Читать книгу Сердце Черной Пустоши. Книга 2 - Диана Хант - Страница 5

– Конечно, скажет. Еще как скажет, на то и миледи, чтобы сказать нам всем тут, – тут же затараторила Рамина, глядя на меня преданными, как у собаки, глазами.

Я кивнула девушке, и присела, чтобы невысокой Лане было сподручнее надеть мне на голову капюшон и закрепить его на мокрых волосах шпильками и завязками, не позволяя холодному ветру просочиться внутрь.

– Если леди благополучно завершила ритуал Омовения, нам стоит вернуться, чтобы поспеть к утренней трапезе, – сказала мистрис Одли таким тоном, словно заминка произошла из-за меня одной.

Я послала мистрис Одли взгляд, которого обычно дожидалась Бенара, когда слишком усердствовала с наставлениями, и пробурчала:

– Такое ощущение, что вас тоже не кормили....

Брови мистрис Одли взметнулись на самый центр лба, а в глазах блеснуло осуждение.

– Естественно, – тоном оскорбленной невинности произнесла старшая камеристка. – Ни одна женщина Черной Пустоши не вкушала пищи после полудня и не вкусит, пока глашатай на площади не объявит, что ритуал Омовения невесты его высочества завершен!

Я ошарашено захлопала ресницами и промямлила:

– Как… Как ни одна? Все, что ли?

От холода я икнула, и мистрис Одли с Раминой мягко потянули меня за руки, вынуждая следовать за ними. Старшая камеристка поведала:

– А как же, леди? Ведь это ритуал Омовения! Один из самых важных для Черной Пустоши и для вас…

Я кивнула, изобразив на лице одну из самых благочестивых и смиренных масок, на которые всегда покупался дядюшка, и никогда Бенара, и осторожно поинтересовалась:

– А неважные ритуалы у вас есть?

Вопрос поставил почтенную старшую камеристку в тупик, но к счастью, она не заметила иронии, потому что наморщила лоб и принялась размышлять вслух.

– Разве что песнопения, призывающие волосы виться по ходу солнца, – пробормотала мистрис Одли. – Для этого юные девушки собираются до восхода, и повторяя слова древнего заклинания с особым ритмом, водят хороводы по ходу…

– По ходу солнца, – с видом знатока поддакнула я, а Рамина с Ланой подхватили тонкими голосами:

– Вейтесь, ве-ейтесь, завива-айтесь, развива-айтесь на ветру-у....

Я вздрогнула и заверила девушек, что прекрасно поняла смысл ритуала.

Мистрис Одли, словно не слыша меня, продолжала рассказ.

– Впрочем, нельзя считать этот ритуал неважным, ведь когда у женщины волосы вьются в нужном направлении, это привлекает достаток в дом!

Я захлопала ресницами, ожидая, что все девушки, а также сама мистрис Одли разразятся смехом, но веселья не последовало, и мне пришлось проглотить хихиканье.

– Получается, девушки, у которых волосы гладкие от природы – причина бедности семей? – все же не удержалась я.

– Что вы, миледи, нет, конечно, – затараторила Рамина, – просто девушки с гладкими волосами поют песню на свой лад…

– Спасибо, я поняла, – заверила я вмиг просиявшую от внимания камеристку, и облегченно вздохнула, когда обнаружила, что мы подходим к воротам замка.

Оказавшись в покоях, я позволила стянуть с себя рубашку. Ополоснуться после речной воды мне ожидаемо не дали, смиренно попросив потерпеть до вечера. Чувствуя, как живот сжимает от голода, словно я превратилась в жуткого пожирателя и охотника за магическими силами, я спорить не стала.

Когда с облачением в закрытое, но щедро расшитое жемчугом платье, под которое на этот раз позволили надеть белье и шерстяные чулки, было покончено, Диларион спикировал мне на плечо и, фыркнув, пыхнул в сторону хмурящей брови мистрис Одли серым облачком.

Лана, которую отправили узнать, где сервирован стол для "миледи", вернулась и сообщила, что завтрак ожидает там же, где и вчера, в личных покоях его высочества.

Я облегченно вздохнула, когда сопровождать к завтраку пришел Альре. Дракончик, увидев управляющего, завопил почище, чем при виде Морского Быка, и мне в голову тут же закрались подозрения.

– Альре, – осторожно начала я, когда мы вышли из покоев и пошли знакомыми коридорами к обеденному залу.

