Читать книгу Преображающие встречи с Раманой Махарши - Дэвид Годман - Страница 2

Общение Кунджу Свами с Бхагаваном относится к тому времени, когда тот еще жил на горе, в Скандашраме. Он был одним из помощников Бхагавана с 1920 г. и примерно до 1932 г., когда, с позволения Бхагавана, он оставил свои обязанности, чтобы проводить больше времени в медитации. Начиная с того времени, он жил в Палакотту, расположенной к востоку от ашрама, в числе небольшой группы садхаков. В последующие годы он регулярно навещал Бхагавана, чтобы получить его даршан и послушать, как тот поясняет свое учение. Он также принял на себя роль разъезжающего посла, поскольку его часто избирали представителем ашрама на различных приемах и церемониях, проводимых в других ашрамах и сообществах.

В 1977 году он написал воспоминания о своей жизни с Бхагаваном на тамильском языке. В первой главе он описывает свое детство в Керале, ранний интерес к духовной жизни и свое общение с Элапулли Куппанди Свами, местным гуру, обучавшем его веданте и рассказавшем ему о существовании великого мудреца, Шри Раманы Махарши, которого он ранее посетил в Тируваннамалае. Кунджу Свами страстно желал получить даршан Бхагавана, и поэтому, когда Куппанди Свами отпустил его из служения, дав ему перед тем вдохновляющие наставления продолжать изучение писаний и практику медитации, он вернулся домой в январе 1920 года с намерением найти способ добраться до Тируваннамалая.

Я вернулся домой, мои родители были счастливы вновь видеть меня. Я остановился у них на пару дней, но мой ум был не с ними. Он был в Тируваннамалае.

Когда я размышлял, как бы мне достать немного денег, чтобы добраться туда, отец подозвал меня и спросил: «Ты должен денег за еду и жилье за то время, пока был у Куппанади Свами?»

Я сказал ему, что должен, он дал мне пять рупий и попросил отдать их на следующий день. Этого было достаточно, чтобы добраться до Тируваннамалая. На самом деле денег я никому не был должен, но я утешал себя мыслью, что не страшно немножко соврать ради достижения столь важной цели.

На следующий день, в три часа утра, я ушел из дома, никому не сказав об этом, следуя своему страстному желанию получить даршан Шри Бхагавана. Полагая, что никогда больше не вернусь домой, я, прежде чем покинуть деревню, поклонился дому и своим родителям. Я боялся, что какие-нибудь знакомые могут узнать меня на ближайшей железнодорожной станции Палгат, и поэтому пошел на дальнюю, в Канджиккод. Я добрался туда ранним утром, навел справки о поездах в Тируваннамалай и узнал, что ближайший будет только вечером. Весь день я провел беспокоясь, что меня заметят.

Пока я сидел на станции, мой ум был так занят желанием увидеть Шри Бхагавана, что я забыл о жажде и голоде. Незадолго до 6 часов вечера, времени прибытия поезда, я попросил билет до Тируваннамалая, но мне сказали, что билеты до этого города не продаются. Причину мне не объяснили. Так что вместо этого мне дали билет до Катпади, большого железнодорожного узла в пятидесяти милях к северу от Тируваннамалая. Я смутно помню, как забрался в купе, но, поскольку даршан Шри Бхагавана был единственной мыслью, занимавшей мой ум, я не заметил ни прошедшей ночи, ни всего остального.

Поезд прибыл в Каттапади в 4 утра. Я навел справки и выяснил, что следующий поезд до Тируваннамалая должен отправиться через два часа, в 6.30. Однако когда я в 6 часов подошел к кассе и попросил билет до Тируваннамалая, мне сказали, что поезд прибыл раньше и ушел в 5.30. Эта новость огорошила меня на некоторое время. Потом я не знал, куда себя деть, потому что следующий поезд до Тируваннамалая был только в шесть вечера.

Оправившись от досады, я понял, что ничего не ел с предыдущего утра. Я купил фруктов иланди за пол-анны и провел время, поедая фрукты и попивая воду из-под крана на станции. В 5.30 я вернулся к кассе и попытался купить билет до Тируваннамалая. Второй раз за эту поездку мне сказали, что билеты до Тируваннамалая не продаются. Я был весьма озадачен, поскольку мне опять не объяснили причину. Пока я стоял там, размышляя, что же делать, меня окликнул пожилой джентльмен.

