Читать книгу Наказания для мажоров - Денис Владимирович Карнаков - Страница 2

Надежда

Вдруг, ударом жуткая весть,

Что домой семья не вернется.

С ней случилась настоящая «жесть»,

Опознать всех в морге придется.

Несчастье обрушило мир,

Боль, грудь изнутри выжигает.

Потерян в судьбе ориентир,

Ежедневный хмель не спасет.

Утрата, тянет в пустоту,

Нет смысла путь свой продолжать.

Когда жизнь терпеть невмоготу,

Надежда, поможет снова встать.

Стук в дверь чуть не спровоцировал завершающую стадию акта самоубийства. Станислав будто понял, что творит. Осторожно вытаскивает палец из спусковой скобы, вынимает изо рта инородный предмет.

Хозяин квартиры опустошает табурет. Хмель плетёт ноги до кухонной раковины. Зашипел кран, выпускающий воду. С ладоней, сложенных в лодочку, естественный освежитель попадает на лицо, затем удаляет привкус железа во рту. Кран закрыт, и неуверенная поступь приближается к входной двери. За ней кто-то настойчиво отбивает костяшки кулачка об железо. Станислав облокотился на дверной глазок и резонно спросил:

– Кто там?

– Это Алина Проводникова. Вы меня не помните? Мы встречались в морге на опознании.

– Это ваш муж убил мою семью?

– Нет. Послушайте! Я хочу с вами поговорить.

– А я не желаю с тобой разговаривать! Убирайся отсюда!

Девушка сквозь дверь слышит, речь не внятную. Собеседник скорее бубнит, чем говорит. Алина понимает, что сейчас неподходящий момент для разговора. Не надеясь на скорое отрезвление мужчины, она пишет записку с указанием номера телефона.

– Я тут написала вам кое-что. Когда передумаете, позвоните. Пожалуйста! Это очень важно.

Блокнот лишается страницы. Сложенный пополам листок помещается в щель дверного проема, рассоложенного наверху.

В это время, по ту сторону двери, вооруженный мужчина целится в дверной глазок. Снова, на последнем мгновении что-то заставляет одуматься. Стас со злостью швыряет оружие на пол. После грохота выстрела, картечь попадает в нижний угол двери, выгибая и дырявя железный лист. Хозяин, немного отрезвев, бросается к выходу. Он открывает дверь.

На лестничной площадке дрожит Алина. Её прическа немного взъерошилась. Она одета в прямые джинсы с заниженной талией, что недостаточно длины кожаной куртки для того что бы скрыть часть живота.

Стас кричит барышне, так как оглох от выстрела:

– Не ранена?! Всё в порядке?!

– Ка-кажется да.

– Слава богу.

Он, в напуганной девушке узрел некую надежду. Только вот на что, пока не понял.

– Проходи.

Данное предложение не очень своевременно и желание войти, у вдовы больше нет.

– Может, в другой раз?

– Смотри сама.

Каблуки постучали по ступеням вниз.

Станислав приходит в себя. Под ногами замечает белеющую страницу блокнота. Подобрав листок, хозяин запирается в квартире.

Соседи изглядели все дверные глазки, поскольку грохот выстрела прокатился по подъезду как гром среди ясного неба. Кто-то из доброжелателей выиграл первенство по вызову сотрудников полиции, которые, в свою очередь, среагировали оперативно и через пять минут нарисовались у порога стреляющей квартиры.

Стук в дверь разворачивает хозяина жилища, стремящегося занять кровать. Стас подумал, что Алина, вдруг, передумала. Поход в коридор стал более уверенным. В процессе отрезвления начала отяжеляется голова.

Не нужно быть обладателем исключительной дедукции, чтобы понять истинные причины появления сотрудников полиции. При входе на частную территорию они, наверняка, заметили дыру от картечи в нижнем углу двери. Один из людей в форме и с автоматом, приветствует хозяина.

– Здравствуйте! Сержант ППС. Маликов Андрей Георгиевич

Андрюха интересуется:

– Что у вас произошло?

Станислав, пожав плечи, тут же придумал:

– Грабители! Из ружья пугнул.

Сотрудник улавливает шлейф перегара.

– Вы пьяны.

– У меня, так-то, семья погибла. Сегодня похоронил.

Полицейский оценивает обстановку и состояние собеседника в грязной майке и вполне справедливо решает забрать ружье.

– Я вынужден изъять у вас оружие.

– Да ради бога!

Резко, как будто провоцируя, вдовец вытягивает руку в сторону. Из-за угла появился огнестрельный предмет в не угрожающем положении: стволом вверх, прикладом вниз. Сотрудник, Андрей забирает опасный «инструмент».

Хлопнула дверь, и хозяин квартиры остается с одиночеством наедине.

Поселок Каменск

Кабанский район

Республики Бурятия

24 июня

09.00 по местному времени

Опять, проснулся сам. Обычно будили дети или взъерошенная ото сна жена. Она всегда спала в шёлковой белоснежной пижаме, закрывающей худенькое тело до бедер. Сексуальные ножки «заводили» по утрам. Потом душ вдвоем, завтрак с любимой и с сонными детьми, затем работа, приносящая удовольствие, так как был получен заряд от семейного очага.

На соседней подушке лежит изрядно измятая страница блокнота. От куска бумаги веет духами. Вчера некогда было понять, что этот запах поразительно ассоциируется с той, которая на всех семейных фото, разбросанных по квартире.

Стас разворачивает листок. Ладонь накрывает смартфон на тумбочке у кровати. В следующую секунду цифры номера телефона выстраиваются на дисплее в строку. Вызов прошёл. В женском голосе, сменившего длинные гудки, присутствует признак недосыпа.

– Алло.

– Доброе утро Алина. Вы хотели со мной поговорить.

– Ах, да. Станислав, это не телефонный разговор. Я могу приехать к вам?

Мужчиной вспомнился инцидент с ружьем.

– Извините за вчерашнее «гостеприимство».

– Ничего страшного.

Стас чувствует себя трезвым и готов порулить.

– Приезжать не стоит. Я сам. Где вы находитесь?

– В привокзальной гостинице города Улан-Удэ.

Барышня, похоже, не местная. Бойцов проверяет этот факт:

– Вы приезжая?

– Да. Мы из Чувашии. Мой муж был командирован в ваш регион из города Чебоксары. Когда мне сообщили о его гибели я, не раздумывая, села на самолёт.

Стас не решается задать вопросы по поводу мужа, который по-прежнему является, для него, убийцей семьи. Алина пытается быть любезной, так как понимает, что собеседник потерял гораздо больше, чем одного любимого человека.

– Но у вас, наверное, работа?

– У меня незапланированный отпуск.

