Читать книгу Супруга с опытом работы - Дина Зарубина - Страница 2

– Любовь моя, пора вставать, – я погладила Ромео по плечу.

Муж открыл свои бесподобные, сияющие голубые глаза, и я чмокнула его в нос.

– Рано же еще, – пробурчал он и потер лицо ладонями.

Но дел было по горло. Заглянувшая в спальню моя личная горничная приложила пальчик к правому углу рта, это означало, что есть новости, и я отправилась слушать слухи и сплетни, собранные прислугой. Оно, конечно, мне не по чину и не положено, но юркие служанки и вездесущие пажи видели и слышали зачастую намного больше, чем охрана. Да и не доверяла я нынешнему начальнику гвардии, не терплю непрофессиональных людей. При нем королеву подменили, а он и не заметил. Дурак. Моя старшая горничная Нелл сто очков даст начальнику тайной канцелярии по конспирации и шпионажу. А Ринальдо дель Грава, муж моей любимой подруги, отвечает за весь дворец, не разорваться же ему!

После чашечки кофе я раздала указания горничной и камеристке и пошла в тренировочный зал. Мастер фехтования уронил любовно начищаемую шпагу, когда я гаркнула «Доброе утро» у него над ухом.

– Всеединый! Ваше величество?! После свадьбы… в семь утра на тренировку!?!

– У меня только час, давай заниматься, Риттер, – поторопила я его.

Мастер терпеть не мог женщин вообще и у власти, в частности, но учиться больше не у кого было. Наемницы такого класса мне не встретилось, хотя вот секретаря я с удовольствием заменила образованной и трудолюбивой девушкой из хорошей семьи.

После завтрака я быстро провернула совещание, куда затащила и мужа. Ромео отнекивался и упирался, но я была непреклонна. Мы договорились, что за всю красоту в стране отныне будет отвечать он, так что пусть трясет издательства и театры, посещает галереи и музеи, составляет план мероприятий для дворца, столицы и крупных городов, ну и за модой следит, само собой, вводит в обиход новинки – работы хватит. Будем считать, целое министерство культуры пристроила в хорошие руки. А что они у него хорошие, я не сомневалась.

Мне доложили, что Примас планирует покинуть дворец. Ну и ладушки, отличненько, мне он тут совершенно ни к чему. Мне и графа Штернблума с сыночком за глаза хватит. Кстати, граф не почтил своим присутствием совещание, что меня насторожило. Значит, граф в курсе, что королеву заменит марионетка Примаса и назначенное собрание проигнорировал, резонно рассудив, что монастырская послушница и по совместительству секс-рабыня в государственных делах ничего не смыслит. Интересно, о чем эти пауки договорились, что ему Примас посулил?

Ответ на этот вопрос я нашла очень быстро. Примас пообещал графу меня. В безраздельное пользование. Напросившись на аудиенцию, Примас посверлил меня оценивающим взглядом, а затем высказал недовольство.

– Лилиан, зачем вы провели совещание? Вы могли разоблачить нас!

– Королева проводит их дважды в неделю, я старалась выглядеть достоверно, не это ли вы требовали? – я скромно опустила глазки, выпрямившись в кресле.

– Хотите сказать, что советники и министры ничего не заметили? И ваш муж?

– Слушать доклады не показалось мне слишком трудной задачей, – осторожно ответила я. – А муж не пустил меня в спальню. Вы обещали мне иное.

– Ну-ну, не огорчайся, дитя мое. Граф Штернблум зато остался тобой весьма доволен и отныне он твой защитник и покровитель. Будь ему покорна во всем.

– А как же вы? – забеспокоилась я.

– Вот выполнишь свое предначертание и вернешься в Обитель, к своему служению, – Примас сладко улыбнулся и зашевелил толстыми пальцами. От многочисленных колец с крупными камнями разлилось радужное мерцание. – Слушай только меня, дитя мое!

Настойчивые резкие зайчики резали глаза, и я сощурилась. Мягкий обволакивающий голос бархатом разливался в голове, пробиваясь сквозь какие-то нарастающие со всех сторон белые ватные пласты. Я с усилием проморгалась. Ах ты, маг недоделанный! А Примас-то у нас – гипнотизер! И судя по всему, весьма недурной гипнотизер! Ментальная магия, ага, как же! Вполне научный гипноз! Я тут же занялась мысленным огораживанием своего сознания бронированными дверями, пропустив часть указаний.

