Читать книгу Взрослая сказка о 90-х в двух вариантах - Диана Шарапова, Диана Назимовна Шарапова - Страница 27

Подскочил на кровати от неожиданности:

– Точно? А когда?

– Через четыре месяца.

– Ой, только не надо этой умилительной материнской улыбки.

– Ну и что. Зато буду прогрессировать в глупости, а, значит,

буду всё счастливее и счастливее.

– Нельзя прогрессировать в глупости. Точнее сказать, регрессировать.

– Умник.

– Молочная ты будешь как корова. – Он, дразня, наставил себе рожки.

Была новая причина болеть голове. Но время они проводили вместе. Он внимательно слушал, как она читает потолку длинные сказки. С закрытыми глазами. Гораздо лучше, альтернатива ночным кошмарам.

Сказка первая.

В городе Одри жили люди, за плечами которых росли наросты четырёх цветов: белые, розовые, зелёные и чёрные. Их размер зависел от уровня самолюбия, у кого-то она волочились как мантия, а у немногих взрослых достигали размерами капюшона. В специальных мастерских ставили два штампа. «Без проблем» для обладателей не слишком длинных наростов. «Осторожно, не наступать и не теребить – моё» тем, кто часто страдал от прохожих.

В городе Одри не было никогда правителя, и порядка тоже, даже капюшонного. Но вот родился мутант, мальчик без заплечного органа, и со временем стал в нём мэром. Заняв главный пост, он попросил сделать статистические расчёты. И выяснилось, что самолюбия жителей – главная их беда. Больницы переполнялись горожанами с наростом, отдавленным в очереди. Один пил лекарства от расстройства, что его самолюбие изношено. А второй участник опроса, потому что оно утратило первоначальный цвет, у третьего оно было продырявлено. Как извлечь из вычислений выгоду казне. Он позвал палача и приказал отрубить и высушить их поголовно. Полученный материал нарезали и разложили по цветам в самом большом доме. Розовый прямоугольник имел самую высокую ценность, а чёрных вышло много, поэтому достоинство их стало номинальным. То есть самым низким.

Ввели процедуру обрезания по достижении 18-ти лет. В результате, имущество города Одри стало распределяться более равномерно. А люди, переставшие болезненно любить себя стали самоотверженны и прагматичны.

– Может и стали, но как быть с изречением: «Полюби ближнего, как самого себя»?

– Ты не спишь?

– Нет, вот они перестали любить себя, и других тоже, что ли?

– Я другую сказку расскажу.

Сказка вторая.

В одной удалённой от нас звёздной системе, было всё не так. Они отстали в своём развитии. Поэтому они нам и не звонят по сотовой связи. А если бы и смогли, так мы бы и не поняли, так как речь их была слишком бессвязна.

Одно было схожее и у нас и у них, по данным радаров службы 1.001 – индульгенции. Иные цивилы, почему-то называли свои кредитные карточки индульками. Чтобы воспользоваться такой формой оплаты, нужно было ткнуть в неё сложенными втрое пальцами. Слой эмали, нанесённый на них печатным способом, из-за такого неуважительного названия немного потрескался. Выдавали их в обмен на грехи или за имущество. Нужно было предоставить церковному ведомству наловую деклорафию с указанием наличия того и другого, либо чего-то одного.

Известен в этой системе один мутарь. Прославился он как висельник-пират, наркобарон, крадоцыган, мафиози и рабовладелец. Мало того, лицемер. Бил и увечил те лица, в коих мнилось ему выражение страха. Мерзавец этот состарился, посчитал грубо свои средства, понял, прожить их все не успеет и решил обменять их на сумку индулек. Он ещё не успел рассортировать содержимое её по цвету разводов, как пришло на виллу уведомление от правительства. Краткий пересказ из уст мафиози полученной бумаги звучал: «Хо стать Лутиманским Гуру?». Согласился.

Наложил на себя дополнительные полномочия (мог он и до того что хотел) и залез в первую же драку на улице близ Лутинама. Так и повелось – или кулак из окна покажет, или поймает прохожего и на лбу химическим карандашом выводит ГУРУ. Объяснял он свои пристрастия так: «не могу спокойно глядеть, как люди носят взаимные увечья».

Историки и современники отмечали, да он слегка страдал манией величия, да у него водились крупные деньги, что ещё, опытный стратег. И всё-таки, многие в эпоху его правления знали секрет идеального убийства. Надоедливых соседей, выскочек и всяких таких.