Город Улан-Удэ

Республика Бурятия

24 июня

11.00 по местному времени

Сотня километров осталась за выхлопной трубой. Приличная скорость упала до неприличия, когда кроссовер Стаса увяз в городской пробке. Железная масса, разно цвеченая и разно габаритная, ползёт по мосту через реку Селенга. Занятые до отказа полосы движения направляют автомобили вправо после заезда на берег.

Встречный поток не столь плотен, что владельцы «ментов» и «чиновников» на дорогих внедорожниках, вдруг становятся слепыми и не замечают две сплошные линии на асфальте, призывающие к порядку. Вот один такой «владелец» ведёт чёрный лексус в лоб красных жигули. Водителю отечественного седана не выйти победителем в схватке с многотонным японцем, даже если будет тысячу раз прав. Благоразумно, продукт российского автопрома уступает хаму дорогу. Прыгает на тормозах и хлипкой подвеске, отчаянно пытающейся сохранить устойчивость из-за резкого поворота рулевых колёс. Даже наличие камер дорожного наблюдения не смущает водителя дорогой тачки вдавить в пол педаль газа и превратится в точку на встречной полосе.

Станислав продолжает уважать участников движения до пешеходного путепровода над дорогой, где договорился встретиться с вдовой. Солнце моргнуло, когда тень сооружения пробежала по лобовому стеклу. Сигнал поворота успокаивает яростную тираду водителя в заде едущего автомобиля. Тот принялся обсуждать вынужденное снижение скорости кроссовера Стаса, всё выговаривая своему видеорегистратору.

Бойцов, автомобилем занимает парковочное место возле хозяйственного магазина. Отражение детского кресла в зеркале заднего вида зацепило взгляд. Вспыхнул образ сына. Старшая дочь тоже здесь.

Проводникова в той же, вчерашней одежде. Ждёт у входной двери с рекламой бензопилы на стекле. Она узнает водителя, только что подъехавшей машины. Толстые широкие каблуки выбивают глухой стук из стоянки до пассажирской двери. Ветерок загнал в салон кроссовера запах выхлопных газов и духов, так напоминающих погибшую жену. Стас начинает с вопроса:

– О чём вы хотели со мной поговорить?

– О своем муже.

– Только, не надо мне втирать о его невиновности!

Попал в точку. Девушка намерена донести озвученную истину.

– Да. Мой муж невиновен. Следователь вам сказал, что он был пьян на момент аварии. Но это не так.

– Почему же? А как же экспертиза?

– Ему алкоголь противопоказан по состоянию здоровья. Значит, была допущена ошибка во время экспертизы. Я потребовала повторное проведение теста на алкоголь, но мне ответили отказом. Более того, они не спешат отдать тело для погребения. Возможно, опасаются, что я проведу независимую экспертизу.

– Послушайте. Даже если ваш муж не пил за рулем, он мог бы не справиться с управлением по другой причине: превышение скорости, отказ тормозов и многое другое. Если повторная экспертиза покажет, что ваш муж белый и пушистый, то это лишь, реабилитирует его только в ваших глазах.

Алина отчаянно гнёт свою линию.

– По факту этой аварии со смертельным исходом заведено дело, где причиной ДТП стал пьяный водитель. Вот так просто. Ведь будь он трезвым, то пришлось бы искать других виновников. И при их наличии дело развалится.

Похоже, девушке не получится убедить человека, потерявшего счастье в этой аварии.

– Ладно. Вы мне можете не верить. Хотя бы помогите забрать тело моего мужа из морга.

С большим трудом у Станислава появляется желание помочь.

– Ладно. Садись.

Заработал двигатель автомобиля. Переведённый рычаг автоматической коробки передач подключил привод. В углу зеркала заднего вида появилось окошко с изображением направляющих полосок, что легли на съезд с парковки. Светофор на перекрестке кратковременно остановил движение автотранспорта, позволив кроссоверу Стаса выполнить манёвр задним ходом на пустующую дорогу. Свет ходовых огней направляется вглубь города. Туда же движет переключенный привод.

Снова эти обшарпанные стены, за которыми спрятаны оболочки для душ, показались за гирляндами листвы многочисленных берёз. На стоянке у морга гораздо меньше белых микроавтобусов, чем тогда, на опознании. Возможно, уехали за теми, кого посетила смерть.

Автомобиль Стаса и Алины прекращает вращать колеса рядом с газелью, запятнанной ржавчиной, как и остальные. Освободившись от замка, металлические петли ремней безопасности прижались к боковым стойкам кузова. Одновременно распахнулись пассажирская и водительская двери. Так же синхронно хлопнули, когда кресла оказались пустыми и амортизаторы приподняли остов.

Стас, жестом руки, любезно предложил даме, первой войти в здание, где каждый угол пропах разлагающейся плотью. Две пары ног несут вопросы в комнату регистрации, как живых, так и мертвых посетителей. Там за столом, заваленным папками, поедает чебурек лысый полный мужичок в белом халате. Он узнает девушку.

– Опять пришли скандалить?!

Алина воспринимает посыл в штыки.

– Что значит: «опять»?

Такая наглость и наплевательское отношение к умершим людям и скорбящим родственникам, вызывает у Стаса желание проучить негодяя.

– Слышь, ты! Боров! Верните девушке того, кого она просит.

– Ты ещё, что за хмырь с горы?! Короче. Пошли вон отсюда!

Бойцов тянется через стол и хватает за грудки наглеца. С силой вытаскивает его и укладывает животом в открытый журнал регистрации. Стопки папок разваливаются, как подкошенные небоскребы взрывом. Толстяк упирается руками, чтобы не нюхать пепельницу, тем более с непотушенной сигаретой. Станислав просовывает руку под локоть оппонента и выполняет болевой прием. Закряхтел грубиян. Бойцов теперь не спрашивает, а начинает вести допрос:

– Где тело? И почему не даете похоронить ей мужа по-человечески?

Вылетающие в ответ слова создают в пепельнице вулкан.

– Труп был кремирован!

Алина не ожидала такого поворота.

– Что? Что вы сказали? Почему?

На молчание Стас напоминает о своём превосходстве болевым действием на руку человека в белом халате.

– Она спросила: почему? Кто распорядился?

– Все вопросы к следователю!

Мимо комнаты, где проводится допрос с пристрастием, двое крепких сотрудников шлёпают тапочками. Слышат вопли своего коллеги. Немедленно влетают в помещение, не замечая, как спихнули с дороги хрупкую Алину. Они выполняют болевой прием сразу на обе руки Бойцова. Тот, будучи не в состоянии сопротивляться принужденно шагает к выходу. Освобожденный толстяк следом тащит Алину туда же, держа её за плечо. Хозяева и гости переступили порог и отделились друг от друга. Мужчина с вымазанным в сигаретном пепле лицом, победно ставит ультиматум:

– Что бы я вас больше здесь не видел, а то так легко не отделайтесь!

