Читать книгу Девочка - Дэй Лакки - Страница 4

Экономка мистера Фаррелла почти бесшумно плыла впереди меня по бесконечным коридорам.

Имя Элеонора подходило ей, как лайковая перчатка руке, ложилось безупречно. Чопорная дамочка с неестественно прямой осанкой и аккуратной прической.

Учитывая то, что мы ввалились в дом среди ночи, это было странно. Спит она так, что ли? Прямо в белоснежной блузке, в отглаженной тёмно-синей юбке до середины икры и старушечьих туфлях на невысоком каблуке?

Хотя сонной она у лифта не выглядела.

Пройдя очередной коридор, Элеонора остановилась в самом конце.

– Твоя комната, – презрительно сказала она, открыв передо мной дверь. – Надеюсь, ты примешь ванну, перед тем как ложиться в постель.

Тонкие губы, не тронутые помадой, сложились в куриную гузку. Она хоть понимает, как это смешно? Хотя… Может, на самом деле не так уж и смешно, просто у меня начинается истерика.

– Пошла на хер, – вежливо ответила я. – Даже раздеваться не стану.

О, как стремительно изменилось выражение её лица! Глаза стали круглыми, а челюсть упала. Бедняжка, наверное, слово «хер» последний раз слышала… Да, пожалуй, никогда.

Я захлопнула дверь прямо перед её носом и осмотрелась. Комната немного безликая, но в целом неплохая.

Задернутое мягкой шторой окно, огромная кровать, шкаф, в котором поместится весь ассортимент хорошего магазина одежды вместе с манекенами и продавцами, трюмо с большим зеркалом и… дверь в ванную.

Вот она-то волновала меня больше всего. Разумеется, я просто злила старую стерву. Единственное, о чём я сейчас мечтала, – это встать под душ и стоять долго-долго, пока не смоется липкий пот, а вместе с ним весь страх и ужас сегодняшнего вечера.

Нет, конечно, не единственное, что бы мне хотелось. Я бы предпочла придушить Райана Фаррелла и свалить из его дома. Но, в отличие от горячего душа, эта мечта оставалась неисполнимой.

Не знаю, сколько я провела под упругими струями. Думаю, долго. Я раз за разом выливала гель на мочалку и терла, терла, терла свое тело. Казалось, потные лапы пьяной мрази оставили везде свои отпечатки. Они буквально въелись в кожу и никогда не смоются. И запах… Я ощущала его так отчетливо, как если бы этот вонючий урод снова стоял за спиной и дышал над ухом.

Но я умею быть настойчивой, если мне нужно.

Когда я выбралась из душа, от меня пахло только чистотой и ванилью. Тот, кто выбирал гель для душа, явно большой любитель булочек. Я их не люблю. И никогда не любила.

Отлично, теперь я буду пахнуть как еда.

Если ты выглядишь как еда, тебя сожрут. А если пахнешь?

Одежда грязной кучкой осталась в ванной, я постирала лишь лифчик, на остальное просто не было сил. Повесила его сохнуть и, завернувшись в полотенце, рухнула на кровать.

Перед глазами стояло лицо Фаррелла, взгляд его серых холодных глаз. Взгляд смертельно опасного зверя перед прыжком. Взгляд, вызывающий одно желание: исчезнуть и больше никогда с ним не сталкиваться.

Уверена, даже многие солидные люди, люди при власти и огромных деньгах, боялись его не меньше меня.

Оказаться во власти этого человека – наверное, худшее, что может случиться. И со мной это случилось. Я уже почти жалела, что рискнула сунуться к нему в офис…

Я до боли сжала кулаки, впившись ногтями в ладони. Эй, Линда, приди в себя. Ты сделала это ради Криса!

Лицо Фаррелла тут же растаяло, сменившись другим, родным и любимым. Тёплые карие глаза, открытая добрая улыбка, непослушные волосы, что так и норовили превратиться в задорные кудряшки. Но Крис с ними боролся, стригся часто и коротко.

