Читать книгу Совершенное сияние недвижимости - Дэвид Керс - Страница 8

Итак, это то, что случилось в джунглях. И в Бомбее. Ничего не случилось.

Увиденное больше никогда не станет не-видимым. Это так просто. Всегда и везде лишь совершенное Сияние Недвижимости. И не-вещь, у которой нет имени: беспрестанное Излияние, сейчас и всегда доступное видению, которое исходит не из вещи ум-тело. И не говорить об этом, когда оно возникает, невозможно, как и невозможно не писать. И я полностью, абсолютно отдаю себе отчет в том, с какими трудностями приходится сталкиваться в этой связи.

Уэйн Ликермэн в своем предисловии к книге Рамеша «Сознание говорит» очень точно заметил, что «сам факт просветления вовсе не означает способность донести сопутствующее ему понимание».

Сказано верно. Я не учитель. Учительствование не представляет интереса, а это ум-тело не обладает достаточными навыками или квалификацией. С точки зрения кого угодно, умудренного знанием всего этого, в данном случае вам приходится иметь дело с весьма неотесанным плотником полуиндейских кровей (ненастоящим индейцем) с холмов, с явной и абсолютной нехваткой каких бы то ни было «умелых приемов», с весьма ограниченным интеллектуальным пониманием предмета, не владеющим какой-либо «практикой» и не имеющим специальной подготовки, которую дают многолетние медитации или служение. Сказать, что вещь «дэвид» была выбрана по ошибке и абсолютно не обтесана под то, о чем здесь идет речь, означает проявить ненужную деликатность. Разве что, конечно, вещь «дэвид» была задумана, обтесана и помещена в конкретные обстоятельства именно для этого. У Сознания потрясающее чувство юмора.

Есть только это. И это прозвучало бы как абсурдное словословие, если бы было кому словословить, но такового не существует. Существует, понятно, только это. Я абсолютно ничего не знаю, кроме одного: знание, видение, понимание. Знание, видение, понимание, – то знание, видение и понимание, которого нет, которое за пределами человеческого понимания, открывшееся здесь, которое есть здесь. Теперь всегда воспринимаемое не из этого ума-тела. Незаслуженное, полученное безо всякого поиска, даже без запроса, по меньшей мере без прямого. Это невозможно передать словами, невозможно выразить, это невозможно ухватить мыслью.

Руми был прав:

И Рамеш прав, называя это чем-то вроде «божественного гипноза». А чем оно еще объясняется? Все умы-тела взирают на это, купаются в этом, являются этим – и не могут увидеть это. Как можно показать кому-то что-то, чем они уже являются, особенно когда это есть ничто, а они – ни-кто? Все это так невероятно просто. Ведь очевидно, что никого нет дома. Все-Что-Есть – Любовь за пределами любви, Свет за пределами света, Покой за пределом покоя, Свобода за пределом любого представления о свободе… напишите все слова заглавными буквами и кричите их, плачьте их, рыдайте их.

Но народ чешет в затылке и говорит, что не доходит. «Ну, это что-то философское…», или «Но мне нравится моя история, мне нравится моя драма», или «Боже, как же адвайтически верно мы сегодня звучим». Так или иначе, все расставляют защиту, лишь бы не видеть Того, Что Есть. Даже самоотверженные искатели, когда слышат «это лишь сон», кивают и продолжают говорить. Никому не приходит в голову остановиться, видеть, быть. Простите неотесанного дэвида, если он выказывает уж слишком явное отсутствие интереса к подобного рода дискуссиям.

И Хафиз прав:

«Дорогие, вы, кто пытается познать чудо Любви через разум, я ужасно боюсь, вам это никогда не удастся».

Я бы добавил: или применяя жизненный опыт, или мысль, или язык, или эмоции. В этом надо просто быть, чтобы суметь видеть.

В конечном итоге здесь на самом деле нечего сказать. Сон продолжается, и продолжается участие в этом сне (что не было выбором, просто такова особенность этого сна), с полным осознанием того, что это сон… Только, конечно, нельзя ожидать, что Я-Я будет воспринимать что-либо из этого всерьез.

А в той пещере отшельника все-таки чертовски хорошо. Нет никаких потребностей. Все, что бы ни происходило, не имеет никакого значения. Никаких потребностей, никаких запросов, никаких обязательств, никакой роли. Предельно просто.