Входная дверь закрылась громко, а замок простучал «хода нет». Не добившись правды, вдова и вдовец похлопали одежду, удалили складки на ней и подались к машине. Стас, находясь под впечатлением от посещения морга, предлагает спутнице:

– Надо наведаться к следователю.

Данная ситуация и недавние заявления Алины, таки ввели в сомнения. Она, потирая плечо, задает вопрос:

– Вы мне поверили?

– Пока не знаю, но мне стало интересно.

– Далеко этот поселок? Как его? Кажется – Турка.

– Три часа пути.

Автомобиль проглотил пассажира и водителя, рванул с места, обкидывая камнями крыльцо и ненавистную дверь в морг.

Алина через окно изучает незнакомый город: его дороги, памятки, формы высоток, смешно сочетающиеся фразы из английских и бурятских слов в названиях увеселительных заведений, магазинов и услуг. Постепенно высоких строений становиться меньше, количество перекрестков сводится до минимума, а вскоре и по светофорам начинаешь скучать.

Освободившись от оков пробок, оставив позади дорожный указатель с перечеркнутыми буквами, кроссовер набирает скорость и высоту, взбираясь на первый перевал. Трасса не даёт расслабиться ни на секунду. Она изобилует крутыми поворотами, называемыми в народе «тещин язык». Сухая, солнечная погода позволяет покрышкам отлично вгрызаться в асфальт.

После полста километров горок по-русски, трасса выпрямляется, а радиусы поворотов становятся огромными. Качество дороги на пять с плюсом, так как в особой экономической зоне, где любят отдыхать высокопоставленные чиновники, не может быть иначе. Так и хочется положить стрелку спидометра. Камеры, контролирующие скоростной режим, делают желание: «погонять» – желанием.

Так как наступили райские условия для водителя, можно поболтать. Стас заводит дружескую беседу с пассажиркой:

– Значит, ты неместная. Откуда ты?

– Мы уже на «ты»?

– У нас с вами много общего.

Алина поняла, о какой обобщенности идет речь, и это не выезд на природу.

– Я родилась и выросла в городе Чебоксары. Школа, университет, работа. Как у подавляющего большинства людей.

– А где ты работаешь?

– На том же предприятии, где работал муж. Я работаю в сборочном цехе. Мы с другими девчонками монтируем электротехнические средства для защиты электроустановок от коротких замыканий.

Стас узнаёт знакомые слова и уточняет:

– Вы собираете устройства релейной защиты и автоматики?

– Да. Верно.

– А ваш муж, чем занимался?

– Он, как ведущий специалист предприятия выполнял работы по реконструкции подстанций, адаптируя наши изделия к работе, в разных регионах страны. Он как раз этим и занимался в Бурятии. Для поездок по районам арендовал машину.

Бойцов посмотрел на Алину. Признал родственную душу в ней.

– Ты даже не представляешь, насколько у нас много общего. Дело в том, что я работаю в качестве инженера в службе релейной защиты и автоматики. Твой муж реконструировал нашу подстанцию с одноименным названием поселка Турка.

Стас вспомнил, как любовался работой «мастеров», создавших, изящными линиями соединительных проводов, совокупность устройств, не допускающих разрушительного действия короткого замыкания в электроустановках, где величина напряжения исчисляется тысячами.

– Вот кто так аккуратно укладывает провода внутри шкафов защит. Нам рассказывали, что в сборочных цехах работают исключительно девушки. Только у них хватает терпение выполнить эту работу и выполнить её качественно.

Слева редеет плотный строй деревьев. За ними проглядывается гладь Байкала. И трудно сказать, что этот водоём, размером с море, является всего лишь озером. Многие сотни километров сплошного штиля простираются до возвышающегося Иркутского берега, чей нестабильный рельеф едва заметен сквозь синюю дымку. Алина и раньше видела море, но всё равно, зрелище завораживает.

Для водителя, Байкальские красоты не в новинку. Ему не до этого. Он сосредоточенно занят прочитыванием цифр на проносящихся километровых указателях. Один из них должен определить место последних секунд жизней его семьи.

Автомобиль сбрасывает скорость. Правые колеса касаются бровки обочины, затем левые. Прекращает клубиться пыль, когда стрелка спидометра упала на ноль. Алина не опаздывает с вопросом:

– Почему мы остановились?

– Согласно материалам расследования, на этом километре произошла авария.

Машина пуста. Вышедшие из неё двое человек перебегают дорогу. За кюветом высокая трава поглаживает прутья кованого забора, ограждающего владения курортной зоны. Один пролёт выделяется недавним изготовлением и свежей работой сварщика. Подгоревшие швы пока не покрашены под общий чёрный цвет.

Нецивилизованную лесную тропу вдоль внутренней стороны ограды заменил тротуар, выложенный красной плиткой, также являющийся частью собственности, как и многовековые сосны, песчаный берег, да и сама вода. Даже светильники имеются, что свисают с кронштейнов круглых металлических опор.

Тёмное пятно, местами чернея ночи, портит эстетичный вид тротуара на площади в тридцать квадратных метров, сразу за новым пролётом забора. Высокие температуры рокового пожара высушили траву вокруг. Бушевавшие пламя отгрызло часть веток могучей сосны. Кустарники неподалеку имеют проплешины в виде пожелтевших листьев и высохших веток в местах, нарушивших границы ада.

Стас подходит ближе к ограде, обхватывает кистями прутья перед собой. Здесь всё и произошло. Можно себе представить, какую боль испытали жертвы ДТП прежде чем умереть. Тот пожар не пощадил никого. Бойцов соответствует своей фамилии, так как опять, стойко борется с переживанием. Алина, продолжая минуту молчания, не сдерживает сырость из глаз. Два ручейка соединились на подбородке, и нос покраснел.

Мужчина отворачивается от места гибели семьи. Чтобы отвлечься от нахлынувших воспоминаний о счастливых минутах жизни, приносящих в данный момент только боль, Станислав приступает к обследованию местности. Обращает внимание на второстепенную дорогу вдалеке, примкнувшую к противоположной стороне трассы, образовав т-образный перекресток. Прогрейдерная грунтовка вышла из глубины леса и уткнулась в асфальт. Рядом с отворотом закопан указатель, говорящий, что где-то среди деревьев находится база отдыха.

Алина видит знакомую спину, удаляющуюся к перекрестку.

– Постой! Ты куда?

Стас топчет место резкой смены дорожного покрытия. На асфальте присутствует грязь, но не та, которую заносят колеса с грунтовой дороги. Она похожа на спрессованную землю, смешанную с моторным маслом или прочей смазкой. Колёса от проезжающего транспорта вбили посторонние фракции в трассу и потихоньку начали их разносить. Блеском от солнца, в скудной траве на обочине, выдают себя осколки от разбитой детали. Красные, белые, жёлтые стекляшки обладают хорошей прозрачностью, и значит, появились недавно. Стекло, разбитое в крошку, играет зайчиками, а зеркальные поверхности каких-то сломанных конусообразных форм заставляют прищуриться.

