Читать книгу Тень Хранителя - Дэннис Фун - Страница 10

Стоув была недалеко, Роун чувствовал ее присутствие. Правда, связаться он с ней никак не мог, потому что вокруг нее была установлена защита наподобие той, которую использовали ловцы видений, когда пытались скрыть его от обращенных. Но в отличие от зыбучих песков и сети из защитных нитей, уничтожавших любую попытку проникновения, защитный барьер Стоув был как бы разжиженным – он вел его прямо к Стоув, одновременно меняя место ее пребывания. Неужели это был Виллум? Разве мог он обеспечить ей такую защиту? Может быть, Роун слишком поторопился, приняв решение идти на поиски библиотеки Феррела? Может, лучше было бы самому пуститься на поиски Стоув? Хотя ему очень хотелось снова встретиться с сестрой, он, тем не менее, принял верное решение – что-то влекло его к библиотеке Феррела, причем это была совсем не карта, которую он искал.

После опасного и напряженного спуска с горы Роун замерз и сильно проголодался. Поэтому теперь все его внимание сосредоточилось на еде, которую готовил Лампи.

– Судя по запаху, все уже готово, – заметил он, с жадностью глядя на похлебку с тушенкой.

Лампи расплылся в широкой улыбке.

– Тогда налетай!

В котелке над небольшим костром Лампи приготовил на скорую руку похлебку из овощей. От жара котелка и аппетитного запаха у Роуна даже немного закружилась голова. Он с наслаждением набросился на еду.

– Понравилась тебе моя похлебка? – спросил Лампи.

– Потрясающая! – ответил Роун. Заметив в глазах друга озорные огоньки, он спросил: – А из чьего мяса сделана эта тушенка?

– Угадай с первого раза, – улыбнулся Лампи.

– И где же ты на этот раз жуков-то отыскал? – с подозрением спросил он друга.

Лампи с удовольствием раскрыл ему секрет тушенки:

– У апсара. Они делают эту замечательную тушенку из насекомых, чтобы брать с собой в путешествия или на случай осады. У них там запасены тонны такого мяса. Какие молодцы! – Лампи глубоко вздохнул. – Разве не замечательно, что мы с тобой снова отправились в путешествие?

– Просто прекрасно, – ответил Роун.

Оставаться у апсара на вершине спящего вулкана было, конечно, безопаснее, но по ночам небеса там затягивали облака, а Роуну очень не хватало вида звездного неба.

Лампи снял с шеи серебряный свисток, свисавший на кожаном ремешке, и так сильно в него дунул, что к лицу даже кровь прилила. Никакого звука друзья не услышали, но их белые сверчки мгновенно оживились, поэтому ребята были уверены, что свисток Лампи сделал свое дело. Повесив его на шею, Лампи прислушался, потом огляделся, но, ничего не услышав и не увидев, приуныл.

– Сколько же раз мне нужно в него свистеть?

– Тысяч пять, – пошутил Роун, но Лампи был так расстроен, что лишь подавленно взглянул на друга.

– Когда Миза дала мне эту штуку, она сказала, что, если я в нее свистну, придут хроши. Где же они, хотел бы я знать?

– Ты был бы счастлив, наверное, если бы к тебе пришел какой-нибудь старый хроши, да? Или все-таки ты надеешься, что навестить тебя придет Миза? – снова попытался пошутить Роун, и Лампи почему-то покраснел. – А может быть, они нашли себе нового… как, ты говорил, это называется? – спросил Роун.

– Зошип, – буркнул Лампи. – Трудно быть в роли посредника, когда даже твой единственный друг… по крайней мере, тот, кого ты считаешь другом…

Но Роун его уже не слушал. Он проворно вскочил на ноги, выхватил меч-секач и принял боевую стойку. Потом кивнул другу, показывая на кого-то, украдкой спускавшегося с горы.

– И что же мы здесь имеем?! – услышали они громоподобный голос приближавшегося к ним человека. – Да это же мифический спаситель цивилизации и его верный друг – подающий надежды гений театральных подмостков!

При звуке знакомого насмешливого голоса Роун расслабился и убрал меч в ножны.