Управляющий лукаво улыбнулся и тихо произнес:

– Пока миледи совершали один из важнейших для Черной Пустоши ритуалов, ваш зверь остался один, голодный и забытый всеми…

– И вы распорядились, – тихо прошептала я.

– Как можно доверить кормить голодного дракона кому-то из ваших девушек? – спросил Альре. – Ни одна из них под страхом смерти не зашла бы в опочивальню, где спит голодное чудовище.

"Чудовище" на плече пискнуло, словно поняло, что речь о нем.

– Кроме, разве что, мистрис Одли, – задумчиво пробормотал Альре.

– Но мистрис Одли была со мной, поэтому, – произнесла я заговорщицким тоном.

– Поэтому пришлось взять опаснейшую миссию на себя, – закончил за меня Альре и снова мне подмигнул.

– Спасибо, Альре! – тепло поблагодарила я управляющего, а дракончик довольно пискнул.

– Не стоит, принцесса, – ответил Альре и тут же исправился. – Миледи. Теперь во дворце обо мне говорят, как о самом смелом из всех укротителей опасных чудовищ. Девушки трепещут от благолепного восторга и затаенно вздыхают, заслышав мое имя.

Альре говорил серьезным тоном, но лучики вокруг глаз выдавали с головой. Слушая, как складно и легко он говорит, я не смогла удержаться, чтобы не хихикнуть несколько раз, и по глазам управляющего видно было, что ему приятна моя реакция.

– Не сомневаюсь, что вы разбили не одно женское сердце, – улыбаясь, сказала я управляющему, стараясь попасть в тон.

Альре благодарно улыбнулся, но взгляд его отчего-то показался погрустневшим.

– Готов обменять все сердца в мире на одно-единственное, ни на какое другое не похожее, – сообщил он.

В груди все сжалось, а дыхание перехватило от любопытства. Судьба Альре, такого рассудительного, умного, и в меру смешливого, действительно интересовала меня. Но, к сожалению, Альре открыл передо мной украшенную лепниной дверь, и мы вошли во вчерашний обеденный зал, где, как и вчера, выстроились в ряд лакеи в черных ливреях и белоснежных перчатках.

– Прошу, миледи, – сказал Альре и добавил: – После завтрака вас ждет сюрприз.

– Сюрприз? – удивилась я. – Умоляю, не томите, достаточно с меня этих всех сюрпризов, и если мне предстоит еще какой-нибудь ритуал, лучше скажите заранее, чтобы я могла настроиться!

Альре кашлянул, прикрывая рот ладонью, и в этом коротком кашле мне послышался смех. И, хоть лица ожидающих меня лакеев оставались безукоризненно отстраненными, истинным чутьем уловила волны веселья, пошедшие при этих словах и от них.

– Нет, миледи, – быстро заверил меня Альре. – Пока ни о каких ритуалах мне не докладывали. Просто во дворец прибыла некая Мириам. Со слов юной леди я понял, что она дочь капитана того корабля, на котором вы прибыли сюда. И пришла она навестить не вас лично, а "дракончика", так она сказала.

– Мириам! – воскликнула я. – Да, я помню, я сама пригласила ее в гости!

– Юная леди видела вас утром, во время шествия, и согласно ее заверению, больше она "не в силах терпеть ни минуты", – сказал управляющий.

Я бросила голодный взгляд на безупречно накрытый стол и вновь обернулась к управляющему.

– В таком случае, передайте юной леди, что терпеть более нет необходимости. Мы с Диларионом будем счастливы, если она присоединится к нам за завтраком.

Альре отвесил короткий поклон и махнул одному из слуг, которые, как колонны, неподвижно стоят у выхода. Он быстро скользнул в дверь и, пока я рассматривала блюда на столе, где, к своей радости обнаружила сливовый пирог, какие делают в Авароне, вернулся. С ним прибыла маленькая девочка с рыжими косичками, та самая что сидела на бочке и ела леденец, пока я шествовала к реке.

– Вы леди Гриндфолд? Будущая жена нашего правителя? – спросила девочка с порога немного шепеляво.

Она посмотрела на меня огромными зелеными глазами. Ресницы запорхали, как крылья бабочки, рот раскрылся, обнажив отсутствие переднего зуба. Руки девочка увела за спину и стала ковырять пол носком сапога.

