятых деревенских ребятишек. Зайцев убивали до сотни в день. Расплачивался деньгами и, как рассказывают, щедро.

Последний раз Лев Давидович, как всегда с двумя адъютантами, приезжал в Совино и Старое к крестьянину Филатову в марте 1927 года. Из Москвы явился нарочный, вручил Троцкому какой – то пакет. Охоту Троцкий немедленно прервал и уехал. Но перед отъездом дал георгиевскому кавалеру Г. А. Маренкову денег серебром, чтобы тот роздал их старским женщинам. Серьезные охоты и сейчас еще возможны. Характер местности таков, что дичь никогда ее сама не покинет. Но полтора столетия назад, когда слева и справа от железной дороги почти сплошным массивом тянулся дремучий лес, зверье чувствовало себя в нем совсем вольготно. Постепенно железная дорога сделала свое дело и помимо всего прочего извела былые леса. Тогда в них не были редкостью не то, что медведи, лоси, рыси, волки, кабаны, коих и сейчас довольно, но и даже ныне не встречающиеся северные олени и дикие козы.

44—летний Император Александр II известен не только как Освободитель и Реформатор, но и заядлый охотник, даже медвежатник. Царские охоты устраиваются только в заведомо богатом зверем регионе. И прокладка железной дороги Петербург – Москва сделала бологовский край как раз таким местом, удобным и доступным для организации Зимних Императорских Охот. Безусловно, роль играло и близкое знакомство князя Арсения Степановича Путятина с монаршим семейством Романовых. Вероятно, между Государем и князем имела место определенная дружеская договоренность на эту тему. И как только в окрестностях сельца обнаруживались в достаточном количестве лоси, олени, медведи, князь спешил на Телеграф (размещался в цокольной части вокзала) и слал депешу в Петербург графу Г. П. Ферзену. Дальше, как говорится, все было делом техники, благо усадебный дом князя в Бологое позволял принять даже такого рода гостей. На несколько дней дом Путятина становился временной не только охотничьей резиденцией российского монарха.

Граф Г. П. Ферзен тотчас направлял в Бологое придворных егерей, унтер – егермейстера, Управляющего Императорскими Охотами – людей, знающими толк в охоте. Наконец, дело доходило до приезда обер-егермейстера. И как только вся высокопоставленная охотничья свита убеждалась, что звери действительно есть, и облава должна быть успешной, по Правительственному Телеграфу вдоль полотна дороги от станции к станции в Петербург следовал еще один сигнал, после которого все в Бологое с волнением ждали приезда главного охотника – Его Императорское Величество.

По воспоминаниям князя Павла Арсениевича Путятина, который в свои 20 с небольшим лет был непременным участником Царских Охот в окрестностях сельца Бологое, Государь всегда приезжал вечером. Его сопровождали великие князья, зарубежные дипломаты, многочисленная свита. Бологое превращалось в филиал Столицы империи.

Все необходимое для Охоты и пребывания государственного бомонда – палатки, кровати, походные туалеты, пища, посуда и пр., и пр. – перебрасывалось в Бологое заблаговременно. Даже специальные сани для охот. И непременно – личные повара Его Величества.

По такому случаю князь Арсений Степанович запасался смолой и закладывал кострища по обеим сторонам дороги от вокзала до своего дома (это, примерно, с километр). И как только Александр II, сойдя с поезда, садился в свои сани, костры зажигали, и по освещенной дороге бологовские рысаки легко доставляли всю царскую свиту к дому князя на берегу озера Бологое. Зрелище, конечно же, было непривычным и захватывающим, во всяком случае для бологовских обывателей: словно из какого – то неведомого другого мира опустились на бологовскую землю так непохожие на них люди.

В доме князя гостей уже ждал только что роскошно накрытый стол. Все усаживались и аппетитно после дальней дороги ужинали. После ужина в доме оставались князь и княгиня Мария Ивановна как хозяева, Государь и граф Ферзен. Для остальной свиты было приготовлено все необходимое для ночлега (палатки, туалеты и пр.) на вокзале станции в большом зале для пассажиров (зал и сейчас тот же – Автор). Дети Путятиных на дни охоты отправлялись пожить к соседу – помещику Василевскому, который жил рядом, за речкой Боложицей (теперь реку Бологовку называют Нефтянкой).