– Камьяр! – воскликнул Лампи. Как только он узнал в приближавшемся человеке сказителя, у него сразу улучшилось настроение.

– Рад снова тебя видеть, – сказал ему Камьяр. – Я пришел к тебе так быстро, как только смог. А что это там у вас в котелке так восхитительно пахнет? Неужели похлебка из тушеных жуков?

– А что ты… что привело тебя сюда… как ты?..

Роун никак не мог сформулировать вопрос так, чтобы не показаться грубым или непочтительным. С чего бы, интересно, ему в чем-то подозревать такого испытанного друга, как Камьяр? Но он, к сожалению, знал, как ненадежна преданность человеческая, и тяжело переживал, обнаруживая, что нередко люди оказываются совсем не теми, за кого себя выдают.

– Это я попросил его прийти, – не без смущения признался Лампи. – Ты ведь сам говорил, что тебе не терпится увидеть лицо Камьяра, когда он узнает, что мы собираемся отыскать библиотеку. Я это воспринял в определенном смысле буквально.

Роун в замешательстве обернулся к сказителю.

– Ты уж прости, у нас тут так много всякого случилось…

– Ты ничем меня не обидел, Роун из Негасимого Света. Я рад, что ты усвоил тот бесплатный совет, который я дал тебе в Оазисе, – задавай побольше вопросов и ничего не принимай на веру… Хорошая фраза получилась, красиво звучит! Так что ты там говорил насчет библиотеки?

Камьяр внимательно слушал Роуна, пока тот пересказывал все, что поведал ему брат Аспид о двух целителях. Он нашел уютное местечко у костра и аккуратно расстелил там свое походное одеяло.

– У этих двоих в Оазисе весьма своеобразная репутация – там считают, что они немного с приветом. Но они – люди по-своему выдающиеся. Должен признаться, что, если они и впрямь знают, где находится эта библиотека, я им даже слегка завидую. Я ведь и сам не раз пытался разнюхать, где она и что с ней, но безрезультатно. Ловцы видений ревниво охраняют сведения о своих… тайных базах. Я так понимаю, на денек-другой вы ваше путешествие отложить не можете? А то мне еще надо встретиться с Талией и Доббсом…

– Хотелось бы, да никак не можем – к новолунию нам надо быть в лагере братьев, а мы понятия не имеем, сколько времени нам придется туда добираться.

– И какое же дело, позвольте осведомиться, не может обойтись без вас на горе у братьев?

– Мы рассчитываем встретиться там с контрабандистом. А потом туда прибудет Энде с несколькими апсара. И правитель там еще будет, – с гордостью сказал Лампи. – Может быть. Я никогда правителей живьем в глаза не видел, а тем более с ними не встречался.

– Ну и дела! – В голосе Камьяра слышалось ликование. – Сдается мне, это что-то вроде военного совета. А я приглашен?

– Да, – не задумываясь выпалил Роун. – Конечно! Мы бы все хотели, чтоб ты там был. – С одной стороны, он считал Камьяра своим другом, с другой – нуждался в нем как в политическом союзнике, и эта двойственность заставляла его чувствовать себя немного неловко. – У Дария много врагов, но сейчас в большинстве своем они между собой не ладят. Вот я и подумал, что для начала было бы неплохо некоторых из них объединить.

Камьяр воспринял сообщение Роуна всерьез.

– Такую встречу я не пропущу даже за все богатства мира, – торжественно проговорил он. – Кроме того, Роун, не следует недооценивать важности коммуникаций. Городу удавалось контролировать Дальние Земли, проводя политику «разделяй и властвуй», сея вражду и недоверие, но мне кажется, настало время использовать эту политику против тех, кто ее направляет. – Жестом фокусника он извлек из недр своих одеяний изящную миску и слегка придвинулся к костру. – Не возражаете, если я воспользуюсь вашим гостеприимством? Благодарю вас, – сказал он и наполнил миску похлебкой Лампи. – Честно говоря, слегка удивлен тем, что вы покинули Кальдеру именно в то время, когда туда должна прибыть твоя сестра.

