Читать книгу Девять жизней Кристофера Чанта - Диана Уинн Джонс - Страница 5

К следующему утру Кристофер чуть с ума не сошел от запаха, точнее, вони из кожаной бутыли. Сначала он поставил ее под кровать, но запах был так силен, что пришлось встать и положить на бутыль подушку, чтобы заснуть.

Когда наутро явилась Последняя Гувернантка, она тут же обнаружила трофей.

– Боже милостивый! – проговорила она, вытягивая бутыль за ремешок. – Глазам своим не верю! Неужели твой дядя попросил целую бутыль этой дряни? Как он не подумал об опасности!

Кристофер заморгал. Он никогда не видел ее такой взвинченной. Вся скрытая красота проявилась, когда она глядела на бутыль, будто не зная, сердиться ей, ругаться или радоваться.

– А что там?

– Драконья кровь. Она даже не высушена!

Пока вы одеваетесь, я поскорее отнесу ее вашему дяде, а то мама устроит нам скандал. – И она умчалась с ношей в вытянутой руке, прокричав на ходу: – Думаю, дядя Ральф будет весьма доволен.

Кристофер и не сомневался.

День спустя Кристоферу пришел большой сверток. Последняя Гувернантка принесла его в класс вместе с ножницами и позволила мальчику самому разрезать бечевку. Кристофер сгорал от нетерпения. Внутри лежала огромная коробка шоколадных конфет с большим красным бантом. На обертке был нарисован мальчик, пускающий мыльные пузыри. Кристоферу редко давали шоколад, и он не сразу заметил, что под бантом лежит конверт. В нем был золотой соверен[1] и записка от дяди Ральфа.

Великолепно! Следующий эксперимент через неделю. Мисс Белл скажет тебе когда. Поздравления от любящего дяди!

Кристофер был очень рад и даже позволил Гувернантке первой выбрать себе шоколадку.

– Думаю, – сказала она сухо, взяв конфету с орешками, которые Кристофер терпеть не мог, – вы должны угостить маму, прежде чем коробка опустеет.

Затем она выдернула записку из пальцев мальчика и бросила ее в огонь. Намек на то, что маме нельзя говорить, за что именно получен шоколад.

Кристофер предусмотрительно съел верхний слой конфет, а потом уже предложил коробку маме.

– О, дорогой, шоколад очень вреден для зубов! – воскликнула мама, не в силах сразу решить, какую конфету выбрать – с клубничной начинкой или трюфель. – Кажется, ты действительно понравился дяде. И слава богу, ведь мне пришлось отдать ему все деньги. Когда-нибудь они станут твоими. – Мамины пальцы сомкнулись на сливочной помадке. – Не позволяйте моему брату слишком его баловать, – сказала она Последней Гувернантке. – И наверное, нужно сводить его к зубному.

– Да, мадам, – ответила Гувернантка кротко и скучно.

У мамы не возникло ни малейших подозрений насчет шоколада, а Кристофер испытал гордость за то, что оправдал доверие дяди.

Оставшиеся конфеты не пролежали и недели, но они помогли Кристоферу спокойно дождаться очередного эксперимента. И когда в следующую пятницу, незадолго до сна, Последняя Гувернантка сказала:

– Ваш дядя хочет, чтобы вы отправились в свой сон сегодня ночью, – Кристофер ничуть не разволновался, а просто собрался с мыслями. – Вы должны попробовать добраться до Десятых Миров и встретить того же юношу, что и в прошлый раз. Как вы думаете, справитесь?

– Легко! – высокомерно произнес Кристофер. – Я мог бы сделать это, даже стоя на голове.

– Вы и так частенько на ней стоите, – заметила Последняя Гувернантка. – Не забудьте причесаться и почистить зубы. И не будьте столь самонадеянны; это вовсе не игра.

Кристофер честно попытался не быть самонадеянным, но ведь для него это задание действительно было легким.

Он вышел на тропинку, где менял одежду, и полез через Междумирье, выискивая Такроя. Единственным неудобством было то, что долины располагались не по порядку. Номер десять следовал вовсе не за номером девять.