К месту предполагаемого происшествия подошла Алина.

– Ты что-то нашёл?

– Возможно. По-моему, здесь было столкновение. Причём, совсем недавно.

– С чего ты взял?

– Осколки от фар и вот это пятно на асфальте. Я где-то читал, что при столкновении автомобилей, какими бы они чистыми небыли, вываливается грязь из труднодоступных полостей кузова и с деталей подвески стряхивается лишнее.

– Ты думаешь, машину моего мужа кто-то столкнул с дороги.

– Не исключено.

Стаса осенило. Он взглянул вверх на ближайшее устройство освещения дороги и взглядом пробежался по опорам в округе. На одной из них укреплена коробка. Из нее торчит объектив.

– Видеокамера!

Сомнение в результат расследования вносит Алина.

– Странно. В материале дела не сказано о какой-нибудь видеозаписи.

Мысль подхватывает Стас.

– Значит, видеокамера запечатлела вовсе не превышение скорости пьяного лихача. Нам просто, необходимо, поговорить с Акакием Иннокентьевичем.

Но для начала, мужчина, из внутреннего кармана куртки достаёт телефон. Не дожидаясь вопроса, поясняет:

– Нужно кое-что выяснить. В городских энергосетях работает знакомый. Мои коллеги неоднократно обращались к нему за помощью, когда возникали спорные ситуации на дороге. Если имелась по близости дорожная камера, то видеозаписи с неё снимали львиную долю вопросов.

Кто-то ответил на звонок незамедлительно.

– Да! Слушаю.

– Привет тёска.

– Станислав? Здорова! Слышал о твоей трагедии. Прими мои соболезнования.

Хорошо, когда есть, кому сочувствовать. Но частое проявление сопереживания, скорбящему субъекту всякий раз наводит на него тоску.

– Принимаю. Нужна твоя помощь. Точнее, помощь твоего брата. Он ведь работает в ГИБДД?

– Верно.

– Значит так. Я нахожусь на сто пятидесятом километре Баргузинского тракта. Здесь произошло, то самое, ДТП. На одной из опор освещения висит видеокамера. Необходимо узнать: сохранилась ли запись за двадцать первое число этого месяца.

– Хорошо, через минут пятнадцать, перезвоню.

– Спасибо.

Станислав решает подождать в пути.

Байкальская гавань

Прибайкальский район

Республики Бурятия

24 июня

16.00 по местному времени

Байкальская гавань красуется ухоженным, благоустроенным берегом с изобилием прогулочных зон. Декоративное озеленение в некоторой степени защищает от постоянно присутствующего ветра. Вполне резонно применение ветрогенераторов, что мелькают лопастями справой стороны от дороги на территории двух футбольных полей.

Поселок Турка сразу за мостом, перекинутого через реку, впадающую в «море», построен на склоне сопки. При этом каждый дом имеет отличный вид из окна, и каждый житель может любоваться закатом на большой воде, не выходя на берег.

Автомобиль Бойцова съезжает с главной дороги. Под колесами зашелестели камни. Поднятая пыль клубится до местного отделения полиции, садится на низкие заборы, оградившие приусадебные участки. Дома посёлка рассчитаны на одного хозяина. И чем зажиточней владелец, тем больше имеет этажей коттедж, но не более двух. Практически у каждого во дворе сушиться лодка и сети колышутся на ветру. Там, где этого нет, скорее всего, жильцы заняты туристическим бизнесом.

Завибрировал телефон в кармане. Водитель, не отвлекаясь от направления движения, отвечает на звонок.

– Тёска? И так.

– Ну что мне сказать. Записи нет.

– То есть, как нет?

– Был запрос на изъятие записи с последующим удалением из сервера.

Стас понял, кто наложил руку на доказательство.

– И кто же сделал этот запрос?

– Некто, Акакий Иннокентьевич. Какой-то следователь. Но и имя у него.

– Ясно. Спасибо.

– Не за что. Ладно. Мне пора работать, а ты держись.

Отделение полиции разместилось в одноэтажном каменном строении. Белые стены, деревянные элементы крыльца, листы шифера на крыше – выглядят весьма достойно и ухожено, несмотря на полное отсутствие современных отделочных материалов, кроме пластиковых окон. Нормальный внешний вид наводили пятнадцатисуточники, выполняя исправительные работы в качестве наказания за разбитый кому-то нос или за «плохо» лежавшие предметы.

Остановив железного коня около патрульной машины, Стас стремиться стать пешеходом. Пассажирка, тоже не засиживается на месте. Снаружи вечер ощутим холодком, свежестью тянет с «моря». Через пару шагов и ступеней дверь открылась от руки Стаса. Справа за бронированным стеклом склонился над отчётом дежурный отдела полиции. Из-под козырька фуражки он замечает вошедшие фигуры. Голос молодого сотрудника пропускается через переговорную систему.

– Здравствуйте! Чем я могу помочь?

Слова по тому же пути, но в обратную сторону:

– Здравствуйте! Меня зовут: Станислав Бойцов. Могу я поговорить с вашим следователем: Взятковым Акакием Иннокентьевичем?

– По какому вопросу?

– Я бы хотел забрать личные вещи Евгении Бойцовой и вещи её детей.

Сотрудник вспомнил, ту сводку. В пределах небольшого поселка настоящие трагедии не забываются быстро.

– Это та молодая женщина с двумя детьми, которые погибли при наезде на них автомобиля с пьяным водителем?

Алина захотела выкрикнуть оправдание в пользу мужа и набрала воздух в грудь. Стас, отрицательным движением головы блокирует словесный выпад. Девушке остается, только выдохнуть. Вдовец продолжает общение с сотрудником:

– Да, верно. Это они.

– Вы приехали слишком поздно. Следователя сейчас нет на месте. Приходите завтра. Желательно, утром.

– Где живёт Акакий Иннокентьевич?

– Я не имею право разглашать подобную информацию. Все вопросы – завтра.

Стас молча отворачивается от окна, чтобы не вступить в перепалку. Про себя буркнул:

– Заладил: завтра-завтра!

Уходя, Стас цепляет взглядом Алину.

– Ладно, пошли. Нам тут не рады.

Путь к транспортному средству сопровождается вопросом от девушки:

– Почему ты не дал мне сказать даже слово?

– Если бы ты начала говорить о кремации своего, погибшего мужа и не дай бог о видеозаписи то у этого Акакия появились бы завтра более глобальные дела, и мы бы точно его не увидели.

– Возможно, ты прав.

