Читать книгу Дед Мороз умер, рассчитывай на себя - Див Талалуев - Страница 4

Предпоследнее желания Игоря Мушкина возникло неожиданно, под давлением Синдрома Хронической Усталости и Явного Личностного Изменения. Олег Борсяк, его друг, называл такое состояние СХУЯЛИ.

Кто бы, о чем бы ни просил Игоря, получал твердый ответ: «Схуяли?». Спрашивающие коллеги задумались над справедливостью использование подобной защиты от нападения. Ретировались, что чуть погодя обратиться повторно.

Игорь настойчиво повторял: «Схуяли?»

Через неделю ему позвонили из отдела кадров с просьбой воспользоваться правом на очередной отпуск. Игорь обещал подумать об отдыхе.

Уже тогда нимб иссекал, что подтверждалось проявившийся хрупкостью – пропадала гибкость окружка. Волшебный ободок отдавал почти последнее, с натугой оставляя еще на разок. Игорь раздумывал.

Олег выбрал путь погибели. Никто его не заставлял пожелать схлынуть из этого мира. Но как же это чертовски заразно захотеть лично назначить себе последний день! Игорь заигрался, позаимствовав желания у Олега, позабыл о собственных детях, хотя они не просили, чтобы их рожали.

В пятницу позвонили из страховой компании, что по ДМС2 оказывала сотрудникам компании «КьюТехо» бесплатные медицинские услуги. Подтвердили день операции на выпрямление пазух носа. Игорь, как месяц посещая ЛОР-врача. Жаловался на то, как тяжело дышалось, добавляя к этому ночной храм, а работая головой питание мозга кислородом и долголетие во многом определяются культурой дыхания.

В спешке ритма, что задавала IT-компания позабыл о предстоящем лечении.

«Ложитесь к нам до восемнадцати часов вечером в воскресенье. Захватите анализы согласно списка и заключение от терапевта. 13 августа, в понедельник, будет операция. Да, не забудьте захватить с собой компрессионные чулки!» – вылетело из динамика.

Пообещал быть и записал адрес больницы, куда предстояло лечь.

В пятницу он забирал младшую дочь из детского сада. По дороге поужинали картошкой фри и суши, купил дочери обещанную не поддельную куклу Лол. Заправили бензином личный автомобиль, доехали до родителей. Маленькую Иру обласкивали и бабушка, и дедушка, отчего у Игоря появилось время перебрать вещи, что подготовил для госпитализации. Завтра запланировал в два часа дня передать дочку её маме, уехать в гостиницу «Славянка» для встречи со своей любовницей и провести с ней ночь на нейтральной территории до утра.

Лежа на кровати в номере класса комфорт с широкой двухместной кроватью и прижимаясь к Веронике, он пронзительно попробовал неведомое эмоциональное блюдо, когда он наполнен то ли счастьем, которое останется с ним до последнего дыхания, то ли вспышкой радостью, от того, что эти сутки предпоследние в его жизни. Сегодня воскресенье, а завтра обязано закончиться к обеду. Как-то сразу встали на месте те ситуации, о которых переживал, иногда даже всхлипывая, прячась от людей. Рассмеялся от той надуманности, что его доводила до депрессии.

Любовники часто снимали номера в приличных гостиницах или отелях в необъятной столице, чтобы развеется от повседневности и преобразить обыденность. Особенно актуально отвлечься, когда Вероника была на втором триместре беременности и решала проблемы ни только с нелегким протеканием, но и с жильем. Она разменивала четырехкомнатную квартиру, доставшуюся ей от отца, чтобы поделить на две половины, между собой и братом.

Игорь мог был полезен в бытовых делах, остальным всецело занималась сама. На этот момент квартира отца продалась и оставалось найти двухкомнатную квартиру, успеть закончить ремонт к родам. Ника и Игорь ждали дочь.

Игорь не раскрывал никому, что после его смерти детям и Вероники достались бы те суммы, что позволили бы не беспокоится о многом. Он от слова «вообще» не афишировал, что за короткое время суммы на счете в банке вознесли его в клиентский ранг обслуживания Private Banking. Он прикупил четырехкомнатную квартиру для новой семьи, но не останавливал стремление Вероники создать гнездышко и не распространялся о том, что разбогател, чтобы она не расслаблялась, продолжая строить планы соизмеримые возможностям, чтобы вместо наседки вести активный образ жизни.

Он решил еще в пятницу, сразу после звонка куратора из страховой компании, что хотел бы четко знать, что умрет в понедельник. Знание давало чувство восхищения от наслаждения последними двумя днями жизни. Когда он понял, что осталось 48 часов, то не собирался делится печальной новостью ни с одной душой. Это безумие предвкушать свою смерть, да еще и хвастаться этим. Его бы понял Олег, но ни другие.

Хотя ни исключал, что оставленные жены и повзрослевшие дети, узнав новость о его кончине, бурно зааплодировали, отдавая должное верному решению неряшливого по жизни отца. А понял он, что нимб исполнит по примете, когда нимб брался исполнял желания, то чесались ладони, как и во время телефонного обсуждения деталях со страховой компанией.

Скольких он еще сделает несчастными? Сколько сам горестей пронесет, зомбируя себя до состояния бурлака, тянущего скарб из разочарования в глазах бывших жен, когда он приходил забрать соскучившихся детей для прогулок. Попыткой в те недолгие часы совместного пребывания научить их тому для него важному, что не даст им оступится и выйти на ту дорогу, что протоптана им и, по которой заблудившись, он ходит кругами. Он разочарованный в том, что потратил десятки лет в сторонние заботы, когда мог быть себялюбивым.

Завтрак прошел в думах, затем часы отсчитали 12 дня подталкивая покинуть номер.

Игорь, прощаясь у гостиницы «Славянка» на Суворовской площади, помог Нике подкачать чуть спущенную шину ее автомобиля. Поцеловал, прощаясь. Она строила планы, а он, бредя к своей машине через приложение на телефоне сделал Нике перевод в 300 тысяч рублей. Последние крохи, что он заработал в ежедневных битвах на IT-мечах в компании по разработке приводящего к абсурду сервиса, когда тот делается ради развлечения пользователей. Перевода бы хватило на то, чтобы дождаться разделения наследства после его смерти. Кстати о наследстве. Сколько же у него скопилось миллионов? Считать перестал после сотни. Наследники явно обрадуются.

