Читать книгу У Ромео был пистолет - Диана Лилит - Страница 7

Старинный готический особняк, находящийся далеко от города, всегда настораживал проходящих мимо людей.

Место, похожее на апартаменты самого Сатаны.

Странные росписи стен парадного зала, мрачные гобелены в спальных покоях, свечи, пугающий камин, что напоминает врата в потусторонний мир, апокрифические изображения чертей, резьба по красному дереву и галерея, собранная из серии «Мрачных картин» Гойи.

Даника сидит в центре гостиного зала на полу, усыпанном бархатными подушками, и вдыхает дым опиума, который курит парень, сидящий перед ней.

– Ты постоянно возвращаешься, – хрипло говорит владелец древних чертог.

Сделав очередную затяжку, он выдыхает дым кольцами, которые плавно устремляются в ее сторону и растворяются, едва коснувшись длинных густых волос.

– Опять будешь молчать? – усмехается он.

Даника загадочно улыбается и утвердительно кивает.

Ей откровенно скучно в компании своего возлюбленного. Ее привлекает его внешний вид. Нет, Джетро Крайт не красив. Его с трудом можно назвать симпатичным или миленьким. В нем даже нет харизмы, а в компании его и вовсе нарекли довольно звучным именем: «Мрачный пиздец».

Природа наградила его длинными, почти черными волосами, которые он укладывает на одну сторону, чтобы продемонстрировать выбритый висок, неестественно бледной кожей и очень большими глазами грязно-зеленого цвета. И все бы ничего, но он пользуется белой пудрой для лица, обводит глаза черной подводкой (не забывая добавить теней), проколол брови, кривовато красит ногти в черный цвет и одевается как король вампиров. Все ради привлечения внимания. Он словно хотел стать элементом декора особняка, который достался ему по наследству от влиятельного прадеда, когда-то известного поэта.

Страсть Джетро – это музыка. Точнее, не она сама, а ореол романтики, витающий над жизнью рок-музыкантов. У него даже есть собственная группа, но играют они весьма посредственно, что не мешает им иметь небольшую толпу поклонников, в основном из грязных готов.

– Мне становится скучно, принцесса. Если не вымолвишь хотя бы одного слова в течение пяти минут, клянусь, мои тарантулы выжрут твои красивые глазки прямо из этого маленького черепа. – Он насмешливо дергает Данику за прядь волос, но та молчит.

Взгляд Даники направлен на небольшую клетку, где обитают два огромных паука. Они пугают ее, но словам Джетро она не верит. Даника прекрасно знает, как сильно в глубине души он любит ее, поэтому ни за что не будет доставлять ей лишних переживаний.

– Как братишка поживает? У него все хорошо? Веселится?

Даника равнодушно кивает.

Джетро вздыхает, а затем делает очередную затяжку и расслабленно откидывается на подушки.

– Вот черт, всем бы столько энтузиазма после убийства целой семьи. – в голосе Джетро слышится сарказм.

Эта фраза заставляет Данику прийти в себя.

– Леон никого не убивал.

Голос ее звучит хрипло и приглушенно, словно она только что проснулась.

– Серьезно? Напиться в дерьмо и влететь в чужую тачку – это не убийство? Я понимаю, что это твой родной брат, но признай: он виноват.

Даника молчит.

Напоминание о тех жутких днях, когда о ее семье говорил чуть ли не весь город, неприятны. Она поднимается с подушек, чтобы уйти прочь из этого темного и вульгарного места.

– Эй, принцесса, я не хотел тебя обидеть! Мне просто трудно не ненавидеть твоего брата, который называет меня конченым сатанистом! – кричит Джетро, не двигаясь и не пытаясь остановить ее. Одна мысль о Леоне приводит его в ярость. Джетро трудно смотреть на свою возлюбленную и не вспоминать о ее гадком братишке, ведь внешне они так похожи. И все же он любит ее, как бы безразлично и глупо себя ни вел.

– Я зайду в другой раз, – бросает Даника и направляется к выходу по мрачной галерее с жуткими картинами, на которые ей так неприятно смотреть.

У выхода она останавливается рядом с большой клеткой, в которой сидит летучая мышь. Правда, это не мышь, а лисица, но Данике все равно. Ей нравится играть со смышленым зверьком, который порой понимает куда больше, чем люди, окружающие его.

Приоткрыв клетку, она осторожно гладит крылья лисицы, которая проснулась от шума.

– Прости меня, – вдруг говорит Джетро, выйдя из галереи.

Взгляд его неуверенно плавает по помещению, и он еле держится на ногах. Опиум дает о себе знать.

Не говоря ни слова, Даника подходит ближе и бесчувственно целует его в щеку.

Когда прохладные губы прикасаются к его теплой коже, по телу Джетро пробегает холодок. Он чувствует ее равнодушие, и это его ранит.

Даника уходит, отправившись слоняться по улицам, чтобы отвлечься от неприятных мыслей о брате.

* * *

Прозвучавший хлопок заставил птиц, сидящих на проводах, разлететься в стороны.

Первый, второй, третий.

Даника взрывает петарды, которые регулярно покупала в каком-то идиотском нелегальном магазине пиротехники. Продавец-араб никогда не требует у нее документы и всегда советует все самое мощное и громкое.

Это ее очередное развлечение. Ей нравится поджигать петарду, осторожно отходить и замирать в ожидании оглушительного хлопка.

А где-то там, на другом конце города, парень стреляет из пневмата в небо. Он давно практикуется, выбирая мишенью самые белые облака. В такие моменты память мучает его особенно сильно.

Облако – выстрел.

В воображении рисуется полупустая трасса, освещаемая ночными огнями.

Нажатие – выстрел.

Отец, который ведет машину, и мать, сидящая рядом. Их разговоры ни о чем как лейтмотив дороги.

Новый хлопок – облака словно растворяются.

Довольное лицо брата, который печатает еще одно сообщение своей очередной девушке.

Резиновая пуля рассекает небо.

Болезненно скрипящий звук тормозов, удар, звук, сильно похожий на взрыв.

Вновь и вновь дробит выстрелами небо.

Туман в глазах, привкус крови во рту. Планета словно перевернулась.

Резиновые пули закончились, и он просто судорожно жмет на спусковой крючок.

А потом кома длительностью два месяца, пробуждение, известие о том, что теперь он совсем один. Родственники, пытающиеся добиться справедливости в суде. Богатенький паренек, любящий алкоголь и быструю езду. Его родители, без капли сожаления в глазах подкупающие судью. Закрытие дела, ненависть, злость, потеря смысла жизни и приобретение мучительной эпилепсии и невыносимой боли во всем теле.

Риверу постоянно мерещится что-то: то родители, то брат, странные звуки, ночные кошмары. Ему жутко неприятно оставаться дома одному.

И за все эти страдания нужно отомстить. Неважно, какие последствия ждут его потом. Жизнь разрушена, а судьба предрешена.

Но если раньше его основной целью была жизнь самого Леона Колфилда, то с недавнего времени в его поле зрения появился новый объект – куда более беззащитный, такой, который принесет ему больше боли.

С сегодняшнего дня в ее жизни начинается обратный отсчет.