Читать книгу Что-то - Денис Владимирович Тутенко - Страница 4

Случай в поезде

Я сидел в вагоне поезда, и набивал табаком свою трубку, чтобы насладиться густым и ароматным дымом, который обильно насыщал никотином мои легкие и организм. Заказав в вагон-ресторане чашку чая, мне его подали сразу, принесли и поставили на столик. Ложка, которая была в граненном стакане, нервно колотилась о стенки, выбивая некий ритм похожий на стук барабанов предвещающий движение колонны.

Чай, в сочетании с «дымком» переносил меня в уютную атмосферу дома, где ласково грела групка, потрескивая сушеными поленьями, которая издавала аромат жженного кирпича и едва уловимого дымка, создававшая жизнь и милые до слез воспоминания.

Меня смущал тот случай, что мужики не снимали свои шляпы даже внутри вагона, хм, возможно им скоро выходить, они были в костюмах, на груди располагался галстук, а у одного пассажира он даже как-то нелепо выходил из-за воротника рубашки, что мне так и хотелось подойти, извиниться и сказать ну етить товою мать, поправьте свой безвкусную на вид удавку, подумав об этом я заулыбался, но мое здравое расположение ума, говорило мне об обратном, ведь настоящие джентльмены сдержаны, и воспитаны.

Что касается девушек, их внешности, все они были в шляпках, на нежных белых руках у них были перчатки, женские такие. Нарядные платьица окутывали их тоненькие талии и что-то вроде карсета, чтобы делать вид еще более тончайшей натуры.

Одна из молодиц, кокетлива на меня засматривалась, мило улыбалась, как Мона Лиза, только на яву. Тестостерон у меня зашкаливал, от всех этих потаскух, я знал, что они переспят со мной за пару сотен рублей, неееет, не сегодня, ибо средства у меня были исключительно на дело.

Знаете, в чем отличия сельских девиц, от городских? Так это в простоте, проще те, у кого непростая жизнь, ведь так заведено, что, чем прелестней девица, тем она востребованней и… в общем блядь, одним словом. А что сейчас?

Свой путь я держал из Москвы в Санкт-Петербург, который составлял около шести ста семидесяти пяти верст. Со мною рядом сидели необычайно разные люди, говорящие обо всем, о политике, о том, как тяжело жить и прочих наболевших темах. Краем уха я услышал, что в Лондоне, который в Англии находится, ходят поезда под землей, хлдят по железной дороге, все как положено, ума не приложу чтобы с мозговать как это устроено. Спорили они так, что слышно было в соседнем вагоне, что я решил покинуть это место и переместиться в зону тамбура, где меня никто не достанет. Стал я в уголочек, и начал наблюдать в окно, как снег вихрем кружился и забивался в щели вагончика.

Освежившись, я вернулся на свое место, сел, и начал допивать свой холодный чай, споры не умолкали, один мужик говорил, крича «войну япошкам просрали, вон они, сахалин отжили у нас, курилы их, а скоро и весь Дальний Восток под ими будет, и что тогда!» Я чуть под задумался, прокрутил эту картину у себя в голове, «а что, если и в правду» сказал я в пол голоса, но мы же здесь, а они там, успеем подготовиться и… Русский дух – он не сломлен, не при каких обстоятельствах.

++++++++++

Мне было двадцать один год, родителей у меня не было, но один я не был, подданные моих родителей, продолжили обо мне заботиться как о родном, ведь они меня знали еще с рождения. От родителей мне досталось наследство, которое я не сразу принял, в том смысле что… все нажитое ими, за столько лет, я получаю в один миг, но я ни в чем не нуждался, и хотел продолжить дело Отца и Матери, сделать так, чтобы фамилия наша, звучала везде, а фамилия была звучной, – Кольцовы, соответственно меня звали Кольцов Степан Степанович.

В Петербурге, я хотел открыть собственную булочную, и назвать ее «Булочная у Кольцовых» (Позже ее называли кольцо) Где бы все желающие могли отведать свежеиспеченных булочек с разными начинками, ватрушек с творогом, и горячего хлеба, запивая все чаем, с легким ароматом и привкусом дымка, от самовара, который грел воду лучинками.

++++++++++

Эти джентльмены, все поголовно, ходили с тросточками, так было модно в наше время, но я не понимал этого, зачем двадцати летним парням ходить с какими-то палками, они что, инвалиды, или хромые на одну ногу?

Паровоз продолжал свой путь, труба от локомотива поднимала столбы дыма, который белой лентой тянулась за нами. Можно было слышать, как машинист гудел в гудок, предвещая приближения к станции. Паровоз, на котором мы передвигались был вроде как американского производства, или у нас, на заводе, который владел американец. Паровоз был типа 2-2-0, изготовленный в конце девятнадцатого века, древняя штука, но уверенно нас перевозившая.

При наборе скорости, паровоз угрюмо скрипел и стучал, такое ощущение, что старые, даже древние ворота открывали, назло, туда, сюда, туда, сюда, до мурашек на коже раздражительно.

У нас все ценилось, что приходило или доставалось из-за океана, или границы. Вот так вот и повелось.

++++++++++

В подростковом возрасте, когда мне было лет четырнадцать я порой «уходил в себя» и задавался вопросом: «кем я буде лет через десять?» и я очень переживал по этому поводу, продолжал жить завтрашнем днем и не находил себе место. Повзрослев, понимаешь, что все это, что было раньше, все это глупые пустяки, на которые не нужно обращать внимания, или вовсе их забыть, но даже сквозь время, то самое ощущение возвращается на круги свояк, что порой думаешь, лучше бы я родился эгоистом, и с блядским характером, но нет, я к сожалению, правильный весь, и эта «правильность» мне мешает жить.

Помнится, в детстве, я любил годить к бабушке в гости, особенно это незабываемое чувство поглотило меня именно в зимнюю пору. Приходишь, стягиваешь тяжелые от налипшего снега валенки, снимаешь тулуп с заячьей шапкой, и только ступаешь за порог парадной, как чувствуется аромат, доносившийся из печки, пахнет картошкой, жаренкой, в сочетании с гарбузней кашей, – это просто нечто, вот ради таких моментов и стоит жить, все проблемы, вся суета остается там, позади на втором, третьем, да Боже, десятом планах.

++++++++++

От нахлынувших теплых воспоминаний, меня прикимарило, и я не заметил, как уснул.

Проснулся я от невыносимой жары, странно, но почему-то я стал вспоминать свой сон, как ни редко бывает, я человек суеверный, и не упускаю сны, для интереса у меня даже есть знакомый есаул. А приснилось мне как бане, меня стегают вениками дубовыми сиськастые бабы-молодицы, аппетитных форм, и как не редкость от такого зрелища мой Пан-барон привстал, что мне стало неудобно. На людях как-ни-как. Позже, я обратил внимание, что люди, с которыми я ехал, сидели совсем обездвиженными, как будто замерли, мороз по телу вдруг прошел, ладонями протер я лицо, но они продолжали также сидеть и даже не шелохнулись, я взял свой стакан, из которого я пил свой чай, чтобы проверить может кто-то мне что-то подсыпал в него, хотя, как я мог определить? А паровоз продолжал все ехать и стучать колесами, ту ту ту тух, оставляя за собой клубы пара, и какое-то голубое свечение.