– Виллум нашел Стоув? С ней все в порядке?

– Этого я не знаю, но зато располагаю достоверными сведениями, что она жива.

Роун подскочил к Камьяру и так крепко его обнял, что даже оторвал от земли.

– Спасибо тебе! Ты просто не представляешь себе, как много для меня значат твои слова!

Камьяр, с трудом удерживая наполненную горячей похлебкой миску, пытаясь отстраниться от Роуна, проговорил:

– Зато я теперь вполне отчетливо себе представляю, чего эти слова могут стоить мне.

– Прости, – сказал Роун, выпуская сказителя из своих медвежьих объятий. – Я очень за нее волновался! В горах я ее не чувствовал.

– Если кто-то и может ей помочь, так это Виллум. – Поднеся миску к носу, Камьяр театральным жестом вдохнул вкусный аромат. – Вот это да… А теперь, с вашего позволения… – Устроившись со своей похлебкой поудобнее, сказитель с волчьим аппетитом набросился на еду.

Роун прочистил горло и неловко заерзал.

– Значит… получается, что, если ты оказался здесь, мы можем рассчитывать на поддержку сказителей?

Камьяр резко вскинул голову.

– Да… Но вот в чем вопрос… – взглянув искоса на Роуна, он продолжил: – Всего сказителей двадцать восемь. Только трое из них из Оазиса, остальные – бродяги из Дальних Земель. Некоторые, такие как я, поддерживают с Оазисом тесные связи, доставляя туда контрабандой снадобье для ловцов видений. А для остальных Оазис служит лишь привалом для отдыха. В основном его привлекательность, как вы знаете, определяется библиотекой Орина… Возвращаясь к вопросу о библиотеке, хотел вас спросить вот о чем – вы хотите использовать Отара и Имина, чтобы найти карту?

Роун лишь улыбнулся, отметив про себя настойчивость, с которой сказитель выведывал их планы.

– Да.

– А если, предположим, вы будете оставлять нам какие-нибудь знаки…

Лампи от возбуждения даже подскочил.

– Мы могли бы делать на деревьях такие же зарубки, как ты делал на камне, когда мы блуждали по лабиринту в Оазисе.

– Мудрое предложение… А ты как считаешь, Роун из Негасимого Света?

– Почему бы и нет? Только они должны быть незаметными. И двигаться мы будем быстро.

– К скорости мне не привыкать. Но в этой связи я хотел бы раскрыть вам некоторые секреты нашего ремесла. Вертикальная линия обозначает северное направление, горизонтальная – южное. Восточное указывает диагональ, проходящая справа налево, а западное – слева направо. Если вы направитесь на северо-восток, оставите соответствующие обозначения. Отметок должно быть как можно меньше, их нужно оставлять лишь тогда, когда вы будете менять направление, в противном случае все это теряет смысл.

– А в Оазисе эти символы известны? – осторожно спросил Роун.

– На ловцов видений, Роун, я работаю. Но секреты свои храню при себе и делюсь ими только с теми, кому доверяю. Истории всякие, легенды и мифы – да, надо сказать, я их делаю более привлекательными, чтобы люди их лучше воспринимали. Но даже в этом я с самого начала отклонялся от предначертанного пути, хоть порой это небезопасно.

– Почему? – спросил Роун.

– Ты задаешь слишком много вопросов, – хмыкнул Камьяр. – Ну да ладно, давай лучше я тебе одну историю расскажу, которая приключилась со мной. Как-то лет двадцать назад встретился мне один странный человек, и эта встреча изменила всю мою жизнь. В тот момент я только-только закончил демонстрировать свое актерское ремесло тепло встречавшей меня публике. Ко мне подошел худой мужчина неопределенного возраста. «Стоит рассказывать только такие истории, – сказал он с оттенком осуждения, – которые могут изменить мир». Этой короткой фразой он тут же оборвал поток моей самовлюбленной болтовни, но, к счастью для себя, я вдруг понял, что эта встреча имеет для меня особое значение. У меня возникло такое чувство, что я должен его выслушать, причем очень внимательно. Оказалось, что он сам был величайшим рассказчиком из всех, кого мне доводилось встречать. По крови он принадлежал к племени вазя. Последний раз я видел Хутуми года три назад, если не больше, но голос его звучит у меня в голове, будто я говорил с ним вчера.

