Читать книгу Тимур и его друзья: Гении третьего тысячелетия - Денис Землянин - Страница 5

Глава 3

Оглавление

Ликвидация

1

9 мая 2005г.

Шли годы в семейном кругу Василискиных. Тимур рос здоровым и любимым сыном. Жизнь текла своим чередом и в большинстве своём была проста и обыденна. Ничего особенного не происходило. В пять лет мальчик ходил в садик и был в меру скромным и любознательным ребёнком. И вот однажды, одним ничем не примечательным днём, после обеда он лёг к себе в кроватку и задремал…

То, что происходило перед его взором, не вписывалось в шаблон привычной обыденности. Он ещё не успел полностью погрузиться в сон, но в то же время и не бодрствовал. Сквозь мутную пелену взгляд видит залитую солнцем комнату. Мальчишка не понимает, что происходит. Ощущение, неподдающееся описанию, окутывает его с головы до ног. С одной стороны, хочется пробудиться и развеять эту необъяснимую иллюзию. С другой, что-то, намертво вцепившись в подсознание, изо всех сил затягивает его в сновидение.

Смирившись с тем, что проснуться не получается, мальчуган резко меняет тактику, переключив внимание с пробуждения на ещё более глубокое погружение в сон. Но и тут неожиданно сталкивается с непреодолимым препятствием. Вход в царство Морфея оказался залит вязкой, липкой массой. И ему не под силу преодолеть эту паутинообразную субстанцию, в которой тело и сознание липло и вязло всё глубже. Хотелось позвать на помощь, но тело парализовало…

Не в состоянии что-либо предпринять, Тимур вынужден был отпустить контроль над происходящим. Он остановился, огляделся вокруг и осознал, что застрял. Застрял между сном и явью, в этом бесконечно малой плоскости, которая сейчас являлась для него целым миром, и ничего не мог с этим поделать. Перед ним внезапно появилась сфера…

Видение это вызвало противоречивые чувства страха и восторга одновременно. Страх от неведомого зрелища, таящего в себе нечто необъяснимое, на фоне которого герой видения ощущал себя беспомощным и уязвимым. С другой стороны, сфера пыталась открыть ему какую-то запретную дверь, за которой его ждало что-то большое и значимое. Из глубин памяти он достал воспоминание о том, что эта встреча не была первой, но как только сфера оказывалась рядом, желая приоткрыть ему священную тайну, Тимура как бы отводило в сторону. Бывало он засыпал и не помнил продолжения, но чаще просыпался, понимая, что её уже не вернуть…

Вдруг комната, где он прилёг подремать, исчезла, словно кто-то вмиг убрал всё, оставив только тусклый белый свет. Ребёнок был «подвешенным в пространстве».

Она была совсем близко. С нечёткой, размытой оболочкой, мутная, играющая внутри оранжевым светом и насыщенная неведомым знанием сфера, медленно проплывала рядом, издавая гул, словно фонивший ядерный реактор. Страх, получив инъекцию успокоительного, отступал, а его место заняло просто детское любопытство. Мальчишка, не отдавая себе отчёта, застыл и, как кролик возле удава, послушно ждал финальной сцены. Взгляд приближался к поверхности этого непонятого и одновременно великолепного шара, внутри которого…

Он уже физически ощущал, что через мгновение получит в своё распоряжение великую тайну, способную дать ответы на все интересующие его вопросы и объяснить Всё. Вообще Всё!

Впечатлённый ощущением такой магии, Тимур мысленно задал вопрос.

– Что это?

Он ещё даже не успел осознать свой собственный вопрос, как ответ, не заставив себя ждать, пришел сам собой. В этом странном, лёгком воздухе, наполненном «сферическим шумом», он парил, обволакивая его сознание.

«Из этого сделан мир… Из этого сделан мир…»

Эта невидимая смесь, созданная из непознанного, висела в пространстве и всё сильнее, шипящим эхом пропитывала ещё чистый лист детского разума. Взгляд уже ласкал оболочку, готовый отдаться манящему образу, проникнуть в его глубины и получить заветный приз тайного знания…

Вдруг всё вокруг завибрировало. Его начало сильно трясти. Сфера вместе с этим пограничным миром рассыпалась на куски, вокруг царил хаос…

Кирилл тряс малыша за плечи, а Таня прикладывала холодный компресс сыну на лоб.

– Проснись! Проснись!

Первые секунды Тимур ничего не понимал. Он смотрел на людей, вытворявших невесть что с его телом, и не узнавал их. Он и сам забыл, кто он и откуда взялся.