Мы немного поболтали, и когда он узнал, куда я намереваюсь ехать, сказал мне: «В Тируваннамалае разразилась бубонная чума. В последнее время ситуация там немного улучшилась, но купить билет туда все еще нельзя. Там карантин. Но если ты купишь билет до Тирукойлура (станция дальше по этой же линии) то, когда поезд остановится для выгрузки почты, ты в темноте сможешь сойти с него, так чтобы тебя никто не увидел».

Я почувствовал большое облегчение, узнав, что мое путешествие все-таки можно продолжить. Я попросил билет до Тирукойлура и отдал все свои деньги. Кассир посчитал их и сказал, что билет стоит на пол-анны больше, чем эта сумма. Ужасно расстроенный этим новым ударом, я побрел прочь от кассы и встал на краю платформы. Я думал о Шри Бхагаване, и мне было очень грустно оттого, что моя попытка увидеть его, по-видимому, не удалась.

За несколько минут до появления поезда я заметил между рельсов, на некотором расстоянии от того места, где я стоял, сверкающую монетку в четверть рупии. Я побежал, спрыгнул вниз, схватил ее и умудрился купить билет как раз, когда поезд уже прибывал на станцию. Изумляясь состраданию, выказанному мне Шри Бхагаваном, я забрался в вагон и сел.

Около девяти вечера поезд прибыл в Тируванннамалай. Огней видно не было, но по разговорам пассажиров я понял, что добрался до места назначения. Я оглянулся и увидел, как человек, сидевший напротив меня, высаживается в темноте, я последовал за ним. Воля Шри Бхагавана была в том, чтобы я опоздал на утренний поезд в Катпади. Если бы я поехал тем поездом, мне не удалось бы сойти в Тируваннамалае днем незамеченным.

Я следовал за своим спутником, не зная, куда он идет. Через какое-то время он остановился у мантапама, протер пол своим платком, лег и заснул. Я утомленный двухдневной поездкой последовал его примеру, лег на полу и тут же уснул, очень усталый, но столь же счастливый.

На следующее утро я проснулся в пять часов. Я не увидел человека, приведшего меня к мантапаму, но увидел перед собой гору Аруначала. Перед тем как я ушел из дома, Рамакришна Свами [его друг из родной деревни в Керале] дал мне инструкции, как найти Шри Бхагавана. Он рассказал мне, что, если поднимусь по ступеням, начинающимся позади большого храма, я доберусь до ашрама Шри Бхагавана.

У подножия горы я обнаружил три разных дорожки, ведущие наверх. Я не мог решить, какую выбрать, но в конце концов выбрал наугад ту, что была справа от меня, и начал подниматься по ней. Я прошел небольшое расстояние и встретил человека в оранжевом одеянии, стоящего у некоего сооружения. Его спутанные волосы были такими длинными, что катались по земле. Позднее я узнал, что это был садху по имени Джада Свами. Я уже видел фотографию Шри Бхагавана, так что знал, что этот человек не может быть Шри Бхагаваном. В те годы я верил, что садху со спутанными волосами когда сердятся произносят смертоносные проклятия. Как только мысль об этом всплыла у меня в сознании, я вдруг испугался этого садху, так испугался, что развернулся и, не оглядываясь, быстро побежал вниз. У подножия горы я решил снова попытаться, выбрав дорожку посередине. На этот раз мне больше повезло. Через несколько минут я увидел на некотором расстоянии от себя на берегу маленького пруда двух человек. Я окликнул их и спросил, как пройти к ашраму Шри Бхагавана. К счастью для меня, они оказались преданными Шри Бхагавана.

Они заметили мое усталое лицо и мою смесь тамильского с малаялам и сказали с большим участием: «Ты выглядишь очень усталым. Искупайся в этом пруду. Потом, следуя этой тропой, дойдешь до Скандашрама. Если ты остановишься там, мы принесем тебе поесть».

Я последовал их совету и искупался в пруду, омывшись от внешней грязи. Потом, как теленок, ищущий свою мать, я поспешил к Скандашраму, чтобы избавиться от своих внутренних нечистот. Когда я впервые приблизился к Шри Бхагавану, ум мой был в состоянии высочайшего экстаза.

