Читать книгу Дитя мое - Дэвид Льюис - Страница 4

«Почему так долго?» – подумал Джек Ливингстон.

Десятый час ночи. Прошло уже с четверть часа с тех пор, как он послал Натти наверх готовиться ко сну. Обычно девочка быстро справлялась с этим и мчалась, подпрыгивая, вниз, боясь задержаться и попасть в «воронку сонного времени».

Джек положил аэронавигационные карты на кофейный столик и зевнул. Откинув голову на спинку дивана, он прикрыл глаза и вслушался в барабанный стук капель дождя за окном. Надо расслабиться и забыть о работе. До его слуха донесся приглушенный звук выхлопных газов, исторгаемых автомобилем. Машина уехала. На кухне тихо жужжал холодильник.

Вечер Натти провела за чтением книги, пока он изучал аэронавигационные карты, планируя очередное «большое приключение» – полет к побережью штата Мэн. Когда-нибудь, если получится, он перелетит с Натти Скалистые горы. В прошлый раз, когда Джек взял Натти с собой в небо, он разрешил ей сказать пару слов на общей частоте консультативного обслуживания воздушного движения. Приятели-пилоты потом долго веселились.

– Следи, чтобы твой дядя не сбился с курса, малышка!

– Постараюсь, – ответила по радиосвязи девочка, взглянула на Джека и рассмеялась.

Джек уже собирался подняться с дивана и проверить, что же задержало Натти, когда зазвонил его мобильный телефон. Вскочив, он схватил лежащий на уголке стола мобильник. Звонила его сестра Сан – вернее, ее звали Сандрой, но, рискни Джек произнести ее имя полностью, недовольного взгляда, а то и слова не избежать.

– Не поверишь, дорогой братец…

С того места, где он стоял, Джек видел, что дверь в спальню Натти прикрыта.

– Подожди секундочку. – Зажав мобильный в руке, он позвал: – Натти!

Спустя секунду донесся приглушенный ответ:

– Все в порядке.

А Сан все рассказывала и рассказывала подробности минувшего «ужасного» дня. Слушая ее болтовню, брат подошел к высокому окну. Тяжелые тучи заволокли небо, закрыв собой звезды и полную луну.

Еще одна грозовая ночь в Вустере, штат Огайо.

Боковой дворик. В окне соседнего дома виднелась Диана Фарли, коротко стриженная блондинка, которая недавно вышла замуж. Рядом стоял ее муж Крейг. Супружеская пара мыла посуду. Иногда, как, например, сегодня, когда Лауре пришлось уехать немного раньше, Диана приглядывала за Натти. Заметив его силуэт в окне, супруги приветственно помахали ему руками.

– Отвлекаю? – послышался голос Сан.

– Да… так… Вот соседи мне машут…

– Как у них дела?

– Замечательно, – ответил Джек, стараясь игнорировать подтекст заданного ему вопроса.

«Ты ее упустил, братец!»

Не желая далее огорчать брата, Сан спросила, как дела у Натти. Джек рассказал. Впрочем, ничто не изменилось в их жизни с тех пор, как она звонила в прошлый раз.

Сестра немного помолчала.

– Завтра идешь в школу?

– В последний раз в этом учебном году, – сказал Джек, переходя на кухню.

Открыв дверь холодильника, он заглянул внутрь. В нос ему ударили приятные запахи. Еще осталось немного курятины с чесноком, приготовленной на ужин Лаурой Маст. Традиционное кушанье амишей[4]. У мужчины потекли слюнки, но он захлопнул дверцу.

– И что Лаура обо всем этом думает? – спросила Сан.

Джек удивился. С какой стати сестра интересуется мнением няни его племянницы?

– Она считает, что со временем Натти вырастет и тревоги ее оставят.

– Лаура так и сказала?

– Более лаконично.

Помолчав, сестра произнесла:

– Ладно. Давай сменим тему, Джек Тыквенная Голова. Сегодня кое-кто о тебе спрашивал. Если конкретнее, Анита Гудрич. Вы с Натти виделись с ней прошлым летом на пикнике, устроенном компанией. Помнишь?

«Едва», – пронеслось у него в голове.

– Она миленькая и веселая, а еще любит детей. Натти почти весь день с ней играла.

Джек кивнул так, словно сестра могла его сейчас видеть, и заметил, что Лаура забыла нажать кнопку, запускающую посудомоечную машину.

– Анита милая женщина, – сказал он, отнюдь не кривя душой.

Приоткрыв свободной рукой крышку посудомоечной машины, Джек обнаружил, что средство для мытья уже положено в дозатор. Странно. Джек нажал кнопку «Отмена», подождал немного, а потом набрал новую комбинацию из нескольких кнопок. Захлопнув крышку, мужчина прислушался: машина тихо загудела, полилась, заполняя ее, вода.

«Только не вздумай ломаться», – мысленно приказал он посудомоечной машине.

Осенью ему пришлось менять котел парового отопления, а два месяца назад – коробку передач на пикапе.

– Почему бы тебе не пригласить ее на свидание? – предложила Сан.

В ухе раздалось протяжное пиканье, заглушая слова сестры. Лаура! Она только что вернулась домой, следовательно, дело важное. Сан, не умолкая ни на секунду, продолжала излагать свой план касательно Аниты. Прежде чем Джек сумел вставить хотя бы слово, в ухе зазвучали короткие гудки.

«Перезвоню позже», – решил он.

– Я дам тебе телефонный номер Аниты, если хочешь, – не унималась Сан.

Выключив свет на кухне, Джек перешел в гостиную и выключил лампу. В темноте стук капель дождя звучал почти угрожающе.

– Мне кажется, что тебе пора заняться обустройством личной жизни, – довольно язвительно заметила сестра напоследок, – а то состаришься и не заметишь.

