Читать книгу Мы - Дэвид Николс - Страница 12

Да и с какой стати ей было его проявлять? Джейк, воздушный акробат, – человек, глядящий в лицо смерти, в то время как я почти все вечера гляжу на экран телевизора. И цирк, в котором он работал, был не какой-нибудь рядовой, а «панк»-цирк, один из цирков новой волны, в которых жонглируют бензопилами и без перерыва барабанят по нефтяным бочкам, установленным над огнем. Цирк теперь стал эротическим; танцующих слонов заменили обнаженными акробатками, непомерным насилием и, как пояснил Джейк, «некоего рода анархической постапокалиптической эстетикой в духе „Безумного Макса“».

– Ты хочешь сказать, что клоуны больше не ездят в автомобилях, у которых отваливаются колеса? – спросила Конни с каменным лицом.

– Нет! Да какое там, блин! Эти машины взрываются! На следующей неделе мы выступаем в Клэпхем-Коммон. Я достану вам обоим билеты, приходите.

– Ой, мы не вместе, – сказала она чересчур поспешно. – Мы только что познакомились.

– А! – кивнул Джейк, словно говоря «логично».

Наступила пауза, и, чтобы ее заполнить, я спросил:

– Скажи, пожалуйста, а тебе как воздушному акробату сложно получить приличную страховку на машину?

Иногда я произношу совершенно бессмысленные фразы. Возможно, я хотел пошутить. Возможно, я надеялся скопировать лаконичность Конни, подняв брови и криво улыбнувшись. Если так, то номер не прошел, потому что Конни не рассмеялась, а налила себе еще вина.

– Нет, потому что я им об этом не говорю, – ответил Джейк с хвастливым вызовом, что у него получилось очень по-анархистски, но в то же время с предостережением.

Развернув разговор в русло бонусов по страховке, я принялся раскладывать по тарелкам макаронную запеканку с тунцом, ошпарив тыльную сторону ладони Конни жирными нитками расплавленного чеддера, горячего, как лава, и, пока она отлепляла их от руки, Джейк возобновил свой монолог, наклоняясь через меня за бутылкой. Если я когда и думал о воздушных акробатах, то воображение всегда рисовало гладкого широкоплечего типа, похожего на Берта Ланкастера, напомаженного и в трико. Джейк был дикий человек, с густым волосяным покровом цвета баскетбольного мяча, но все равно безоговорочно красивым: мужественное лицо, кельтская татуировка вокруг бицепса, спутанная рыжая грива волос, собранных в пучок грязной резинкой. Когда он говорил – а говорил он много, – глаза его горели, он смотрел на Конни сквозь меня, так что я был вынужден смириться с бессовестным соблазнением. Растерявшись, я потянулся к простецкому салату, щедро сдобренному солодовым уксусом и растительным маслом, – моя сестра обладала редким кулинарным даром, благодаря которому даже обыкновенный листовой салат отдавал у нее чипсами из пакета.

– Тот момент, когда ты находишься в воздухе, – рассказывал Джейк, протягивая руки к потолку, – когда ты падаешь, но почти летишь, ничто с ним не сравнится. Ты стараешься задержать его, но он… быстротечен. Все равно что стараться удержать оргазм. Вам знакомо это чувство?

– Знакомо ли оно мне? – невозмутимо повторила Конни. – Да я его испытываю прямо сейчас.

Это заставило меня громко расхохотаться, но я перехватил злобный взгляд Джейка и живенько начал предлагать острый салат:

– Кому салат «Айсберг»? Кто хочет «Айсберг»?