До этого я много думал, как мне следует поклониться и как вести себя перед Шри Бхагаваном. В конце концов я решил принять как упадешу (духовное наставление от Гуру) самые первые слова, какие бы ни сказал мне Шри Бхагаван. Я добрался до Скандашрама и ощутил физическое потрясение, впервые увидев Шри Бхагавана. В момент моего прибытия трое преданных – мой друг Рамакришна Свами, Перумал Свами и Акхандананда – простирались перед Шри Бхагаваном. Я тоже совершил простирание. Рамакришна Свами удивился и обрадовался моему появлению.

Он сказал Шри Бхагавану: «Он прибыл из моей деревни. Он садху с самого детства. Это он послал меня сюда». Шри Бхагаван кивнул головой, как бы в знак одобрения.

Тогда Рамакришна Свами сказал мне: «Останься здесь на некоторое время. Мы отправляемся вниз, но скоро вернемся».

Позже я узнал, что преданный по имени Аннамалай Свами, который был сопровождающим лицом Шри Бхагавана, в тот день умер от чумы, а трое встреченных мною преданных отправлялись хоронить его.

Я услышал, как кто-то плачет в соседней комнате, заглянул внутрь и увидел пожилую женщину, которая причитала, не в силах вынести своего горя. Она восклицала: «Как несправедливо! Аннамалай, сокровище-человек, ушел от нас!» Рядом с ней сидел мужчина.

Поворачиваясь к ним и указывая на меня, Шри Бхагаван успокоил их со словами: «Зачем вы горюете? На смену первому сыну только что прибыл другой».

Тогда я не мог понять значения этих золотых слов. Только позднее я смог увидеть их истинный смысл. Вскоре я узнал, что пожилая женщина, сидящая внутри, была матерью Шри Бхагавана, а мужчина рядом с ней – братом Шри Бхагавана.

Позднее тем утром, часов около восьми, преданный Рамалингам Пиллай, живший в Скандашраме и также известный под именем Туриянанада, дал мне глиняную чашу, другую взял себе и сел под деревом со мной рядом, чтобы поесть. Шри Бхагаван тоже сел с чашей на помост неподалеку. Вену Аммал, сестра Эчаммал, в тот день дававшая пищу Шри Бхагавану, передала нам расам и рис.

После еды все ушли, кроме Шри Бхагавана и меня. Шри Бхагаван, так и не сказав мне ни слова, взял немного муки из маленькой банки, положил ее в горшок, добавил воды из своего камандалу (горшок для воды, сделанный из кокосовой скорлупы), перемешал все ложкой и нагрел смесь на угольной печке, которой обогревали комнаты. Полагая, что Шри Бхагаван готовит некую кайа кальпу (колдовское зелье), я тихонько сидел, надеясь получить немного для себя. Когда содержимое превратилось в пасту, Шри Бхагаван снял сосуд с печки и положил порцию в тарелку. Потом он встал и приподнял перевернутую корзину. Четверо щенят выскочили оттуда и понеслись к каше. Посчитав, что каша может быть слишком горячей для них, Шри Бхагаван попытался удержать их на расстоянии, но это ему не удалось.

Шри Бхагаван, не сказавший мне до этого ни слова, произнес: «Лови этих четверых!» Я тут же поймал их.

Затем, когда каша немного остыла, Шри Бхагаван сказал: «Отпускай их одного за другим».

Так как я решил принять первые слова Шри Бхагавана, обращенные ко мне, как упадешу, я решил, что первая фраза значит: «Лови четыре махавакьи».

Отпуская щенят одного за другим, я понял, что второе наставление значит: «Оставляй желания и привязанности поочередно».

Щенята наелись и принялись играть. Через несколько минут один из них помочился. Шри Бхагаван тут же встал, налил воды из своей камандалу и вытер лужу старой мешковиной. Я испытал сильное побуждение самому сделать эту работу, но, поскольку я чувствовал, что мне не следует этого делать, раз меня не просят, просто тихо сидел, несколько озадаченный. Когда Шри Бхагаван вернулся и сел, помочился другой щенок. Шри Бхагаван, увидев, что я беспокоюсь, попросил меня навести порядок, сказав одно только слово: «Вытри». Я встал и смыл пятно водой.

«Вытри ум и держи его в чистоте». Я почувствовал, что такова была моя третья упадеша. Получив столь желанную упадешу, я ощутил себя очень счастливым и безмятежным.

