Читать книгу Мои 90-е. Истории о пережитом - Диана Королькова - Страница 3

Мне 64 года, но я никак не научусь называть себя пенсионером. Окончила радиотехнический факультет УрФУ. На 90-е годы пришлось то время, когда в 30 лет получаешь неоценимый опыт выживания, поиска себя и возможностей. Всегда любила учиться чему-то новому. Лелеяла мечту написания книги. В этом сборнике чувствую себя безбилетным (пока безбилетным) пассажиром, вскочившим на подножку последнего вагона уходящего поезда.

Верю, что мечты сбываются: проверено на себе!

Последние дни СССР

Так получилось, что в самый ответственный для страны момент в августе 1991 года я оказалась в Риге и была свидетельницей происходящих там событий.

В Ригу я поехала на обучение по программе «Маркетинг и менеджмент» Копенгагенского бизнес-колледжа при поддержке Рижского Бизнес-центра. В структуре нашего завода по изготовлению электромузыкальных инструментов в 1990 году появился новый отдел – отдел маркетинга. Мне предстояло руководство этим отделом в качестве заместителя начальника. Но такого опыта у меня еще не было. Будущим инженерам-конструкторам на радиофаке Уральского политехнического такие дисциплины не преподавались. Оформляла командировку в радостном возбуждении. Встреча с Ригой могла о многом напомнить.

Студентами мы путешествовали по Прибалтике на заработанные в стройотряде деньги. Хотелось вновь пройти по узким улочкам Старого города, посетить понравившиеся места. В первую поездку город поразил своей необычной для Урала архитектурой, шпилями башен, старинными домами, прижавшимися друг к другу, коваными элементами на фасадах, маленькими ресторанчиками с национальными блюдами. Вкус серого гороха со шпиком и луком, который подавался в глиняном горшочке, вспоминался как одна из рижских достопримечательностей. Впечатлил Домский собор, сооружение XIII века. Видимо, из-за проходивших тут же раскопок создавалось ощущение, что он опустился в землю на 2 метра под своей тяжестью. Уехать из Риги и не послушать орган Домского собора казалось немыслимым. Решили неделю провести в Таллине и вернуться в Ригу вновь для того только, чтобы попасть на концерт немецкого органиста. Фотографии Турайдского замка в Сигулде, как декорации к фильму о средневековье, после поездки хранились в домашнем архиве. Все эти воспоминания за одно мгновение пронеслись в голове.

Но хватит ли командировочных, ведь предстоит прожить 2 недели, можно сказать, за границей?

Решение пришло сразу: продам спальный гарнитур, приобретённый только что и еще не распакованный. Достать мебель в те годы было то еще приключение – этот гарнитур нам привёз знакомый из закрытого города. За покупателями дело не стало, нашлись среди заводских инженеров. Дефицит был острый, как и на все остальное: например, холодильники, за которыми соседи в очередь записывались и дежурили по ночам. Деньги были найдены. Билет на самолет брала через Москву, чтобы завернуть к сокурсникам. Дома оставались муж и дочь-подросток.

Рига поразила свободой нравов. При заселении в гостиницу мне предложили один номер со стоящим рядом мужчиной, приняв нас за пару. То, что фамилии в паспортах не совпадали, никого не смутило. А ведь был случай в командировке в Горьком, который с 1990 стал Нижним Новгородом, когда администрация гостиницы ворвалась в номер ночью с целью «проверки нравственности».

Слушатели бизнес-программы съехались со всей страны – от Петропавловска-Камчатского до Калининграда и из множества республик СССР: Армении, Грузии, Белоруссии, Украины, Латвии, Литвы, Эстонии, Узбекистана и Туркменистана, а также из Москвы и Ленинграда, который переименуют в Санкт-Петербург только 6 сентября 1991 года.

В комнате со мной жила молодая женщина из Новокузнецка – Лариса. Удивила и тронула ее семейная история с трагической гибелью старших детей, которых ей не довелось увидеть, поскольку сама она родилась позже. Сколько судеб узнаешь, пересекаясь с разными людьми в поездках по стране! Мы любили с ней побродить по вечерней Риге, выпить чашечку кофе в уютном кафе на углу, где за белым роялем сидел пианист и ловко включался в импровизацию с саксофонистом.

Были слушатели из Украины. Особенно запомнился рыжеволосый молодой человек с редкой фамилией Пистолькорс, в переводе – «скрещенные пистолеты». Оказалось, потомок древнего шведского дворянского рода, что упоминается в романе «Нечистая сила» Валентина Пикуля. Он историк, много времени проводил в архиве Риги, чтобы определить ту недвижимость, которая когда-то принадлежала его предкам.

Преподавание велось на английском языке через переводчиков. Удивительно, что ровно через 30 лет аналогичный курс мне преподавали в УрФУ, чтобы научить предпринимателей 50+ выживанию в условиях рынка.

А тогда все было в новинку. Мы готовились защищать свои проекты. Но утром 19 августа вдруг замолчало радио в гостинице. Пронесся слух, что военные подразделения захватили все самые важные объекты. Мосты, дороги, магистрали были перекрыты, автохозяйства заблокированы, как и управления связи, радио и телевидения. Город притих в ожидании.