Лампи медленно, будто смакуя это слово, сказал:

– Вазя. Я слышал что-то об этих таинственных, чуть ли не сверхъестественных созданиях.

– Ничего сверхъестественного в них нет, по крайней мере в том смысле, который ты вкладываешь в это слово. Просто их нелегко встретить. Но там, где они появляются, действительно подчас случаются чудеса. Вазя – носители одной из самых древних культур человечества. Они – одинокие странники, которые сеют семена, а потом следят за растениями, врачующими нашу разрушенную и опустошенную землю. Говорят, что там, где они оставляют свой след, потом появляются белые сверчки. И они с самого начала путешествовали в Краю Видений без всякого снадобья. В каждом поколении у них есть кто-то один, кто знает все их предания и мифы. В нынешнем поколении такой человек – Хутуми.

На Роуна вдруг будто снизошло озарение, и он все понял.

– Крыса… Хутуми – это крыса! Я видел его в Краю Видений. У него одно лицо превращается во множество других. Он – все и ничто. Хутуми и образы всех его предков заключены в крысе.

– Твоя похлебка, Лампи, поистине великолепна, – сказал Камьяр и снова наполнил миску.

– А где, интересно, можно встретить Хутуми, кроме Края Видений? – спросил Роун.

Камьяр облизал ложку.

– Он имеет обыкновение всегда куда-то ускользать. А в прошлом году, мне говорили, он получил серьезное ранение и теперь не может путешествовать. Только дочь его знает, где можно найти Хутуми. Я с ним связываюсь через нее. Она же мне рассказала много преданий и мифов, и некоторые из них – о вас.

– У него есть дочка? – спросил Лампи.

Роун склонился к другу и коснулся его руки:

– Это Мабатан. Хутуми сказал мне об этом, но к тому времени, как я спустился, чтобы увидеться с тобой, Волк и Жало уже ждали нас и…

Лампи проигнорировал извинения Роуна и от удивления даже затряс головой.

– Вот почему она путешествует без снадобья, дружит с белыми сверчками и… и… так много знает. Она – вазя.

Вазя… Это слово затронуло что-то в самых глубинах памяти Роуна. Давным-давно ему рассказывала о них мама. Он был тогда еще совсем маленький, и воспоминания об этом почти стерлись из его памяти. Кроме слова этого странного – вазя. И мама брала тогда его руку в свою, касалась ею то камня, то дерева, то листочка и спрашивала:

– Ты это чувствуешь?

Она, должно быть, многое о них знала. Вазя как-то связаны с Негасимым Светом, он был в этом уверен.

– Мабатан нашла Виллума? Она сейчас с ним? – Роуну почему-то очень понадобилось это выяснить.

– В последний раз мне говорили, что она была в том селении, куда нередко наведывался Святой. Там, где живет много этих… сильных апсара. – Камьяр широко улыбнулся. – Они могут быть очень дружелюбны, если им понравится рассказ. Поэтому, когда я у них бываю, всегда стараюсь выбрать что-нибудь особенно интересное. У нее в том селении наверняка какое-то дело. Но что бы там ее ни задерживало, уверен, она снова встретится с тобой… когда все будет сделано.

Роун хмыкнул – не то от огорчения, не то от радости.

– Если какие-то мифы Хутуми могут дать нам прямые ответы, – сказал Роун, – мне бы хотелось их послушать.

– По правде говоря, Роун из Негасимого Света, проблема нередко заключается не столько в ответе, сколько в том, как мы его понимаем. – Камьяр отер лицо и погладил себя по заметно округлившемуся брюшку.