Я подумал, что вот подходящий момент, чтобы поговорить со Шри Бхагаваном, так как он сидел молча, и мы были одни. Я рассказал ему на малаялам все о своем детстве, как я делал джапу и участвовал в духовных беседах. Я рассказал ему, что брал уроки по веданте, потому что мой отец хотел этого, и также рассказал ему о том, что испытал с Илапулли Куппанди Свами, человеком, обучавшим меня веданте. Я объяснил, что долгое время жил в состоянии замешательства, не получая никаких духовных опытов. Потом рассказал, что испытал удивительный покой ума, всего лишь услышав о Шри Бхагаване.

Шри Бхагаван выслушал все с улыбкой. Закончил я вопросом о том, что мне делать, чтобы справиться с моим замешательством и достичь ясности. Он ответил: «Ты изучал „Кайвальям“. В одном из ее стихов говорится: “Если он [ученик] приходит к видению индивидуального „я“ и его основы, …тогда он становится основой, Брахманом, и спасается от перерождений. Если ты знаешь Атман, никакая беда не грозит тебе. Раз ты спросил, я тебе сказал это”».

Потом я спросил его, как я могу познать Атман, и он ответил: «Сначала познай, кто ты».

«Как я могу познать, кто я?» – спросил я.

«Смотри, откуда появляются мысли», – ответил Шри Бхагаван.

«Но как это сделать?» – спросил я.

Шри Бхагаван ответил: «Обрати свой ум внутрь и смотри в Сердце», а потом вернулся в свое обычное состояние безмолвия.

Пока мы молча сидели вдвоем, милостивый взгляд Шри Бхагавана был сосредоточен на мне. В тот самый момент все мое смятение исчезло, и я ощутил покой и благость, каких никогда прежде не испытывал.

Аннамалай Свами, который был похоронен в день моего прибытия, сочинил сто песен о Шри Бхагаване. После его смерти его брат и еще несколько преданных проводили арадхану (ежегодную пуджу) на его самадхи в день его смерти. Они пели эти сто песен в присутствии Шри Бхагавана, а потом присоединялись к особой бхикше, всегда устраиваемой в этот день. Таким образом годовщина отмечалась много лет. Я всегда считал день, когда впервые получил даршан Шри Бхагавана, своим вторым днем рождения. Поскольку даршан произошел в тот день, когда Аннамалай Свами обрел самадхи, я привык считать, что особая бхикша, устраиваемая каждый год в этот день, также была пиром, празднующим это второе рождение.

Аннамалай Свами был не единственным преданным, заболевшим бубонной чумой. В тот день, когда я прибыл, еще один преданный, Раманатха Брахмачари, испытывал жуткие боли, потому что его чумной нарыв только что вскрылся. Позднее я узнал, что примерно за неделю до моего прихода, когда болезнь только начала проявляться, Шри Бхагаван попросил Раманатху Брахмачари остаться в Скандашраме, пока он будет совершать обход вокруг горы с Перумалом Свами, Рангасвами Айенгаром и еще несколькими людьми. В дороге, когда они остановились передохнуть в храме Пачайамман, Перумал Свами и Айенгар Свами сообщили Шри Бхагавану о придуманном им плане. «Раз Раманатха Брахмачари подхватил заразную болезнь, – сказали они, – нам всем нужно остаться здесь, в храме Пачайамман. Мы можем носить ему еду и заботиться о нем отсюда».

Шри Бхагаван, само воплощение сострадательности, был расстроен их малодушием: «Замечательное предложение! Он пришел ко мне еще мальчиком. Он полностью зависит от нас. Пристало ли нам оставить его одного в таком состоянии и прятаться здесь? Если вы боитесь, можете все оставаться здесь. Я пойду и буду с ним. Когда вы понесете ему пищу, можете принести и мне».

Услышав это, преданные притихли, боясь продолжать эту тему.