Паркетник дёрнулся с места и лёг на обратный маршрут, выехав на главную дорогу, посылает водителю сигнал о наступившем голоде.

Автозаправочная станция обозначена стелой со светящимися ценами на топливо. Кроссовер Стаса ныряет под огромный навес, что не только красуется яркими буквами в названии нефтяной компании, но и защищает от атмосферных осадков и палящего солнца. Напротив колонки девяносто второго бензина останавливается крышка бензобака, которая распахивается от лёгкого движения рычажка в салоне. Обслуживающий персонал не дремлет. Пистолет, после алюминиевого стука погружения в автомобиль, торчит из горловины.

Улыбчивые девушки, операторы подняли настроение владельцу железного воплощения инженерной мысли, пришедшей в голову от лени передвигаться пешком. В первые секунды не сразу удалось признать поросячьи глаза Акакия, который уже расплатился и направил шаг к прилавку с продуктами. Следователь, похоже, не узнал, или не обратил никакого внимания на главу погибшей семьи. Стас не решает его окликнуть, вместо этого суёт топливную карту оператору для ускорения процесса заправки.

– Вторая колонка. Девяносто второй. Сорок пять литров.

Пропиликали кнопки кассового аппарата, и со скрипом выполз чек. Пока следователь выбирал напиток в холодильнике продуктовой зоны, стоя спиной к выходу, Бойцов интенсивным шагом покидает помещение приёма платежей.

Обслуживающий персонал завершил манипуляции с автомобилем, где в салоне находится Алина. Водитель занимает свое кресло.

– Я сейчас видел Взяткова. Нужно за ним понаблюдать. Припаркую машину в стороне, чтобы никому не мешать.

Быстро освободилось место для нового клиента заправки, что облако выхлопного газа еще не коснулось навеса.

И вот вышел следователь. Его приблатненный походняк продлился до роскошного лексуса чёрного цвета. До последнего была уверенность, что Акакий всего лишь пассажир, пока не уселся за баранку. «Сарай» на колесах, стоимостью в шесть миллионов, конечно, выглядит круто, если владелец был бы достойным управлять этой мечтой. Тем не менее, сальная ручонка запускает двигатель, на коробке передач выбирает положение. Газ в пол и десять литров осталось на заправке.

«Ситуацию» комментирует Алина:

– Неплохая, видать, зарплата у следователя.

Два внедорожника разных размеров и ценовых категорий медленно отмеряют метры по населенному пункту. Вслух размышляет Станислав.

– Наверняка, запись хранится у него дома. Не думаю, что он будет держать подобные материалы у себя на работе, так как они могут развалить дело.

Очень осторожная слежка привела в новый район посёлка, где все дома явно не принадлежат рядовому жителю. Частные владения перекрыли береговую линию на протяжении нескольких километров, несмотря на запреты экологов (смотря для кого). Асфальт проложен везде, даже в незначительных переулках. Беленые бордюры четко разграничили тротуары и газоны, то есть, где можно ходить и где нельзя.

Автоматические ворота гаража реагируют на сигнал, посланный из лексуса. Поворачивается створка. Прилипнув к потолку, застывает в горизонтальном положении. Колеса внедорожника попарно ступают на порог. После того как задний бампер убрался с улицы, обратно двинулась тень от ворот.

На неподозрительном расстоянии, не смотря на глубокий вечер, Стас успевает засечь коттедж, где проживает Взятков. Подъехав ближе, бросился в глаза недостроенный ангар во дворе и пустой прицеп для перевозки большого судна.

– У этого следователя есть яхта или здоровенный катер. Охренеть!

Алина не понимает:

– Зачем мы здесь? Может, подождем до завтра.

Бойцов останавливает машину напротив входа, углубленного в двухметровое ограждение участка. Не уступающие по высоте калитка и уличные ворота имеют металлический каркас, подвешенный с помощью шарниров к круглым железным столбам. Доски в конструкциях отшлифованы вручную и пропитаны антисептиком. Кованые элементы створок выполнены изящным узором и применены в качестве рёбер жесткости.

На одном из столбов белеет прямоугольное устройство с одной кнопкой, дисплеем, камерой и динамиком, что спрятался под пластиковой решеткой. Стас оставляет в одиночестве Алину, пересекает улицу и применяет этот аппарат по назначению.

В гостиной коттеджа, на стене пищит приёмник. К нему простучали туфли по ламинату. Акакий, в дисплее узнает лицо.

– Станислав Бойцов?

– Да верно.

– Что вы здесь делаете?

– Я приехал за личными вещами своей семьи.

Следователя предупредили о визитерах.

– Да. Мне звонил дежурный. Вы до завтра, не можете подождать?

– У меня нет времени. Может, впустите?

– Ладно, заходите.

Прорычало электричество в замке. Рука толкает калитку, скрип не последовал. Каменная дорожка мимо резной беседки привела к высокому крыльцу, нагруженному навесом с балконом наверху. Стас хотел было войти внутрь дома, но хозяин встречает на пороге и закрывает входную дверь, проявляя тем самым не гостеприимство. Разговор начинает Стас.

– Я здесь не только ради личных вещей. У меня появились вопросы. Почему вы дали указание сжечь тело мужа Алины Проводниковой?

– Произошла ошибка. И я никаких указаний не давал. Буквально накануне в морг поступило много тел с ожогами. Среди них были всякие бомжи, которых никто не будет искать. Невостребованные трупы, как правило, сжигаются, что является распространенной практикой. Пораженные огнем люди на одно «лицо» и поэтому сотрудники морга кремировали, по ошибки, тело мужа той девушки.

Звучит правдоподобно. Классное оправдание. Бойцов не верит, подходит к главной теме.

– На сто пятидесятом километре, где произошла авария, опора освещения, оснащена дорожной камерой. Мне сообщили, что вы изъяли запись. В материале дела нет упоминаний о ней.

Следователь злорадно усмехнулся. Не похоже, что вопрос припёр его к стенке.

– В процессе расследования собираются разные доказательства. В том числе видеозаписи. Так как в данном деле, было всё, более чем, очевидно, другие доказательства можно не приобщать. Подшивать те или иные материалы решает следователь. Вот я и решил. Что касается видеозаписи – она уничтожена за ненадобностью.

Стас чувствует, как лапша на ушах становится тяжелее.

– Девушка может подать на эпиляцию и…

– Пусть подаёт. Трупа то, нет. Ну, накажут за ошибку сотрудников морга, и всё. К тому же она неместная. В суде у неё нет шансов, что-то доказать. Может, действительно её муж «нажрался» и сел за руль. Причина гибели вашей семьи установлена и пересмотру не подлежит.

Нет слов против лживых аргументов. Закипает кровь у Стаса от последней реплики Акакия. Из последних сил сдерживает от атаки кулаки.