Он завел Toyota Rav4 пятого поколения максимальной комплектации в аэродинамическом обвесе Khann. Осмотрел вход в гостиницу, словно прощаясь и с этим жанром развлечения. Включил композицию «Встреча» Алексея Рыбникова и заплакал. Вчерашнее счастье выветрилось. Слезы лились оттого, что устал от жизни, перестал её чувствовать. Иначе как все те, что довольствуются её покоем. Он боготворил Будду, но не нашел в его философии то, что помогло бы ему найти покой, а за день до смерти пытался нащупать нити покоя.

Он не мог любить одну, не мог сидеть на месте, он хотел быть везде, что не доступно человеку. Антагонист, противодействующий равновесию, чем полон мир.

Зачем отец ходил к старцу, выманивая для сына место под солнцем? К чему это привело?

Он не готов жить здесь, по тем правилам, что миллиарды человек, потому жил наоборот. Когда он радовался, плакали миллионы других, а когда горевал, радовались миллионы. Само понимание, что он заставлял кого-то страдать тянула его к мысли оставить эту жизнь. Это не его игра. Сколько же с таким же взглядом на жизнь мужчин рядом? Никто не делился сокровенным, тупо побухивали, рыбачили, изменяли, заводили хобби. Нити покоя ускользали, становясь недоступными.

Талантливая композиция заставляла печалится, а через печаль попробовать докопаться до печатной платы3, которую неведомым устройством высшее существо наградило его на конвейере по сборке людей. В его случае досталась деталь с браком, но довела его до сорока лет, в отличии от тех бедолаг, что бабка-уборщица 4 несла в ведрах между корпусами Филатовской больницы в те девятнадцать лет, что он спешил на УЗИ.

По стеклу постучали. Игорь, раздирая душу сожалениями, обернулся и опустил стекло. Близко парканулось5 желтое такси, поравнявшись с ним. За рулем сидел незнакомый мужик.

«Я – Тайбо. Подменяю Сза. Нимб гони – буркнул он и прибавил – быстрее, блядь!».

Игорь, услышав слово-пароль «Сза», взял с переднего пассажирского кресла почерневший, похудевший нимб. Тот рассыпался, пройдя сквозь пальцы, как сигаретный пепел и, разлетевшись по салону, исчез. Игорь постигал, что нимб добило что-то, что в обилии заказал в пьяном кураже, ровно как когда-то заказывал Олег. Признавал, что того чем одарил нимб, хватало с головой. Игорю в отличии от Олега, не желалось экзотического, а потока денег хватало на то, что покупалось, остальное, чем увлекался его пропавший с радаров друг – пугало. Остальное – это демоническое, то к чему притягивало Олега. Это попытка зайти за грань человеческого, испытать то, чего многие опасаются и, остерегаясь, держаться на расстоянии, не допуская встретиться. Где Олег сейчас, в каких полях косит траву для развлечений?

Игорь пофантазировал о том, что если бы Олег родился женщиной, то не прекращая испытывал бы окружающее на твердость духа. Даже в кровати лежа рядом с мужем писал бы любовнику, что у нее две причины не пустить прямо сейчас его в кровать: муж и красные дни, а мужа шантажировала тем, что от миньета его отделяет покупка нового платье от модного дома Шанель. Сама же желала шампанского и джакузи.

Тайбо прекрасно увидел, как магический предмет перестал существовать.

«Ну, наверно так и надо. – согласился Тайбо и недовольно спросил – Зачем заказал умереть?»

Игорь молчал. Даже отложил вопрос к Тайбо по какой причине тот собирался забрать нимб. Это, вроде против правил, учитывая, что Игорь больше года им пользовался, не вызывая негодования буфера.

«Представь, сколько раз Сза спасал тебя от смерти! А, ты, фактически за его спиной, шагнул в ее объятья, расправив руки, как дурачёнка малолетний. Думаешь, я не знаю, как трудно тебе приходилось? Сза мне поведал! Ну, ты же ни отступал, падал и поднимался. А теперь слился, как пидорок!»

Тайбо как будто плюнул ему в лицо и, дав по газам скрылся за поворотом, наверняка поспешил к еще одному человечку в тупике дум.

Игорь поставил мелодию на репит6 и собрался ехать в больницу. Дав по газам, оставил охранника у ресторана недовольно смотреть ему в след. Музыка вводила в состояние полного выявления, когда на секунду скрытая властями и бизнесом открывается правда о том, что ценность бытия состоит в том, чтобы искать ценность, а не лежать на диване, закрываясь от нее надуманными проблемами и игнорируя саму возможность вобрать в себя то окружающее, что по-настоящему волнует. А не то, что сделала публика модным и перспективным и, убивая драгоценные часы, смотреть сериалы, морально разлагаясь.

Он вспомнил давно забытое. Красота спрятана от нас теми приспешниками, что каждый день под разными масками проповедают любовь, забывая, как её надо правильно подавать, чтобы она воспаляла. Они упрощают. Поломалась некачественная вещица, что собрана в Азии, купи себе новую. Это же как паста болоньезе, стоит тебе передержать в кипящей воде спагетти и блюдо не зацепит. Прогуляешься в соседний ресторан, там, где блюдо можно попробовать. А кто заставляет делать некачественные вещицы? кто открывает рестораны, заполненные некачественными блюдами? кто толком ничему не учиться, потому что всегда найдет себе работу в некачественных ресторанах или на заводах и фабриках, что производят некачественную продукцию? Тот, кто некачественный.

Качество жизни понизили. Игорь, как и многие, в след за дешевыми товарами и блюдами понизил себя в качестве. Любовь пробовать с другим человеком не красиво, но тут как с товаром, быстро выбрал, зная, что заменить – не проблема. Он не другой ресторан! Если ты не понял человека, решившись на серьезную связь, то ты ошибка. Ты, тот, кто плохо учил, как готовится спагетти, ты плохой ресторан, ты…

Эти мысли, поток разума, накрывали его все чаще. Олег предупреждал его о том, что владеть продолжительное время нимбом не легко. Нимб испытывает на прочность. Вот нимба как минуту нет, а депрессии не отступает.

Вжался в руль. Пропустил Кашкай7. Водитель помахал ладонью благодаря. Простой жест, заставляющий пропускать против правил. Кто из нахальных водителей придумал эту дичь? Скорее незарегистрированный официально «Клуб нахальных водителей». Игорь только что повстречался с его членом, что регулярно списывается с другими участниками на форуме и удачно обменивается опытом по использованию тайных приемов на дорогах.

«Подрезал? Боишься получить пиздюлей?»