Поскольку чума разогнала большинство жителей города, у Шри Бхагавана было очень мало посетителей, и я много времени проводил наедине с ним. Он часто смотрел на меня, и в такие минуты я видел, что в его взгляде есть какое-то странное сияние и очарование. Каждый раз, когда я смотрел в его глаза, как бы долго это ни длилось, я видел яркое сияние. Я не мог сказать, откуда оно исходило, но оно заставляло меня забыть обо всем. Это не было похоже на сон, поскольку я был в полном сознании. Я был также наполнен необычным покоем и благостью. После каждого такого переживания я, вздрагивая, возвращался в обычное состояние. Это происходило снова и снова в каждый из тех восемнадцати дней, что я оставался с Шри Бхагаваном. Я был как будто опьянен. Я был абсолютно безразличен ко всему, не испытывал любопытства увидеть что-нибудь, никаких желаний, ничего такого. Все, что я делал, я делал механически.

Пока я оставался в присутствии Шри Бхагавана, у меня продолжались эти переживания покоя и благости. Благодаря величию его я был способен испытывать безмятежное состояние пребывания в Сердце.

После того как я испытывал это состояние несколько дней, меня посетила мысль: «Здесь, чтобы выполнять повседневные дела, мне приходится прерывать состояние медитации. Теперь, когда я утвердился в этом переживании, я мог бы оставаться в непрерывной медитации целыми днями, если бы жил дома».

Кроме того, я чувствовал, что греховно есть пищу от Гуру, взамен не выполняя никакого служения. Когда я высказал свои мысли Рамакришне Свами, оказалось, что он со мною полностью согласен. Мы сообщили Шри Бхагавану о нашем решении и вернулись домой в Кералу. Мы решили наперед, что, когда вернемся домой, будем медитировать в уединении, созерцать тишину и погружаться в самадхи. Мы также решили ни с кем не разговаривать и не видеться друг с другом.

Приехав домой, я обнаружил, что мои родители, очень переживавшие, не имея никакого представления о том, куда я пропал, были чрезвычайно счастливы увидеть меня. Рамакришна и я придерживались нашего решения, оставаясь дома и внимая тишине. Мои родители не возражали ни против моего молчания, ни против каких бы то ни было моих выходок. Они были довольны уже тем, что я дома.

Дни шли, и медитативное состояние, испытанное в присутствии Шри Бхагавана, неуклонно угасало. Постепенно я становился прежним беспокойным собой. Не было никаких новых переживаний, и не получалось войти самадхи. Только тогда я осознал, как невежествен был. Я был потрясен этим разочарованием, но никому не мог об этом сказать.

Как-то вечером, когда я все еще переживал свое разочарование, ко мне пришел Рамакришна Свами, и выяснилось, что он чувствует то же самое, что и я. Нам обоим было стыдно за нашу глупость, заставившую нас поверить, что мы за несколько дней достигли состояния, которого древние ищущие добивались многолетним усердием в непосредственном присутствии великих мудрецов. Потеряв состояние, которое испытывали раньше, мы также полностью осознали величие присутствия Шри Бхагавана. Чувствуя, что дальше оставаться дома бесполезно, мы решили, что наша единственная надежда в том, чтобы обрести прибежище у Шри Бхагавана в Тируваннамалае. Мы назначили дату нашего отъезда, и Рамакришна Свами ушел к себе домой. Мои родители были шокированы, узнав о моем решении, – оно шло вразрез с их ожиданиями. Они рьяно пытались удержать меня дома, но заставить меня изменить решение им не удалось.

Я немного успокоил их, сказав: «Тот факт, что один из ваших четырех сыновей следует путем садху, принесет вам лишь честь и добрую славу, и никаких потерь».

Я добавил: «Я не ухожу без предупреждения, как уже сделал однажды. На этот раз я хотел бы уйти с вашим согласием и благословениями. В Тируваннамалае я буду жить рядом со Шри Бхагаваном. Вы будете знать, где я, и сможете навещать меня, когда захотите». После всех этих уговоров, продолжавшихся некоторое время, я получил их разрешение на отъезд.