Кристофер уже подумал, что не найдет посланца. Но, соскользнув с очередного длинного склона, он наконец увидел Такроя, неловко примостившегося на краю долины и сияющего сквозь туман. Юноша протянул Кристоферу руку, с которой падали капли:

– Я уж решил, ты никогда не придешь. Ты ведь сможешь меня укрепить? А то я снова исчезаю. Сегодняшняя музыкантша не слишком удачна.

Кристофер схватил Такроя за холодную, словно тряпичную, руку. Юноша сразу начал проявляться и плотнеть. Вскоре он стал таким же осязаемым, мокрым и крепким, как и Кристофер. Оба были рады встрече.

– Твой дядя никак не мог поверить, – сказал Такрой, пока они пробирались в долину. – Но я не сомневался, что смогу видеть… о… хм… А ты что видишь, Кристофер?

– Это та Везделка, из которой я принес колокольчики, – с улыбкой глядя на зеленые склоны, произнес Кристофер.

Он помнил ее великолепно. Тогда здесь был особенный спуск к ручью, а в этот раз появилось что-то новое – странная туманность над тропинкой.

– Это еще что? – спросил он, забыв, что Такрой не видит долину.

Но Такрой явно прозрел: он печально уставился на сгусток тумана.

– Часть эксперимента твоего дяди, которая, кажется, не удалась. Предполагалось, что это будет повозка без лошади. Он пытался послать ее за нами. Как ты думаешь, может, тебе удастся и ее укрепить?

Кристофер подошел к облаку и попробовал схватить его рукой. Но видимо, хватать было совсем не за что. Рука просто прошла насквозь.

– Ну ладно, – сказал Такрой. – Дяде придется подумать еще. К тому же эта повозка была первой частью эксперимента из трех, назначенных на сегодняшнюю ночь.

Он заставил Кристофера нарисовать на дорожке большую цифру «десять», и потом они спустились в долину.

– Если бы с повозкой получилось, – объяснил Такрой, – мы бы попробовали кое-что посерьезнее. Но раз уж не получилось, давай попробуем с животным. Ох, мой мальчик! Я так рад, что ты пришел вовремя. Я стал уже совсем прозрачным. Это все девчонка виновата.

– Милая молодая барышня с арфой? – спросил Кристофер.

– Увы, нет, – печально ответил Такрой. – Она рассердилась в прошлый раз, когда ты меня укрепил. Ей там, в Лондоне, показалось, будто мое тело превратилось в полоску тумана, и она решила, что я умер. Закричала и порвала струны арфы. А когда я вернулся, убежала, сказав, что ей платили не за вызов привидений, а только за транс, и отказалась вернуться даже за двойную плату. Жаль! Я не думал, что она такая пугливая. Но она напоминала мне другую девушку с арфой, которая когда-то стала светом моей жизни.

Такрой выглядел очень печальным – насколько может быть печален человек с таким веселым лицом. Потом он улыбнулся.

– Но ни одну из них я не попросил разделить со мной жизнь в моей мансарде. Поэтому, наверное, все к лучшему.

– Теперь тебе придется искать новую?

– К сожалению, я не умею перемещаться в одиночку, как ты. Профессиональному спириту-путешественнику обязательно нужен медиум – чтобы не пропасть. Лучше всего медиум-музыкант. А в случае неприятностей кто-то должен позвать назад, не дать умереть и следить за тем, чтобы всякие почтальоны или еще кто-нибудь не отвлекал. Поэтому твой дядя и нашел эту новую девушку, но немного поспешил. Она-то, конечно, покрепче: и голос у нее как секира, и на флейте играет так, будто царапает железом по стеклу… – Такроя передернуло. – Я слышу этот звук почти все время, если прислушиваюсь.

Кристофер тоже слышал какое-то повизгивание, но думал, что это дудочки заклинателей змей, что сидели около городской стены в этой Везделке.

Вскоре они увидели город. Стояла ужасная жара; высоченные грязные стены и купола странной формы трепетали в этой жаре и расплывались, как предметы под водой. Ветер приносил облака песчаной пыли, которые засыпали стариков, сидящих на корточках перед корзинами и дующих в дудки.

