Читать книгу Видение - Дин Кунц - Страница 4

В комнате гостиницы было четыре уродливые лампы, но работала всего лишь одна, бросая длинные серые тени.

Сидя в большом черном кожаном кресле, Алан держал в руках бокал виски, к которому он, однако, даже не прикоснулся. Свет падал на него слева, разрезая его лицо острой тенью.

Мэри сидела в полутьме на кровати поверх покрывала. Она надеялась, что Макс скоро вернется и они пойдут куда-нибудь поужинать и чего-нибудь выпить. Она была голодна, измучена и эмоционально опустошена.

– Все еще болит голова? – участливо спросил Алан.

– Аспирин немного помог.

– Ты выглядишь… немного бледной.

– Ничего. Восемь часов сна исправят это.

– Я беспокоюсь за тебя.

Она широко улыбнулась.

– Ты всю жизнь беспокоился обо мне, дорогой. Даже тогда, когда мы были детьми.

– Я очень люблю тебя.

– Знаю.

– Ты моя сестра.

– Знаю, но…

– Он слишком давит на тебя.

– Не надо опять об этом, Алан.

– Но это так.

– Я бы хотела, чтобы вы с Максом оставили друг друга в покое.

– Я так и сделал, но он – нет. И никогда не сделает этого.

– Никогда? Почему?

– Потому что я вижу, что он за человек.

– А что он за человек?

– Во-первых, он абсолютно не похож на тебя, – сказал Алан. – Он не такой чувствительный, как ты. Не такой добрый. Ты очень мягкий по характеру человек, а он…

– Он тоже бывает мягким.

– Он?

– Со мной – да. Он ласковый.

– Ты ошибаешься в своих суждениях.

– Ну, спасибо, – саркастически бросила она.

Вспышка гнева всколыхнула Мэри, но она подавила ее. Мэри не могла сердиться на Алана больше минуты. И даже минута была слишком долгой.

– Мэри, я не хочу с тобой спорить.

– Тогда не спорь.

– У нас никогда не было разногласий, за все тридцать лет… пока не появился он.

– Я не хочу говорить об этом сегодня вечером.

– Ты не хочешь говорить об этом никогда, потому что он давит на тебя слишком сильно и слишком быстро, когда ведет тебя через твои видения.

– Но получается у него это хорошо.

– Ну, не так хорошо, как это делал я.

– Да, сначала он был очень настойчив, – признала она, – очень возбужден. Но потом это прошло.

Алан залпом опустошил бокал, вскочил и повернулся к ней спиной. Молча он подошел к окну. Его как бы окутала завеса молчания.

Она закрыла глаза, подумав, как было бы хорошо, если бы сейчас пришел Макс.

Минуту спустя Алан отошел от окна и подошел к изголовью кровати.

– Я боюсь уезжать.

Не открывая глаз, она промолвила в ответ:

– Боишься? Чего?

– Боюсь оставлять тебя одну.

– Но я не остаюсь одна. Я остаюсь с Максом.

– Вот это я и имею в виду – ты остаешься одна с Максом.

– Алан, ради Бога.

– Да, именно это я и имею в виду.

Она открыла глаза и выпрямилась.

– Ты ведешь себя смешно. Глупо. Я больше не хочу говорить об этом.

– Если тебя не заботит, что с тобой может произойти, я могу уехать сию же секунду. И, независимо от того, хочешь ты услышать это или нет, я скажу тебе, что я думаю о нем.

Она вздохнула.

– Он оппортунист, – начал Алан.

– Ну и что?

– Он любит деньги.

– И я люблю. И ты любишь.

– Он их любит слишком сильно.

Она снисходительно улыбнулась.

– Не уверена, что ты когда-нибудь сможешь любить их слишком сильно.

– Ты не понимаешь меня.

– Хорошо. Объясни.

Алан заколебался. В его красивых глазах появилась печаль.

– Макс любит слишком сильно чужие деньги.

Она в удивлении уставилась на него.

– Слушай… если ты хочешь сказать, что он женился на мне из-за денег…

– Именно это я и хочу сказать.

