Читать книгу В гости в Башкирию. История одного круиза - Денис Захаров - Страница 6

Чуть больше, чем за неделю до описываемых событий, а именно двадцать девятого апреля две тысячи двадцать третьего года, плавное течение субботы на волжской набережной Нижнего Новгорода было нарушено громогласными бравурными фанфарами. Случайные прохожие, оказавшиеся в этот момент на берегу, вздрогнули от неожиданности и устремили свои взгляды в сторону причалов речного вокзала. А там в этот момент разыгрывалось настоящее представление.

Сразу три теплохода отчаливали одновременно от городской пристани: трехпалубные аккуратные «Александр Бенуа» и «Н. А. Некрасов» и стильный четырехпалубный красавец-гигант «Маленький принц». Большой караван пассажирских судов отправлялся в знаковый круиз в далекие башкирские края. Путь по Волге, Каме и Белой должен привести это великолепное трио в Уфу.

Роль ведущего, как и подобает самому большому участнику, взял на себя «Принц», вторым в ряду выстроился «Бенуа», замыкающим выпал жребий быть «Некрасову». Возбужденные предстоящим путешествием пассажиры толпились на палубах теплоходов. Кто-то неистово размахивал руками провожающим, кто-то с биноклем что-то усиленно рассматривал вдали, большинство же, постепенно погружаясь в состояние полной безмятежности, просто стояли, облокотившись на поручни, рассеянно блуждая взглядом по широкому волжскому разливу.

Пётр Сергеевич Прилуцкий, будучи в прекрасном расположении духа, предвкушал начало нового круиза, стоя, среди прочих пассажиров «Некрасова», на правом борту средней палубы. На лице его задержалась благожелательная улыбка, и он даже пару раз помахал провожающим теплоход на берегу.

В давние времена именно в Нижнем Новгороде, тогдашнем Горьком, ежегодно двадцать второго апреля выходом в рейс флагмана волжской флотилии открывался новый сезон речной пассажирской навигации. Начало сезона всегда было событием, оно собирало массы провожающих и широко освещалось в прессе. Вот и сегодня отправление каравана судов привлекло много неравнодушных и романтически настроенных горожан.

Щурясь от ярких сполохов, покрывающих Волгу десятками искр, Прилуцкий поймал себя на мыли, что, пожалуй, впервые отправляется в круиз так рано, в самом начале сезона. Обычно, это были летние месяцы, даже прошлогодняя «кругосветка» выпала на конец мая. А так, чтобы отправляться в конце апреля, такого еще не было.

Но такому раннему началу сезона способствовал выбранный маршрут. Спонтанный телефонный разговор, случившийся в прошлом декабре с турагентом Денисом, запустил череду событий, приведших к покупке путевки на речное путешествие по реке Белой. А это направление стоит особняком в речном расписании. На сегодняшний день большие теплоходы могут пройти им только по высокой воде в сезон паводка.

Принимать решение нужно было быстро. С одной стороны, в конце апреля как бы еще прохладно, а на воде и подавно, но с другой стороны, чем ближе к лету, тем выше риск понижения уровня воды. Это раньше зимы были гарантировано снежные и суровые, теперь же никто не поручится за достаточное количества снега. С этой точки зрения у более ранних отправлений шансов состояться в полном соответствии с задуманным графиком было больше.

На трехпалубных Петр Сергеевич давненько уже не путешествовал, поэтому он сразу же решил, что пойдет на «трешке». Выбор же между «Некрасовым» и «Бенуа» состоялся исключительно эмоциональным: буквально в те же дни, когда Петр Сергеевич ожидал подбор рейсов, ему позвонил внук и с радостью заявил, что выучил в школе наизусть стихотворение.

– Молодец, а какое? – задал тогда вопрос Прилуцкий

– Название я не помню, но начинается оно так: «Однажды, в студеную зимнюю пору я из лесу вышел, был сильный мороз…»

Через пару дней, когда Петр Сергеевич раздумывал, какой борт выбрать, он вспомнил про эту беседу с внуком и решил, что это стихотворение было знаком свыше.

– Стало быть, «Некрасов», и думать нечего!

