Читать книгу Сопротивление и покорность - Дитрих Бонхёффер - Страница 2

Дитрих Бонхёффер провел первые полтора года своего заключения – с 5 апреля 1943 до 8 октября 1944 г. – в военном отделении тюрьмы Берлин-Тегель. На первых порах ему пришлось испытать ряд неприятностей и придирок, но затем удалось наладить переписку с родителями. Выборка из этих писем составила первую часть данной книги. Тюремные цензоры, и прежде всего следователь, доктор Рёдер, читали эти письма, а это, естественно, накладывало отпечаток на их содержание. Но все же чувствуется сильное желание узника успокоить родственников.

Через полгода Бонхёфферу удалось завязать дружеские отношения с персоналом из охранников и санитаров, так что он смог расширить переписку и обмен записками, в том числе с издателем данной книги. Требовалось лишь соблюдать определенные меры предосторожности. Сообщения о людях, которым грозила опасность, о ходе подпольной деятельности и о состоянии, в котором находилось следствие, формулировались иносказательно, намеками (verklausuliert). Но теперь разговор мог продолжаться и длился до разоблачений заговорщиков после <покушения на Гитлера> 20 июля и «цоссенской находки» (Zossener Aktenfund) в сентябре 1944 г. (были обнаружены документы, дневники, материалы, изобличающие деятелей сопротивления, группировавшихся вокруг Канариса, Остера, Ханса фон Донаньи и др.). Все это побудило гестапо ужесточить режим заключения Бонхёффера и перевести его в тюрьму на Принц-Альбрехтштрассе. К сожалению, в результате такого поворота событий и при аресте издателя этой книги в октябре 1944 г. письма, написанные в последний месяц пребывания Бонхёффера в тегельской тюрьме, были уничтожены из соображений безопасности. Прочие письма сохранились в надежном месте. Они составляют вторую часть книги. В них Дитрих Бонхёффер, не опасаясь чужого глаза и без оглядки на реакцию других людей, высказывался о своих мыслях, чувствах и переживаниях.

Вместе с этими письмами он посылает также части своих работ, молитвы, стихотворения, изложения своих мыслей. Прилагая краткий «Отчет о тюремных порядках», он стремился предоставить объективную информацию для своего дяди, генерала фон Хазе, занимавшего в то время пост коменданта города Берлина.

От страницы к странице перед нашими глазами возникает картина тюремного бытия, пережитого и глубоко прочувствованного, в которой самые сокровенные моменты личной жизни и катастрофические события в мире осмысляются в единстве, – в поразительном единстве, свидетельствующем о высоком духе и чутком сердце. Все это подытоживается в потрясающем выводе, приведенном в кратком письме от 21 июля 1944 г. и «Этапах пути к свободе», когда он получил известие о неудавшемся покушении 20 июля и осознал, что его ждет неминуемый конец. Несмотря на колоссальное потрясение от провала этого предприятия, <в письмах> прорывается мысль об ответственности за общество (fьr das цffentliche), чтобы с несломленной новой ответственностью переносить последствия <неудачи заговора> и удвоившиеся страдания. Позднейшие эпохи смогут лучше осознать, что эта вторая ответственность еще раз оправдала первую, наложив на нее печать неразрушимого наследия. Это наследие может пребывать в забвении. Но оно не пропадет.

В тюрьме на Принц-Альбрехтштрассе контактов <с внешним миром> было мало. От переменчивого всевластия комиссаров зависело, пропускать ли из тюрьмы весточки <родным и друзьям> и просьбы о жизненно важных вещах и допускать ли передачу писем заключенному. Однажды родственники узнали, что Дитрих исчез. Гестапо не давало никаких объяснений о том, куда его перевели. Это произошло в феврале. Лишь летом 1945 г., уже после катастрофы, стал для нас известен этот путь: Бухенвальд – Шёнберг – Флоссенбюрг. Так постепенно рассеивался мрак, окружавший конец Бонхёффера 9 апреля 1945 г.

Фрагментам писем и работам Бонхёффера, над которыми он трудился в заключении, предпослана заметка «Десять лет спустя», написанная на рубеже 1942/1943 гг. и задуманная как рождественский подарок друзьям. Уже тогда доходили предостережения, адресованные в первую очередь Хансу фон Донаньи, о том, что Имперская служба безопасности требует ареста и собирает обвинительный материал. Этот текст сохранился несмотря на обыски и бомбардировки, он был спрятан между черепицами и стропилами на крыше: это еще одно свидетельство о том духе, руководствуясь которым люди тогда действовали, а также переносили страдания.

Август 1951 г.

_{Эберхард Бетге}