Читать книгу Шерлок Холмс и дело о папирусе (сборник) - Дэвид Дэвис - Страница 12

Я был раздосадован явным невниманием Холмса к судьбе Селии Лидгейт. Однако понимал, что не в моих силах заставить его передумать, и поэтому с неохотой пошел спать. Тем не менее жгучая боль в кистях рук и мысли о бедной молодой женщине, вынужденной сносить скотское обращение Стэплтона, лишили меня сна. Проворочавшись в постели несколько часов, я встал и оделся.

Мне представлялось, что основная задача Холмса – поимка Стэплтона, а спасение мисс Лидгейт для него нечто второстепенное. Но пока мой друг разрабатывает планы и устраивает ловушки, с женщиной может произойти несчастье. Стэплтон может даже ее убить! Размышляя об этом, я решил, что действовать надо незамедлительно.

Когда я вышел на Бейкер-стрит, было еще темно, но чуть посветлевшее небо на востоке говорило о приближении утра. В мои планы входило попытаться найти старую миссию, где повстречались мисс Лидгейт и Стэплтон. Я надеялся, что там я смогу разузнать местонахождение их меблированных комнат.

Мне повезло. Старый возница кэба, который я нанял на Мэрилебон-роуд, знал о миссии на Шутаз-хилл. Через полчаса я уже стоял перед пустым зданием с потрескавшимися стенами. Над городом разливался рассвет. Туман рассеялся, наступило ясное, бодрящее утро. Над крышами домов, обводя их огненным сиянием, вставало солнце, и по краям оконных стекол начинали подтаивать морозные узоры.

У дверей миссии сгрудилась кучка плохо одетых бедолаг, притоптывавших ногами и дувших себе на руки, стараясь согреться. Когда я приблизился, они стали выпрашивать у меня деньги. Я не мог не проникнуться жалостью к этим оборванным и доведенным до нищеты людям. Раздав несколько монет, я стал вглядываться в их изможденные лица, пытаясь отыскать Стэплтона, но его там не было. Я уже собирался войти в миссию через высокую дубовую дверь, когда один из оборванцев схватил меня за руку.

– Не ходил бы ты туда, дяденька, – отрывисто прохрипел он. – Жратву будут раздавать только в восемь. Тебя оттуда выставят.

Не обращая на него внимания, я толкнул дверь и вошел. Внутри воняло потом и еще чем-то, трудно определимым, но неприятным. Недлинный коридор привел меня в большой высокий зал с грубыми деревянными скамьями вдоль стен. В дальнем конце виднелось возвышение с плакатом, на котором были начертаны слова «Отче наш».

– Эй ты, вон отсюда! Никакого супа до восьми.

Негромкий, но властный голос раздавался откуда-то из сумрака за возвышением.

– Сэр, я пришел не за супом, а за сведениями, – громко произнес я.

Высокая фигура, вынырнув из потемок, решительными широкими шагами направилась ко мне через зал.

– Да? И кто же вы такой?

– Я доктор Джон Уотсон.

– Доктор? Что ж, здесь нам, безусловно, пригодились бы услуги врача. Я – Мэтью Боултон, руковожу этой миссией. – Суп и проповедь – пища для тела и души. – Он указал на скамьи. – Работа во имя Бога не всегда чистая и приятная.

Это был худой румяный человек с густой бородой. Одет он был в костюм из грубого твида, носивший на себе явные следы небрежности владельца.

– Надеюсь, вы мне поможете, – сказал я.

– Хм…

Мне показалось, что Боултон насторожился.

– Я – друг Селии Лидгейт.

– Селии Лидгейт?

– Вы знакомы с этой девушкой?

Боултон прищурил глаза.

– С ней что-то случилось?

– Может случиться, если я ее не найду. Уверяю вас, что хочу лишь предложить ей помощь. – Я старался рассеять его явные подозрения.

– Вы уже второй человек за последний час, который утверждает подобное.

– О ней расспрашивал кто-то еще? – с изумлением спросил я.