Джек хихикнул. Взгляд его остановился на узенькой полоске серебристого света, пробивавшейся из-под двери спальни Натти.

– Я лучше пойду проверю, как дела у Натти. Всего хорошего, сестренка.

– Позаботься о нашей дорогуше, – сказала Сан, раздраженная нежеланием брата ее выслушать. – После встречи в школе позвони мне. Обязательно позвони.

Пообещав сделать это, Джек закончил разговор, но вместо того, чтобы идти наверх, вернулся к холодильнику. При мысли о том, что Сан одержима идеей найти ему жену, его лицо исказила гримаса. Наливая себе апельсиновый сок, он опять думал о Натти. Пришлось подавить в себе желание тотчас же бежать к ней. Сан часто советовала ему: «Дай ребенку свободно вздохнуть, Джек!»

На холодильнике висел очередной список любимых кушаний Натти, выведенный на листочке бумаги красным маркером.

Пять летних деликатесов:

1) «Поп-тартс»[5] (поразительно!),

2) все из кухни амишей, если это приготовлено Лаурой (в противном случае не очень),

3) мороженое (особенно сливочное, с вафлями),

4) спагетти (надеюсь, я написала это слово правильно),

5) зеленая фасоль. (Ха-ха! Я пошутила, как ты догадался.)

Второй пункт вызвал на его лице легкую улыбку, хотя, если начистоту, Джек сомневался, что стряпня Лауры занимает столь высокое место в списке кулинарных предпочтений племянницы. Мороженое, во всяком случае, никак не могло оказаться на третьем месте. Просто, написав список и прилепив его к холодильнику, Натти хотела этим сказать Лауре: «Я тебя люблю».

Джек поднял голову и взглянул на закрытую дверь спальни племянницы.

«Расслабься, – мысленно сказал он себе, направляясь к ведущей наверх лестнице. – С ней все в порядке».

А если он ошибается? Джек имел сильнейшее подозрение, что с мисс Натали Ливингстон, более известной как Натти, не все в порядке, причем не все в порядке довольно давно.

В половине десятого вечера Келли Мейнс рискнула завести свою пятнадцатилетнюю, отличавшуюся капризным характером «тойоту короллу» и была весьма удивлена, когда та подчинилась ее воле. Автомобиль выкатился из покрытого ржавчиной металлического гаража. Двигатель щелкал, словно бомба с часовым механизмом. Включив дворники, Келли направилась к круглосуточному магазину при автозаправочной станции, где она работала. От крошечной квартирки, которую она снимала в доме без лифта, до магазинчика было добрых десять миль.

Директор Джо Коллен был столь любезен, что разрешал Келли самой выбирать, когда и сколько работать. Иногда у нее выпадало не более десяти часов в неделю. Все зависело от множества обстоятельств: в городе ли она или вынуждена уехать. Очень много времени занимали поиски денег. Постепенно эта задача стала непосильной ношей. Без дружеской поддержки Чета и Элоизы она давно бы сломалась.

На саму себя Келли тратила всего ничего: немного денег на квартплату и еще пару баксов на то, чтобы хотя бы по минимуму заполнить холодильник продуктами. Намного больше требовалось на оплату гостиничных счетов, авиабилетов и немалого гонорара Эрни. Его услуги стоили потраченных денег, но деньги были немалыми.

Келли приехала за десять минут до начала своей смены. Она заранее переоделась в форменную одежду. Оставшееся время она потратила на то, чтобы морально подготовиться. Келли боялась предстоящей работы. Тяжелой та не была, а вот сон после смены давался ей с огромным трудом.

Ожидая в своей машине возле той стороны здания, где находились подсобные помещения, Келли слушала местную христианскую радиостанцию. Ноздри щекотал дымок, тянущийся от закусочной напротив. Там жарили стейки на дровах дерева гикори. Сзади звякнул металл крышки мусорного бака. Келли порывисто обернулась и встретилась взглядом с улыбающимся Леном. Коллега помахал ей рукой и вернулся в помещение через черный ход. Желая немного успокоиться, Келли нервно забарабанила пальцами по рулевому колесу. Все ее мысли вертелись вокруг лабораторных анализов, ставших возможными благодаря ее поездке в Калифорнию.

Не следовало слишком обольщаться, но Келли не могла не думать: «А что, если вдруг…»

Будучи не в состоянии расслабиться, она подключила свой мобильный телефон к дешевому кассетному адаптеру. Включив собственную музыкальную подборку, Келли открыла большой кошелек и посмотрела на фотографию Эмили, сделанную почти девять лет назад. Губы тихо произносили слова древней молитвы.

Мысли нахлынули на нее. На волнах музыки она уплыла в прошлое… Миленькая детская комната в розово-белых тонах… Там она укачивала свою новорожденную дочку в ранние утренние часы… Там Келли осторожно носила ее, нашептывая на ухо малышке слова любви к Иисусу… Как же она мечтала о счастливом будущем… о близких отношениях с дочерью… Тогда все это казалось вполне реальным…

Когда до начала смены осталось пять минут, Келли выключила музыку и принялась мысленно читать молитву. Она с огромным трудом отгоняла от себя воспоминания о Малибу и встрече с премиленькой Сидни, единственной ее надеждой на данный момент.

Закончив молиться, она распахнула дверцу автомобиля и по переливающемуся на солнце тротуару зашагала к магазинчику. Впереди ее ждала нелегкая ночная смена. Легкий дождик увлажнил ей лицо. Келли остановилась и взглянула на ярко-красную неоновую вывеску, сверкающую на темнеющем небе. Неплохой символ того, во что превратилась ее жизнь.

«Не навечно, – пообещала она себе и повторила молитву, которую произносила уже восемь лет подряд: – Прошу! Убереги ее».