Читать книгу Комната шепотов - Дин Кунц - Страница 43

Уверенная, что оно ей вскоре понадобится, Джейн Хок двумя днями ранее нашла место для проведения серьезного мероприятия: там можно было привести в чувство того, кто слился с жаждущей крови толпой и очаровался ее жестокостью, а к тому же выудить из него информацию. Место должно было быть уединенным, защищенным от вторжений, со звуконепроницаемым помещением, которое не пропускает наружу звуки отчаяния.

Золотое прошлое и, возможно, темное будущее Калифорнии смешались здесь с нынешним гниением и разбродом. На несколько кварталов тянулись постройки, занятые когда-то хлопотливыми производствами, но теперь по большей части пустовавшие. Ограды из сетки-рабицы, неровные и просевшие, были увешаны красочным мусором: всевозможными ошметками, обрывками пластиковых оберток, желтыми пузырями старых газет, висевшими, как осиные гнезда, ветхими тряпками с таким слоем грязи, словно они когда-то были обернуты вокруг медленно разлагающейся мумии фараона, использованными кондомами и сломанными иголками от шприцов. Парковки, где когда-то круглые сутки стояли машины (работа шла в три смены), теперь были изрыты трещинами и выбоинами, из которых торчали переплетенные хрупкие стебли каких-то странных сорняков, напоминавшие волосы выброшенного на берег кракена или другого легендарного чудовища, спавшего под асфальтом, пока не пришла пора восстать из-под земли и разрушить все вокруг.

Темный корпус выбранного ею здания уродливо торчал в ярком утреннем свете: два акра бетона и искореженной металлической облицовки, покрытой ржавчиной и птичьим пометом. Высота – около сорока футов. Футах в тридцати от земли на утреннее солнце взирали слепые окна, квадраты со стороной около ярда, со стеклами, покрытыми налетом времени. Ворота, казалось, были заперты на цепочку с навесным замком, но Джейн еще два дня назад перерезала дужку замка болторезом.

Она оставила Рэндала Ларкина, на лице которого трепетал платок, в машине, сняла цепочку, откатила створку ворот, заехала внутрь, вышла из «мерседеса» и закрыла ворота. Снова села, обогнула здание и остановилась с другой стороны, где машину не было видно с улицы. Электричество давно перестали подавать, и подъемная дверь для грузовиков не действовала, поэтому в здание Джейн заехать не могла.

В двадцати ярдах отсюда, за сетчатой оградой, находилось то, что в Южной Калифорнии называют рекой: широкий бетонный канал, устроенный на случай наводнения. Бо́льшую часть года он, конечно, оставался сухим, но сейчас, после недавних дождей, в нем бежал быстрый, бурный, опасный поток.

Джейн вышла из машины и услышала журчание воды, стекавшей по склону холма. Из-за расположения духа, в котором она пребывала, ей почудилось в этом звуке нечто апокалипсическое, словно наступили последние времена и вся грязь земли (а с ней и вся ее невинность) устремлялась к последней дренажной трубе.

Она вытащила фонарик из сумки, вошла в здание через небольшую дверь рядом со въездом для грузовиков и оказалась в гулком помещении без всяких перегородок – свободное пространство от стены до стены и от пола до крыши. Окна, заляпанные грязью, тем не менее пропускали свет. Впрочем, по большей части он не доходил до пола, натыкаясь на стропила, балки, ригели. Углы, как вверху, так и внизу, тоже были плохо освещены.

Какая бы компания, обанкротившаяся или ликвидированная иным образом, ни работала здесь когда-то, ее побежденные владельцы убрались отсюда, проявив полное неуважение к своим преемникам, – хотя, как выяснилось, никаких преемников не нашлось. Какого только мусора здесь не осталось: множество пустых бочек, частью лежавших, частью стоявших, древесно-стружечные плиты разных размеров, спутанные клубки проводов, выглядевшие как перекати-поле, пустые емкости от каустической соды, разбитые пивные бутылки, стопки бумаги.

Во время предыдущего визита сюда Джейн переместила две бочки на середину. Они стали основанием для столешницы из немного покоробленной древесно-стружечной плиты. На этом импровизированном столе стояли кемпинговая лампа и канистра с топливом – и то и другое она купила в магазине спортивных товаров.

Она положила фонарик рядом с лампой, затем вытащила из сумочки и надела пару черных шелковых перчаток, прошитых декоративной серебряной нитью, – часть маскарадного одеяния, которое она носила на прошлой неделе. Джейн зажгла лампу, и та стала излучать призрачное сияние, распространявшееся во все стороны футов на пятнадцать. Кроме того, на столе стояли четыре бутылки с водой и четыре пластиковые чашки для кормления собак.

Пространство вокруг стола она очистила от мусора, оставив только два алюминиевых садовых стула с голубыми плетеными сиденьями и спинкой, купленных в магазине, где торговали всяким старьем.

Рядом с дверью, в которую она вошла, стояла тележка с плоской грузовой площадкой размером пять футов на три, приобретенная в том же магазине. Джейн подкатила тележку к «мерседесу». Когда она открыла пассажирскую дверь, Ларкин пробормотал что-то неразборчивое под своим платком и чуть не выпал из машины. Она затолкала его назад, потом вытащила из сумки пластмассовые кабельные стяжки и связала ему запястья и щиколотки. Просунув руки под мышки Ларкину, она вытащила его из машины и уложила на тележку; ноги не поместились и свисали с площадки. Платок соскользнул с лица, и Джейн положила его обратно, слегка смочив хлороформом.

Подкатив тележку к дверям, она остановилась, чтобы вытащить из кармана джинсов камею из мыльного камня – часть сломанного медальона. Резкий утренний свет падал на мягкие очертания женщины. За оградой текла река, которая говорила на множестве жидких языков, плескалась, бурлила, фыркала и шипела, но всего через несколько секунд Джейн перестала ее слышать, как перестала видеть камею. Все затмило лицо ее сына, возникшее перед ее умственным взором: красавец Трэвис, копия отца, сосуд, в который она поместила все свои надежды.

Через минуту-другую она сунула камею в карман, вкатила тележку внутрь и закрыла дверь.