– Я вот думаю, следовало ли мне вообще уезжать из Кальдеры? – вздохнул Роун. – Поиски библиотеки, которая, возможно, разрушена…

– Знаешь, – сказал Камьяр, подвинувшись ближе к огню, – одна из самых полезных мыслей, которыми поделился со мной Хутуми, состоит в том, что мы открываем возможности для себя и для других в тех историях, которые нам рассказывают. Потому что возможность бесполезна, если у человека нет желания ею воспользоваться. Тебе, Роун, нужно стремиться использовать возможности, которые перед тобой открываются. Следуя этому совету, ты достигнешь такого могущества, что сможешь переосмыслить и воссоздать не только себя, но и мир. Поверь в предначертанный тебе путь, и он пред тобой откроется.

Высказавшись, Камьяр зевнул во весь рот и стал устраиваться поудобнее, чтобы покрепче и подольше поспать. Но Роун еще не узнал все, что хотел:

– В общем, ты мне вроде как уже говорил об этом раньше. Создавай будущее, идя своим путем. Но обо мне уже рассказывают слишком много всяких историй. Как будто моя жизнь – один из твоих сценариев, и мне не остается ничего другого, как его сыграть.

Камьяр приподнялся на локте и взглянул на Роуна строго, но сочувственно.

– Знаешь, мальчик мой, если задуматься, нам всем иногда так кажется. Если говорить серьезно, все эти пророчества очень расплывчато повествуют о том, как именно все будет происходить. Да, в каком-то смысле жизнь – это сценарий, но в нем оставлено много места для импровизации. А импровизация, можешь мне поверить, никогда не бывает легкой. Но я уверен, ты справишься с этим испытанием. – Камьяр опустил голову на одеяло, но что-то вдруг вспомнил и сонным голосом проговорил: – Да, вот еще что… Это касается твоего предыдущего вопроса. Ты ведь знаешь, я сам не редко выступаю в роли руководителя, поэтому, думаю, мне не составит большого труда поговорить с остальными сказителями. Можешь на нас рассчитывать – мы поможем тебе во всем, что будет в наших силах. И если тебя интересуют мои соображения…

Прервавшись на полуслове, Камьяр вдруг захрапел. Роун запрокинул голову, чтобы рассмотреть восковую луну. Лампи устраивался на ночь. Сверчки пели свою песню, озаряемые отблесками догоравшего костра.

– История, которая изменит мир, – сонно пробурчал Лампи. – Занимательная, наверное, будет история.

* * *

Когда Роун проснулся, на западе виднелся серебристый отсвет луны, а на востоке – предрассветные блики, возвещавшие скорый приход зари. Камьяр уже ушел. Он, конечно, присоединится к ним, когда они вместе с Отаром и Имином отправятся на поиски библиотеки.

В свете восходившей зари на вершине холма стали видны силуэты двух фигур. Когда они немного приблизились, Роун рассмотрел, что это был Лампи, оживленно о чем-то говоривший с кровопийцей Мизой. Было ясно, что разговор доставляет ему большое удовольствие. Роун подошел к ним и галантно поклонился молодой хроши. Она обнажила клыки и зашипела. По интонации Роун понял, что это она так его поприветствовала, но все же счел за благо держаться от девушки на безопасном расстоянии. Шрам на груди начал слегка зудеть. Несмотря на то что с Мизой и ее народом он заключил мир, между ними всегда будет кровь убитого им отца девушки.

– Ну что, можем мы рассчитывать, что хроши к нам присоединятся? – спросил Роун.

Взглянув на красноглазую подругу, Лампи покачал головой.

– Ее народ разделился. Некоторые считают, что надо поддержать относящиеся к тебе и Новакин пророчества и свергнуть власть Города, другие выступают против этого, причем очень резко. Дело дошло уже до того, что они находятся на грани междоусобной войны. Миза, правда, не теряет надежды, что некоторые хроши выступят на нашей стороне. Они пытаются втайне наладить собственные связи. – Огорчение Лампи прямо-таки читалось у него на лице. – То, чем она занимается, очень опасно, Роун. Я сказал ей, что мы будем им благодарны, но не ценой жизни ее соплеменников.

Роун разделял озабоченность друга. Он совсем не хотел, чтобы кровь других хроши оказалась на его совести.

Миза коснулась руки Лампи, и он начал переводить.