–…найдешь накопители, после этого ты заколешь графа Штернблума вот этим отравленным стилетом, – ласково вещал голос. – Свершишь все это и забудешь мой приказ. Ты вернешься в Обитель, и мы будем очень счастливы.

Радужное мерцание прекратилось и Примас, ухватив меня за подбородок, цепко заглянул мне в глаза. Я постаралась принять сонное выражение и похлопала глазами.

– Вы что-то сказали, мой господин?

– Навещай почаще того мага в подземелье, дитя мое, это человеколюбиво и милосердно, – добродушно напомнил Примас.

Я послушно кивнула, лихорадочно соображая. Зачем навещать в тюрьме бывшего придворного мага? Он выгорел после пыток графа, мне удалось немного восполнить его резерв, но магу его не хватало, и ему требовалась заимствованная магия, которую Венделин восполнял через близость. По нескольку раз в день. Он чуть не выпил Сабину досуха во время нашего бесславного похода на столицу. Но Лилиан – не маг.

Венделин был очень сильным магом и при противостоянии советника и бывшего придворного мага благоприятный исход для советника был бы весьма сомнительным. Примас хочет свалить Штернблума. Ну, а если погибнет Венделин, то граф и Примас – лучшие друзья навек, даже свою любимую ученицу святой отец пристроил в постельные грелки. А значит, она тоже резонатор, как я? Правда, с отложенным приказом убить графа, но кто про это узнает?

– Вы уже уезжаете, мой господин? – спросила я, нервно сглотнув.

– Наша разлука будет недолгой, дитя мое, – Примас ласково коснулся моей щеки, а меня чуть не передернуло от отвращения. Паук, нежно уговаривающий муху вернуться в его паутину!

Примас вдруг одной рукой схватил меня за шею сзади, а второй рукой за талию и дернул к себе. Пискнув, я оказалась на коленях перед Пресветлым.

– Моя послушная девочка, ты так мечтала послужить мне перед отъездом, я вознагражу тебя за терпение, – пропел Примас, распахивая облачение, и передо мной закачался толстый, перевитый венами, тяжелый член с синюшной круглой головкой. О, я не знала, что под мантией служители Пресветлого не носят штанов! Черт! Мама! Я к такому повороту беседы оказалась не готова. Думала, замучает наставлениями, да отбудет пастырь в свою Обитель.

Слова про «подстилку Примаса» оказались не иносказанием, а самой, что ни на есть, буквальной правдой. И что мне теперь делать? Я, конечно, не умру от одного минета, но уж очень противно! И опасно – я ведь не знаю ни техники Лилиан, ни предпочтений этого извращенца!

На мое счастье, в дверь тихонько постучали.

– Я занят! – рявкнул Примас.

– Прошу меня простить, Пресветлый, важные новости, – раздался голос отца Люсиана.

Грязно выругавшись, Примас запахнул полы облачения и пригласил гостя войти. Я так и осталась стоять посреди гостиной на коленях, с ошарашенной физиономией и открытым ртом. Как-то не ожидала от лощеного пастыря таких цветистых выражений и таких откровенных действий.

– Пресветлый, Веронику не могут найти. Подозреваю, она снова сбежала. Я от вашего имени приказал досматривать весь выезжающий транспорт, все повозки, кареты и даже ручные тележки, но боюсь, птичка упорхнула. Отец мой, не время расслабляться, во дворце слишком много любопытных глаз, – с этими словами отец Люсиан протянул мне руку и поднял с колен. Я была ему чрезвычайно благодарна и мои колени тоже!

– Пока не найдут ее, или ее тело, – Примас со значением посмотрел на Люсиана. – Не покидайте дворец.

– Начальник королевской гвардии обещал мне свое полное содействие, – отец Люсиан наклонил голову.

Я так и знала, чувствовала, что бывшему заместителю лэрда Эванса нельзя доверять!

– Король Эрберт отбыл в Шардан. Вы не думаете, ваше Светлейшество, что мы бы могли Веронику ему отдать?

– Это была бы неплохая сделка, но нет, – Примас покачал головой. – К тому же она пока не в наших руках. Что-то еще?

– Насчет ребенка королевы, ваше Светлейшество, сведений нет. Был свидетель, его спешно привезли из Иллирии, но он исчез, и протоколов допроса не обнаружено. Секретарь, дознаватель и палач не могут ничего сказать, они под магической клятвой о неразглашении. Мы не стали гм… настаивать. Пропажа сразу трех лиц вызовет нежелательные подозрения.