«Включи аварийку благодаря подрезанного!»

«Ура! форум помогает. Пишите еще.»

«Редко кто, получив извинение в благодарность за терпение, разъяренно догонит нахального водителя. Этот маленький жест позволяет ездить, как хочется. Разве стирая указательный палец о кнопку аварийки».

Так нахалы за рулем, извиняясь, едут к целям и снова и снова извиняются. До тех пор, пока, опомнившись «не много ли извинений», перестают извинятся и редко образуется ДТП, парализующее МСК пробками. Потому что некачественный водитель (потребитель некачественной товаров и услуг) даже при наличии КАСКО8 готов чаще прощать, чем признавать, что его послали в жопу.

Игорь еще раз пожалел о забитой шлаками голове. Под такой призмой мир смотрелся как ад.

Предъявив охране направление на госпитализацию, попал на парковку при больнице. Захватив сумку с личными вещами зашагал в приёмное отделение. Считая каждый шаг, словно в детстве, восторгался днем. Два дня ранее он провёл с теми, кому умел готовить пасту: с младшей дочерью и любовницей, матерью его будущей четвертой дочери.

Как волнует небо в солнечный день, как душа благодарит тебя, что ты, выбрав смерть, оставил позади сомнения.

Перемены настроения его не пугали: Игорь допускал, что это побочные эффекты испускаемым нимбом. И снова в голове появилась муть. Хотя дури хватало и до обладания нимба.

Он мысленно благодарил родителей. Будучи сам отцом, понимал сложность их выбора. Они посчитали надобным завести сына, как экскурсоводы по экстремальным местам, с его нравами заманили в самое подходящее, в мужское тело, и приняли на себя ответственность достойно вырастить здесь. Вырастить необъяснимый сгусток противоречий, что выпросили у вселенной. Поддержать взрослым в череде семейных неудач.

Он оправдывал их ожидания той непостоянной поддержкой, что оказывал дочерям при сложности взаимоотношений с их матерями. Для ответственного и совестного стороннего наблюдателю ни разу ни канало. Хотя дети избегали домашних сцен, ругани между мамой и папой, что корежит. Что ценнее для детей: не наблюдать ругань или не наблюдать отца? Ответ знал: не наблюдать ругань. Дети ценят спокойствие и это позволяет не так сильно боятся нового. По крайней мере, применимо к его детям.

Что же он ценил в последние два дня?

Как-то в интернете проскочило: «Когда ты сам не прост, то непременно высматриваешь себе такую же пару для непроизвольных игр разума… В надежде что этот человек сумеет разогреть тебя, придержит внимание, восполняя интригу видимой дистанцией, при очевидной близости…» Это жанр искусства отношений обеспечивала Вероника. А дочерям достаточно расти и радовать любыми простыми достижениями.

Слезы стекали по его щекам. Он привык плакать и не стыдился, вспоминая как лет семь не плакал. После них полгода наплакал на тридцатилитровый аквариум, осталось заполнить его рыбками и декоративными водорослями. Явно не успевал к завтра заселить жителями, оставлял воду помутнеть.

Последний о ком подумал, это был Олег. Как же ему захотелось перемотать пленку назад, чтобы не встречаться с ним, не получать разрушающий изнутри нимб, чтобы теперь быть взвешенным, чем размазней. Тогда он хотел бы остаться здесь, с теми добрыми людьми, как отец, мать, родные сестры, дочери и любовница. Даже бывшие жены предстали как друзья, с которыми посчастливилось прожить несколько приятных лет. Остальные размазались на плакате с названием «это те, кого бы я не взял с собой». Поступки имели второстепенное значение, спутывались, не давая их рассмотреть и тем более дать повторную оценку, а хотелось четкого заключения.

Подумалось, что жизнь – это отпуск, в котором вышеупомянутые проводили дни в одном и том же отеле, на одном и том же лазурном берегу со временем сбиваясь в кучку, а разбившись по интересам, принимались заниматься каждый своим делом, устремляясь к своему счастью. Осознать под этаким углом отношения между людьми в последние часы делом было не привычным. Воздухом, казалось, нельзя было насладиться сполна.

Шаги, отмечающие твердость земли, успокаивали. Голова остывала. Запоздало вспыхивала трусость. Появлялись знающие природу мысли, подталкивали отказаться от операции и избежать гибели. Мысли не совершать задуманное боролись дольше всех, призывая вспомнить детство, когда обстановка дарит самые яркие впечатления. Когда зима, лето, осень и весна – это калейдоскоп, одаривающий красочными картинками, быстрой сменой явлений, лиц, событий. Но власть нимба необыкновенна. Добрым впечатлениям на смену подоспело разочарование с тем посылом, что все приедается, сереет и обесценивается.

Игорь привел мысли к печальной гавани, отмерив «жизнь явление непостоянное и я не исключение».

«Я рад был здесь находится, мое сердце полно эмоций, я познал любовь, преданность, был изменой, был безобразным и прекрасным, умел обманывать и сам становился жертвой. Помогал в трудную минуту родственникам, друзьям и незнакомым людям. Меня поддерживали родственники, друзья и незнакомые. Я продавал, покупал. Я пробовал многое и многое не пробовал. Я волновался, боялся, страшился и поигрывал. Я не верно истолковывал, недопонимал и выигрывал. Я не верю в то, что есть правильные поступки. Остались поступки. Те, кто дает им оценку, неверно истолковывает жизнь. Теперь, когда мне осталось максимум пятнадцать часов, я прижал мысли, оседлал их и пустил галопом по им понятной дороге, наблюдая за их смехотворностью. Они, понимая, что времени обсуждать ерунду не осталось, на основании полученного опыта, предельно напрягаясь, выдают мне истины, мои истины».

Территория при больнице пустовала, Игорь стер слёзы и дошел до обклеенного объявлениями входа «Приемное отделение».

«Добрый день, Подскажите в какой кабинет, мне назначили операцию» – не связанно спросил Игорь, прикрывая двери больницы и прощаясь с зеленью лета.

«Шестой кабинет» – устало ответил охранник и указал направо.

Игорь не благодарил, потому что когда всю жизнь благодаришь, то надоедает.

Чистота и светлые тона говорили сами за себя. В корпусе стояла медицинская дисциплина, чего он не видал в те детские годы, когда подлечивал почки. В кабинете медсестра ознакомилась с бланком направления на госпитализацию, выслушала жалобы пациента, заполнила паспортную часть «Медицинской карты стационарного больного», провела первичный осмотр.