Кристофер с опаской поглядывал на толстых змей, раскачивавшихся над своими корзинами. Такрой рассмеялся:

– Не бойся, твоему дяде змеи нужны не больше, чем тебе.

Миновав высокие узкие ворота, они вошли в город. К тому времени, как путешественники добрались до этих ворот, оба покрылись толстым слоем песчаной пыли. С Кристофера к тому же струйками стекал пот, а Такрою, похоже, было хоть бы хны. За воротами стало еще жарче. Это был единственный недостаток этой вполне милой Везделки.

По затененным сторонам улиц толпились люди и козы, стояли наскоро сколоченные лотки под разноцветными зонтами, поэтому Кристоферу и Такрою пришлось шагать посередине под палящими лучами солнца. Люди радостно перекрикивались и болтали. В воздухе витали странные запахи, раздавалось блеяние коз, писк цыплят и необычный музыкальный звон. Все вокруг переливалось и сверкало, но ярче всего были позолоченные игрушечные домики по углам улиц, утопающие в цветах и заставленные блюдами с едой. Кристофер думал, что в них живут очень маленькие боги.

Девушка под ярко-синим зонтом подарила Кристоферу несколько конфеток, которыми она торговала. Они напоминали хрустящие птичьи гнездышки в меду.

Кристофер предложил конфету Такрою, но тот сказал, что все равно не почувствует ее вкуса.

– Может, дядя Ральф хочет, чтобы я привел ему козу? – спросил мальчик, слизывая мед с пальцев.

– Мы бы попробовали, если бы повозка получилась прочной. Но на самом деле твой дядя хочет получить кота из одного храма. Мы должны найти храм Ашет.

Кристофер зашагал к площади, где стояли большие жилища богов. Человек с желтым зонтиком был все еще там – на ступенях самого высокого храма.

– Да-да, это тот самый храм, – сказал Такрой. Но когда Кристофер хотел заговорить с человеком под желтым зонтом, Такрой прервал его: – Нет, думаю, нам лучше войти как-нибудь по-другому.

Они обошли храм по одной из узких улочек, бегущих вокруг здания, но не встретили больше ни дверей, ни окон. Стены были высокие, какие-то грязные и совершенно глухие, если не считать зловещих шипов на самом верху. Такрой с радостным видом остановился перед кучей гнилой капусты, которую кто-то выбросил прямо на мостовую, и взглянул на шипы в стене. С другой стороны стены перекинулось какое-то ползучее растение и обвилось вокруг шипов.

– Пожалуй, это подходящее место, – сказал Такрой и приник к стене.

Улыбка исчезла с его лица, сменившись огорчением и даже раздражением.

– Вот так неожиданность! Ты сделал меня слишком крепким и мощным, и теперь я не смогу туда пройти. Проклятье! – Подумав, Такрой пожал плечами. – В любом случае предполагалось, что будет три эксперимента. Твой дядя решил, что раз ты смог перемещаться между мирами, то через стену пройдешь наверняка. Ну, ты готов рискнуть? Сможешь зайти и добыть кота без меня?

Такрой явно нервничал. Кристофер посмотрел на негостеприимную стену и решил, что это невозможно.

– Я постараюсь, – сказал он, скорее чтобы утешить Такроя.

Он шагнул к горячим камням стены и попытался проникнуть сквозь них. Сначала действительно ничего не получилось. Однако вскоре он заметил, что если повернуться по-особенному, одним боком, то начинаешь погружаться в камень. Обернувшись к встревоженному Такрою, Кристофер улыбнулся и бодро сказал:

– Вернусь через минутку.

– Я не хочу отпускать тебя одного, – проговорил Такрой.

Тут что-то чавкнуло – и Кристофер очутился за стеной.

На секунду его ослепило яркое солнце, но он успел почувствовать, что все вокруг движется, и от ужаса одеревенел.

«Змеи!» – подумал он, моргнул и приоткрыл глаза.