Рамакришна Свами и я добрались до Тируваннамалая за два дня. Увидев нас, Шри Бхагаван посмотрел на нас так, будто с радостью приветствовал. Мы тоже были очень счастливы. При первом посещении Шри Бхагавана я чувствовал себя не очень удобно, полагая, что негоже есть в доме Гуру, не осуществляя служение ему. В этот мой второй визит Шри Бхагаван позаботился, чтобы у меня не было подобных чувств, полностью приняв меня и благословив возможностью служить ему. Перумал Свами, который обычно подготавливал горячую воду для ванны Шри Бхагавана, стирал его одежду, перед сном втирал ему в стопы масло, а также оказывал прочие услуги, решил уехать на несколько дней. Перед отъездом он подозвал меня и попросил принять на себя эти обязанности. Поскольку я с раннего возраста был увлечен духовностью, он был уверен, что я вполне справлюсь с задачей. Если бы я приехал на два дня позднее – упустил бы эту великую удачу. Тогда я понял важность того, что сказал Шри Бхагаван в мой первый визит к нему, когда указал на меня своей матери, оплакивающей смерть Аннамалая Свами, и сказал, что я пришел вместо него.

Когда Шри Бхагаван принял мое служение ему, я почувствовал, как меня переполняют его внимание и милость. Я не могу забыть чудесного переживания того, как Шри Бхагаван призвал меня в Тируваннамалай. К 1977 году [когда был написан этот рассказ] закончился пятьдесят седьмой год моего пребывания в Тируваннамалае, но память о радости, охватившей меня в день прибытия туда, все еще наполняет меня и потрясает всякий раз, когда я вспоминаю об этом.

Рамакришне Свами поручили заведовать внешними делами ашрама, так что мы оба получили возможность служить Шри Бхагавану и его ашраму. Он также ухаживал за Шри Бхагаваном в мое отсутствие.

Однажды, выполняя какую-то работу для Шри Бхагавана, я спросил его, почему переживания, которые я испытывал в его присутствии во время моего первого визита, не продолжились после моего возвращения в Кералу, но постепенно угасали и в конце концов прекратились. В качестве ответа Шри Бхагаван попросил меня прочесть строфы из «Кайвалья Наваниты», с 83 по 93 первой части, сказав мне, что ответ на мой вопрос можно найти в этих стихах.

Вот эти строфы:

Затем Шри Бхагаван подвел итог этим строфам и пояснил мне их значение.

В ходе своих объяснений он отметил: «Переживание [Атмана] может произойти в присутствии Гуру, но может также и уйти. Снова и снова будут возникать сомнения, и, чтобы очиститься от них, ученику следует продолжать изучение, размышление и практику.

Следует выполнять шравану, манану и нидидхьясану до тех пор, пока разделение между знающим, познаваемым и знанием не перестанет возникать».

После того как Шри Бхагаван объяснил мне все это, я решил всегда оставаться в его присутствии и выполнять практики, предписанные им.

В те ранние дни моего пребывания в Скандашраме, постоянно будучи рядом с Шри Бхагаваном, я обнаружил, что могу избавиться от всех сомнений, просто слушая все его ответы на вопросы других преданных. Более того, слушая все эти ответы, я смог узнать много новых аспектов учения Шри Бхагавана. Мне редко приходилось самому задавать вопросы. Обычно, если я ждал подходящего момента поднять вопрос на какую-либо духовную тему, кто-нибудь другой из преданных задавал Шри Бхагавану тот же самый вопрос. Ответ Шри Бхагавана рассеивал сомнения нас обоих. Этот метод обретения знания известен в писаниях как дайва гатхи. Хороший пример дайва гатхи приводится в «Васиштхам», где говорится, что царь Джанака освободился от сомнений и обрел знание, услышав беседу неких сиддхов.

В книгах, таких как «Веданта Чудамани», упоминаются три пути реализации: дайва гатхи, вивека гатхи и вирактха гатхи. Приблизиться к Садгуру и обрести знание путем изучения духовных текстов и практики различения – это называется вивека гатхи. Вирактха гатхи – это мгновенное нисхождение знания, подобное удару молнии, независимо от возраста или окружения. Джняни, такие как Будда, Паттинатар и Шри Бхагаван, являют собой пример этой вирактха гатхи. В «Васиштхам», авторитетном писании, заявляется: «Подобно фрукту, внезапно падающему сверху, истинное знание обретается легко».

Человек, отправляющийся получить даршан реализованного, просто видит, как тот отвечает на духовные вопросы его учеников. Когда он слушает их, благодаря его прошлым заслугам, его мгновенно озаряет постижение, как будто загорается электрическая лампочка при нажатии на включатель. Это известно как дайва гатхи. Благие кармы, выполненные во время предыдущих рождений, становятся причиной обретения знания любым из трех указанных выше способов. Многие другие писания утверждают ту же самую истину.