Читать книгу Как на вулкане - Джанис Мейнард - Страница 4

Аннелиз интересовалась личной жизнью Сэма, и он счел это хорошим знаком. Не то чтобы он решил затащить свою вспыльчивую гостью в постель. Но все равно приятно знать – Аннелиз проявляет к нему не только неприязнь, но и определенный интерес.

Скрестив лодыжки, он потер грудь рукой. Аннелиз внимательно следила за каждым его движением.

Прикусив нижнюю губу, она вдруг спросила:

– А ты хочешь детей?

Его резанула ее недоверчивость.

– Что тут странного? Мне уже тридцать пять лет.

Она принялась нервозно вышагивать.

– Я не думала, что ты захочешь семью. Ведь твои родители развелись?

Он кивнул:

– Когда мне было девять. Папа много работал, поэтому мама получила надо мной полную опеку и увезла на свою родину – в Алабаму.

– Так вот откуда твой выговор!

– Да. В Алабаме было здорово, но я приезжал к отцу несколько раз в год, а потом каждое лето проводил у бабушки и дедушки в усадьбе.

– Когда-нибудь ты ее унаследуешь.

– Да. Отсюда так далеко от города, что и не знаю, стану ли я когда-нибудь жить здесь постоянно. Но выходные и отпуск буду проводить здесь. Я хочу, чтобы мои сыновья и дочери жили на просторах усадьбы, как и я.

– Ты хочешь много детей? Я думала, те, кто пережил развод родителей, становятся циничными одиночками.

– Ты считаешь меня таким?

Она повернулась к нему, и их взгляды встретились. Долгие мгновения в комнате слышалось только потрескивание огня в камине.

– Нет, – сказала она наконец. – Но я правда верила – ты убежденный холостяк.

– Вовсе нет. На самом деле, когда появится подходящая женщина, я ее тут же завоюю, и мы подарим бабушке и дедушке правнуков, пока они еще в силах с ними возиться.

– Интересно. – Аннелиз подошла к окну и потянула в сторону толстую парчовую штору.

Стемнело, да и стекло заиндевело, так что ничего не было видно.

Сэм не понимал, о чем она думает.

– А ты? – спросил он. – Ты собираешься продолжить традицию Вольфов – выйти замуж и жить долго и счастливо?

Она повернулась, выглядя удивленной:

– Я? О нет! И конечно, никаких детей. Это было бы несправедливо.

От разочарования у него скрутило живот.

– Как так?

Аннелиз теперь ходила у него за спиной, поэтому он не видел выражения ее лица.

Ее голос казался задумчивым:

– Вокруг меня никогда не было детей. Ты знаешь, нам не разрешили ходить в школу, пока мы не выросли и не поступили в университет.

– У вас были репетиторы, верно?

– Да. И в восемнадцать лет, когда я училась на первом курсе университета, мне было нелегко заводить друзей. Я умела ладить только с парнями. Девушки оставались загадкой для меня. Мне было не понять женских компаний, этих идиотских хихиканий и откровений украдкой, глупого сексуального бахвальства. Все это сбивало меня с толку.

– Ну а при чем здесь дети?

– Скажем так: из меня получится плохая мать… И оставим этот разговор.

Его не устроил ее ответ. Сэм был уверен – Аннелиз сказала ему не все. Но у них не настолько доверительные отношения, чтобы она с ним откровенничала. Уже хорошо, что они сидят в одном доме, не воюя друг с другом.

Сэм махнул рукой на кресло:

– Присядь, пожалуйста. Давай я расскажу, чего хочет бабушка.

В камине потрескивал огонь, было тихо и уютно, и атмосфера стала слишком интимной.

Когда Сэм принес свой портфель из кухни и извлек оттуда папку, Аннелиз настороженно сидела в кресле у камина. Он думал – она переоденется в джинсы и рубашку, потом решил – Аннелиз вряд ли станет носить такую плебейскую одежду.

При виде ее он терял душевное спокойствие. Аннелиз была так хороша собой! У Сэма даже заныло сердце.

Стараясь не обращать внимания на ее чары, он снова сел в кресло и откашлялся:

– Что тебе известно об этом доме?