– Тогда это ты – тот, кто давит на меня слишком сильно. – В ее голосе прозвучали стальные нотки.

Он сменил тон, его голос стал мягким и ласковым:

– Все, чего я хочу, чтобы ты посмотрела фактам в лицо. Я не…

Она резко встала с кровати.

– Я что, настолько уродлива, что никто не пожелал бы меня, будь я бедна?

– Ты – красива. И ты знаешь это.

Но ей было мало.

– Может, я маленькая болтливая зануда, способная замучить мужчину до смерти?

– Не кричи, – мягко проговорил Алан. – Успокойся. Пожалуйста.

Казалось, что он искренне сожалеет, что расстроил ее. Однако тему он не сменил.

– Многие мужчины отдали бы все, что у них есть, чтобы жениться на тебе. И ты заслуживаешь этого. Почему ты выбрала именно Макса?

– Потому что он был первым серьезным претендентом, настоящим мужчиной, который попросил меня об этом.

– Это не так. Я мог бы назвать по меньшей мере еще четверых.

– Первые два были бесхребетные почитатели, – парировала она. – Третий был так нежен и внимателен в постели, как бык на ринге. А четвертый был просто импотент. Макс не относился ни к одной из этих групп. Он был другим, интересным, возбуждающим.

– Но ты вышла за него замуж не потому, что он был возбуждающим, или таинственным, или романтичным. Ты вышла за него, потому что он был большим, сильным и уверенным. Идеальный образ отца.

– С каких это пор ты стал практиковать психиатрию?

Она знала, Алан совсем не хотел уколоть ее. Он продолжал этот разговор только потому, что знал: ей нужно услышать это. Он был старшим братом с огромным чувством ответственности. Даже несмотря на то, что он ошибался, его намерения были достойны восхищения. Если бы она не была уверена в этом, то заставила бы его убраться.

– Мне не надо быть психиатром, чтобы понять, что тебе надо на кого-то опереться. И всегда было надо. С того самого дня, как ты осознала, что ты ясновидящая, ты испугалась этого, ты сама не могла справиться с этим. Какое-то время ты опиралась на меня. Но я не был достаточно высок или широкоплеч, чтобы выполнять эту миссию достаточно долго.

– Алан, впервые в жизни мне хочется дать тебе по физиономии.

Он обошел кровать и, присев на нее с другой стороны, взял обеими руками ее левую руку.

– Мэри, он был обычным заштатным журналистом, который за десять лет не сочинил ни одного толкового репортажа. Ты была знакома с ним всего шесть недель до того, как вы поженились.

– Это ровно столько, сколько мне понадобилось, чтобы узнать его. – Она, расслабившись, вытащила свою руку из рук Алана. – Все в порядке, дорогой. Можешь быть за меня спокоен.

– Ты замужем всего четыре месяца.

– Достаточно для того, чтобы влюбиться в него еще больше, чем тогда, когда он сделал мне предложение.

– Он опасный человек. Тебе известно его прошлое.

– Несколько драк в барах… Теперь он не ходит в бары совсем.

– Это не так невинно, как кажется. Он чуть не убил несколько человек в одной из таких потасовок.

– Ты ведь знаешь, они выпили слишком много и, как бывает в подобных ситуациях, почувствовали себя слишком сильными и решили проверить свою силу на ком-нибудь из присутствующих. Макс и стал такой целью. Он не начинал драки.

– Это он так говорит.

– Он изменился. Ему надо было, чтобы кто-то полюбил его, чтобы он мог почувствовать за кого-то ответственность. Он нуждался во мне.

Алан неохотно кивнул.

– Хочешь выпить?

– Спасибо, Алан. Я подожду Макса.

Тремя глотками он допил виски.

– Ты абсолютно в нем уверена?

– В Максе? Абсолютно.

Он вновь подошел к окну, внимательно разглядывая звездное небо.

– Вряд ли я вернусь к работе с тобой после моего возвращения.

Подойдя к нему, она схватила его за плечо и резко повернула к себе.

– Повтори еще раз!

– Я чувствую себя как пятое колесо в телеге.