«Вас будут оперировать завтра, 12 августа. Из кабинета направо, далее по коридору лифт. Третий этаж, из лифта направо до двери». Забрал медицинскую карты и добрался до отделения. Мысли, раздумье и пустое осталось позади.

Медсестра на посту забрала карту и озвучила какие услуги Игорю полагались: отдельная палата с ванной, туалетом и телевизором. Он отказался, понимая, что до операции не хотел бы находится одинешенек со своим искаженным психологическим состоянием. Приятное впечатление улетучилось как вошел в палату. Его встретило храпящее чудовище – заплывший жиром двухметровый дядька областной внешности.

Прилег, но не заснул под канонады носоглотки мужика.

Вечер воскресенья перенес в брожении по убивающим часы приложениям в смартфоне. Ум не выдавал ценностей, так запрограммировало общество, скатывая к убиванию времени. Игорь в душе надеялся, что в состоянии противостоять этому буму электроники и оправдывал себя тем, что его погруженность в перелистывание браузера есть легкая самозанятость, некая защита от навалившейся за последнюю неделю усталости.

Ужин перед днем операции не полагался. Жидкость запретили пить после шести вечера мотивируя, что завтра это будет дополнительная тяжесть для желудка: от глотка воды в килограмм. Пациент поверил на слово и воздержался от питья.

В восемь вечера подошла анестезиолог с букетом расспросов, чтобы по итогам определить дозу того, что завтра на хирургическом столе в операционной ни даст проснутся. Игорь познакомился с властителем вибрации Фёдором (храпящий дядька, услышав женский голос проснулся) и, отвечая врачу, не понял, как эта сухая пятидесятилетняя женщина, по информации от медсестры до вредности крайне серьезная, на слово верит ему относительно веса. На основании этого параметра в том числе рассчитывается доза наркоза. От определившийся дозы зависит как тебя вырубит и какой отходняк встретит после операции в реанимационной. Он назвал, как и в приемной, вес как помнил, прибавив пару килограммов – 80. Он не боялся ошибиться, не надеялся выйти из наркоза. Ну, а как она работала с пациентами-женщинам, значительно преуменьшающим параметры одежды, а тем более собственного веса. В детстве его бы взвесили тройку раз, а в этой показной чистоте не особо парились.

Анестезиолог ушла, а его звала медсестра на сдачу крови на группу и резус фактор. Игорь, не любивший вскрывать вены без причины, поинтересовался чем ни устраивает тот анализ, что среди многих других, что предъявил при поступлении.

«У нас такие правила» – кратко та ответила, и Игорь сделал вывод, что государственная больница не принимает в серьез не формальных анализов, сделанных в частных клиниках. Хотя заключение разрешающее операцию от терапевта частной клиники приняла.

На следующий день, спавший пару часов из-за неумолимого храпа Федора, чувствовал утомление. Зато мысли не донимали его. СХУЯЛИ усиливалось.

Оперируемых сегодня было четверо. С первым начали в одиннадцать. Игоря поставили в очередь на хирургический стол последним как самого здорового, с остальными ожидались осложнения. Игорь в ожидании, уснул в палате. Разбудила его медсестра, вколов два укола в правое бедро и приказала готовится – натягивать компрессионные чулки.

Спустя полчаса за ним приехала каталка, управляемая двумя медсестрами. «Перелезай» – вытолкнула из себя глагол медсестра.

Он послушался. Потолок пролетал, напоминая декорации для съемки звездного боя Тысячелетнего Сокола, управляемого Хан Соло, с Имперским флотом. Остановились в лифте и, спустившись, снова забегал потолок. Въехали в хирургическое отделение и остановились.

Ему приказали слезть, раздеться до трусов, одежду сложить в корзину под каталкой и снова забираться на каталку. Исполнил.

Минута истерзанного и постаревшего от пытливых взглядов пациентов пролетающего потолка, и его ввезли в операционную. Лампы выжидающе смотрели на него мечтая, чтобы их зажгли и не исключено, что в этот раз повезет и несколько капель крови перепадут и им, а не бинтам и марлям.

К нему обратились:

– Были ли операции до этой?

– Были. – голос предательски дрожал.

Инстинктивно трясло. Это мозг разбрасывал панику, подталкивая нервы напрячься и тело сбежать из стерильного кабинета. Его состояния почувствовали работники больницы.

– Имею в виду операцию под наркозом?

– Нет.

– Правую руку засуньте в трусы так, чтобы она разместилась вдоль тела.

Игорь послушался, почувствовав себя мясом, которое готовят разделать как тому душе угодно. Левую руку умело увлекла симпатичная девушка в белом халате.

– Вставляю катетер. – предупредила она.

Игорь ни стал вглядываться в процедуру (да и не удобно в лежачем положении), поморщился от возникшей боли и решил посчитать лампы, но его отвлекли.

– Расскажите, что видите.

Игорю вспомнилось, как в детстве за полночь смотрел с бабушкой по трубчатому телевизору черно-белый фильм про русского в плену у немцев. Подробностей не помнил, но на него произвело неизгладимое впечатление то, как русский на спор пил водку и за каждый выпитый стакан получал сало и хлеб от гестаповца. Немец, начальник концлагеря, все ждал, что недоедавший военнопленный упадет замертво, но не тут-то было. Отвечая, сам же выпивал свой стакан, передавая очередь. Русский не сдавался и принимал дозу водки. В итоге русский победил и немец, отказывающийся дальше напиваться честно выдал выигрыш. Сразу после спора призовой деликатес победитель поделил поровну с каждым пленным. Нарезали мелкими равными кусочками и взвешивая на весах, чтобы никого не обидеть. То была воля пленного, хотя он мог съесть сам до крохи. И немец не понимал решения военнопленного.

«Каждый раз, когда пью, представляю, что на спор, выигрываю у коллег возможность сдружится и было проще работать. Чтобы они подсказывали при выполнении текущих обязанностей и помогали исправлять появляющиеся ошибки. А хлеб с салом делю с семьей. Никакой гребанный профессор не разгадает, что это заложило в меня происходящее. Как смог нимб меня растоптать, чтобы я выбрал смерть?».