– Выясняйте дальше, – коротко приказал Примас. – Нам нужна определенность.

– Вам не кажется, что Жером Штернблум нас дезинформировал? Как королева, имея такую изящную фигурку и тонкую талию, могла скрыть беременность? Во дворце это попросту невозможно! Она ведь никуда не выезжала! Была все время на глазах. Тут все обо всех знают мельчайшие подробности! Родить во дворце и сохранить тайну – задача непосильная для юной девушки. Разве что сам граф ей и помогал. Не он ли отец ребенка?

– Вы подкупили слуг? Желательно бы из тех, кто обслуживает королевские покои. Королева сама назначала доверенный штат? Лилиан, вы немедленно уволите служанок и наймете тех, кого вам порекомендует отец Люсиан, – повелительно сказал Примас, ткнув на меня указательным пальцем.

Я покорно склонила голову. Ждите, ваше Светлейшество! Пусть только он мне их представит – кандидатки полетят из дворца в ту же минуту, без жалованья и рекомендаций!

– Не бойся, дитя мое, – ласково обратился Примас ко мне. – Ты без советов и помощи не останешься!

Коротко стукнув в дверь, вошел рослый лакей и доложил, что карета готова. Я поспешно присела, облобызала пастырский перстень и облегченно выдохнула, когда за Примасом и отцом Люсианом закрылась дверь. Я решительно расправила юбки, направляясь к выходу, но была остановлена тем же лакеем, внезапно преградившем мне дорогу.

– Ну что, детка, поговорим?

– Что? Как ты смеешь обращаться к королеве, наглец? Прочь с дороги!

– Ты не напугаешь меня, маленькая шлюшка, – прошипел лакей. – Позавчера я дежурил в крыле придворного мага и слышал, как ты ублажала обоих Штернблумов и Примаса одновременно! Ах, как они рычали, стонали и вскрикивали! И твои стоны, такие сладкие, до сих пор стоят у меня в ушах! – наглые руки обхватили мою талию. – Ты же не будешь ломаться и приласкаешь верного слугу? Иначе я всем расскажу о твоих шалостях!

– Пусти! – я забарабанила по широкой груди. Это только развеселило лакея. – Ты не мог ничего слышать, маг не мог оставить свои покои без полога неслышимости!

Да что ж такое, где моя охрана, в конце концов, где эти дармоедки-фрейлины, все самой приходится делать! Увлекшись облапыванием моей филейной части, лакей не заметил, что я шажочек за шажочком придвинулась к столику, где Примас оставил стилет. Хороший стилет, острый. Может я не так уж права была насчет корсетов? Между пластинами жесткого корсета небольшой острый стилет прекрасно помещался, и выхватить его было легко. Удобнее, чем из складок мягкой ткани!

Лакей пыхтел, его лицо покраснело, он непрерывно облизывал губы и плотно прижимался ко мне восставшей плотью. Через тонкие штаны прекрасно прощупывался солидный размер и уверенная твердость. С лакеями я еще не спала! Наконец, я оказалась рядом и смогла схватить стилет. Блеснувшее лезвие лакей встретил громким смехом и попытался вывернуть мне руку. Без колебаний я вонзила стилет в его грудь. Два раза. Стилет вошел, как в масло, не встретив сопротивления. Не думала, что людей резать так легко, кожа-то вон какая плотная! Навреное, все дело в подходящем инструменте.

Лакей охнул, прижал руку к ливрее и, отняв ее, удивленно посмотрел на красное пятно, расплывающееся на ладони.

– Я убью тебя, – спокойно пообещала, и тут же отскочив, завизжала что было силы. Ультразвуком, заставляющим заныть зубы. Раздался топот и в комнату ввалились два гвардейца.

– Покушение на королеву, – холодно сообщила я. – Стоять! – остановила тут же ринувшихся к лакею охранников. – У меня к нему есть пара вопросов. Немедленно позовите лэрда дель Грава.

Один гвардеец убежал, а второй замер у двери.

– Ты по-прежнему не веришь, что я тебя убью? – спросила, лаская пальцами рукоятку окровавленного стилета. – На колени!

Бледный лакей бухнулся на колени, прижимая уже обе руки к груди.