– Чисто сработано. Была ещё одна машина. Она спровоцировала аварию. Верно?

– Это ваши домыслы. А теперь, уходите.

Волчьим взглядом одарил Станислав следователя напоследок, направился к выходу со двора. Калитку отварил кто-то снаружи. Длинноногая цаца и лохматая собачка у неё на руках встретили на дорожке уходящего гостя. Тот молча обошёл и покинул владения Взяткова.

Расстроенное выражение лица во мраке ночи появилось в салоне кроссовера на водительском месте. Алине не терпится:

– Ты что-нибудь узнал?

– У меня такое ощущений, что меня «наебали», причём, очень красиво.

– О чём вы говорили?

– Обо всем и не о чём.

– Ты можешь сказать нормально?

– Видеозапись, по его словам, уничтожена за ненадобностью. Тело твоего мужа кремировано по ошибке. Похоже на заметание следов. Теперь, я просто уверен: была другая машина.

Станислав для себя всё решил. А как на счёт Алины? Если она не согласится идти к правде до конца, то и самому придется остыть. Он поворачивается к ней, чтобы быть более убедительным.

– Алина. У меня к тебе серьезный разговор. Ты меня вытащила почти с того света ради поиска правды. Готова ли ты пойти со мной до конца?

Девушку пугают подобные размышления, особенно это: «до конца».

– Что ты имеешь в виду?

– Похоже ситуация не оставляет нам выбора. Придётся добывать правду незаконным путем.

– На убийство я не пойду.

– Никто не говорит про убийство.

– Тогда чего ты хочешь?

– Я уверен: у него есть запись. Мы должны её заполучить.

Вдова нервничает, ломается. Чувство справедливости клонит к нарушению закона. Но ведь виновные, нарушили законов гораздо больше, и ушли от ответственности.

– Хорошо, я согласна.

Вдовец, для профилактики, применяет попытку отговорить.

– Ты понимаешь, что имея дело с ментом, тем более продажным, из этого коттеджа мы можем не выйти? Нас вынесут.

– Я сирота. Кроме мужа у меня никого не было, и нет. Так что, всё равно.

Станислав внимательно посмотрел на Алину, что ей стало неудобно.

– Ты чего? Что-то не так?

– Твой выход, красавица.

Запищало устройство на стене гостиной в коттедже. В темноте раздражающий звук кажется громче. Акакий прерывает своё сексуальное удовлетворение с длинноногой собачницей.

– Кто там опять?!

Натянув трусы, хозяин дома спрыгивает с кровати. Партнёрша тоненьким голоском призывает поторопиться:

– Возвращайся скорей, милый.

Следователь сбегает по лестнице, ладонью бьет выключатель, закреплённый на стене так, что можно не поднимать руку слишком высоко. Появившийся свет обезопасил проход до переговорного устройства. Взятков отвечает на вызов.

Загорелся дисплей. В нём видно, что кто-то стоит возле ворот. Сгорбатившийся человек в чёрной толстовке, шатаясь, держится за столб. Верхний предмет одежды не по размеру худеньким плечам, поэтому сильно весят рукава, а вот джинсы наоборот обтянули тощие ножки. Из-под надетого на голову большого капюшона свисают пряди длинных волос.

– Тебе чего, дура?!

Виновница испорченной ночи, ломаной речью режет слух.

– Слышь начальник! Выручи, а!

– Иди нафиг отсюда, а то наряд вызову!

– Начальник, будь человеком! Всего-то полтинник, нужен!

Акакий накидывает тапочки, с торсом наголо выбегает из дома.

– Сейчас я тебе дам полтинник!

Калитку настежь, а во двор влетает кулак. Острая боль распространилась по лицу Акакия от носа до глаз. Промелькнувший силуэт грубо вошедшего мужчины зафиксировала камера. По прямой трансляции дисплей устройства в гостиной показал так же наличие у гражданина какого-то инструмента, выглядывавшего пестрыми ручками из заднего кармана джинсов. Алина, похожая на неформала подростка в толстовке на вырост, выправилась и вошла следом. Стас заламывает руку следователя, ведёт его в коттедж.

– Кроме твоей куклы, в доме есть кто?

От такого поворота событий Взятков вспомнил о собачонке, неподходящей для охраны владений.

– Собака есть.

– Это ты про свою куклу? Где она?

– Наверху.

Девушка в толстовке без получения приказа штурмует лестницу.

– Господи, что я делаю!

Ковёр заглушил её шаги. Пощелкивание ламината выдаёт передвижение к входу в комнату, где расстелено широкое ложе. Собачонка, визгнув и не посмев гавкнуть, забилась под шифоньер. Появившаяся в спальне незнакомка пугает цацу в постели. Она закрывается одеялом, отталкивается ногами, пятой точкой оказывается на подушке. Спиной определяет, что ползти некуда.

– Кто вы?! Грабители?!

Алина вежливо объясняет:

– Нет. Мы не грабители и не убийцы. Успокойтесь. Я не причиню вам вреда. Мы просто, кое-что заберём и уйдём. Извините нас.

У цацы потекла тушь. От страха начинается истерика. Алина жалеет её настолько, что сама начинает рыдать.

– Послушай, не надо плакать. Видишь я тоже плачу. Разве так поступают грабители и убийцы?

Девушка в толстовке подходит ближе. Новая волна ужаса захлестнула плаксу, прикрывающуюся одеялом. Она вздрогнула, по кровати пробежала вибрация. Алина со слезами на глазах присаживается на постель и умоляет:

– Тише, тише. Успокойся. Ненужно плакать. Я тебя не обижу. Извини нас, пожалуйста! Всё будет хорошо.

Цаца поверила незнакомке. В следующую минуту, как две закадычные подруги льют слезы, обняв друг друга.

В гостиной мирному решению нет места. Чисто, мужской разговор не предусматривает «слёз». Раздался удар по той самой морде. Акакий, привязанный скотчем к стулу, до сих пор не осознаёт, что «сказка» закончилась, пора отвечать. Он сплёвывает на дорогой ковёр у камина. Стас приступает к запугиванию:

– Ты связался с людьми, которым нечего терять. Отсюда у меня и у неё два пути. Ты отдаёшь мне видеозапись, и мы уходим. Потом все садятся в тюрьму, но зато, все живы. Или, мы беседуем до тех пор, пока сюда не понаедут твои псы, спецназ, телевидение. Но в этом случае тебе не жить. Итак. Где запись?

– У меня её нет. Я её уничтожил!

– Не правильный ответ.

Бойцов из заднего кармана вытягивает, за пёструю ручку, плоскогубцы. Демонстративно сомкнул и разомкнул рабочую часть инструмента. Далее звучит рассказ о дальнейшем применении предмета.

– В настоящий момент у тебя десять пальцев на руках. Мне бы не хотелось повторять один и тот же вопрос десять раз! А тебе?

