Читать книгу По-марсиански - Диана Н. Шарапова - Страница 9

Помогать здоровым и богатым, как видите, достаточно просто. Я же не сказал абсолютно здоровым людям. Мой образ жизни, кочевой и непритязательный вполне меня устраивал до определённого момента. Пока я в морозный день не оказался как—то раз на остановке. Дорогу перебегала женщина ничем не примечательной внешности, и вместе с ней у ног бежал маленький щенок. Уверенно так передвигался. Оказалось, что он ничей. Подбородок грязный, в сосульках, хотел погладить, но он не дался. Да уж, «могущественный владыка марсиан»! Решатель гуманитарного психологического кризиса человечества, не могу помочь даже ему. Ну, куда его взять? Снял на телефон, выложил позже в сеть, но куда там, ничем это не помогло.

Перед тем как найти какой-нибудь способ я долго размышлял наедине с собой. Бессилие, навязанная роль созерцателя, вот что не может примирить меня с действительностью. Объединять усилия каждого, для того, чтобы сделать нечто невозможное. Одни только денежные средства без участия и сочувствия помогают не всем. А может, и не хватает больше всего людям именно не денег, а тепла окружающих? Чтобы открыть источник внутренней мощи внутри себя.

Что мы внушаем друг другу, исходя из наших отношений на работе? Профессионализм исключает личное участие и эмоции. Работа обязывает тебя не смеяться, не подумав перед этим, не опасно ли это для карьеры. Квалификации, включает в себя овладение искусством равнодушия, иначе ты получишь слишком низкую оплату своего труда. Когда ты достигаешь положения в обществе самостоятельно, естественным образом утрачиваются и человеческие чувства, такие как сострадание, жалость, прощение. И восхищение чужими достижениями, для личной пользы нужно говорить комплименты только в свой адрес, и так возвыситься в чужих глазах, не уступая дороги коллегам. Даже если правы они, и страдает дела предприятия.

Зачем же тогда люди совершенствуют робототехнику, заставляя её быть компаньоном пожилым и инвалидам, если сами стараются подражать бесстрастию и беспощадности? Может быть, нашим «зелёным» изобретателям обогнать землян лет на сто? Наделать идеальных банковских служащих и офис-менеджеров, заменить роботами всех, кто работает без праздников и выходных. Но представители спецслужб заявляют, что такие разработки могут быть использованы в ходе боевых действий. Это сильный аргумент. На него нечем возразить.

Наверное, я мог бы довезти щенка до приюта за городом, нужно узнать адрес через социальную сеть.

Собака собакой, но человек – существо намного более сложное и противоречивое. Известно же, что любого вождя революции или движения выдавал кто—то из своих подчинённых. И у меня тоже заводились в коллективе люди с двойным дном. Они получали нашу помощь, становились членами сообщества, но доверия к деятельности организации не чувствовали. По сути своей они мягки и доброжелательны, но пропитаны едкой средой, той, которую вы воспринимаете как единственно возможную. Всё равно, часть их сознания придерживалась правил вскормившего их социума. Хотя именно он и приговорил их к самоуничтожению. Естественно, мы вначале помогали, а потом спрашивали кто перед нами. Существует многоуровневая система введения в члены сообщества. Немногие вникали в самую суть проекта, хотя поначалу она и не составляла тайну. И, несмотря на это, находились такие, кто с азартом проходил все преграды. Для того только, чтобы заявить, что он индивидуалист, и вообще не приемлет участия в «секте из добросердечных идиотов».

Что делалось с ними обычно? Убедившись, что очередной бывший многолетний заключённый, ответственный работник администрации, почётный житель города, и здесь не в профессии и статусе дело, пытается подобрать, так сказать, секретный код и поднять всю контору на воздух, мы просто отстраняем его от аналитической деятельности. Мы используем его как можно чаще в качестве подручных. Без, разумеется, антенн на голове и прочей атрибутики. В натуральном их виде. Чтобы не было времени строчить доносы верховному руководству и спецслужбам. И стравливать между собой занятых делом «инопланетян». Зато выходили мелкие наши проделки тем достовернее и не вызывали ни у кого лишних вопросов.