Таня обтирала его лицо смоченным в холодной воде полотенцем и причитала. Кирилл, убедившись, что сын очнулся, прижал его к себе и долго не отпускал. Несколько секунд спустя разорванные, растрёпанные лоскуты неведомого мира соединились в знакомую картинку его комнаты, где после обеда он прилёг и задремал в своей кроватке. Какое-то время они сидели молча.

– Ну ты напугал нас! – обеспокоенно начал отец семейства.

– Боже мой! Ты смотри, на нём лица нет.

У Тани на глазах были слёзы. Испуганная, она молилась, твердя про себя заученные ещё в детстве библейские молитвы.

Маленький Тимур действительно был мертвецки бледен, по лицу струились капельки холодного пота. Но перестав дёргаться в конвульсиях и вздохнув несколько раз полной грудью, он, медленно шевеля синими губами, еле слышно пробормотал:

– Не нужно было меня трогать…

Таня взяла его на руки, прижала к себе и влажной от пота рукой гладила волосы.

– Всё хорошо, малыш, всё хорошо.


* * *


Это же время.

Москва. Лубянка 2.

Центральное управление ФСБ России.


Комиссар ещё раз мысленно отсканировал информационное поле и открыл глаза. Идентификация объекта завершена.

Значит ты теперь Тимур Василискин… Первый контакт за более чем пять лет. Не густо. Ну, этого достаточно.

Он сухо подытожил собственную мысль, поднялся с кресла и зашагал к выходу из кабинета…

В здании на Лубянке-2, всегда кипевшей своей тайной жизнью, сегодня, 9 мая, несмотря на понедельник, особой активности не наблюдалось. Страна отмечала 60-ю годовщину победы над фашистской Германией, и подавляющее большинство сотрудников, отдавая дань аппарату кормившему их, добросовестно трудились на Красной площади, вокруг неё, в городе, стране и за её пределами. В здании оставались только дежурные и перегруженные недоделанными срочными делами оперативники. В постоянно бурлящих коридорах сегодня властвовала тишина, изредка нарушаемая стуком башмаков и хлопками дверей.

Седовласый старик, отчеканив по повидавшему жизнь паркету добрую сотню тяжёлых шагов, вошёл в приёмную. Увидев его, белокурая секретарша опустила голову, делая вид, что очень занята. Без стука открыв дверь и оказавшись в кабинете, он бесшумно прошел по ковру, и остановился перед начальником отдела управления собственной безопасности ФСБ.

Полковник Прохоров сидел за старым громоздким столом, заваленным картонными и клеёнчатыми папками, внимательно штудируя какой-то выцветший документ. Вошедший волчьим взглядом скользнул по столу и впился в глаза субъекта, находившегося напротив него.

Глянув на Седого, хозяин кабинета оторопел. Этот взгляд мог означать только одно. Что-то шло неладно, а точнее – из рук вон плохо. Прохоров старался контролировать свою речь.

– Что-то случилось комиссар? – с наигранной непринужденностью поинтересовался он.

– Пять с половиной лет назад вы получили задание сопроводить новорождённого ребёнка из Петербурга в Москву.

От этого спокойного зловещего голоса у полковника побежали по спине мурашки. Если Седой кого-то поощрял, из его уст лилась мелодичная музыка, уносившая объект поощрения в самые глубины его довольного эго. Но если случался прокол, это было настоящее мучительное испытание для любого. Даже повидавший жизнь Прохоров чувствовал в своей голове необъяснимое чудовищное давление.

– Посмотрите, товарищ полковник, каков был последний пункт инструкции этого задания. – медленным тихим басом потребовал осбеседник.

Полковник порылся в файлах компьютера, найдя то, что искал. Изо всех сил стараясь не показывать своего явного волнения, он вслух зачитал.

– Совместно с представителем фармацевтической компании сопроводить новорожденного до НИИ Склифосовского, проконтролировать доставку до отделения патологии новорожденных. Проследить за процедурой усыпления. Доложить об исполнении задания руководству. Покинуть объект.

Полковник добросовестно озвучил инструкцию пятилетней давности и вопросительно глянул на нависшую над столом фигуру. Взгляд Седого сверху, словно бур, погружающийся в каменистую породу, сверлил хозяина кабинета. Пауза, сопровождавшаяся бегающим взглядом последнего, затянулась. Прохоров нервно сглотнул. Седой повторил:

– Проследить за процедурой усыпления. А уже после покинуть объект. Исполнял Шумилин?

– Он самый. Что-то не так?

– Последний пункты инструкции ваш сотрудник почему-то проигнорировал. И объект каким-то образом остался жив.

Тимур и его друзья: Гении третьего тысячелетия

Подняться наверх