Руководители семинара передали по цепочке, что сегодня занятий не будет. Как потом оказалось, зарубежные преподаватели спешным делом покинули Ригу. Телевизор молчал. Единственным источником информации оставалось окно. В своих номерах мы «прилипли» к стеклам, но площади казались пустыми. Вдалеке на мосту через Даугаву виднелся стоящий на посту танк. Из разговоров с местными жителями мы знали историю январского противостояния. В те дни на улицах Риги возникли баррикады, тяжелые шлакоблоки от которых можно было увидеть и в августе. Тогда шла борьба за независимость. Были жертвы. Латыши этот урок запомнили.

Иногда слышался стрекот вертолетов, летящих над городом. Меня это не пугало, напоминая об отслеживании лесных пожаров, что часто летом наблюдали над Уралом. Город контролировался. Но кем? Понятно, что республика, взявшая курс на самоопределение ещё в 1990 году, не должна сдать своих позиций. Процесс был начат и должен был получить своё развитие. Не помню, из каких источников до нас дошла информация, что границы закрылись. Был повод поволноваться. Но в то же время успокаивало то, что не было активного движения на улицах, никто не громил витрин и не пытался воздвигать и защищать баррикады. Да и от кого их было защищать?

Улицы опустели. Не слышно ни одного выстрела. Транспорт стоял.

Волновал вопрос: что происходит сейчас? Кто, что, зачем, почему? Чем это может закончиться?

Сдружившейся компанией мы собрались в моем номере. Вспоминали семьи, с которыми пока не удавалось связаться. Ведь мобильников не было! Обсуждали между собой создавшуюся ситуацию, делились воспоминаниями. На память приходили истории, связанные с переживаниями разного характера. Как, например, я оказалась в горах во время грозы и наблюдала лупившие в землю молнии в нескольких десятках метров от себя, или то, как в полном тумане на катамаранах пересекали фарватер Волги, а наперерез шел теплоход, с которого вряд ли могли нас заметить. Видимо, подсознание диктовало сюжеты, в которых все хорошо закончилось. Будет все хорошо и на этот раз.

Наступал вечер. На улице стал прибывать народ. Не было мочи усидеть, не побывав в этой возбужденной событиями толпе и не предприняв попытки что-либо выяснить. Ринулись вниз. Со мной были двое москвичей, молодые ребята, братья. В них подкупали искренность, любознательность, желание испытать себя в неординарной ситуации и какая-то жажда приключений. Эх, молодость, за плечами пока была только школа, а перспектива – юрфак!

Толпа приняла нас доброжелательно. Понятно, что наше возбуждение шло от сознания, что происходит что-то значимое, историческое. Казалось, что окружающие радуются, но как-то сдержанно, без яркого выплеска эмоций. И никакой агрессии между людьми, никакого противостояния. Что-то говорили про переворот в Москве. Но толком никто ничего не знал. Разобраться со всем эти нам ещё предстояло.

Много позже в публикациях очевидцев тех событий стало прорисовываться то, что мы не видели сквозь оконные стекла.

Обстановку, сложившуюся в эти дни в республике, описал в своих воспоминаниях бывший начальник управления внутренних дел города Риги Виктор Федорович Бугай:

«Постановление №1 ГКЧП предписывало приостановить деятельность политических партий, общественных организаций, запрещало проведение митингов и уличных шествий. И постановление полностью выполнялось. Не было видно патриотически настроенных «героев», не блокировались воинские части и их боевые машины. Никто не протестовал.

Страх парализовал волю патриотов, они прятали и вывозили семьи, уезжали за границу. Закупали продукты. Те, кто носил новую униформу, сразу же ее сняли. Сдавали свои объекты, прятались на засекреченных базах. Главная для всех задача – уцелеть, не попасть под шальную пулю».

Контроль обстановки зачинщиками путча поручался Рижскому ОМОН во взаимодействии с воинскими подразделениями Прибалтийского военного округа. Когда же заговор развалился, вполне могло произойти кровопролитие между защитниками советского правопорядка в Риге и Народным фронтом Латвии. И не только. Хорошо, что все решилось мирным путем.

Но вернёмся в отель. 23 часа, ночь. От перенесенного стресса трудно уснуть. Завтра по графику последний день семинара «Baltic Managers». Выпускной. И он состоялся! Был организован шведский стол в здании Гильдии. Только отчего-то было грустно. Вероятно, от неизвестности и ожидания – что ждет нас в России, как сможем оформить выезд. 21 августа мы разъезжались с вокзала в разные уголки нашей общей до этого страны, улетали самолетами в родные аэропорты, а страна уже трещала по швам и разваливалась на части. В этом её состоянии нам еще предстояло выживать, но с семьёй это уже не было страшно. Начиналась совсем другая история.

P.S.

• 21 августа 1991 года Верховный Совет Латвии подтвердил независимость республики, приняв Конституционный закон «О государственном статусе Латвийской Республики».

• 6 сентября 1991 года независимость Латвии была признана Государственным Советом СССР.