– Не волнуйся, смерть тебе пока не грозит, ничего важного не задела, и тебя ждут долгие часы наедине с палачом и дознавателем, – утешила я его. Потом наклонилась, прижала лезвие к горлу и тихо спросила:

– Как ты мог подслушать придворного мага? И какого демона ты вообще подслушивал?

– Артефакт мне дали, – просипел лакей. – Виноват, простите, ваше величество!

– Кто дал? Что за артефакт?

– Развеивающий купол неслышимости, вот, – лакей торопливо вынул из кармана круглую золоченую пуговицу. – А дала женщина, я не знаю ее титула и фамилии!

– Узнаешь при встрече? Покажешь?

Лакей торопливо закивал.

Вошедшему Ринальдо я передала лакея, который продолжал извиняться и ползать на коленях. Пуговицу я подбросила на ладони и спрятала в карман. Самой пригодится. Была бы я магом, можно было бы отследить, кто ее держал в руках, а тут опять все самой придется. Мало мне Штернблумов и упертого старичья из Совета, еще какая-то женщина! Да я тут за пять лет столько баб разозлила! Кто угодно мог быть, от любовниц моего покойного Адемара, до мамаш, чьих отпрысков я принудительно женила на приютских воспитанницах. Распорядившись оказать помощь и надежно запереть лакея, я вышла из гостиной.

И вот как мне прикажете разгребать это все? Я девушка, ладно, молодая женщина, я хочу балы и маскарады, красивые платья и драгоценности, кучу поклонников! Мне просто необходимы объяснения в любви и пылкие страсти! Само собой, руководить страной мне тоже нравится, но это же для ума, не для души! Без сильного мага, играющего на моей стороне, я обречена. Если бы Жером пошел против отца! Но после того, что я с ним сделала, он будет моим злейшим врагом. Впрочем, пока Штернблумы считают, что я – Лилиан, еще не все потеряно. И с ней тоже что-то надо делать, и срочно!

***

– Вы совсем ничего не едите, ваше величество! – на мое запястье опустилась теплая ладонь мужа.

Я вынырнула из раздумий. Никогда не понимала, как героини книг могут погружаться в свои мысли до полной потери связи с реальностью, считала, что это бред, а вот, поди ж ты! Этак и я тоже стану такой же неуравновешенной истеричкой, как большинство героинь фэнтези. А я люблю быть здесь и сейчас, без пустых фантазий. Что у нас тут происходит?

У нас происходил торжественный завтрак в Большой парадной столовой. А я гоняла по тарелке лист салата. Придворные лизоблюды, видя отсутствие у меня аппетита, тоже сидели над пустыми тарелками, сверкая голодными глазами на изобилие и роскошь стола. Идиоты! Завтрак – главная еда за день! Я тут же положила на свою тарелку всего и побольше. Придворные обрадовано зашумели и накинулись на шедевры дворцового повара. Надо его, кстати, наградить за удачное очищение кишечника Примаса. Гений – он во всем гений.

– Простите, лиры и лэрды, замечталась, но новобрачной простительно, – умильно улыбнулась я, с признательностью посмотрев на Ромео.

Какой же он красивый, просто сердце замирает! Некрасивые мужья остались в том мире, в этом первый муж не очень удался, ну что с него взять, пробник, а вот остальные мои мужчины были просто красавчики! Два раза замужем там и три раза здесь, если шарданского Эрберта считать за полноценного мужа. Не считая мелких увлечений. М-да, пожалуй, появление дам среди врагов можно приписать за счет банальной ревности.

Хоть одно в этом дурацком фэнтези правильно – полно привлекательных, высоких, мужественных самцов! Хотя другим героиням везет больше – у них там экзотичные демоны, с хвостами и рогами, брутальные оборотни, милашки-эльфы, творящие всякое непотребство с бедными жертвами сексуального произвола. Я едва не рассмеялась вслух. Выбрала себе шестого мужа – уж так выбрала. Впрочем, лучше он, чем Жером. Его я попросту боюсь. Но поговорить придется. Я передала с лакеем приглашение на беседу придворному магу.

Он появился в моем кабинете через двадцать минут. Прищурился. Я знала, так маги переходят на магическое зрение. В груди стразу неприятно заныло. Ну, что я, без капли магии, могу противопоставить лучшему выпускнику Цитадели? Это там он был стеснительным девственником, которого я с удовольствием учила получать и дарить наслаждение. Здесь передо мной опасная беспринципная сволочь, настоящий сын своего отца.