Но это были всего лишь кошки, испугавшиеся звука, с каким Кристофер прошел через стену. Когда он очухался, то понял, что поймать их не слишком-то просто. Некоторые из них забрались на стену и забились в заросли вьюна, другие бросились к бесчисленным аркам. Правда, один белый кот оказался не таким прытким и вразвалку побежал через двор.

«Этого можно изловить», – подумал Кристофер и устремился вдогонку.

Но тут белый кот совсем перетрусил и припустил что было духу. Кристофер рванул за ним под арку, заросшую все тем же вьюном, под другую, через затененный двор, а потом к занавешенному дверному проему. Он отдернул завесу и шагнул в темноту.

– Кто ты? – спросил голос из темноты, звучащий удивленно и надменно. – Тебе нельзя здесь быть.

– А ты кто? – осторожно спросил Кристофер, жалея, что ничего не видит, кроме синего и зеленого сияния.

– Богиня, разумеется, – ответил голос. – Живая Ашет. Ты что здесь делаешь? Я не должна никого видеть, кроме жриц, до начала Праздника.

– Я пришел только за котом. Сейчас поймаю его и сразу же уйду.

– Тебе нельзя этого делать, – сказала Богиня. – Коты – священные животные Ашет. Кроме того, ты гнался за Бетти, она – моя, и скоро у нее будут котята.

Глаза Кристофера начали привыкать к темноте. Он старательно всмотрелся в угол, откуда доносился голос, и вскоре различил восседающую на куче подушек юную особу, которая поглаживала белую кошку. Кристофер шагнул вперед, чтобы разглядеть получше.

– Стой, где стоишь, – велела Богиня, – или я призову небесный огонь и спалю тебя!

Кристофер очень удивился, когда обнаружил, что не может двинуться. Попробовал шаркнуть, и ему показалось, будто голые ноги приклеились к половицам сильным резиновым клеем.

Пытаясь отодрать ноги от пола, Кристофер не забывал поглядывать в угол.

Богиня оказалась совершенно обыкновенной на вид круглолицей девочкой с длинными волосами мышиного цвета. На ней было коричневое платье без рукавов и много-много украшений с бирюзой – штук двадцать браслетов и маленькая диадема. Выглядела она младше Кристофера – слишком маленькой, чтобы приклеивать чьи-нибудь ноги к полу. Кристофер был поражен.

– Как это у тебя получилось? – спросил он. Богиня пожала плечами:

– Сила Живой Ашет. Меня выбрали из всех остальных девочек, потому что я лучший сосуд для ее силы. Ашет выбрала меня, подарив мне отметину на ноге в форме кошки. Смотри.

Она слегка откинулась на подушках и вытянула голую ногу с браслетом. На подошве виднелось большое родимое пятно. Кристоферу не показалось, что оно напоминает кошку, даже когда он напряг глаза так, что голова закружилась.

– Ты мне не веришь, – укоризненно произнесла Богиня.

– Я не знаю. Никогда еще не встречал Богинь. А что ты делаешь?

– Я днем и ночью сижу в храме, никого не вижу и лишь один день в году проезжаю по городу и благословляю его.

Кристофер подумал, что не так уж это и интересно, но прежде, чем он успел это сказать, Богиня добавила:

– На самом деле не слишком весело, но так все устроено для таких важных особ, как я. Живая Ашет всегда должна быть маленькой девочкой, понимаешь?

– Значит, когда ты подрастешь, ты уже не будешь Ашет?

Богиня нахмурилась. Она явно ничего толком об этом не знала.

– Ну, Живая Ашет никогда не взрослеет, поэтому, я полагаю… они не сказали. Наверное, меня отпустят. – Ее круглое торжественное лицо посветлело. – По крайней мере, есть на что надеяться, да, Бетти? – сказала она, поглаживая кошку.

– Если мне нельзя взять эту кошку, может, ты дашь мне какую-нибудь другую?

– Даже не знаю, – ответила Богиня. – Не уверена, что мне позволено раздавать их. А зачем тебе?

