Читать книгу Ведьма с Лайм-стрит - Дэвид Джаэр - Страница 8

В сентябре 1918 года доктор Крэндон сочетался узами брака со своей веселой красавицей-невестой. На свадьбе он был в белой форме офицера военно-морских сил с черными эполетами, невеста же красовалась в бархатном подвенечном платье цвета слоновой кости с кисейными бантами на плечах. Священник, проводивший обряд бракосочетания, говорил о возрождении. На скромной церемонии под открытым небом, проходившей под Нью-Лондоном в штате Коннектикут, было немного гостей. Все еще шла война. И у жениха, и у невесты это был не первый брак. На медовый месяц доктор повез жену на курорт на Багамах, куда возил двух предыдущих миссис Крэндон. К несчастью, молодые вернулись в то самое время, когда в Новой Англии началась эпидемия испанки. Будучи капитан-лейтенантом, приписанным к Военно-морскому госпиталю Нью-Лондона, доктор Крэндон очутился в самом средоточии эпидемии. Где же мертвые мальчики? Он видел, как тела складируют в морге, забивая помещение под завязку. По какой-то необъяснимой причине болезнь в первую очередь косила молодых. Каждую неделю в городах Америки умирали тысячи юношей и девушек. Многие пациенты доктора Крэндона захлебнулись собственной кровью и мокротами. Его попытки снабжать их жидким кислородом не увенчались успехом. Вскоре в Нью-Лондоне уже не хватало гробов.

В эти нелегкие первые месяцы супружеской жизни Мина Крэндон в меру сил воодушевляла мужа. Друзья говорили, что она скрашивала его «вызванное навалившейся ответственностью одиночество». Доктор настолько эффективно справлялся с поставленными задачами, что его перевели главврачом в Военно-морской госпиталь Уордс-Айленд в Нью-Йорке – одну из самых крупных больниц в стране. К 1919 году обстоятельства сложились так, что эпидемия угасла и доктора Крэндона с почестями освободили от занимаемой должности. Ему было сорок шесть лет, и он был женат на женщине, которой не исполнилось и тридцати. По слухам, ситуация с унесшей тысячи жизней испанкой укрепила их брак, да и высокое положение супруга в обществе давало миссис Крэндон повод для гордости. Доктору принадлежал роскошный дом в районе Бикон-Хилл и две яхты. В Гарвардском университете он учился на двух факультетах – философском и медицинском, получил дипломы по этим специальностям, а впоследствии защитил диссертацию. Его профессиональная этика вызывала восхищение. В начале карьеры он после двенадцатичасовой смены в Бостонской городской больнице отправлялся домой и до утра читал книги великих мыслителей. В Гарварде он вел семинары по хирургии и на практических занятиях часто прибегал к демонстрации трупов. По какой-то причине ему нравилось рассказывать о такой особенности учебного процесса незнакомым людям на вечеринках. Миссис Крэндон же была веселой и дружелюбной – полной противоположностью своему славившемуся саркастичными высказываниями мужу. В бостонском обществе они часто становились поводом для пересудов, но все обожали их изумительные приемы в доме в Бикон-Хилл.

На этих приемах гости пили мартини под музыку фонографа – например, песню «Мир в ожидании рассвета»[10] – и судачили о подпольных барах в Бикон-Хилл, «сухом законе» и возможных рейдах полиции в их дома. По их мнению, вскоре их всех можно будет считать злостными нарушителями закона. Однажды после оживленного спора о «красной угрозе» – недавно полиция разогнала в Бостоне массовую рабочую демонстрацию – разговор зашел о призраках, и кто-то предложил провести сеанс «уиджа». Но Мина предпочитала танцы и шарады. Красавица-блондинка с фигуркой молоденькой девушки и сияющими голубыми глазами, Мина, тем не менее, отнюдь не была тщеславна, как вторая супруга доктора, или поверхностна. Она многое повидала в жизни. В первом браке она родила сына, и мальчик теперь жил с ними в Бикон-Хилл. Рой предупреждал своих друзей-атеистов из Гарварда, что Мина – христианка и посещает церковь, а еще играет на виолончели в оркестре конгрегационалистской церкви. Однажды доктор отправился туда посмотреть на ее выступление. Мина была в белом хлопковом платье, прическу боб-каре украшала лента в египетском стиле, придававшая ей вид то ли египетской жрицы, то ли феминистки на демонстрации. А сам доктор пришел в церковь в твидовом костюме. «Наверное, я единственный атеист в этой церкви», – подумалось ему тогда. Он сидел, смотрел, как жена играет с упоением джазистки, и думал о возрождении, обещанном ему священником на свадьбе. Где же рассвет?

Удивительно, но его мировоззрение изменилось под влиянием спиритуалистов. Сэр Оливер Лодж считал новой отраслью науки то, что доктор Крэндон всегда отвергал как отживший свое предрассудок, ведь речь шла о черной магии. «Мы встретились вновь, – рассказывал доктор. – И стали друзьями. Сэр Оливер предложил почитать кое-какие работы, и я чувствовал себя несколько глупо, но в то же время был заинтригован и приступил к чтению».

Вскоре доктор Крэндон понял, что спиритические сеансы основываются на научных методах изучения загробной жизни. Дарвин разгадал тайну происхождения человека, но что происходит с человеком после смерти? Ответ на этот вопрос мог совершить революцию в науке, и если Лодж был прав в отношении спиритуализма и теория эфира подтвердится, то биология и классическая физика станут столь же устаревшими, как косная религия.

Итак, в начале 1920-х годов перед доктором Крэндоном открылись новые горизонты, и это было связано не только с ростом спиритуализма, но и с его семейной жизнью. Один из наиболее выдающихся хирургов Бостона, доктор Крэндон специализировался в гинекологии и акушерстве. Он знал, что не сможет стать отцом, поскольку был бесплоден, поэтому Крэндоны решили усыновить сироту. Отец Роя, президент Этического общества Бостона, поддержал столь гуманное устремление сына, но по какой-то причине (можно предположить, что Рой считал, будто проблемы сиротства более актуальны в английской культуре) кандидата на усыновление Крэндоны искали в Лондоне. И нашли.

Рой всегда хотел сына: если его имени суждено исчезнуть, то о каком бессмертии может идти речь? Но, к его глубокому разочарованию, лондонский сирота не сумел приспособиться к жизни в новом доме в Бикон-Хилл. И усыновленный мальчик, и сын Мины называли патриарха семейства «доктор Крэндон», а не «папа». Впрочем, что бы ни происходило в доме Крэндонов, это было личным делом их семьи.

Но кое-что об этих мальчиках нам все же известно: летом 1921 года о них писали бостонские газеты. Дети играли на пляже Поинт-Ширли на плоту, трос порвался, и плот подхватило течением. Мальчиков несло на глубину, но их спасли двое пловцов. В газетах писали, что пострадавшими были «два маленьких мальчика, шести и восьми лет от роду». В статьях упоминалось имя младшего – Джон, сын миссис Крэндон. Имя старшего, сироты из Англии, остается неизвестным. Его самого спасли от погибели, но имя его сгинуло в эфире.