Социальные сети долгое время вызывали у меня только снисходительную усмешку. В самом деле, нельзя же относиться всерьёз к анонимным аккаунтам, потому что за ними могут стоять не живые люди, а нанятые «тролли», жулики, играющие на жалости и тому подобное. Но, встретив того самого щенка мимоходом я поискал сообщество, помогающее бездомным животным. Пришлось отбросить те из них те, которые явно занимались чем—то другим. Лучший способ проверить деятельность такой группы – подписаться и отслеживать. Объявлений типа «возьмите с улицы собачку и кошку» выходило больше десяти штук за сутки. Одно сообщение было примечательно. Сообщество публично открещивалось от своего бывшего участника. Девушка перешла от них в группу проправительственных «ботов». Она воспользовалась сообществом про животных для собственной раскрутки. Через сутки моих пристальных наблюдений появилось объявление о пропаже пса и наутро следующего дня уже о нахождении и возврате его хозяевам. Стоит понаблюдать ещё, вдруг изощрённость администраторов сообщества дошла до такой степени, что они научились имитировать и такие сообщения. Однако моему щенку могла помочь только передержка, а я не мог сам оказать такую помощь. Для домашних питомцев было несколько приютов, специализирующихся на отдельных дорогих породах, и целый бизнес для хозяев, едущих погостить или в отпуск. Хуже всего, что для дворняг был или один приют на крупный город, либо ни одного. Для бездомных людей тоже мало что делалось, кроме раздачи еды и одежды четыре раза в год.

Мониторинг группы продолжительностью в полтора месяца позволил сделать неутешительный вывод. Для хозяев, ищущих своих сбежавших в оттепель питомцев, группа вывесила специальную инструкцию. Для эффективного поиска советовалось, расклеивать бумажки на деревьях и фонарных столбах и дополнительно к этому поместить объявления в газету. Добавлю сюда ещё один новостной сюжет.

В нём рассказывались подробности содержания сбежавших домашних животных в столичных питомниках. Кормом для обездоленных собак и кошек служили подозрительного вида белые гранулы, от которых они дохли через месяц в страшных мучениях. Ну а организаторы собирали средства от сердобольных горожан. Итак, помощь животным на деле оборачивалась разновидностью попрошайничества, известного издавна как «просить под ребёнка», здесь котёнка—щеночка. Вот и всё про чудо социальных сетей и приютов для животных на общественных началах.

Почему я вообще решил брать к себе в помощники только тех, кто является самым отчаявшимся из рода человеческого? А потому что натура наша ленива, лукава и склонна к паразитизму, по сути. И эту свою особенность мы ещё склонны оправдывать, и успевать притом, находить поводы задирать нос и напыщенно рассуждать о чужих грехах. Только заглянув смерти в глаза, мы честно можем признаться, что проводим свои дни в праздности ума и подавлении остатков совести. Я сам решился на построение своей авантюрной затеи после того, как осознал, что представляет себя тот жизненный путь, который я прошёл до 35 лет. Все социальные институты, семья и работа, и близкий круг общения и искусство предстали передо мной шаткими хрупкими башнями из всякого хлама. А жизнь общества в целом, как самовоспроизводящаяся пыточная машина для живого пытливого ума, данного многих от рождения. Каким—то образом, нужно было бы нарушить работу отлаженного веками механизма. Ударить бы в самую середину, а ведь в ней сокрыты плотными слоями самые светлые устремления детских душ. Значит, предположил я, нужно вернуть людей обратно к «заводским настройкам» и предоставить им возможность пойти за своими мечтами. Нет, я никогда не мнил себя новым мессией. Просто в нашей земной жизни мы слишком усложнили обустройство общественной жизни, так что душе совсем тесно стало в его биологической оболочке.

С чего же всё началось у меня. В свои тридцать пять лет я остался один в целом свете, хотя никогда не предполагал того и не желал. И, наоборот, прилагал все усилия к сбережению того, чем владел. Перебирая в памяти события пройденного снова и снова, а я не мог прерваться и остановить сам себя в этом, и чётко увидел и осознал следующее. Конечно, со мной произошёл несчастный случай, и стал источником бессонных ночей и горьких слёз. Но, были такие эпизоды в жизни, где я отметил эгоизм и холодность, проявленные к близким людям. Равнодушие и трусость к прохожим незримо привели к укреплению пыточного механизма, о котором я писал выше. Один я мог сделать только одно – думать. И напоминал сам себе пустой полиэтиленовый пакет, ставший игрушкой пыльной бури, нелепо кувыркающийся над многоэтажками.

При всём при этом, покажется невероятным, как из самого низкого социального положения мне удалось выйти. Прибавим сюда потерю близких людей, членов моей семьи. Наверное, мне помогло отчаяние. Вернее сказать, открывшаяся внутри меня способность противостоять ему. Кроме того, меня поразило и ранило то, как легко люди распоряжаются чужими судьбами. И на деле быстрее, чем на словах. В каждом из нас сидит неумолимый палач. Оставшись наедине с собой, я поставил перед собой высокую цель – разбудить ото сна противоположное начало. Пусть мрачный старик со своими жуткими инструментами грустит молча в бездействии. А я сниму с себя мантию судьбы, сяду рядом с преступником и дам ему миску супа. Хотя он, скорее будет ждать бутылку водки.