Он был огромным, под два метра ростом, широким в плечах и мощным, как терминатор. Девчонки влюблялись в него пачками, и я ревновала – немного, по-сестрински. Мои подружки, которые игриво просили познакомить их с Крисом, запросто могли недосчитаться пары прядей волос. Впрочем, подружек у меня особо и не было. Не думаю, что я создана для дружбы.

Прошло немало времени, пока я успокоилась и поняла, что девушки в жизни Криса – это одно. А сестра – совсем другое.

Меня он любил. И берёг. Наш папаша бросил мать, когда мы были ещё мелкими, и больше не появлялся в нашей жизни. Мама умерла пять лет назад. И мы остались вдвоём.

Мне было тринадцать, и я тогда основательно слетела с катушек.

Тётки из соцслужб, все поголовно чем-то похожие на Элеонору, приходили в нашу квартирку как по расписанию. Заглядывали в каждый угол, словно вынюхивая что-то, задавали мне дурацкие вопросы, а потом отводили Криса в кухню и долго с ним беседовали.

Вроде как по секрету от меня. Наивные дуры, уж подслушивать-то я умела! Впрочем, тут и подслушивать было ни к чему, ясно же: уговаривали брата, чтобы сдал меня в приют. В приют, как грёбаную шавку!

Я считалась трудным подростком, и все были уверены, что из меня вырастет полноценная мразь.

Все, кроме Криса.

Он вытаскивал меня из передряг, разговаривал по душам, пытаясь достучаться, и никогда не то что не поднял на меня руку – даже голос не повысил. Хотя – сейчас я это отлично понимаю – пара оплеух мне, той, прежней, не помешала бы. А может быть, даже подтолкнула бы воспитательный процесс в нужном направлении. Но у моего брата было бесконечное терпение.

А теперь Криса нет.

Как ни странно, на этот раз воспоминания помогли мне успокоиться. Может, и к лучшему, что я оказалась в доме Фаррелла, можно сказать, в самом логове зверя.

Это в городе у него охрана и толпа головорезов. А здесь, в своей спальне, он беззащитен.

Беззащитен?! Я горько усмехнулась. Что-что, а это слово совсем не подходило мужчине с ледяным взглядом, которого я сегодня впервые увидела. С которым не по своей воле провела какое-то время. Немного, но вполне достаточно, чтобы всей кожей, спинным мозгом, всем своим существом прочувствовать и понять: даже в постели, расслабленный после душа он опасен. Но вряд ли он хоть когда-нибудь перестает быть начеку.

Глупое воображение мгновенно нарисовало картинку: Райан Фаррелл выходит из ванной в полотенце на бёдрах, сильный, высокий, крепкий. Капли стекают по смуглой коже, ныряют под полотенце. Его глаза останавливаются на мне. Он смотрит жестко, требовательно. И делает шаг мне навстречу, потом еще один.

Полотенце падает на пол, и…

– Пошёл на хрен! – прошептала я вслух и мотнула головой, чтобы избавиться от дурацкого видения.

Но оно не желало растворяться. Никак.

Я крепко зажмурилась, и в следующее мгновение уже представляла, как втыкаю острый нож в голую смуглую шею, а потом ещё, ещё и ещё.

Брызги крови летят во все стороны. По белоснежному полотенцу расползаются алые пятна. В ледяных глазах на мгновение мелькает изумление, а потом они становятся стеклянными, и Райан Фаррелл медленно оседает на пол.

«Вот так-то», – удовлетворённо подумала я.

И после этого уже спокойно уснула.

* * *

Утро началось с неприятного сюрприза: моя одежда пропала.

Вся. В том числе и выстиранный лифчик. Осталась нетронутой лишь резинка для волос.

Зато почти сразу же я обнаружила пакеты с обновками. Впрочем, пакетов было немного и обновок тоже: комплект белья, джинсы и майка. Причём, судя по этикеткам, всё было куплено далеко не в дорогом магазине.