– Ерунда. Ты столько времени занимался моими делами…

– С твоими делами сейчас может справиться обычный секретарь, – отозвался Алан. – Пока не было Макса, я был жизненно необходим тебе: я был проводником по твоим видениям. Теперь же для меня не осталось ничего важного. И мне надоели эти постоянные препирательства с Максом.

– Но что ты будешь делать?

– Не знаю. Для начала растяну свои рождественские каникулы на два месяца вместо двух недель. Я осилю это. Ты всегда была очень щедра ко мне…

– Щедра? Нет. Ты зарабатывал свою долю. Алан…

– Я отложил некоторую сумму, которая позволит мне безбедно существовать несколько лет. Может, я вернусь в университет… закончу свое образование по политическим наукам.

– И ты съедешь из дома в Бел-Эйр?

– Так будет лучше. Я найду себе квартиру.

– Ты будешь жить с Дженнифер?

– Нет. Она бросила меня, – тихо сказал Алан.

– Что?

– Из-за другого.

– Я этого не знала.

– Я не хотел рассказывать тебе об этом.

– Мне очень жаль.

– Ничего. Она была совершенно не в моем вкусе.

– Мне казалось, что вы были счастливы друг с другом.

– Были… какое-то время.

– А что стало не так?

– Все.

– Но ты не уедешь далеко?

– Нет. Скорее всего, в Уэствуд.

– О, тогда мы будем жить рядом.

– Вот именно.

– И раз в неделю сможем обедать вместе.

– Договорились, – сказал он.

– А иногда и ужинать.

– Без Макса?

– Только ты и я.

– Звучит обнадеживающе.

Детская слеза скатилась у нее по щеке.

– Не надо, – сказал он, вытирая ее.

– Я теряю тебя.

– Брат с сестрой не могут жить в одном доме вечно. Это противоестественно.

Звук ключа в замке заставил обоих повернуться к двери.

Вошел Макс и сбросил плащ.

Подойдя к нему, Мэри чмокнула его в щеку.

Макс обнял ее и, игнорируя присутствие Алана, спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Немного устала.

– Все было отлично, несмотря на возражения Оберландера, – сказал Макс. – Я получил чек.

– У тебя всегда это выходит, – с гордостью заметила она.

Во время их разговора Алан подошел к двери и открыл ее.

– Я ухожу.

Еще минуту назад она мечтала о том, чтобы он ушел до того, как вернется Макс, чтобы избежать утомительных для нее перепалок. Теперь же у нее возникло чувство, что Алан исчезает из ее жизни и что она не в силах будет вернуть его.

– Не останешься чего-нибудь выпить? – спросила она.

Он посмотрел на Макса и сказал:

– Не думаю, что это будет разумно.

Макс ничего не ответил. Он не двинулся с места, не улыбнулся, даже не моргнул. Его рука вокруг ее талии была как каменная балюстрада, на которую она опиралась.

– Мы не поговорили о том, что произошло сегодня вечером, – продолжила Мэри. – Тут есть много спорных вопросов.

– В другой раз, – отозвался Алан.

– Ты все еще собираешься в путешествие по побережью во время каникул?

– Да. Какое-то время я хочу побыть в Сан-Франциско. Там у меня есть одна знакомая, которая пригласила меня на Рождество. А потом, может, поеду в Сиэтл.

– Ты позвонишь мне?

– Конечно.

– Когда?

– Через неделю или около того.

– В Рождество.

– Хорошо.

– Я теряю тебя, Алан.

– Береги себя.

– Я буду беречь ее, – вступил в разговор Макс.

Алан проигнорировал его слова.

– Будь осторожна, хорошо? И помни, что я тебе говорил, – сказал он Мэри.

Он вышел, закрыв за собой дверь и оставив ее наедине с Максом.

Небольшая таверна в нижней части города была слабо освещена. В эти вечерние часы там было много народа. Макс с Мэри заняли угловую скамейку и заказали по водке с мартини. Позже им принесли сандвичи с ростбифом и небольшую бутылочку красного вина.

Съев примерно половину своего огромного сандвича, она отложила вторую в сторону и налила себе третий бокал вина.