Кстати здесь и порассуждать какую помощь считать таковой. За один ваш поступок человек вас поблагодарит с улыбкой, но в дальнейшем, с этого и начнутся величайшие беды в его жизни. Или причина его страданий только будет усугублена. А за другую услугу, вы услышите проклятия в свой адрес, но именно теперь вы как бы протяните ему ладонь, вытаскивающую его из пропасти. Чтобы спасти одного самоубийцу мы с помощниками теперь подключаем обширный штат специалистов. И по большей части нам удаётся именно так пополнить свои ряды. А когда—то без поддержки остался я.

«Значит, я не поеду этим летом во Флоренцию» – первая пришедшая мысль в моей голове может показаться странной. Объясню её вам замедленностью процессов моего мозга как реакцией на сильнейший стресс. Кроме того, насущные дела не терпели отлагательств. Нужно было оформить увольнение, распродать лишние вещи, избавиться от квартиры. Если я сделаю это как можно быстрее, то через год или два смогу прийти в себя.

Я взял лист бумаги и написал список необходимых предметов, которые обязательно оставлю себе. После чего, посмотрел на часы, приготовил ужин, включил телевизор. Потом вдруг обеспокоенно вскочил с кровати, схватил спортивную сумку, чтобы забить её вещами из списка. Что не поместилось, положил в подарочный пакет. Снова посмотрел на циферблат на стене, поставил будильник в телефоне и лёг спать. В конце дня принёс заявление начальнику. Он сказал, что по закону я обязан отработать ещё две недели. Ах, да, я об этом забыл. Коллеги, не бездушные автоматы, закидали вопросами, на лицах сочувствие, что в душе их не представлял себе. На третий день я разрыдался прямо посреди рабочего дня в офисе. Почему, скажите, они не могли просто молчать и ждать, когда я уйду? Возможно, впрочем, они и не при чём, эмоциональный обезболивающий шок просто прошёл.

Сумка и пакет в квартире стали для меня объектом наивысших симпатий. Они не сочувствовали с явно виденным равнодушием, не давали советов, казавшихся мне тогда бестактными, и содержали в себе нечто, безусловно представляющее ценность. По окончании срока отработки, на следующий день, я сел за счета, составление списка всего имущества. К вечеру устал, вышел прогуляться. Особенно никуда не направлялся, и, в конце концов, оказался так далеко, что обратно пришлось возвращаться на маршрутном такси. Казалось бы, всё равно, во сколько возвращаться, если живёшь один, но я тогда сильно утомился. На второй остановке от отправной остановки водитель резко затормозил, быстро завертел баранкой руля, и встал. Пассажир у заднего окна отдёрнул шторку и произнёс: «Мужика сшибли». Водитель в ответ закричал: «Он сам бросился, собака, я нормально вёл, больной какой—то». «Встал вроде бы, пошёл к остановке» – сказал тот же пассажир. «Блин, ну я поехал тогда» – водитель дал газу, и понёсся дальше. Ничего я не успел ни сказать, ни сделать. Погода была туманная, дождливая, и никто в целом свете не смог бы уличить его. Я вышел, оплатил проезд и направился домой. И лёг спать. А утром вдруг осознал, что восемь человек и я тоже оставили в опасности беднягу. А сам я не потрудился выйти на следующей от аварии остановке, вернуться и оказать помощь. В такую погоду, возможно, больше некому было довести его хотя бы до ближайшей поликлиники. Наверное, карманы уже почистили праздные подростки, вскрыли череп встречные алкоголики и всё, конец. А был ли он «жертвой суицида»? В криминальной хронике в местных социальных сетях ещё ничего не было сказано о происшествии. Я оделся и, не завтракая, схватил сумку и пакет, безотчётно и направился ровно в то место. Рассчитывая успокоить свою совесть.

На дороге у дерева лежал обрывок какой—то одежды, окурки, банки – никаких следов. Конечно, я искал дальше от той остановки, но там уже ничего не было видно. Солнце светило ярко, я пошёл и сел на скамью остановочного павильона. Рядом с ним рос густой высокий кустарник. Из него внезапно выпрыгнул бродячий кот, его глаза были удивлённо вытаращены, и бросился куда-то прочь.

«А что, – подумал я, – может быть, пострадавший отполз в кусты?» – я встал и обошёл павильон с обратной стороны. Раздвинув ветки двумя руками, я разглядел лицо молодого парня с закрытыми глазами, его грудь ещё периодически сокращалась, значит, билось сердце. Стояла ранняя осень, и поэтому замёрзнуть ночью ему не удалось. Схватившись за локти парня, я выволочил его на тротуар, бутылку, торчавшую из кармана куртки, оставил лежать на прежнем месте. При помощи пера голубя и зажигалки я попытался вернуть ему сознание. Порывы ветра настойчиво относили слабый дымок в сторону. Тогда я подобрал кусок битого стекла и стал с силой давить на подушку пальца, но так, чтобы кровь не выступила.