– Да, – помедлив, произнес он.

– У вас есть хоть какое-то представление о том, кто это был?

Боултон покачал головой.

– Пожалуй, нет. Может, вы, доктор, скажете, в чем тут дело. Я не могу оставить без внимания подобные расспросы об одной из моих подопечных. Бедная Селия посещает нашу миссию уже в течение без малого года, и прежде никто о ней не беспокоился. А сегодня, не успела миссия открыться, как сюда пришли вот уже два человека, заявляющие, что намерены предложить ей помощь.

Я схватил его за руку.

– Вы должны мне верить. Эта девушка в опасности. Я обязательно должен ее разыскать.

Он не пытался высвободиться, но в голосе его прозвучала угроза:

– Почему я должен вам верить? Откуда мне знать, что вы не причините Селии вреда?

– Вам остается только поверить мне на слово, сэр Боултон. Я работаю с Шерлоком Холмсом, который сейчас разыскивает убийцу. У нас есть все основания полагать, что Селия Лидгейт будет его следующей жертвой. А теперь, будьте добры, скажите мне, где она.

Я говорил с энтузиазмом и заметил, что моя речь произвела на Боултона некоторое впечатление. Он пристально глядел мне в глаза.

– Шерлок Холмс… сыщик?

Я энергично кивнул.

– Что ж, – произнес он наконец. – Я могу сказать вам лишь то, что сообщил другому человеку. Селия не приходит в миссию уже несколько дней, но я слышал, она снимает комнату на Макколи-стрит.

– Вы знаете мужчину, с которым она живет, – Джона Гренфела?

– Я несколько раз видел его с Селией, но мы никогда не разговаривали. – Он пожал плечами. – Вот все, что мне известно.

– Благодарю вас, – сказал я и повернулся, чтобы уйти. Но, сообразив, что упускаю возможность получить еще кое-какие важные сведения, продолжил свои расспросы: – Тот другой мужчина, который интересовался мисс Лидгейт, – как он выглядел?

– Пожилой, аристократической наружности, с седыми волосами, примерно вашего телосложения. У него был монокль и пышные усы. Он казался глуховатым – все время переспрашивал. Право, настоящий джентльмен.

– Он назвал себя?

– Нет. Сказал, что был давним другом отца Селии, несколько месяцев назад узнал о ее бедственном положении и с тех пор разыскивает ее.

Поблагодарив Боултона за информацию, я разузнал дорогу на Макколи-стрит и без промедления поспешил туда. Я понятия не имел, кто был тот человек, что расспрашивал о мисс Лидгейт, но с учетом того, что мне было известно об обстоятельствах ее жизни, история, рассказанная им, показалась мне неправдоподобной. Во мне росла тревожная уверенность, что этот незнакомец представляет собой еще одну угрозу для жизни несчастной молодой женщины.

Вскоре мы выехали на Макколи-стрит – длинный ряд полуразрушенных таунхаусов из красного кирпича, закопченных символов нищеты с вывесками «Дешевые меблированные комнаты», прячущих свои секреты за дверями с облупившейся краской и ветхими занавесками. Я осмотрел семь из них и только тогда нашел то, что искал.

В ответ на мой громкий стук в окне первого этажа колыхнулась выцветшая тюлевая занавеска, минуту спустя в узкую щель открывшейся двери высунулось тощее женское лицо. Подозрительно таращась на незваного посетителя, старая карга рявкнула, продемонстрировав свои гнилые зубы:

– Что такое?

– Я разыскиваю мисс Селию Лидгейт.

– Еще один?

Сердце у меня упало.

– Кто-то еще расспрашивал о ней? – спросил я, заранее зная ответ.

– Кто-то ишшо, – последовал грубый ответ. – И он заплатил мне за беспокойство целый соверен.

Старуха алчно ухмыльнулась.

Я вытащил соверен и вручил ей.

– Может быть, расскажете мне то же самое, что и другому джентльмену?