Это что ж получается, а? Кто-то незаметно проник в комнату, пока я спала, украл мои вещи, а взамен подсунул какое-то барахло? Не особо заботясь, понравится оно мне или нет?!

Такое самоуправство меня искренне возмутило.

Я им что, марионетка?

Вот не стану надевать эту дрянь! Буду сидеть тут голышом! И пусть делают, что хотят!

Я причесалась, соорудила на голове хвост и снова упала на кровать.

Было скучно. Телефон у меня отобрали, а книг в моей камере не наблюдалось. Так что уже спустя несколько минут я подорвалась с постели и стала нервно кружить по комнате.

Отодвинув штору, выглянула в окно и ни капли не удивилась: у меня великолепная комната с потрясающим видом на высокую серую стену. Мало мне страхов и переживаний. Здравствуйте, депрессия и клаустрофобия! Интересно, а нормальных гостей Фаррелла, которых не привозят сюда насильно, не угнетает такой пейзаж?

Или у него в доме постоянно находятся два-три пленника, и это специальные комнаты для них? Выглядываешь в окно – и сразу хочется поскорее отсюда выбраться. Впрочем, даже если бы вид был на парк с цветами и фонтанами, все равно бы хотелось.

– Доброе утро, – раздалось от двери.

Я резко обернулась. Элеонора, скривив губы, рассматривала меня.

– Вам следует одеться, – наконец выдала она плоды своих долгих раздумий.

– Боюсь, это невозможно. Мою одежду украли, – ответила я.

Элеонора пожала плечами.

– Завтрак через десять минут. – Она подтолкнула ко мне пакеты. – Рекомендую одеться, мистер Фаррелл тоже будет завтракать.

– В самом деле? Как думаете, что его больше шокирует: мой вид или то, что в его доме воруют?

– Я отправила ваши вещи в стирку. Что же касается всего остального… – Элеонора смерила меня неприязненным взглядом. – Вряд ли он увидит что-то новое. Эта комната оборудована видеокамерами.

Она развернулась и вышла из комнаты.

Чёрт! Извращенец!

Идея прийти на завтрак голышом тут же показалась не такой уж замечательной. Я ведь хотела шокировать и разозлить его, а не порадовать.

Я схватила пакеты и шмыгнула с ними в ванную. Интересно, здесь тоже есть камеры?

Я на всякий случай выключила свет.

Одеваться в темноте было ужасно неудобно, но мысль о том, что этот извращенец лишен зрелища, немного подняла настроение.

– А, черт! – приглушенно выругалась я, поскользнувшись на кафеле.

Замахала руками, едва не упав. Ухватилась за что-то, со звоном посыпались склянки. Да уж, наряжаться в темноте, да к тому же в малознакомой ванной – то еще приключение.

Гадский Фаррелл!

Натянув одежду, я наконец включила свет и взглянула в зеркало.

Что за хрень?

Такое ощущение, что не я одевалась в темноте, а кто-то в темноте делал покупки. Кто бы ни подбирал мне эти шмотки, с глазомером у него явно было не всё в порядке.

Бюстгальтер оказался великоват где-то на пару размеров, джинсы на все четыре: они болтались на бёдрах, норовя соскользнуть, и никакого ремня к ним не прилагалось.

М-да, похоже, моя фигура не оправдала чьи-то большие ожидания.

А вот в майку я, наоборот, еле-еле влезла.

Еще раз бросив взгляд в зеркало, я поморщилась. То ещё чучело. Но для завтрака в обществе злейшего врага вполне сгодится.

Я вышла из комнаты и вскрикнула от неожиданности: Элеонора мрачной тенью так и стояла возле моей двери.

– Нельзя же так пугать, – буркнула я.

– Я покажу вам столовую, – невозмутимо ответила она.

Оглядела меня с ног до головы, чуть приподняла бровь, злорадно сверкнув глазами, и поплыла по коридору. А мне захотелось хорошенько её стукнуть. Ясно же, кто дизайнер моего охрененного прикида.