От умиления я чуть не выронила ложку, в которую успела набрать малиновый пудинг. Отложив прибор, я проговорила с улыбкой:

– Самой не верится, но это так. А ты Мириам?

– Да, – ответила девочка, все еще смущенно ковыряя пол.

– Тогда проходи и садись за стол, – сказала я. – Надеюсь, ты голодна. Потому, что мне одной не съесть все эти блюда. Альре, можно попросить принести еще приборы?

Дворецкий кивнул и бросил короткий взгляд куда-то в сторону, через пару мгновений рядом со столом оказался слуга с таким же невозмутимым лицом, как у Альре, и расставил приборы на одну персону.

Едва он исчез, девочка подошла к столу и вскарабкалась на стул, который оказался слишком высоким. Но когда уселась, между ней и столом образовалось слишком большое расстояние.

На помощь пришел Альре, который аккуратно подвинул стул с девочкой.

– Все ли удобно, леди? – поинтересовался он, чуть наклонившись к девочке.

Та смущенно заулыбалась, щеки покраснели, и она быстро закивала. Я же с интересом наблюдала, как дворецкий выдержанно, но одновременно ласково обращается с ребенком, и думала, что он мог заниматься воспитанием самого принца, пока тот был маленьким.

Управляющий отошел в сторону, и сразу показалось, что мы одни в обеденном зале.

– Что бы ты хотела попробовать? – спросила я.

– А что есть? – прямо спросила Мириам.

Я улыбнулась.

– Честно говоря, сама не знаю. Давай посмотрим.

Блюда расставляли на одного, поэтому все оказалось очень близко, чтобы дотянуться. Звать слуг я не стала, вместо этого сама поснимала крышки и отложила в сторону. Обеденная моментально наполнилась запахами, от которых заурчало в животе. На столе оказалась запеченная в яблоках и меду курица, порезанные овощи, приправленные маслом и посыпанные зеленью, запеканка. Какие-то крохотные булочки, которые оказались начинены вареньем и орешками, названий которым не знала. Клубничный морс, заварные пирожные и с детства любимый сливовый пирог.

Все это мы начали уплетать раньше, чем Альре успел подать знак лакеям положить салфетки нам на колени. После суток вынужденного голодания и купания в ледяных водах Съакса я готова была проглотить стол целиком, вместе со скатертью и деревянными ножками, забыв о том, что я леди, невеста и будущая принцесса. А Мириам, вероятно, вообще никогда не видела таких блюд и теперь старается попробовать каждое, чтобы потом рассказывать, как завтракала у самой леди Гриндфолд.

Когда справились с курицей и овощами, в животе приятно потяжелело, и мы принялись за запеканку. Когда девочка поднесла кусок ко рту, со стороны дверей раздался густой бас:

– Мириам! Черти дра… Святое воинство! Не смей убегать! Я тебя по всему замку ищу!

Я оглянулась и увидела лицо капитана Сэма с круглыми глазами и красными от бега щеками. Стража моментально выступила вперед, преграждая ему путь, но я проговорила быстро:

– Пропустите. Это мой друг.

Тяжелая поступь капитана Сэма словно перенесла меня на палубу, в самую середину Звездного моря. Пальцы непроизвольно вцепились в край стола потому, что показалось, он вот-вот уйдет в сторону из-за качки на корабле.

Пришлось помотать головой, чтобы отогнать наваждение. Когда перестала, увидела, как Мириам, часто хлопая ресницами, засовывает заварное пирожное в рот целиком.

– Вот ты где! – проорал капитан Сэм, замерев посреди обеденного зала, строго глядя на дочку.

Лица дворецких, и без того бесстрастные, приняли еще более отстраненное выражение, а тот, что стоит ближе к двери, поднял взгляд к потолку.

– Здравствуйте, уважаемый капитан Сэм, – сказала я, не поднимаясь, поскольку этикет разрешает леди продолжать сидеть, когда в комнату входит мужчина.

– И вам здравствовать, леди, – хмуро ответил капитан, словно только меня увидел. – Извините уж великодушно за недоразумение!

– Ничего, капитан Сэм, – ответила я и положила приборы на тарелку. – Сейчас не какая-нибудь официальная церемония, так что ваше вторжение вполне уместно.

Капитан моргнул, сглотнул и переспросил недоверчиво:

– Мое?

Я, в свою очередь хлопая ресницами, уточнила:

– Ваше.