– Ты этого не сделаешь!

– Да ну!

Стас, прикладывая усилие, разгибает мизинец левой руки Акакия. Помещает между губок пассатижей первую от ладони фалангу пальца. Скручивающим движением выкручивает кость из сустава. После хруста на всю гостиную, последовал вопль на весь коттедж.

– А-а-а-а-а!

Цаца и Алина вздрогнули от жуткого крика. Дама под одеялом беспокоится за клиента её услуг.

– Что там происходит?

Девушка в толстовке объясняет:

– Наверное, разговаривают по душам.

Стас предлагает хозяину дома:

– Советую сказать, а то не чем будет взятки брать. Кстати, фамилия у тебя, соответствующая.

В рабочую часть инструмента попадает палец потолще, а значит, предстоящая боль раскинется на всю гладь Байкала. Стас готовиться сжать и повернуть. Акакий глубоко дышит, сдаётся в последний момент.

– Постой! Я отдам запись!

Из стальных объятий освободился «безымянный». Бойцов обошёл человека, привязанного к стулу, останавливается прямо перед ним. Всем видом, а не словами, задаёт тот же вопрос. В ответ Акакий указывает на пиджак, брошенного вчера вечером на диван.

– Там, на диване лежит пиджак. Во внутреннем кармане флэшка.

По выясненному маршруту Стасу удается найти носитель заветной видеозаписи. На столике, что окружён мягкой мебелью, ноутбук как раз раскрыт. От воздействия на кнопку электропитания загудела вентиляционная система компьютера. Операционка рассыпала значки на экране. Миниатюрный жёсткий диск вставлен в подходящее гнездо сбоку от клавиатуры.

Со второго этажа по винтовой лестнице спускаются ножки. Одни абсолютно голые, другие обтянуты в джинсы. Алина идёт позади. Капюшон толстовки снят, волосы собраны в тяжелый хвост. Цаца в короткой ночной рубашке сверкает розовыми тапочками, выполненных в виде мордочек кроликов. Обе девушки обратили внимание на хозяина дома, находящегося вне хозяйской ситуации. У Акакия уставший вид, как будто разгрузил вагон.

Станислав загружает флэшку, единственный файл в памяти носителя находит легко, двойным щелчком мыши открывает проигрыватель. В окне программы начинается показ, переносящий во времени назад.

Байкальская гавань

Прибайкальский район

Республики Бурятия

20 июня (4 дня назад)

22.30 по местному времени

Ветер с Байкала стал пронизывающим, но постепенно утихает. Волны шумят меньше, реже разбиваясь об каменистый берег. Почти полная луна осветляет наступающую ночь. Вдалеке гирлянда светильников прогулочной дорожки испускают мерцающий белый свет вдоль берега. Огни посёлка хаотично усеяли склон. Отражения источников сливаются и отделяются на нестабильной поверхности «моря».

Подальше от воды расстелено покрывало. На нём сидит молодая женщина, мёрзнет, обняв голые ноги. Она терпит жёсткий нрав озера в угоду детям, чтобы они запомнили этот глубокий вечер. Мама сегодня постаралась быть самой хорошей для каждого своего ребенка. Они попросились сходить на пустынный пляж, именно в темное время суток. Да и самой этот поход показался интересным.

Старшая сестра учит брата кидать плоские камушки так, что бы они прыгали по воде. Мальчуган с интересом учится. Да и брызги в лунную ночь выглядят необычно. Вскоре, даже у детей наступает усталость, как бы они не протестовали. Мама видит, как у них пропадает интерес ко всему с каждой минутой.

– Ладно, дети! Пойдёмте спать. Завтра домой.

Никто особо не сопротивлялся. Покрывало собрано. Использованная одноразовая посуда и упаковки от продуктов, помещены в пакет. С заботой об окружающей среде, контейнер для отходов, поставленный могучим подъемником у обозначенной тропы с берега, желтеет на фоне тёмного леса. Грохот крышки провозгласил, что очередной пикник закончился без ущерба природе.

Семья направилась на освещенную дорожку, проложенную вдоль трассы. По широко вбитой в песок красной плитке мама и её дети не спеша возвращаются в гостиницу. Высокое ограждение справа не позволяет выбежать на дорогу непоседливому мальчугану. Кованые прутья в пролетах часто наварены, так что любой ребёнок не пролезет.

Через метров сто пешей прогулки сквозь забор можно увидеть километровый указатель, вкопанный в обочину федералки. Цифру «150» на табличке можно прочесть, но она вряд ли запомнится, да и незачем.

В объектив видеокамеры на столбе, попали пешеходы, находящиеся вне проезжей части. В них Станислав Бойцов узнает свою семью. Приближаются последние мгновения их жизни.

Возникли фары на трассе. Они приближаются. Освещенность участка дороги позволила определить марку седана и государственный номер. Алина замерла, когда поняла, что за рулем её муж.

Перед седаном интенсивней заливается светом асфальт, но не от ближнего режима, а от дальнего – другой машины. Чей-то внедорожник расшиперился на всю второстепенную дорогу и даже не снижает скорость перед перекрестком, на котором необходимо повернуть, так как он является т-образным. Водитель седана, зная о своём преимуществе, полагает, что автомобиль «хаммер» уступит дорогу.

Но, кенгурятник въезжает в багажник, вминая заодно заднюю дверь в салон. Рассыпается боковое стекло легковушки. Тухнет задний левый габарит. Колеса у выхлопной трубы теряют сцепление с трассой. Фары седана ближним светом посмотрели на лес и тут же начали вырисовывать круги в пространстве. Каждый переворот, каждый удар сопровождается искрами.

Тойота разбрасывает осколки, приближаясь к ограждению, за которым пешеходы пытаются спастись. Из-за стремительного развития аварии, мать лишь успевает закрыть своим телом детей. К куче искореженного металла прибавляются кованые прутья ограждения. Сложенная масса железа сметает молодую женщину, которая до последнего прижимала дочку и сына к груди. Сосна, встряхнув иголки, останавливает смертоносный «снаряд».

Станислав с замиранием сердца, с громким дыханием, переживает этот момент. С болью всматривается на шевелящийся силуэт под машиной.

Мать жива. Не чувствует ног, так как седан крышей прижал поясницу. Дети, отброшенные искореженным средством передвижения, лежат на дорожке без сознания. Они то же живы, поскольку женщина видит их парящее дыхание в прохладном воздухе. Молодая женщина тяжело дышит. Её легкие заливаются кровью. Из разорванного желудка сочится алая субстанция.

Запахло бензином. Растёт лужа топлива в виде темного пятна, подползает к дочке и сыну.

В перевернутом автомобиле белеют сработавшие подушки безопасности. Одна из них шевельнулась – водитель подал признак жизни.