Спасло эту жабу только мое чувство самосохранения. И джинсы, которые приходилось придерживать обеими руками, чтобы случайно не потерять по дороге.

Райан Фаррелл уже сидел за большим столом. Рядом с ним дымилась чашечка кофе, а сам он чем-то намазывал тост. Увидев меня, молча указал на стул напротив.

Так, что у нас тут на завтрак? Я жутко проголодалась. Вчера перед моей вылазкой в офис поесть не смогла – слишком нервничала. А потом понятно, что не до того было.

Ну, о гостеприимстве мистера Фаррелла и говорить нечего: ему даже в голову не пришло, что ночью мне можно было бы предложить лёгкий ужин. Про жабу Элеонору вообще молчу. Добровольно она бы мне только яда сыпанула.

Если, когда я выберусь отсюда, мне предложат оставить отзыв, он будет негативным. Две звезды, не больше. За удобную кровать и за вид из окна, который заставляет невольно задуматься о вечном.

Элеонора налила мне кофе из высокого кофейника. А если я вообще не пью кофе? Если пью чай? Тут же передо мной возникли стакан воды и стакан апельсинового сока.

Ага, все-таки у меня есть выбор.

Ну ладно. Кофе я люблю. А этот оказался еще и вкусным.

Убедившись в том, что мистер Фаррелл занят исключительно завтраком, а на меня не обращает никакого внимания, я осмелела и соорудила себе огромный сэндвич из всего, что было аккуратно разложено по тарелочкам. Потом ещё один. И ещё. В перерывах сметала фрукты и сладости и остановилась только тогда, когда поняла, что больше не могу впихнуть в себя ни кусочка.

Судя по тому, как тут кормят, наедаться нужно с запасом. Может, еще один бутерброд?

Нет, не смогу.

Райан Фаррелл заговорил со мной только тогда, когда стало понятно, что я покончила с едой.

– Откуда у тебя это?

Он показал мне пластиковую карточку – ключ от офиса и комнаты охраны. Ага. Значит, не просто так у меня сперли одежду. Фаррелл основательно пошарил по карманам куртки.

Гад!

Впрочем, на этот вопрос я могла ответить без опасений.

– Это Криса.

– И как она к тебе попала?

– Полицейские вернули вместе с его вещами, – я старалась говорить спокойно, но внутри снова всё сжалось.

Вещи Криса не отдавали, наверное, с неделю. Копы говорили, мол, если происходит убийство, всё в радиусе мили считается уликой. Это потом уже я узнала: раз вещи вернули, да ещё так быстро – значит, никто не собирается искать убийц.

– И зачем тебе нужна была та запись?

– Хотела знать, как он погиб, – с вызовом сказала я. – Узнать, кто его убил. Это ведь никому не интересно, кроме меня! Всем плевать!

В моём тоне отчетливо сквозило обвинение, но я ничего не могла, да и не хотела менять.

– Сама додумалась пробраться в офис?

А вот это был уже опасный вопрос. И во взгляде Фаррелла явно читалось, что он знает ответ.

Но я рискнула:

– Сама.

– Врёшь.

В его голосе не было ни злости, ни угрозы. Просто констатация факта. Фаррелл поднес чашку кофе к губам, сделал глоток, неторопливо поставил обратно на блюдце и только после этого продолжил:

– Ты останешься здесь. И очень советую вспомнить, – это слово он выделил особо, давая понять, что мне не удалось его обмануть, – кто тебя послал в офис. Кто подсказал тебе эту идею.

– Иначе что? – спросила я, не отводя глаз.

Он усмехнулся.

– Иначе я тебя не отпущу.

– Вообще-то я работаю, – парировала я. И зачем-то добавила: – В кафе. Официанткой. И сегодня вечером как раз моя смена!

– Уже не работаешь. С утра уволилась по собственному желанию.

Что?!

Бессильная ярость клокотала внутри. Да, на мне нет наручников, я не связана, меня не пытают в застенках. Наоборот, по сравнению с теми жалкими комнатушками, в которых жили мы с Крисом, новая спальня выглядела просто хоромами.