– Она говорит, что Шисос стремится убедить ее народ в том, что в борьбе должны участвовать и хроши, и люди, потому что враг у нас общий. Она уверена, что, когда нам понадобится, сможет обеспечить нам проход по большинству туннелей. Ведь ты – защитник Новакин, и она не обесчестит себя – ее народ не останется в стороне от этой битвы.

Роун посмотрел на Мизу, в его взгляде светилась признательность. А в ее глазах он увидел дружеские чувства, доверие и надежду, – она верила в него. Лампи поблагодарил Мизу, и она положила руки ему на грудь, а он с теплым чувством сжал их в своих. Жест этот казался таким простым, но был настолько невозможен для Роуна, что внутри у него все сжалось. Его всегда поражала способность Лампи так близко сходиться с людьми, теми, кто знал, что за шрамами от лесных клещей скрывается доброе и великодушное сердце.

Миза ушла.

– Мне кажется, ты ей нравишься…

– Это все из-за шрамов. Она знает, что мой отталкивающий и потенциально опасный вид ставит меня особняком от других людей. Вроде как ее клыки кровопийцы, – невесело усмехнулся Лампи. – Хватит тебе печалиться – выглядишь мрачнее тучи! Миза сумеет за себя постоять. Для нее важно то, что мы пытаемся сделать, и она хочет нам помочь.

– Даже несмотря на то, что я убил ее отца?

– Потому что ты сам пришел и честно признался в том, что убил его, – многозначительно произнес Лампи. – Если бы ты этого не сделал, они бы так никогда и не узнали, на чью сторону стать в предстоящей борьбе. Шрам у тебя на груди – это знак связи между тобой и Мизой, между тобой и хроши.

* * *

Как приятно было скакать на конях под голубым утренним небом! Настроение лишь немного омрачал раскинувшийся по сторонам пейзаж. Куда ни глянь, отовсюду из земли торчали обугленные пни, будто море древних надгробий. Это было все, что осталось от густого леса, как мрачное свидетельство разрушительных способностей Дария. И все же Роун пытался понять, почему никто так и не поселился в этой части Дальних Земель. Много лет назад так же выглядели и некоторые земли неподалеку от Негасимого Света, но их окультуривали, и постепенно они вновь становились плодородными. Но в этих местах присутствие вазя совершенно не ощущалось. Интересно, по каким признакам они выбирали для восстановления тот или иной участок земли?

Лампи прервал ход его мыслей:

– Этот печальный вид мне совсем не нравится…

Вскоре с северо-запада на них стали стремительно надвигаться темные тучи. Небо застилал грозовой фронт.

– Интересно, успеем ли мы добраться до цели сухими или промокнем по дороге до нитки, – мрачно проговорил Роун.

Сердито фыркнув, Лампи вытащил самодельную карту и стал ее внимательно рассматривать.

– Они живут где-то вон в тех лесах, – сказал он, указав на видневшуюся у горизонта зеленую полосу. – Мы должны быть там где-то к середине дня. А эти тучи нас настигнут уже, наверное, через час.

Когда над пустынной землей полыхнула первая молния, Роун с тоской взглянул на полоску леса вдали. Апсара дали им с собой теплые накидки, но в бурю они мгновенно промокнут до нитки. Будто сговорившись, они с Лампи натянули на головы капюшоны и пришпорили коней.

Когда они достигли леса, с неба шел не дождь, а валил снег, и стало так темно, что в нескольких шагах почти ничего нельзя было разглядеть. Сделав знак Лампи, Роун соскочил с коня и укрылся под высокой елью.

– Давай-ка лучше спешимся, а то еще кого-нибудь напугаем.

Стряхнув с накидок снег, друзья целеустремленно направились вперед, ведя коней под уздцы. Но пройдя немного по густым лесным зарослям, Лампи остановился, будто его неожиданно осенила гениальная мысль.

– Ведь они же тут были – я имею в виду вазя! Здесь чувствуется их присутствие.