– Она вдруг стала такой знаменитостью, а? Вы не из полиции?

Я покачал головой.

– Ну конечно нет. – Она вновь ухмыльнулась. – Разве бобби расстанется с совереном? Ладно, мистер, входите.

Она засунула монету в карман грязного фартука и провела меня в прихожую. В нос мне ударил отвратительный запах сырости и прогорклого жира.

– Нет ее сейчас. И всю ночь не было.

– А что вы скажете про мужчину, вместе с которым она снимает комнаты, – Гренфел?

Старуха прищурилась.

– Что у вас на уме? У меня тут не бордель. Мужчина – ее брат… так, по крайней мере, она мне сказала. Надеюсь, от вас не будет неприятностей?

– Нет, нет, конечно нет. Я старый друг семьи мисс Лидгейт, и меня беспокоит только ее благополучие.

– Во-во, то же самое говорил и другой малый.

– Это был седовласый джентльмен с пышными усами и моноклем?

– Точно. Вот уж господин так господин. – Она насмешливо фыркнула, словно давая понять, что я, по ее мнению, не отношусь к этой категории. – Небось хотите взглянуть на ее комнату?

Я кивнул, и по двум маршам не покрытой ковром лестницы она неохотно провела меня наверх, в бедную спаленку на втором этаже.

– Вернулся засветло, собрал пожитки и удрал, – сказала хозяйка.

– Гренфел… ее брат?

Старуха кивнула.

– Да. Смылся. Скатертью дорога. Мне он никогда не нравился. Плохо с ней обращался, и все такое. Я часто слышала, как она плачет.

Итак, подумал я, Стэплтон вновь ускользнул от нас, и где он затаится – неизвестно. Это сильно меня расстроило.

– Вы не видели мисс Лидгейт с прошлой ночи? – спросил я, все еще надеясь на хорошие новости.

Хозяйка покачала головой.

Я оглядел небольшую комнату. Свет с трудом проникал в нее через закопченное узкое окно с выцветшими и запыленными тюлевыми занавесками. Мебели было мало, на дешевом комоде около кровати стоял ряд красивых томов в кожаных переплетах – собрание романов Диккенса.

– Глядите, глядите, что вам там надо, – ведь вы заплатили. Этот другой тоже все тут обсмотрел.

Я внимательно посмотрел по сторонам и понял, что вряд ли узнаю по этой обстановке больше того, что уже знал. Ясно было, что в ближайшее время Стэплтон сюда не вернется. Разумеется, он не оставил никаких улик, которые могли бы указать на его местонахождение. Девушка же, опасаясь его гнева, возможно, не придет сюда больше никогда.

Я продолжил расспрашивать домовладелицу о таинственном джентльмене, все утро опережающем меня на один шаг. К сожалению, она ничего не смогла добавить к тому, что рассказал мне Мэтью Боултон. Я попрощался со старухой и отправился обратно на Бейкер-стрит.

Глядя из окна кэба на город, еще не вполне пробудившийся ото сна, я размышлял о своем расследовании. Хотя большой награды за свои усилия я не получил – мне по-прежнему не было известно местопребывание как Стэплтона, так и мисс Лидгейт – моя розыскная работа не казалась совсем уж напрасной. Я выяснил, где они жили. Не исключено было, что девушка туда вернется. Что еще более важно, я не только обнаружил еще одного человека, замешанного в этом деле, но и получил довольно точное описание его внешности. Заключив, что мое предприятие вовсе не было бесполезным, я предвкушал, как изложу все факты Шерлоку Холмсу.

Поднимаясь на семнадцать знакомых ступеней в нашу квартиру, я не мог сдержать улыбки при мысли о том, какое выражение будет на лице моего друга, когда я расскажу ему все, что разузнал. Но, едва я открыл дверь, улыбка слетела с моего лица. В плетеном кресле перед камином сидел хорошо одетый седовласый мужчина лет шестидесяти. У него были длинные, как у моржа, усы, в отблесках яркого пламени посверкивал монокль.