Подобная версия также объясняла пристрастие к алкогольным напиткам, но вызывала сомнение в правдоподобности, так как явно пришла после того как применили наркоз. Из-за начавшегося мыслительного потока говна он так и не расслышал, что вопрос задали ему. Для того, чтобы поймать момент, когда он провалиться в искусственный сон, чтобы над телом устроили шаманские пляски с кучей инструментов во главе со скальпелем. Заговорил сам с собой:

– Как будто рябь по потолку. Как под кислотой, пространство играет…

Желтое такси и орущий Сза:

– Про таких как ты говорят «поверхностный»! Не удосужился «Гамлета» дочитать до монолога «быть или не быть…». Это же таблица умножения для любого, это подсказка, лозунг. Ты же, Игорек, всю жизнь придерживался «быть»! На твою смелость люди, знающие тебя, близко ориентировались! Думаешь, ты, ошибался? Да, ты, как рыба в воде жил! Тебе доказывать логичность своих действий не надо, здравомыслящим все понятно. А ты плачешь, словно детка, переживаешь какого-то хуя! Что ты теперь сделал, загадав смерть? Ты убежал от проблем, поджав хвост! Сучара! Я тебя, пиздобол ссаный, всю жизнь вытаскиваю от смерти! А знаешь почему?

Игорь равнодушно уставился в окно. Пальцы ног холодило, тело явно остывало.

– Потому что за тобой забавно наблюдать. Ты нескучный, творческий, смешной, страстно влюбленный в жизнь человечек. Бывает замечаю, как твои поджилки трясутся, как ссышь, дерьмо роняя, но, блядь, идешь в ту степь, что манит тебя. И не сбить с дороги ни отсылкой к чужому горю на этой же пашне, ни классической ловушкой как из чтива, когда ты с молоденькой и залетевшей. Надо тебе это, и ты берешь это в руки. А теперь чего сотворил, гандон?

Игорь снял контактные линзы с глаз и заглянув в боковое зеркало. Закат превращался в ядерный взрыв. Сза как будто понял, что пассажир раскаивается в содеянном и дал по газам, пытаясь настигнуть запасной спасительный маршрут. Обгоняя машины, он не жалел техники, как его подрезала лада седан баклажанного окраса. Матершинник Сза стойко промолчал. Следом его подрезал джип Acura, уносясь вслед за ладой. Сза снизил скорость и вскоре остановившись уткнулся в зад баклажановому седану.

– Вылезай. – приказал таксист и сам поспешил покинуть место.

Игорь покинул салон и подошел к Сза, открывающему задний багажник лады. Он успел рассмотреть, как четверо длинноносых размахивали пистолетами в сторону джипа Акуры. В азартной разборке на них не обращали внимание.

– Лезь! – приказал Сза кивая на пустой багажник.

Игорь засомневался. Он и раньше находясь на территории желтого такси не понимал, что происходит. После рассказов от Олега немногое прояснилось. Что ожидало не мог предугадать, должен был довериться Сза.

– Пора бы доверять мне! – подталкивал водитель желтого такси.

Крышка багажника лады смотрела на него закрепленным на внутренней стороне квадратным куском зеркала пятнадцать на пятнадцать сантиметров. Игорь глянул в него, в свои глаза: в правом в ночное окно стучала клювом и била крыльями сова, в левом в алюминиевом ведре плавал эмбрион. Плохая галлюцинация.

«Кто сказал, что дорогу переходят на зеленый сигнал светофора?» – подумал Игорь и завалился в багажник. Сза захлопнул крышку, вернулся к такси и дождался как седан рванул за джипом.

– Тишь – ешь! – послушалось Игорю.

«Пришел в себя» – коротко заключил писклявый голос.

Игорь лежал в реанимации, удаляли трубку из горла. Болело тело: задница от двух уколов перед операцией, левая рука с установленным катетером, шея, спина и особенно нос и рот. Он предполагал, что, согласившись на операцию, пошел на суицид. Явно недоразумение измученной психики последнего месяца, обогащённой острыми событиями.

Для достижения требовалась, чтобы анестезиолог или хирург трагически ошибся под влиянием нимба. Сза же оказался могущественней. Словно нимб сработал в том алгоритме, на который настроен. Смерть же Игоря была не нужна тем, кто управлял буфером, что создал нимб.

Оставалось ждать пока наркоз отпустит, так прошел час. Пару раз тошнило. Писклявый голос повторял: «Дыши. Сосредоточься на дыхании.». Помогало. Прошел еще час.

Из реанимации его на каталке доставляли до палаты. Медсестры шутили про женские измены. Было не сложно догадаться, что Игорь им понравился особенно после того как, осмотрели его голышом. Добрались до палаты. Они заботливо помогли переползти на койку и сунули утку. Игорь, настолько изнутри давило на мочевой пузырь, не дожидаясь ухода медсестер воспользовался уткой, чем не вызвал не приязни. После операции множество неудобств давило на пациента, избавится хотя бы от одного – это прекрасная возможность быстрее приблизится к обыденному комфорту.

Игорь решил поспать, но храп соседа, трясся стены палаты, рушил планы. Подступала боль из носа, от того, что давили тампоны. Болело горло. Игорь выбрал перспективы – отвлечься, посмотрев на смартфоне заранее скачанные полнометражки. Выбрал японское аниме «Ди – охотник на вампиров» и погрузился в фэнтази. Наушники не закрывали от потока носоглоточных звуков однопалатника. Но переползать в платную палату до снятия перевязки не хотел. Требовалось потерпеть неудобства. Глотать было больно. «Пить нельзя было до вечера» – так рекомендовала медсестра.

«Как бы не заорать матом о том, что все кажется адом!»

Теперь жест, которым за неделю до розыгрыша лотереи одарил бывших жен и любовницу, выглядел напрасным. Не стояло им баловать женщин, а каждый билет приносил по 11 миллионов рублей. Так он загадал нимбу после того, как посетил ЛОРа и подарил им по билету. Для себя, на какой-то непродуманный, но якорный случай загадал нимбу, что квартира Олега Борсяка, что располагалась в десяти минутах от компании «КьюТехо», перейдет в его собственность. Ни то, чтобы он рассчитывал обокрасть наследников и не научившихся зарабатывать на жизнь женщин, нет. Бывшие Олега являлись теми, что провели с ним в любви и радости долгие года, но из этого не следовало, что они достойны вознаграждения. Его квартиру в кирпичном доме, как штаб от инородной эксплуатации, считал нужным оберегать. Теперь же, сохранив жизнь, собирался переехать в неё.