Освободившиеся комнаты и залы дома князя распределялись, как того требовал факт присутствия Государя – императора: в зале подавали чай, обед и ужин, гостиная служила для приемов, в угловой комнате с камином, сразу за гостиной, устраивалась опочивальня и кабинет Александра II. В ней устанавливали походную кровать, походный молитвенный столик с образами, письменный стол. Графа Ферзена помещали в противоположной угловой комнате.

Государственные дела при этом не прерывались. Император просматривал бумаги, слушал доклады секретарей, принимал срочные депеши из Петербурга, которые доставляли фельдъегерские поезда. Нередко приходилось Государю работать и за полночь. Среди неотложных дел текущего характера могли быть и были весьма важные. Якобы, в 1863 году именно в период зимних Охот произошел обмен депешами с Наполеоном III касательно Польши.

Наконец, оставшись один в кабинете, Александр II долго и искренно молился, стоял у окна, глядя в темноту заснеженного парка и озера, и, укрывшись военной шинелью, ложился почивать. А в 5 – 6 утра – на охоту.

Приходилось устраивать такие охоты в разных местах окрестностей, но чаще охотились в районе деревни Подлипье. Нужно было рано утром проехать все Бологое, миновать усадьбу князя Эристова в Высоком (теперь Бологое-2), ехать еще несколько верст по направлению к озерам Глубочиха и Долгое. Это и будет район Подлипье. Далековато. Но именно там их «ждет» медведь. Его давно караулят, хотя он и в берлоге.

Перед охотой раздавались номера, согласно которым каждый занимал определенное место. Задача – выгнать зверя на охотника с первым номером – Государя.

Путятинские крестьяне оцепляли район берлоги. Внутрь оклада входили егеря, холостыми выстрелами тревожа зверя и выгоняя его из берлоги, провоцируя его перемещение в нужном направлении.

Охота, тем более на крупного зверя, редко обходится без происшествий. Они запоминаются надолго. В этом одна из главных прелестей охот. Ведь императору зверь нужен не ради меркантильных интересов. О ярких впечатлениях, случившихся во времена бологовских охот, Александр II вспоминал и много лет спустя.

Так, был случай, когда небольшой медведь вырвался из оклада и набросился на крестьянина, стоявшего в оцеплении. Разъяренный, что его столь невежливо потревожили, он располосовал не только тулуп крестьянина, но добрался уже до голой спины…

В одной из других охот медведь прижал егеря к сосне, и все кончилось бы трагически, но егерю удалось – таки дуплетом, из обоих стволов разом, хотя они и были заряжены холостыми патронами, выстрелить в морду зверя, уже собиравшегося снять скальп с невезучего охотника…

Долго вспоминал Александр II и другой, но уже действительно смешной случай, когда егерь пытался спастись от медведя на первом подвернувшемся дереве. Медведь погнался за егерем и по стволу и даже снял с него сапог…

Во всех вышеописанных происшествиях незадачливые герои получали благодарность и подарки от Государя. Спустя годы, в очередной раз бывая в Бологое на охоте, Александр IIне забывал справиться о здоровье пострадавших крестьян.

В 1877 году князь П. А. Путятин пишет: «В настоящее время крупных зверей стало менее, но лет 15 назад, когда вблизи существовали обширные леса, охоты устраивались великолепные… Зверей, для зимних охот, имелось множество пород: медведи, лоси, козы, зайцы и даже северные олени. Об оленях между охотниками происходили споры, многие утверждали, что не другая ли какая порода?! Но одна очень удачная охота императора, на которой их застрелили несколько штук, положительно доказала, что это действительно были северные олени, их даже стреляли в Тверской губернии, хотя редко…».

Зимние Императорские Охоты в Бологое происходили достаточно регулярно, и, возможно, не только в 1862 – 1864 годы.