«Чёрт! – парень резко сел, ухватившись за свою руку. Потом руками сжал виски. Брюки на правой ноге были сильно разорваны, бедро в красных ссадинах. «Далеко вы живёте отсюда?» – спросил я. «Что вам за дело? Не хочу я жить больше! Не хочу!» – он кричал охрипшим голосом. После сказанного он бросился бежать, но повреждённая нога не позволила ему снова броситься на дорогу. При свете дня его увидели другие прохожие, вызвали скорую помощь, держали за плечи и щиколотки. Вытащили из внутреннего кармана телефон, набрали все нужные номера.

Вернувшись, домой я подумал и спросил сам себя: «Кто же смог бы спасти его от самого себя?». Теперь его путь ясен и неумолим. За попытку публичного суицида он попадёт в психбольницу, пролечится там некоторое время. Поймёт, что никто не собирается разбираться с проблемами, которые никого не касаются. Ведь каждый сам пастух своих тараканов в голове. Доживёт свои дни в обиде на людей, тоской на сердце и ощущением беспросветного ада в душе. Собранную накануне сумку я раскрыл, вытряс всё на диван, подумал и положил туда совсем другой набор. Откопал вдобавок в чулане старый рюкзак и туда пошли вещи из дополнительного пакета.

Сел за социальные сети, раздал кучу хлама по всяким приютам. Нашёл дальних родственников, связался с ними насчёт квартиры. А что теперь делать с остатком своих лет? Здесь я почувствовал себя совершенно растерянным. Заводить новую семью, то есть жениться, пожалуй, поздновато. Найти какую—то женщину и завести ей ребёнка – значит обречь себя на глубокие разочарования в себе и вообще в жизни. Близким и понимающим человеком она стать не сможет. Я буду для неё только мужчиной среднего возраста, пережившим жестокую драму, понять меня будет невозможно, делиться своими переживаниями – слишком эгоистично по отношению к ней. Конечно, чтобы завести детей, нужно будет найти девушку на пятнадцать лет моложе. Кроме того, вернуть потерянные отношения, любимых людей никогда не получится. Я буду ненавидеть каждого, кто посягнёт на их место. Чем можно теперь заполнить хотя бы остаток этого дня? Я вышел прогуляться по ближайшим супермаркетам. Вернулся, включил компьютер, а интернет у меня отключен за неуплату. Хороший повод пересчитать свои наличные. Итак, если купюры умножить вдесятеро, то полгода можно ни о чём не беспокоиться. Откуда—то надо найти источник финансирования поддержания физического тела. Лучше всего в этой стране всегда жили спекулянты. То есть, арендовать себе помещение, найти склад, закупить товара и ждать чуда. Так, интернет, можно и оплатить за месяц. Кредитную карту с рабочего мета я уже закрыл, поэтому пойду пешком до терминала. По дороге я взял себе продукты на ужин, вернулся, сел отслеживать новостную ленту.

Итак, жители штата Огайо уверены, что видели настоящих инопланетян. Зарево на вечернем небе точно не являлось ни взрывом старых домов, ни атмосферным явлением. Интересно, как часто всплывает подобная тема? Кажется, то же самое, слово в слово, я читал полгода назад. Если поменять «штат Огайо» на город «Воронеж», и вернуть дату на два месяца назад или около того. Следующее, мэр города Трумбумбум (название намерено, искажено) не смог убедить жителей в необходимости постройки завода современной конструкции взамен разваливающегося, потому что работать на новом они не смогут. Деревянный дом, больше похожий на гнилую избушку обрушился на голову семьи из трёх человек. Ремонт его должен был производиться силами погибших, так как квартира числилась в частной собственности, то есть была приватизирована. Весело живут люди, ничего не скажешь. Затем, покончила с собой мать троих детей после того, как её уволили с третьего места работы за месяц. Интересно, что могло бы стать для неё спасением? Отобрать отпрысков в детдом, с чем же она осталась бы, предполагаю, что именно в них они видела смысл своего существования. А есть ли он вообще метода, и какой она должна быть, чтобы остановить такую смерть? Ещё одно, внук убил бабушку за пятьсот рублей, одно можно сказать точно – такому суицид не грозит.

А вот и письмо по электронной почте. Двоюродный дядя Миша не прочь получить права на моё жилище, будет в моём городе через неделю. Деньги с него брать нельзя, у него их просто нет, оформлю дарственную. Поеду-ка я к морю, хотя бы на недельку дикарём. Смотрим расписание поездов, смотрим цены на билеты. Ну вот, вернусь, и придётся идти в дворники. Собирать вещи не надо. Придумал! Неделю буду ходить в качалку, пить боржом, готовиться к отдыху.