В выздоровлении неприятных моментов хватало. На следующий день после септопластики9 удаляли марлевые тампоны из носа. Среди других пациентов Игорь не потерял сознания от мерзких ощущений: вытягиваемые из ноздрей тампоны не спешили покинуть обжитое, поэтому приходилось терпеть жжение и запах крови. Сдавленные пазухами тампоны выходя увеличивались в размерах, раздирая травмированные недавним хирургическим вмешательством стенки носа. После удаление нос не дышал. Врач объясняла это тем, что стенки воспалены и необходимо время на восстановление. Последующие пару дней прошли в наблюдении и промывке перегородок и пазух.

«В пятницу выпишите?» – робко спросил Игорь на третий прием.

«Да» – подтвердила врач-хирург Ольга Васильевна.

Каждый день два раза проводили чистку носа. Процедура занимала 10 минут, но болезненность зашкаливала от того, что в нос впрыскивали и распыляли различные жидкости. Тут же отсасывали гной, кровь и образовавшиеся от засыхания выделений корочки. Некоторые пациенты теряли сознание и их увозили на кресле-каталке. Ожидающие пытались не замечать бледные лица увозимых беспомощных мягкотелых пациентов, но каталка привлекала к себе, издавая шум, как скрипит резина готовящегося перевернуться автомобиля на резком повороте.

Молодой парень, которого оперировали в понедельник, 12 августа, что и Игоря, во вторник, после снятия тампонов из пазух носа, ослушался и сморкался. От чего осложнил заживание. В пазухах образовалась гематома! Страшило, что ожидало этого парня для исправления ситуации.

Игорь не хотел знать подробностей. Остерегался сморкаться, ему хватало своей боли. А сморкаться хотелось до безумия! Пришел вопрос: «А что будет, если чихнуть?» Игорь позабыл уточнить у врача безопасно ли чихать или надо сдерживаться, решив для себя чихать. Вот такими приемами за три дня больница проветрила ему голову от сумасбродной глупости, что накатывала в период СХУЯЛИ.

В четверг, на утренней процедуре Игорь разместился на кресле у ЛОР-комбайна. Начинающий отоларинголог, слепя пациента лобным рефлектором Романовского, эндоскопом для эффективного удаления болезнетворных микроорганизмов, гноя, слизи использовал аппарата для промывания. На этот раз процедура удаление инородных тел из носа, отсасывание, распыление вызвала у Игоря провал.

Оказавшись в обнимке с темнотой, вспоминал что-то важное для него. Оно постоянно ускользало, как будто он обладатель атеросклероза сосудов. Но затем издалека, а потом все ближе послышался голос Олега Борсяка.

***

– Представь, что нет маньяков, убийц. Насилия нет. Новости выдумывают. Все чисто много десятков лет. Безопасно ходить ночами по улицам. Немного подонков будет всегда. Никто не дернется. Нет гопоты. – в часы общения делился Олег. – Все умиротворенные. Живешь в искусственном обрамлении. Это повлияло на то, что в пробке на Новорижском шоссе я расслаблено наслаждался тем, что выходные лишь поехал принимать у бригады какой-то там этап возведения загородного дома. Чуть ближе прижался к машине из соседнего ряда. По логике остановившегося мотоциклиста – осознано перекрыл ему дорогу.

– Так-так. – Игорь подбадривал Олег, который не особо старался.

– Дело бы так. У меня стекло опущено, наслаждаюсь ароматами молодого лета и морщусь от выхлопов производимым дорожным потоком.

Мотоциклист приподнял забрало и обращаясь ко мне, поздоровался:

– Сука, какого хуя дорогу перегородил!

«Далее шел отборный мат, но до прокачки Сза озлобленному чувачку было далеко.

Вокруг образовалась тишина (кто-то заглушил автомобиль, кто-то выключил музыку, кто-то закрыл рот). Стекла были опущены у почти всех (берегли топливо) в этой бесконечно часовой пробке.

Напомнив себе, что я убийца и маньяк. Ты помнишь, про ограбление и про омовение?»

Игорь кивнул, надеясь, что Олег не станет отвлекаться на очевидное.

«Я-то думал, что вся гопота здесь, во моем автомобиле, ан нет. Злодеев пруд-пруди. Постарался успокоиться.

Как мог выкрутил руль вправо и проехал вперед насколько позволяло расстояние до впереди стоящего фольксваген Туарег. За внедорожником начиналось ограждение. В связи с проводимыми работами перекрывающее дальнейшее движение. Из-за таких разных по длине и ширине перекрытий на шоссе несколько лет подряд наблюдалась стабильная пробка. Поэтому до приезда мотоциклиста я прижимался к левому ряду, я без злого умысла перестраивался, чтобы заранее уйти с ужения дороги.

Отдельно отметил, что у меня не зачесались ладони, отсутствовал явный признак, что пришло время нимба.

Мотоциклист закрыл забрало, продолжая выплевывать оскорбления, открывшаяся дорога позволяла ему проехать. Он успел проехать немного вперед, перед тем как я нащупал под водительским креслом давно хранимую саперскую лопатку. Открыл дверь и, налету ее раскладывая, я успел подло ударить по шлему мотоциклиста в области затылка. Эффекта не ожидал никто.

Железный конь вырвался и улетел в огороженную зону, к счастью, уставленная строительными материалами, она не наблюдала людей. Завалившись на бок мотоцикл не заглох и, оставив расчерченную борозду на недостроенном покрытии, вылетел в кювет. Мотоциклист, следуя за обожаемым конем, вошел в зону ремонта. Олег инстинктивно ударил любителя быстрой езды еще раз по шлему. Переусердствовал. Мотоциклист упал. Слетела закрепленная на шлеме GoPro и упала практически к ногам Олега. Экшн-камера вела запись. Он поднял её, чтобы после пересматривать дома сцену от лица пострадавшей стороны, иногда отмечая в зеркале своего автомобиля обозлившиеся глаза и брови мужика.

Из Туарега сигналили, давая понять, что поток машин двинулся. Олег вернулся к авто и поспешил поскорее покинуть место преступления. Его пропускал впереди стоящий Туарег и все те водители, что наблюдали за стычкой и желали оказаться на его месте, но им не хватало смелости. На удачу никто из свидетелей не ездил на мотоцикле. Никто не донес в полицию на Олега, никто не снял и выложил видео на просторах интернета. Выражая тем самым поддержку, в сердцах нанося удары саперской лопаткой по шлему мотоциклиста из своры тех, кто, регулярно нарушая правила дорожного движения, требовал к себе уважения. Олег не загадывал эту расправу как желание. Чистое совпадение. А он и забыл про то, что ведь ни только нимб развлекает, если и занимательно-криминальные обстоятельства жизненного характера».