Роун был настолько погружен в мысли о всемогуществе Дария, что почти не замечал раскинувшийся вокруг лес. Под пологом густой листвы и хвои явственно ощущался такой сильный запах деревьев, что юноша с наслаждением вдохнул полной грудью. Вазя, по-видимому, были единственными, кому не только удалось устоять перед сокрушительной силой Дария, но даже одерживать над ним победы. Вырастить такие леса, сохранить и возродить жизнь после всех разрушений, причиненных Хранителем, – это ли не победа? Контраст с мертвым утренним пейзажем здесь был разительный.

Внезапно Роун понял, что Дарий никогда не прекращал вести войну. Ему мало было разбить повстанцев и разорить огромные пространства. Он хотел полностью поставить Дальние Земли под свой контроль. Именно поэтому он держал их жителей в постоянном страхе, отнимая у них детей и присваивая плоды их труда. Или пытался истребить народ целиком – как апсара… как жителей Негасимого Света. Душу Роуна захлестнула волна холодной, неуемной ярости. Даже если ему суждено погибнуть, решил юноша, он все сделает, чтобы прекратить эту давно развязанную Дарием бойню.

Сверчок Лампи угнездился у него на плече. Роун заметил, что и его сверчок прыгнул ему на руку. Как только они запели свою песню, вокруг застрекотало множество других невидимых белых сверчков. Друзья как завороженные слушали их тайный язык, пока песня внезапно не оборвалась.

– Это их пение очень смахивало на обстоятельную беседу.

– По крайней мере, обмен мнениями прошел на дружеской ноте.

– Лампи, ты понимаешь, почему вазя восстановили эти земли, но пальцем о палец не стукнули, чтобы вернуть жизнь тем территориям, по которым мы ехали утром?

– Знаешь, я тоже об этом думал. Помнишь, когда мы бежали по отравленному озеру из Праведного, на четвертый, кажется, день нашего плавания озеро начало меняться? Жизнь, бурлившая в воде, постепенно уничтожала скопившийся в озере яд. Может быть, вазя как-то находят такие места, где лучше всего начинать восстановление почвы и воды, и этот процесс потом распространяется оттуда на близлежащие территории? Должно быть, они посадили эти леса сразу же после войны. – Зорко оглядывая лес, Лампи вдруг смолк и показал на что-то Роуну. – Смотри!

Сквозь листву и хвою деревьев Роун увидел двух лошадей, которые паслись в небольшом загоне.

– Это и есть то самое место, – подтвердил Лампи, сверившись с картой.

– Но здесь нет и следа человеческого жилья.

Лампи с усмешкой поднял палец чуть кверху.

Роун увидел там только густую листву.

– Ты уверен?

Лампи пожал плечами.

– Так мне рассказывал Аспид.

– Дай мне минуточку.

Облокотившись о дерево, Роун несколько раз глубоко вздохнул, и очень скоро его астральное тело, следуя направлению выдохов, устремилось сквозь листву вверх. Он оказался у странной конструкции из сплетенных веток. За искусно замаскированными стенами была расположена немудреная лаборатория. Двое мужчин среднего возраста в потрепанной одежде сидели за столом и с самым серьезным видом переливали какие-то жидкости из одной склянки в другую. Роун осмотрел каждую полку, каждую коробку в этом странном помещении. Там не было и следа снадобья. И оружия не было никакого.

Удовлетворенный, Роун вернулся в свое физическое тело.

– Я их нашел, – сказал он Лампи с улыбкой, потом подошел к дереву и начал подниматься наверх.

– Ты кое-что забыл, – Лампи протянул другу меч-секач.

Но Роун покачал головой:

– Мне он не понадобится, – сказал он, ухватился за верхнюю ветку, подтянулся и исчез в густой листве.

Поднимался он легко, как по лестнице, только надо было правильно выбирать ветки, чтобы хвататься руками и упираться ногами. Юноша увидел отверстие в полу этого странного дома на дереве, влез в него и оказался в лаборатории. Оба мужчины продолжали работать, а Роун порадовался, что был в обычном своем виде, потому что теперь мог сделать то, что в астральном теле у него получиться не могло. К его радости, в воздухе не было и намека на запах снадобья.