Алина, на секунду обрадовалась, что её муж остался в живых, но тут же испугалась неотвратимого события, в котором нет хеппи-энда. Жуткий страх проник во всё нутро.

Хаммер после столкновения немного развернуло. Стоит на обочине по диагонали. С передней части свисают обломки кенгурятника. Левая фара разбита вдребезги, правая – продолжает выполнять свою функцию, хоть и в треснувшем виде.

Произошедшая авария вызвала смех в салоне крутой тачки. Хорошо, что эти смешки не слышат зрители в гостиной, а то присутствующая злость может усилиться и стать причиной внезапно закончившегося «киносеанса».

Отварилась пассажирская дверь внедорожника. Вслед за дымом курительного наркотика вышел молодой парень лет двадцати. Широкие джинсы украшены цепью, проходящей ниже переднего кармана от бляхи ремня до эмблемы завода изготовителя столь модных штанов. На спину чёрной безрукавки с капюшоном нанесён рисунок рычащего волка. В свете дорожного освещения блестит абсолютно безволосая потная голова. По достаточно рельефным мышцам рук можно сказать, что парень приверженец тяжелого спорта.

Из задней части салона вышел второй пассажир, который так же не спешит на помощь пострадавшим. Это ровесник предыдущего персонажа, в кожаной косухе, в черных узких джинсах и в ботинках на толстой подошве. Стрижка короткая. Волосы чёрные.

Переднее сидение пассажира освободил не такой стильный паренек, как первые двое. Синие джинсы «узкачи» имеют заниженную талию и искусственные потертости. Футболка доходит чётко до ремня. Жилетка утолщает тощие плечи. Чёлка закрыла почти всё лицо.

Наконец, водитель спускается на асфальт. Точнее, автоледи, одетая в латекс, решила себя показать зрителям в гостиной. Глянец и чернота в её одежде сливается с ночью. Из-под широкой двери появились сапоги на высокой платформе. Шпильки вонзились в дорогу. Обувь сделала ноги бесконечными. Идеально выточенная природой фигура «поднимет» любой «аппарат» удовольствия. Но при данных обстоятельствах, восемнадцатилетняя девушка вызывает ненависть. Её темные длинные волосы уложены чуть вверх и назад, пряди по бокам закреплены заколками.

Трудно различить лица людей, вышедших из хаммера, из-за тёмного времени суток и низкого качества записи. Их состояние можно определить по неуверенной походке. У каждого рты до ушей от наркотического опьянения. Постепенно их сознание приходит в этот мир, но не для того что бы кинуться спасать тех, кто умирает на дорожке, а для решения вопроса смягчения последствий.

Девушка в латексе, протягивая каждую гласную букву, как будь то, засыпая, приступает к рассуждениям.

– Мой отец меня убьет. И чё этим терпилам не сиделось дома?!

Парень в косухе низким издевательским голосом не упускает момент поизвиться.

– Хи-хи! Да, подруга, ты попала!

– Пошёл ты!

Она подчеркивает свой статус.

– Мой папа, конечно, самый крутой, но скандал с каким-то быдло, сейчас ему не в кайф!

Любитель узкачей и чёлок поясняет присутствующим, что и так ясно среди определенного круга.

– Еще бы! В депутаты твоего папашу, после такого, точно не пустят. Опять по телеку начнутся скандалы, интриги, расследования! Мои предки меня куда-нибудь в Австралию сошлют, пока тут нищеброды лютуют.

Автоледи, своей кармой облокотилась на мускулистый зад хаммера и указывает челкастому:

– Заткнись ты уже! Мне хреново.

Подает голос бритый наголо молодой человек:

– Короче, моим дебильным родителям, об этой истории лучше не знать? Нужно разрулить ситуацию.

Обладатель косухи оживленно показывает взглядом на дорожку, где седан придавил мать двоих детей:

– О! Смотри-смотри! Кто-то ещё жив!

Циничную досаду высказывает виновница:

– Вот чёрт! Лучше бы они сдохли!

Лёгкий ветер с Байкала принёс запах разливающегося бензина. Девушка очень серьезно посмотрела на подельников.

– Парни! У меня идея. Свидетели нам не нужны. Верно! Сделаем так, что они сгорят при аварии. А этот, в седане, будет пьян. Сколько таких выпивох убивают людей в нашей «Рашке». Потом, я позвоню папе, и мы всё решим. Ради своей дочки он готов на всё. Попутно и вас, идиотов, «отмажет».

Преступник в узких джинсах сказал за всех.

– Почему бы и нет!?

– Тогда пошли, пока на дороге никого нет.

Кучка подонков двинулась в сторону пострадавших. Девушка позирует на обочине.

– Мальчики! Дальше я не пойду. Я на каблуках.

Мальчики с вполне взрослыми намерениями спустились к сломанному ограждению. Никто не решился идти на источник стонов и умалений:

– Помогите! Помогите!

Лязгнула зажигалка у кого-то в руке. Открытый огонь, точкой света во мраке ночи, выдал себя. Дорожная камера выхватила появившееся свечение. Нет сомнений у зрителей в гостиной, что поджог будет совершён, потому как ясно, что имел место.

Некто кидает кусочек пламени в лужу топлива под перевернутым автомобилем. Происходит воспламенение. С гулом распространяется всепожирающая среда. Накопившиеся пары разрывают бензобак вместе с кузовом седана. Яркое зарево возникло на дороге. Поджигатели пригибаются от неожиданного исхода. Виновница аварии, а теперь подстрекательница, также перегнулась пополам.

– Вот это да! Класс!

Замутненное сознание вряд ли расскажет им, что натворили

Яркая вспышка залила экран ноутбука. Злится Станислав на золотом обосанную молодежь. Зверем посматривает на связанного следователя. Видеозапись не закончилась.

Истошные крики детей могут повергнуть в ужас любого родителя, но только не этих ублюдков, едва достигших совершеннолетия. Девочка, объятая огнем, медленно выползает из пожара. Пугает парня в косухе. Тот от полученного адреналина шире растягивает рот от цинизма.

– Охренеть! Как в ужастике!

Руководительница «операции» с высоты дорожного покрытия орёт тем, кто внизу.

– Не дайте ей спастись!

Любитель ужасов подбегает к спасающейся дочке Станислава и с размаху бьет её по голове ногой. Массивный ботинок сдирает опаленную кожу с лица. От удара жертву разворачивает, и пламя снова хватает её. Ребёнок теряет сознание, а значит шанс на продолжение жизни.

Отцу невмоготу больше смотреть на этот кошмар. Он с силой закрывает ноутбук. Экран, врезавшись в клавиатуру, затрещал и выпустил дым. А компьютер мог бы пригодиться, ведь на данный момент это было единственное устройство, работавшее с таким носителем информации, какой не воткнёшь в смартфон.