– После случившегося мне – продолжал монолог Олег, – захотелось повторить с покровительством нимба расправу над властью. Заказал, чтобы Госдума сгорела, но максимум, что промелькнуло в тот день, когда зачесались ладони по телеку пролетела новость о возникшем пожаре в здании Центрального Банка.

Олег объяснял сей факт тем, что именно это заведение отмывало деньги для власти и выводила их в офшоры, забывая наполнить бюджет налоговыми вычетами.

Тогда Олег повторил желание, зачесались ладони. По привычке открыл электронную почту, где его внимания привлекло письмо от Александра Громова со скромной темой: «Ленинградское шоссе» и в теле письма царила упорная пустота.

К криминалу Олегу было не привыкать: он поиграл роль бандита и роль грабителя. Окрестил себя сукамэном. Первое, «сука», говорило о его непорядочности. Второе, «мэн», что страсти будут похуже чем на футбольном матче в лиге Чемпионов.

Привычно взялся за дело. В бардачок сложил пистолет Стечкина, прикопанного еще дедом в период Холодной войны, и 20 патронов к нему. Запрыгнул в спорткар от инфинити Q60 окраса фиолетового металлика, обклеенного стразами. Предположил, что в это раз желание выполнится со сто процентной отдачей, в отличии от того, когда он заказал секс без презервативов с тремя проститутками так, чтобы после 10 часов секса не подцепить заразы. Увы, секс не состоялся. Да и Александр Громов на подобную глупость даже не соизволил отписать хотя бы «попробуй заказать с двумя, допускаю, не получиться не подцепить заразы».

Нарушая скоростные правила дорожного движения Олег пролетал раздробленные непогодой стены с а-ля запоминающимися надписями: «Ад пуст – все черти здесь», «Пизда мне не товарищ» и «Твори зло». Лидируя в транспортном потоке, с нетерпением ждал, когда случиться то, что, предугадать не получается. Вспомнив, что отличный повар не готовит трезвым и, по слухам, у Джекки Чана на кухне перед столом именно такой по пояс голым повар химичет с блюдами. Поэтому лучшее, что мы загадали или загадаем будет сделано в глубоком опьянении. И Олег глотнул из бутылки бурбона, добавляя куража.

Спустя полчаса его остановил наряд ДПС из двух патрульных. Узкое и исторически малопоточная часть шоссе с лежачими полицейскими была засадой для дорогих частных автомобилей и для дальнобойщиков. Искусственная неровность заставляла притормаживать и вздрагивать фуры, перевозившие алкоголь, бутылки потихоньку вздрагивали, говоря, что пора останавливать дорожный валун и брать мзду. В случае частных машин, авто Олега особенно идеально подходило. Развивало сто пятьдесят километров в час в квадрате увеличивали выпитые сто пятьдесят граммов бурбона.

Олега остановили, облизывая губы от предстоящей колоссального размера взятки. Полицейские еще не знали, что тот в добавок выпивши.

Нарушителя самого сушило, но волнение отошло как глотнул из бутылки. Обожгло от глотка обжигающего напитка. Запалив алкогольный выхлоп, толстенький полицейский вспотел, не понимая сколько же запросить.

– Сотрудник службы ДПС брд брд брд Васильев, – представился сотрудник полиции, не сказав ничего лишнего. – ваши документы.

– Забыл. – ляпнул Олег.

– Выйти из машины! – приказал брд брд брд Васильев…

Выслушивая рассказ об очередных злобно забавных приключениях Игорь сам вспомнил, как тщательно проверял нимб после получения от Олега. Заказал стать девушкой в глазах того, перед кем встанет в метро и попросит уступить место. Ладони зачесались – это верный признак того, что подошло время действия.

Естественно остальные пассажиры по задумке видели Игоря, как он есть, мужчину в блейзере на рубашку и джинсах. Пассажир, парень, над которым Игорь навис напрягся. Свободных мест нет, но не многолюдно.

Игорь, надеясь, что максимум над ним посмеются или примут за умалишённого, потребовал:

– Молодой человек, уступите мне место.

– По какой причине? – Парень спрашивает.

– Я – беременна – Игорь, надеясь, что в обличье девушки.

В ответ получает:

– От вас пахнет табаком, вы курите, будучи беременной?

Он ей:

– Это вас не касается! Уступите мне это чертово место! Почему вы еще сидите?

– Если вы не заботитесь о своем и будущего ребенка здоровье почему я должен это делать?

Игорь что-то не связанно выкрикнул про неуважение и потребовал уступить место. Но тут парень выступил второй волной сопротивления:

– Девушка, места для беременных и инвалидов чуть дальше. Это – он обвел взглядом две единственные скамейки в вагоне – для здоровых и уставших людей.

Хотя парень не уступил место, он, не будучи слепым или умалишенным принял Игоря за девушку.

«Исполненное желание нимба позволило полагать, что обладание им чудо чудесное. Направляющее время вспять и отправляющее в детства, когда ребенком заблуждаешься о правилах пребывания в этом мире, когда наивно полагаешь, что те действия, что могут с легкостью изменить мир взрослые называют сказкой. Тебе же, взрослым, доступны. Как будто ты избранный!»

Парень продолжал, а Игорь слушал.

– Для здорового человека кроме, как вкалывать, оставили места? Нет! Потому что не здоровые появляются по двум причинам: от переизбытка денег и от их недостатка. Как быть тому, кто нашел золотую середину? Уступать место, потому что меня лоббируют те, кто от переизбытка денег, выставляя по долгу службы приоритеты, каждый раз ошибается.

Игорь вышел на станции из вагона, не дослушав принципиального парня. Убедился, что от исполнения желаний остаются не всегда приятные впечатления.

«Ощутить, что в детстве был прав радостно и трагично. Радость от того, что сможешь наверстать упущенное за счет гибкого ума и трагично, что забег в сказку ограничен по времени».

***

Сейчас находясь в полной темноте Игорь от пользования нимба получил верный урок. Не умея управлять собой, ты не сможешь управлять желаниями и строит мир вокруг себя так, чтобы научиться управлять собой. Олег пал жертвой того же. Наконец мысли Игоря нашли русло. Как долго он подтягивался, чтобы дорасти до этого вывода. Игорь вернулся к воспоминанию.