– Моему дяде нужна, – объяснил Кристофер. – Мы ставим эксперимент, чтобы знать, могу ли я пронести животное из вашей Везделки в нашу. Ваша Десятая, а наша Двенадцатая. Очень тяжело перебираться через Междумирье, поэтому, если ты позволишь мне взять кота, может, дашь еще и корзину, а? Пожалуйста!

Богиня подумала.

– А сколько всего Везделок? – спросила она учительским тоном.

– Сотни. Правда, Такрой считает, что всего двенадцать.

– Жрицы говорят, что известно двенадцать других миров, – закивала Богиня. – Но матушка Праудфут уверена, что их намного больше. Да… А как ты попал в храм?

– Сквозь стену. Меня никто не видел.

– Значит, если ты захочешь, ты сможешь входить и выходить обратно снова и снова? – спросила девочка.

– Запросто, – ответил Кристофер.

– Хорошо, – сказала Богиня, спихнула кошку на подушки и вскочила на ноги. При этом все ее украшения зазвенели. – Ты получишь кота. Но сначала ты должен поклясться Богине, что вернешься назад и принесешь мне то, что я попрошу взамен. Или я прикажу Руке Ашет, чтобы она убила тебя.

– Что ты хочешь взамен?

– Сначала поклянись!

– Клянусь, – сказал Кристофер.

Но этого оказалось недостаточно. Богиня встала руки в боки и посмотрела каменным взглядом. Она была чуть ниже Кристофера, но смотрела на него надменно и испытующе.

– Клянусь, что вернусь с тем, что ты хочешь в обмен на кота, – этого хватит? Чего же ты хочешь?

– Книжек. Мне очень скучно, – быстро проговорила Богиня, и Кристофер поверил ей.

– Здесь что, нет книг?

– Сотни, – проворчала Богиня. – Но они все священные или учебники. А Живой Богине нельзя дотрагиваться ни до чего в этом мире вне храма. Ни до чего в этом мире – понимаешь?

Кристофер кивнул. Он прекрасно понял.

– Какого кота можно взять?

– Трогмортена, – произнесла Богиня, и ноги Кристофера отклеились от пола. Он подошел к Богине, которая откинула завесу и вышла на тенистый двор. – Отдать Трогмортена я могу.

От него воняет, он царапается и задирает всех остальных котов. Я его ненавижу. Но ловить его нужно очень быстро. Скоро проснутся жрицы после сиесты. Подожди-ка…

Звеня браслетами на ногах, она метнулась под арку – Кристофер даже подпрыгнул от неожиданности – и почти сразу вернулась назад. Коричневое платье, разлетающиеся в стороны пояски и вьющиеся волосы мышиного цвета – все это за кружилось, и перед Кристофером очутилась корзина с крышкой.

– Закрывается вот так, – показала Богиня. – На крышке прочные ремни, а сбоку застежка.

Она пробралась через заросшую арку во двор, где ослепительно палило солнце.

– Обычно он командует другими кошками где-то здесь, – сказала девочка. – Да, смотри, вот он, в углу.

Трогмортен был рыжий; в этот момент он буравил взглядом черно-белую кошечку, которая в ужасе припала к земле и пыталась тихонько отползти в сторону. Трогмортен важно направился к ней, помахивая длинным полосатым хвостом. Тут нервы у кошечки сдали, и она бросилась наутек. Тогда кот повернулся узнать, чего хотят Кристофер и Богиня.

– Он ужасный, да? – спросила Богиня и бросила корзину мальчику. – Держи крышку и, как только я посажу кота, сразу же захлопывай ее.

Кристоферу пришлось признать, что кот был весьма неприятный. Он уставился на ловцов желтыми глазами, взгляд был дерзкий. По ушам – одно поднялось выше другого – Кристофер понял, что кот нападет на любого, кто встанет на пути. И, как это было ни странно, Трогмортен поразительно напоминал дядю Ральфа. Возможно, рыжиной.

Наконец до Трогмортена дошло, что на него охотятся. Он недоверчиво выгнул спину, затем легко взлетел по вьюну на стену и карабкался по ней до тех пор, пока не оказался высоко над их головами.

– Быстро сюда, – велела Богиня.