– Но ведь это Мириам… Моя Мириам, леди, – пробормотал капитан, а девочка, старательно хлопая ресницами, словно специально подражала мне, затолкала в рот целиком еще одно пирожное. Она хотела отправить следом крошечную слойку с орехом, но в последний момент передумала и вложила сдобу в широко раскрытую пасть дракончика, который тут же умильно зачмокал.

– Мы уже познакомились с вашей Мириам, – сказала я, улыбаясь. – Надеюсь, вы не против, что я пригласила ее к завтраку? Просто так мило с ее стороны было навестить нас с Диларионом, и это единственное, что я могла сделать… Пользуясь случаем, хочу поблагодарить вас, за то, что отпустили дочь ко мне в гости.

– Отпустили? – пробормотал капитан Сэм и недоуменно почесал за ухом. – Вечно вы меня путаете, леди! Никто никого никуда не пускал! Мириам просто убежала, никого не спросив!

Я бросила взгляд на девочку, которая умильно сложила губки бантиком и показала глазами на блюдо с пирожными, вопросительно моргая. Сдерживая смех, я кивнула и уточнила у капитана Сэма:

– Если Мириам ни у кого не спросила разрешения, как вы узнали, где она?

После этих слов девочка с рыжими косичками тоже вопросительно уставилась на капитана Сэма, не забывая усиленно работать челюстями.

Вопрос поверг морского волка в недоумение. Какое-то время он переводил взгляд с меня на дочку и чесал голову, потом нехотя пояснил:

– Так я ей сказал давеча, что вы дозволили прийти, на дракона энтого вашего поглядеть, – говоря это, капитан махнул в сторону Дилариона, который блаженно развалился на столе кверху пузом. – Она, конечно, запрыгала, как стрекоза, что с нее взять-то, леди, ведь девчонка еще совсем, а потом убегла, мол, матери на кухне помочь надо.

– А дальше? – уточнила я, потому что капитан замолчал, хмуря лоб, словно решает в уме сложную математическую задачу.

– А дальше, ваше ледичество, ледьство, светлость ваша! Дальше мать ее на кухне так и не увидела!

Поджав губы, чтобы не рассмеяться в голос, я подвела итог:

– То есть вы передали юной леди мое приглашение, а когда она им воспользовалась, побежали следом? Так получается, капитан Сэм.

– Э, леди, – пробурчал капитан, – вечно вы…

Его широкое загорелое лицо, покрытое преждевременными, "солнечными" морщинами, озарила улыбка.

– А ведь выходит так!

В следующий миг лица у дворецких вытянулись еще больше, словно испугались, что от громогласного хохота капитана сейчас рухнет потолок, а мне послышался звон столовых приборов.

– Спасибо, капитан Сэм, что нашли время и навестили меня, – поблагодарила я капитана.

Тот бросил виноватый взгляд на дочку.

Девочке было не до него: Диларион, который, должно быть, решил, что хорошо отдохнул, вновь перебрался к Мириам поближе и пыхнул серым облачком.

Это привело Мириам в щенячий восторг, потому что она взвизгнула, захлопала в ладоши, а затем быстрым, неуловимым движением нагнулась и звонко чмокнула дракончика в нос.

– Э, леди, не за что, обращайтесь, – пробормотал капитан, когда понял, что внимание дочери пока для него потеряно, по крайней мере, в ближайшее время. – Я пойду.

– Мириам сопроводят домой, как принцессу, даю слово, – пообещала я, но заметив насупившееся выражение лица девочки, добавила: – Но это будет еще нескоро. Сначала нам предстоит много интересных и важных государственных дел.

– Нам предстоит много важных государственных дел, папа, – бойко повторила мои слава девочка, а Диларион пыхнул облачком.

Неопределенно махнув рукой, капитан Сэм покинул обеденный зал, забыв попрощаться.

Я перевела дыхание, задумчиво посмотрела на Мириам, которая застыла с видом ангелочка с полотна Микелчели, и налила себе сладкого какао.

Когда с какао и доброй половиной пирожных было покончено, Мириам спросила:

– С каких государственных дел начнем?

Я не удержалась, чтобы не рассмеяться, и произнесла немного заискивающе, как принято у взрослых при разговорах с маленькими:

– Наверное, вам крайне необходимо вдоволь наиграться с дракончиком, а мне нужно ненадолго отойти по нудным и неинтересным взрослым делам…

– Ага, мага навестить, – с серьезным видом озвучила мои мысли вслух девочка, отчего я часто заморгала. Не обращая внимания на мою реакцию, Мириам добавила: – Мне тоже его жалко было, он же не виноват в том, что родился магом.