***

Олег заканчивал о поездке на спортивном авто:

– Когда они, торгуясь со мной пару часов, затребовали с меня триста тысяч, по-божески сбросив с пятисот, глотая моего бурбона, я решился. Оба, сидели в моей машине, позабыв про свои прямые обязанности, словно в казино. Я пристрелил их и покинул место преступления. – Олег дико засмеялся, введя в секундное неприятное оцепенение слушателя. – Помню их удивление, когда вместо денег я стрелял. Тот, что похудее в смешной попытке выбраться из салона, чтобы бежать даже не думал сопротивляться. По какой причине? Отвечу. Они боятся тех, кто готов стрелять.

***

Темнота отступила, и Игорь вернулся в процедурный кабинет. Чистка была закончена. Он поднялся и молча покинул место пыток.

Со вторника до пятницы попросился в отдельную палату. Перевели спустя 10 минут. Пребывание в гордом одиночестве не смущало. Смотрел по телевизору сериалы, отсыпался и объедался купленными в буфете, что располагался на первом этаже просто приготовленными блюдами (картошка-пюре, варенный рис или гречка, варенная говядина или свинина). Стал набирать вес, так как не пропускал приема пищи из столовой, что числилась при хирургическом отделении.

В пятницу собрал вещички и не понимая, как ему жить с загаданными в алкогольном опьянении желаниями, отправил сообщение начальству: «В понедельник выхожу». В ответ получил: «Вэлкам».

Отходя от корпуса, он заметил трещины на асфальте. Опутавшие, как корни тысячелетнего дерева, покрывшие дорогу на сотни метров и подталкивающие Игоря к выводу, что вскоре здание под болью пациентов провалится в ад. Тем не менее, навязывался еще вывод о том, что он никому не заплатил сверх того, что оплатила ДМС. Видно хорошим людям взятки не платят, в этом измерении взятки полагаются бессовестным. Надо приложить усилия, чтобы бессовестным тоже не платить.

Личное авто, засыпанное листьями и тоненькими веточками, ждало на территории больницы. Завел, на навигаторе набрал адрес Олежкиной квартиры. Ключи от нее лежали у ручника. Вне обсохшей от наркоза голове возник заголовок для газеты: «По какой истинной причине врачи не боятся заразится инфекциями через кровь? Шокирующий ответ: «Они все в состоянии Спида!».

«Как же я поведу машину со свернутой дурниной головой? – задался Игорь, но выбора не было. – Ну, хоть вывалил маргарин10.»

В голову вгрызся диалог с пропавшем с радаров Олегом. Некоторое время тому назад ему думалось, что их союз непоколебим. Теперь же, в его отсутствие Игорю оставалось лишь вспоминать.

Вдвоем сидели за столом уличного ресторана Вероны, в Италии. Попивали по второй чашке кофе после бессонной тучи в ночном клубе «Berfi’s».

Тогда тот коротко и ясно заявил:

– Ты не сохранил отношения с другими женщинами, потому что они были для тебя не важны. Если бы ты ими дорожил, то не оставил их без видимой причины для мужчины, что, как правило, является измена со стороны жены. Ты сам пошел на измену, чтобы оставить их.

Знал, что на словах Олег впечатляет, но в измерении Игоря, привыкшего к остроте, не было восхищения. Заявляющий – закомплексованный человек, сорвавшийся со скалы вседозволенности. Люди намного богаче для внешнего мира держались уверенней. К примеру, Робби Уильямс в 2006 году обладал 200 миллионами долларов и продолжает работать, а Олег инструмент создателя поддержал и размяк. Вот не зря, когда из грязи в князи ориентир теряют. На правительство посмотри, такая же похожая история.

Ответил Олегу:

– Ты критикуешь окружающих, а с собой слишком мягок. Окружающие с тобой терпеливы. Ты хочешь все и сразу. Очевидно, нимб подтверждает данный факт. Он проверка. Ты её не прошел. Я – тоже. Осталось додуматься, как восстановить наш статус после реконструкции той нашей версии, что нам полагалась до получения не мысленных даров окружка.

– Мягок с собой, потому что мне и так достается от жизни. Меня подчас переполняет страх за будущее бывших жен и моих детей. Накатывает жестко, переубедить себя в том, что у них более-менее сложится – тяжелый ежедневный труд. Но страх не сразу показывается, понемногу выползает из норы и его можно остановить, переключив свое внимание на спящие в будке неучтенные эмоции. Выпуская неучтенные эмоции, я переводил внимание и вроде отпускало. Выходит, неплохо справлялся, но нимб погрузил меня в состояние эйфории, а после опустил на дно нервного истощения.

– Представь, что страх можно измерить в объеме. Представил?

– Да. – подготовился Олег.

– В моих «за кормами» имеется теория не помню какого выдвиженца. Её краткая истеричность заключается в том, что на каждого человека вселенной выделяется равное количество эмоций в сутки. Какие и в каком порядке из них будешь использовать – твое личное дело. Возвращаясь к твоему страху. Объем его примерно одинаков для многодетного отца и для одиночки. Второе дело, как и в каком объеме ты им пользуешься. Понимаешь?

– Я понимаю. Я знаю, что когда эмоции тобой правят то жизнь, превращается в ад. Я признаю, что потерял контроль над ними.

Вот где кроилась разгадка. Вот как Олег подошел к краю смерти и обрел в её отражении покой. Смерть могла остановить мыслительный процесс, что правил им. Сам Олег им давно не управлял. Его носило, как корабль в морской шторм, то право, то влево, то вверх, то вниз.

Игорь поймал себя на том, что из-за предстоящей операции не выпивал 9й день, что грозило прекращением абстинентного синдрома после полугодового потребления алкоголя, улучшением качества сна и восстановлением эмоционального фона. Стояло этим воспользоваться и продолжить воздерживаться от употребления. Дух оздоровить, тем более он обязан Сза за спасение, который наставлял не сдаваться ни при каких обстоятельствах. Ярко выражаясь, агитировал за взвешенность решений, что доступны разве отстранённому от соблазнов, отравляющих человека.

«Что предстояло делать, зная, что нимб, как цветик-семицветик расстался с лепестками, закончив баловать? Что делать, если бывал в такси?

Что делать, если ты, используя нимб, нарушал правила и в целом имел протекцию, а теперь человек с обычными возможностями, и кто знает сколько осталось неисполненных по пьяни загаданных желаний?»

Игорь без ответа на собственные вопросы, ограничился рядом скоростных нарушений, соскучившись по дороге. Позже пришлось пять штрафов. Зато от души покатал после заточения в больнички.