Юноша покашлял, прочищая горло, но мужчины, целиком поглощенные работой, продолжали делать свое дело, не обращая на него никакого внимания.

– Извините, – сказал он достаточно громко, полагая, что у них обоих что-то не в порядке со слухом, – не вы ли будете Отар и Имин?

Оба вздрогнули, но лишь один оторвал взгляд от пробирки и взглянул на посетителя.

– Я – Отар. А ты кто?

– Меня зовут Роун из Негасимого Света.

Оба врача на секунду застыли в оцепенении, будто им явилось привидение.

– Роун? Из Негасимого Света? – переспросил второй врач.

Роун кивнул. Они с недоумением смотрели на него, потом вопросительно переглянулись. Имин, как понял Роун, встал и пожал ему руку.

– Извини нас. В Дальних Землях завелся вирус, и мы пытаемся найти от него лекарство. Работаем как одержимые, ни на что больше не обращаем внимания.

– Брат Аспид сказал мне, что вы можете нам помочь. Мы разыскиваем одно место… – сказал Роун, сразу же переходя к делу.

– И что же это за место такое? – спросил Отар.

– Академия предвидения, – ответил Роун. Услышав это, Отар чуть не опрокинул свою пробирку, а Имин оперся о стол, чтобы устоять на ногах.

– И ты рассчитываешь добраться туда в одиночку?

– Нет, – пояснил Роун, – мы туда собираемся с другом.

Отар с Имином обеспокоенно переглянулись, потом Имин спросил:

– А он достаточно вынослив?

– Он пережил заражение лесными клещами.

– Тогда с ним все ясно.

Кивнув в знак согласия, Отар решительно шагнул вперед.

– А мы можем пойти с вами? – Врачи ждали, затаив дыхание и не сводя с Роуна глаз.

– Я надеялся на это, – ответил он.

– Ты не представляешь, сколько же времени мы мечтали туда отправиться! – Имин схватил Роуна за руку.

– Но у нас все время были неотложные дела, да и путешествие к Академии очень опасное, – добавил Отар.

– Мы ведь не воины, как ты…

– …и вид у нас не такой страшный, как у твоего друга, пережившего заражение лесными клещами…

– …поэтому мы предпочитали не рисковать…

– …но произвели все необходимые подсчеты…

– …и, надо сказать, что с большой вероятностью она уцелела. – Внезапно Имин смолк и вопросительно уставился на Роуна. – Библиотека… Вот зачем вы туда идете, так? Вы же хотите найти библиотеку?

Роун кивнул Имину в знак согласия, и Отар отошел вглубь лаборатории и там вытащил из тайника в стене свернутый в трубочку пергамент.

– Нам понадобились годы, чтобы по кусочкам создать эту карту. Спрашивать ловцов видений мы не решались, это бы только усилило их подозрительность. Но были и другие сведения. В основном мы их находили в библиотеке Оазиса, – пояснил он.

– Да, в разных источниках, – эхом откликнулся Имин, – например, в дневниках.

– И в письмах, – добавил Отар. – А еще в графиках дежурств и памятных записках…

– Уважаемые доктора, – перебил его Роун, – давайте-ка лучше посмотрим карту.

– Вот она, – сказал Отар, поглаживая свиток.

– Да, вот еще что, – вклинился Имин, – мы забыли тебе сказать, что там полно опасных ловушек и капканов.

– Откуда вы знаете? – спросил Роун.

– По слухам…

– …из докладов…

– …из отчетов…

– …никто из тех, кто туда отправлялся, никогда…

– Да! Я понял. Спасибо вам. Может быть, вы хотите взять с собой в путешествие какие-нибудь вещи? – спросил Роун, пытаясь унять поток их красноречия.

– А что, мы уходим прямо сейчас, так сразу? – спросил Отар.

– Да, прямо сейчас.

– Это великий день для нас, Роун из Негасимого Света! – воскликнул Имин, быстро запихивая кое-что из одежды и записей в дорожный мешок.

Когда врачи столкнулись у выходного люка, Роун вдруг поймал себя на мысли, а не ошибся ли он, позвав этих чудаков в путешествие.