– Ты так считаешь? – осторожно уточнила я у девочки.

– Вот мы с вами, то есть я, – проговорил ребенок после небольшой запинки, – родились с рыжими волосами, и Ксансо говорит, что с головы у меня свисают две морковки! Я ненавижу его за это! Можно подумать это моя вина, что волосы такого цвета…

– Ксансо? – переспросила я, сдерживая смех. Непосредственность Мириам нравилась мне все больше и больше. Показалось, именно такой, бойкой и непослушной, в ее годы была Нинель. – Кто такой Ксансо?

Ребенок наморщил конопатый нос и презрительно буркнул:

– Самый уродливый мальчик в городе!

– Самый красивый мальчик в городе, – подвела я итог и рассмеялась, когда Мириам возмущенно засопела, поняв, что обман раскрыт.

– Поиграешь с Диларионом в саду, пока я проведаю мага? – улыбаясь, спросила я.

Мириам решительно тряхнула косичками.

– Ни в коем разе, принцесса. Мы с вами пойдем.

Решив, что удастся отвлечь ребенка позже, я переложила салфетку с колен на скатерть и встала из-за стола.

Стоило выйти из обеденного зала, мне неторопливым шагом, а Мириам – вприпрыжку, прижимая к груди Дилариона, как увидели ожидающего у окна Альре. Рядом с недовольным видом перетаптывается с ноги на ногу Рамина.

– Как ваш завтрак, миледи? – поинтересовался Альре, а Рамина, явно хотевшая задать тот же вопрос, поджала губы.

– Благодарю, Альре, – ответила я с улыбкой и, прежде, чем Рамина успела что-то сказать, попросила управляющего: – Я хотела бы взглянуть на пленника. Не проводите нас?

Рамина присела в книксене и елейным голосом произнесла, глядя на Мириам:

– Может, было бы куда лучше, если бы уважаемый господин Альре проводил милую малышку в розовую оранжерею?

Альре вопросительно посмотрел на меня, а "милая малышка" показала Рамине язык.

Я нахмурила брови, желая показать, что не одобряю такой дерзости, но Мириам тут же принялась с самым невинным видом чмокать дракончика в нос, и я решила воздержаться от наставлений. Судя по выражению хитрющей зеленой мордочки, Диларион в восторге от малышки, но делает вид, что терпит.

– Альре покажет дорогу к пленнику, – сказала я Рамине, и, взглянув на Мириам, прижимающей к себе дракончика, добавила обреченно: – Всем нам. А ты, Рамина, иди и узнай у мистрис Одли мое расписание на завтра. После обеда доложишь все, что узнаешь о моем распорядке дня.

Рамина присела в книксене, потупив взгляд, но я почему-то отчетливо ощутила волну досады, идущую от девушки. Причем досада камеристки направлена не на меня, а на Мириам.

К пленнику мы шли быстрым шагом. Мириам что-то рассказывала по дороге и восхищалась дракончиком вслух, но мои мысли занимал арестованный маг и я плохо слушала. Я была благодарна Альре за то, что поддерживал разговор с "юной леди" и лишь изредка бросал на меня понимающие взгляды.

Гвардейцы в черном, точь-в-точь такие, как были на пристани, разошлись в стороны при нашем приближении.

– Ходил из угла в угол всю ночь, сейчас малость поунялся, – сообщил мне один из них, а второй скупо кивнул, подтверждая слова напарника.

К моему облегчению, условия, в которых разместили пленника, оказались вполне сносны.

Посреди светлой камеры с кирпичными стенами невысокая кровать, на которой сидит взъерошенный юноша с нервным бледным лицом. Кроме кровати здесь еще два стула, стол, невысокая дверь явно идет в уборную, а под самым потолком расположено небольшое окно. Поднос с остатками завтрака на столе красноречиво говорит, что голодом пленника не морили, а вполне здоровый, несмотря на бледность, вид парня, что лекарь не решился нарушить мое распоряжение.

Стоило войти в камеру, маг поднял голову и уставился на меня круглыми темными глазами.

– Вы пришли казнить меня? Я готов, – сказал пленник, тряхнув длинной пшеничной челкой.