Кормят до отвала, пусть и не регулярно, да и обращаются сносно. И всё равно я здесь пленница. Заложница.

Я не смогла доказать, что Фаррелл виноват в гибели брата, и сама попалась в капкан. Это злило, доводило до бешенства, до желания рвать и крушить. И похрен, что будет дальше.

– У тебя есть парень? – спросил вдруг Фаррелл.

Я поперхнулась. Что, черт возьми? Ему-то какое дело!

Но тут же поняла: он спрашивает не потому, что заинтересовался моими прекрасными глазами или длинным ногами. Выясняет, будет ли меня кто-то искать. Знает, что родственников нет… Остается парень.

Я и глазом не моргнула:

– Есть!

– И кто же он? – продолжал Фаррелл.

А я откуда знаю? Я вообще его только что выдумала. Но отступать уж точно не собиралась.

– Он… Он состоит в банде! И он будет меня искать, ясно? У нас все серьезно!

– Понятно, – ровно проговорил Фаррелл. – Парня нет.

Вот гад!

Еще пару минут назад я думала, что дошла до высшей точки ненависти, на какую только способна. А теперь стало ясно – могу больше. Если бы взглядом можно было испепелить, на том конце стола уже появилась бы кучка пепла.

Но увы. Фаррелл сидел напротив и невозмутимо попивал свой кофе. У него даже аппетит не испортился.

– Значит, вы меня не отпустите… – прищурилась я. – Нравится подсматривать за молоденькими девочками? В вашем возрасте такое бывает, я слышала.

Ухоженный, подкачанный, в отличной форме – он явно не собирался стареть. Да и возраст его был не таким уж почтенным: на вид лет тридцать пять, хотя, возможно, и больше.

Моё замечание должно было его задеть, но почему-то не задело.

– Подсматривать? – он недоумённо уставился на меня, словно понятия не имел, о чём я говорю.

Вот же… лицемер! Или он просто не рассчитывал, что экономка (ну или кто она там) так запросто его сдаст?

– Не делайте вид, что не понимаете. Элеонора сказала про камеры.

Его брови сдвинулись на переносице, как будто он пытался о чем-то вспомнить. Видимо, вспомнил – на губах мелькнула тень усмешки. Он мазнул по мне взглядом

– Хочешь сказать, там было на что посмотреть? Ладно. Я взгляну. А ты пока хорошенько подумай над тем, что я сказал. – Он поднялся и вышел из столовой.

«Ладно»? «Взгляну»? Прозвучало так, словно я его уговаривала посмотреть, как бегаю нагишом. Черт, черт, черт! Вот нарвалась… Я едва не застонала, чувствуя, как щеки заливает жаркая волна стыда.

Я схватила стакан с водой и прижала к пылающему лбу. Надо же, пригодился.

Посидев немного, отставила нагревшуюся воду в сторону и плеснула себе ещё кофе. Не потому, что хотела – просто чтобы потянуть время. Кто знает, сколько мне ещё придётся торчать в комнате с видом на серую стену? А здесь все же повеселее.

Я потянулась к вазочке с конфетами, взяла одну и стала медленно разворачивать обёртку. В конце концов, пить кофе я могу бесконечно. Я огляделась по сторонам и обнаружила стеллаж с книгами. Элеонора стояла в дверях, не сводя с меня внимательного взгляда. Если бы она вышла – я бы смогла стащить себе что-нибудь почитать, да пару сэндвичей прихватить.

Но она уходить явно не собиралась.

Выждав еще немного, я демонстративно наложила на тарелку всякой еды, прошла к стеллажу и взяла первую попавшуюся книгу. И вместе со всем добытым направилась к выходу из столовой.

– Я захвачу это с собой, – поставила я Элеонору в известность. – Вы же слышали, он велел подумать. А мозгу нужны углеводы.

Она меня не остановила. Похоже, распоряжения хозяина в этом доме выполняются беспрекословно.