И вот, спустя полгода после выбора маршрута и теплохода, Прилуцкий, опершись о борт палубы, смотрел на удаляющийся город. Лужицы на умытой недавним дождем Чкаловской лестнице отблескивали отражающим солнцем, по ступенькам поднимались одинокие прохожие, а по самому берегу проносились вечно спешащие автомобили. Организм еще не до конца верил в начавшееся время отдыха, рука то и дело порывалась достать смартфон проверить какую-то информацию. В конце концов, мужчина убрал его в дальний внутренний карман жилетки, спрятавшейся под курткой, плотно застегнул молнию и, заложив руки за спину, решил пройтись кружок по палубе.

Сделав несколько шагов, он столкнулся с компанией из двух женщин, оставивших далеко позади бальзаковский возраст, двигающихся ему навстречу

– Мужчина, ну что же вы неправильно идете? – раздраженно посетовала одна из них, засуетившись в попытке разминуться и, в итоге, врезавшись в Прилуцкого, – надо туда идти.

– Прошу прощения, дамы, не разобрался сразу. Буду иметь в виду, – Прилуцкий старался всегда быть тактичным в беседе с противоположным полом.

– Да уж, пожалуйста.

На следующих двух кругах Петр Сергеевич предусмотрительно останавливался у борта, пропуская идущих навстречу попутчиц. Невольно в мозг закрался вопрос: «А действительно, в каком направлении лучше гулять по палубе?»

Если и было какое-то негласное правило речных путешественников, то Прилуцкий с ним знаком не был. Как-то однажды сложилось так, что по направлению движения теплохода он шел по правому борту, стало быть, по левому шел против хода судна. Получалась прогулка против часовой стрелки.

– А может быть надо по часовой? Вот ведь, никогда не задумывался, – сам себя спросил мужчина. Естественно, в каждом круизе, всякий раз гуляя по палубе, он встречал обе группы туристов: и тех, кто вместе с Прилуцким шагали против часовой стрелки, и тех, кто ходил по часовой.

Какое-либо логичное объяснение этому явлению быстро в голову не приходило, отчего Петр Сергеевич определил для себя, что это чисто некая персональная психофизическая установка каждого туриста:

– А, любопытная, однако, тема для диссертации какому-нибудь ученому по психологическим наукам, – резюмировал Прилуцкий.

Но кое-какой вывод, напрашивающийся случившимся инцидентом, спонтанно и неожиданно сформировался в его голове: гуляющий против часовой стрелки – оптимист (к коей категории он относил себя), а бредущий встречным курсом, получается, пессимист.

– А тема интересная, надо будет понаблюдать

Окрыленный возможностью формулирования новой парадигмы круизного отдыха, Прилуцкий засобирался на обед. В холле к нему присоединилась его супруга – в отпуск, тем более, на теплоходе они старались всегда выбираться вместе.

Наталья, а именно так ее звали, была среднего роста, около ста семидесяти сантиметров, темноволосая, среднего телосложения. К большой радости Прилуцкого, она разделяла его любовь к речным круизам и абсолютно не возражала против такого проведения совместного отдыха.

Проследовав к столику, указанному в их талончике, они обнаружили, что уже не первые. В своих ресторанных соседях Прилуцкий признал недавнюю парочку с палубы:

– Вот-так встреча, снова здравствуйте!

– Вот почему-то я сразу подумала, что вы будете нашим соседом, – вместо «здравствуйте» произнесла виновница столкновения, когда Петр Сергеевич отодвигал кресло для Натальи. «Вот и объект для наблюдения определился!» – улыбнулся собственным мыслям мужчина.

– Наталья, моя благоверная! – Прилуцкий представил свою супругу собравшимся за столом. В части традиционного знакомства в ресторане с соседями по столику он всегда придерживался минимального официоза, представляясь лишь по имени, и сразу же продолжил, – Петр!

– Людмила! – подхватила спутница ворчливой особы.

– Анна Вячеславовна! – выдержав небольшую паузу назвала свое имя и четвертая участница компании.

«Вот почему-то я так и представлял!» – чуть было не вырвалось у Прилуцкого, но вслух он произнес совсем другие слова:

– Прекрасно! Дамы, будем знакомы!