И рыжий Трогмортен оттолкнулся и перелетел прямо в корзину, словно меховой бумеранг. Кристофер застыл как громом пораженный и даже забыл захлопнуть крышку. Трогмортен попытался выскочить из корзины, но Богиня схватила его и стала запихивать назад, несмотря на то что несколько дергающихся рыжих лап (изумленный Кристофер насчитал не меньше семи!) царапали ее по браслетам, по платью, голым рукам и ногам.

Кристофер подождал немного, а потом примерился и в то мгновение, когда одна из голов Трогмортена – казалось, у него их по меньшей мере три и несметное количество клыков – опять высунулась наружу, с грохотом хлопнул по ней крышкой корзины. Трогмортен из воинственного дьявола тут же превратился в обычного испуганного кота, и Кристофер прижал крышку плотнее. Через небольшую щелку между прутьями высунулась рыжая лапа с длинными розовыми когтями и впилась в Кристофера, уже закрывавшего защелку.

– Спасибо, – сказал тот, облизывая царапины.

– Я рада, что отделалась от него, – ответила Богиня и разорванным платьем вытерла кровь с ноги.

Из-под арки раздался мелодичный голос:

– Богиня, дорогая, ты где?

– Мне пора, – прошептала девочка. – Не забудь про книги, ты обещал! Иду! – закричала она и бросилась под арку: звяк-звяк-звяк!

Кристофер быстро вернулся к стене и попытался пройти сквозь нее. Но не смог. Как он ни старался повернуться особым образом, ничего не выходило. Он понял, что это из-за Трогмортена. Если у тебя в корзине рычит кот, значит ты часть этой Везделки и должен соблюдать местные правила. Что ему было делать? Мелодичные голоса вдалеке звали Богиню, вскоре сквозь арки стало видно, как по двору ходят люди. Кристофер не собирался бросать корзину, ведь дяде Ральфу нужен был кот. Вместо этого он кинулся к ближайшему проходу, в котором было пусто.

К сожалению, тряска окончательно убедила кота в том, что его похищают. И он начал возмущаться изо всех своих кошачьих сил – раньше Кристофер никогда бы не поверил, что кот может издавать такие громкие звуки! Мяуканье наполнило темные переходы между арками, понеслось дальше, пульсируя, превратилось в визг умирающего вампира, а затем понизилось до могучего контральто. Потом опять перешло в визг.

Не успел Кристофер пробежать и двадцати ярдов, как за спиной раздались крики, шлепанье сандалий и голых ног. Он мчался как угорелый, сворачивая в новые проходы, но Трогмортен вопил в корзине, будто указывая путь преследователям. И чем дальше, тем хуже. Когда Кристофер увидел дневной свет, крики и топот удвоились: сзади неслась огромная толпа.

Яркий свет лился из громадных открытых дверей в сотне ярдов от Кристофера. Он увидел возле них человека с желтым зонтом и понял, где находится. Бросился к дверям, обегая колонны и молящихся людей. Трогмортен завывал в корзине.

– Держи вора! – заорали люди, и Кристофера схватили. – Руки прочь от Ашет!

Кристофер увидел мужчину в серебряной маске, а может, женщину, – в общем, кого-то в серебряной маске, кто стоял на ступенях и старательно прицеливался в него копьем. Он попытался увернуться, но времени не хватило. Копье попало в цель – с глухим звуком вонзилось прямо в грудь.

Все вокруг как будто остановилось. Кристофер стоял, зажав орущую корзину, и опасливо смотрел на древко копья, торчащее из его груди. Видно было до ужаса подробно: копье было сделано из старательно отполированного коричневого дерева, на котором были вырезаны слова и картинки. Посредине торчала блестящая серебряная рукоятка с почти стертым рисунком. Из-под рубашки на древко сбежало несколько капель крови. Видимо, наконечник засел очень глубоко. Кристофер поднял глаза и увидел, что человек в маске торжествующе приближается. Тут появился Такрой, привлеченный шумом. Увидев пронзенного копьем друга, он онемел от ужаса.

Кристофер нерешительно схватил копье свободной рукой и потянул его.

Внезапно все исчезло.