Читать книгу Аконитовые грёзы - Диана Ва-Шаль - Страница 3

Глава 1

Адель

Полутьма сепарэ скрывала меня от чудной публики Заведения. Я сидела на мягкой бархатной софе, приводя в порядок длинные вьющие волосы – убирала цветы, снимала сережки и колечки, украшающие пряди, когда мне на ноги, урча, прыгнула арасса1.

– Амори, – мягко улыбнулась дымчатому зверьку, почесывая кроху за вполне кошачьим пушистым ушком. Она от удовольствия потянулась, нырнула под руку бархатной чешуйчатой спинкой. – Что такое? Прибежала за лаской? – зверек уррукнул, бодаясь головой о ладонь. – Вот ты хитрюга, конечно. И питомцем не хочешь становиться, – игриво пожурила арассу, названную мной Амори, – но как ластиться, то ты всегда готова?

Зверек довольно причмокнул, устраиваясь на моих коленях, а я тихо посмеялась. Что ж, может своевольная арасса и не признавала во мне хозяйки, но я оставалась одной из немногих, к кому кроха шла на руки. Убийственная сила ее взгляда пока не проявилась – детеныш еще, не подросла, – но меня заверили, что и во взрослом возрасте арассы никогда не применяют свою магическую способность без надобности защиты.

Я выглянула украдкой из кабинета в зал, скользнула взглядом к готическим высоким окнам, за которыми клубилась мгла чернично-елочного цвета.

В Нигде не существовало ни дня, ни ночи, но вселенский мрак навис над городом плотной пеленой тумана. Там, за дверьми Заведения, по мощеным улочкам ползли тени, призраки задували свечи в фонарях, и зловещие силуэты таяли и переплетались в танце невидимых нитей. Блуждающие огоньки застрявших в Вакууме душ бесшумно плыли к Великому Древу, что раскинуло свои ветви в центре Нигде и тянулось в бесконечную тьму мироздания, сплетая собой неисчислимое множество затерявшихся в Пустоте островков-городков Межмирья, блуждающих средь Черных вод.

На улицах было тихо. На улицах был Час Жатвы, когда самые кровожадные твари и монстры выползали из убежищ на охоту. Кто им попадется сегодня? Спустившийся в Нигде божок одного из многочисленных людских пантеонов? Мифическая сущность – что в иерархии помладше, а потому не допущенная до всебожественного чертога Шуаны и живущая здесь, – не успевшая укрыться в родном доме? Затерянная людская душа, случайно оказавшаяся в Вакууме из-за ритуала, игр с магией, или столкновения со сверхъестественным? Так или иначе, Жатва не завершится, пока кровь трижды не окропит землю. До тех пор будет дрожать тишина, и практически никто не покажется на улочках города – ибо даже в Нигде мало существ, способных противостоять призрачным монстрам и кровожадным ужасам.

Продлится ли Жатва два часа или две вечности – все равно. В глубинах Пустоты время текло иначе, смешалось в дни первозданного хаоса в беспорядочном круговороте… К этому привыкаешь. Не сразу, но привыкаешь.

Основной зал Заведения освещало большое количество жирандолей, свисающих на красных, тканных из звездной пыли нитях – огонь свечей практически никогда ни тух, и лишь немногие здешний сущности обладали силой, способной заставить пламя, созданное хозяином, померкнуть. Многочисленные фрески и картины украшали стены из темного дерева, за мозаичными столиками расположилась разношерстная публика. Искусственный лунный свет лился из магического слухового окна. Вечнозеленые цветы с жилистыми глянцевыми листьями подслушивали разговоры, перешептываясь легким трепыханием.

Зловещий соблазн. Гул, хохот, звон бокалов, удары костей об игральные столы; взлетающие карты, подчиняющиеся воле хитрого раздатчика и перепрыгивающие из руки в руку, знали свое предназначение и готовы были исполнить его, испортив радость одному и подарив жизнь другому. Раздатчик – манерный худощавый стригой Ноэ, – игриво улыбался и подтасовывал одинаковые черные карты с металлическим отливом. Они проявлялись в руках получателя и, казалось, магию нельзя обмануть… Но Ноэ умел, и создавал тем перманентно хаос за игральными столами. Именно потому он был одним из главных любимцев хозяина Заведения: стригой разорял нежить и божков, а если те раскрывали обман, то все равно платили своими эмоциями. Неуловимое его очарование притягивало, совершенная элегантность, выражаемая каждым словом и жестом, и изысканное благородство выдавали в нем особу голубых кровей.

У всякой магии есть цена, у всего в Нигде есть цена, но последнее, что имело в Пустоте ценность, были деньги. Играли на всё: на души, имена, оружие, артефакты, эликсиры, тела и воспоминания; прошлое и будущее, кровь и части тела. Грани между светом и тьмой сливались в смелой игре.

Мифические существа ловко перебрасывали причудливые артефакты с древними символами. Вихрем плыли перевернутые миры и загадочные рассказы, все сгущаясь в хаотичной, но прекрасной гармонии. Духи далеких эпох овладевали этим местом, и все дышало здесь магией и завораживающей энергией. Безумной. Беспорядочной. Сумбурной.

Улыбчивые подносильщицы в полупрозрачных шлейфовых платьях любезничали с гостями и разносили напитки – девичьи глаза угадывали множество секретов, спрятанных в сердцах посетителей, и нифмы эти могли раскрыть каждое желание попавшего в Заведение странника, прочитать его и исполнить.

Моя смена практически завершилась – многие часы (или дни?) провела на ногах, любезничая с посетителями и вынуждая их отдаться хаотичной силе Заведения. Но я знала: мои услуги вновь купили, и не смогу отправиться на покой, пока не выполню желания последнего клиента. Быстрее бы освободиться; поскорее вернуться к себе, рухнуть на кровать и забыться во сне, чтобы после пробуждения вновь бежать в залы – утомление кажется несущественным, когда знаешь, во имя чего работаешь.

1

Согласно фольклору Лаграна из региона Верхних Альп Франции, арасса – это животное сероватого цвета с кошачьей головой и телом ящерицы.