– Вероника? Как интере-е-есно! А мы вас обыскались, ваше величество.

Не дожидаясь приглашения, Жером сел в кресло, закинул ногу за ногу и окинул меня еще раз внимательным взглядом.

– Я никак не мог понять, почему отец так много вам позволяет. Теперь понял. Вы непредсказуемы. С вами он чувствует себя живым, вы держите его в тонусе. Примас вас явно недооценил.

– Это не дает вам права нарушать приличия, – заметила я.

– Да бросьте, Вероника. Нас слишком много связывает.

Жером откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. И продолжил говорить.

– Я вижу, что вы меня боитесь. Ваша аура пронизана сизыми нитями страха. Не стоит, Вероника. Знаете, я почти все время о вас думаю. Не могу забыть. Вы ведь были моей первой женщиной. Это незабываемые светлые воспоминания. Вы, я и Мишель на краю мира.

– Надеюсь, ваш отец об этом не знает?

– Разумеется, знает, – фыркнул Жером. – Он ведь хотел меня сделать вашим мужем, но когда понял, что это – мое самое горячее желание, отдал вас этому ублюдку Адемару. Счел, что такую слабость, как женщина, маг не может себе позволить. Наказал меня. Я излишне резко отозвался о его забавах во Фратескоре и крепости Озэйн. А теперь вы снова замужем и снова ускользнули от меня. Надеюсь, ненадолго. Вы же обычно замуж ненадолго выходите.

– Я…

– Вот только не надо говорить, что вы любите мужа. Я все знаю о Ромео. И ненавижу его всей душой. Но я готов. Готов стать третьим в вашей постели.

– Ромео никогда не согласится. После того, что я узнала…

– Вы научили меня тому, что умели сами. Позже, в Иллирии у меня были другие учителя. И теперь уже я могу вас научить – наслаждаться болью. Унижением. Покорностью. Думаете, Лилиан несчастна? Вы ошибаетесь. Кстати, куда вы ее дели? Отец будет рад ее видеть.

– Правда? Он меня подменил куклой Примаса!

– Она просто похожа на вас. Отец мечтает о вас с одержимостью маньяка, сами понимаете, он не смог отказаться. И она… хороша. У нее такой жадный, горячий и бесстыдный рот, мм-м, – Жером сладострастно причмокнул.

– Я позвала вас не затем, чтобы обсуждать ваших любовниц!

– Вероника, Вероника. Да, с Ромео мы поступили жестоко, но я ревновал. И нисколько не сержусь за вашу месть. Это был интересный опыт. Пожалуй, я даже благодарен вам, это расширило мои представления о наслаждении. И я не скажу отцу, что вы – не Лилиан, хочу увидеть, как у него вытянется лицо. Но долго вам не удастся это скрывать.

– Есть еще один вопрос. – Я встала с кресла и отошла к окну, чтоб мое лицо было плохо видно Жерому. – Я вам говорила, что у меня нет детей, мы жили в Иллирии с детьми подруги. Вы же почему-то вдруг стали намекать о моем наследнике, при Примасе и отце Люсиане, вы понимаете, какие небылицы вообразит Примас?

– А кто он вам, тот мальчик, которого вы увезли из Мирасля?

– Никто. Он заболел и умер. Он был крестьянским сыном, целитель не успел приехать.

– Вы спокойны, не плачете, я готов поверить, что это не ваш ребенок, но мой отец уверен в обратном. Его интуиции следует доверять.

Я пожала плечами. Даже если меня осмотрит лекарь – ничего он не скажет. Хоть десять лекарей! Признаки давних родов есть, но их никто и не скрывает, трупик младенца видели все слуги Амелии Денвер, и Штернблум лично. О том, что мой ребенок жив и здоров, знает только семья Грудисов и дель Картелиры. Как хорошая и осторожная правительница, я должна обе семьи бесследно ликвидировать. Казнили и за меньшее. Но… у меня просто рука не поднимется подписать такой приказ.

– Виконт, я спрошу мужа насчет вашей кандидатуры, – сказала после долгого молчания. Кто их знает, этих мужчин, они дружат после жестокого мордобоя, знакомятся после секса, вдруг и тут вспыхнет неожиданная страсть?

– Благодарю вас, ваше величество, – Жером встал и поклонился.