– Не знаю, сможет ли Дэн Голдмэн оплатить свое пребывание в больнице?

– Город берет на себя полное страхование полицейских, – сказал Макс. – Голдмэн был ранен при исполнении служебных обязанностей, так что он не заплатит ни пенни.

– Как ты можешь быть в этом так уверен?

– Я знаю, что ты хочешь видеть меня именно таким.

– Не понимаю.

– Я знал, что ты будешь беспокоиться об этом, и потому спросил мэра.

– Даже если счета будут оплачены, он, наверное, потеряет часть зарплаты, пока будет в больнице.

– Нет, – резко ответил Макс. – И об этом я тоже спросил.

Она удивилась:

– Ты что, читаешь мысли?

– Просто я очень хорошо тебя знаю. Ты самый мягкий и добрый человек, которого я когда-либо встречал.

– Нет, я не такая. Просто мне кажется, мы должны сделать ему что-нибудь приятное.

Макс положил на тарелку свой сандвич.

– Мы можем купить ему новую электроплиту или микроволновую печь.

Она моргнула.

– Что?

– Я спросил одного из ребят Голдмэна, что бы ему доставило удовольствие. Похоже, он классный полицейский, но обстановка его кухни оставляет желать лучшего.

Она улыбнулась.

– Мы подарим ему и электроплиту, и печь, и лучший набор посуды и кастрюль.

– Постой, постой, – прервал ее Макс. – У него обычная стандартная кухня, а не ресторан. А кроме того, ты считаешь, ты ему что-то должна?

Мэри опустила взгляд в бокал с вином.

– Если бы я не приехала в город, с ним бы ничего не случилось.

– Мэри Берген. Атлант в женском облике, который держит весь мир на своих плечах. – Он обошел вокруг стола и взял ее за руку. – Ты помнишь наш первый разговор на эту тему?

– Конечно. Разве я могу забыть? Я подумала, что ты – трус.

В тот вечер, когда они познакомились, он был непривычно скромен. Они были приглашены на одну вечеринку. Он вел себя достаточно непринужденно и уверенно со всеми, кроме нее. Его поведение показалось ей таким неловким, что ей стало жаль его. Они играли в игру, являющуюся тестом для раскрытия характеров.

Она, вспоминая, улыбнулась.

– Ты спросил меня, если бы я могла стать машиной, какой бы модели машиной я захотела бы стать?

– Последняя женщина, которая отвечала перед тобой, сказала, что она хотела бы стать «Роллс-Ройсом» и ездить по самым престижным местам. Но ты ответила, что предпочла бы быть «неотложкой», чтобы спасать людей.

– И тебе понравился мой ответ?

– Тогда, – стал вспоминать Макс, – это прозвучало немного фальшиво. Но сейчас, когда я узнал тебя, понимаю, что ты говорила серьезно.

– А какая я?

– Ты относишься к тому типу людей, которые всегда спрашивают, по ком звонит колокол, и всегда проливаешь ручьи слез на любом мало-мальски печальном фильме.

Она отпила немного вина.

– Ты тоже играл в ту игру той ночью и отвечал на вопрос: какой машиной ты хотел бы стать? Помнишь?

Макс кивнул. Он отодвинул в сторону остатки своего сандвича и налил себе вина.

– Я сказал, что хотел бы быть базой данных компьютера и запрограммировать тебя на себя.

Она рассмеялась.

– Тогда мне понравилось это и нравится сейчас. Я не ожидала встретить такую романтическую натуру за столь грубоватой внешностью.

Макс облокотился на стол и мягко произнес:

– А знаешь, какой машиной я бы хотел быть сегодня вечером?

Он указал на расцвеченную разными лампочками машину, стоявшую в дальнем углу помещения.

– Да, да, музыкальной машиной. И какие бы кнопки ни нажимали посетители, я бы исполнял только любовные песни, и только для тебя.

– О Макс, это слишком сладко.

– Но тебе это нравится.

– Нравится. Кроме того, я женщина, которая проливает ручьи слез на любом мало-мальски печальном фильме.