– Немногое на самом деле. Я тебя внимательно слушаю.

Аннелиз распустила волосы по плечам. У Сэма пересохло во рту, когда она обернула темную прядь вокруг пальца и стала рассеянно ею поигрывать. Невинные и чувственные движения ее рук буквально загипнотизировали его…

Заставив себя отвести взгляд, Сэм тупо уставился на документы в руке.

– Рассказывай, – произнесла она нетерпеливо. – Чем больше я узнаю, тем тщательнее воссоздам прошлое. У каждого дома своя память. Моя работа заключается в том, чтобы найти эту память в усадьбе «Долина платанов».

– Согласен. – Сэм собрался с мыслями и решил представить себе – он разговаривает с незнакомкой. – Усадьба «Долина платанов» была построена в одно время с усадьбой Томаса Джефферсона «Монтичелло», которая является эталоном раннего американского классицизма. Предполагают, один из моих предков дружил с Джефферсоном, но доказательств этому нет.

– Но об этом приятно думать. И две усадьбы довольно похожи.

– Верно. Во всяком случае, мы потеряли землю на двадцать пять лет позже, в конце девятнадцатого века – после гражданской войны. Дом был немного поврежден, и в семье начались финансовые трудности. Но к счастью, предприимчивый фермер Эли выкупил усадьбу в 1900 году, и с тех пор она принадлежит нашей семье.

– Тебе повезло с предками, Сэм.

– Твой отец и дядя начинали нечто похожее в «Вольф-Маунтин». У вас замечательное будущее. В вашем доме будет много маленьких детей.

– Пока должен родиться только один ребенок – и то через несколько месяцев. Малышке Камми было уже пять лет, когда она стала членом нашей семьи, поэтому новорожденный действительно изменит обстановку в доме.

– Разве ты не хотела обосноваться там с семьей?

Его вопрос застал Аннелиз врасплох.

– Я не думала об этом.

– Лгунья!

Она стремительно вздернула подбородок.

– Хочешь знать, что я имел в виду?

Возмущенная и оскорбленная Аннелиз сердито уставилась на Сэма. Ах, вот такая Аннелиз ему знакома…

– Это значит, что я хорошо тебя изучил, принцесса. Ты декоратор. Ты живешь ради цвета и освещения. Создаешь красивые пространства. Не надо говорить, что ты не мечтала о собственном уголке в «Вольф-Маунтин».

Ее глаза потемнели.

– У меня смешанные чувства по поводу «Вольф-Маунтин», – тихо сказала она. – Всякий раз, когда нахожусь там, я вспоминаю семейную трагедию и грущу. Не думаю, что хотела бы это увековечить…

– Я могу помочь тебе с дизайном, – неожиданно произнес Сэм.

Она уставилась на него, широко раскрыв глаза:

– Ты этого хочешь?

– Конечно. С радостью! Мой отец помогал создавать «Вольф-Маунтин», и я чувствую себя почетным членом вашей семьи. И потом, ты можешь построить собственный дом в Шарлоттсвилле.

На ее губах появилась легкая улыбка.

– Ловлю тебя на слове.

– Я умею держать обещания.

Они смотрели друг на друга. Сэм томился от близости к женщине, которая так легко играла его чувствами. Кто знает, о чем сейчас думает непредсказуемая Аннелиз Вольф? Наверное, придумывает, как задушить его во сне…

Сэм попытался бы ее соблазнить, если бы не был уверен – она покалечит его ножом для разделки мяса. «Остерегайтесь презренных женщин!» Старая пословица звенела в его ушах, хотя он не презирал Аннелиз в традиционном смысле слова.

Впрочем, любые нежные чувства, которые она прежде к нему испытывала, давно мертвы…

Аннелиз наморщила нос:

– Мы снова отвлеклись. Скажи, какие цвета и ткани предпочитает твоя бабушка?

Он наклонился вперед, протягивая ей несколько листов, скрепленных вместе. Их пальцы соприкоснулись, и по телу Сэма пробежал жаркий трепет.

– Она сделала для тебя много заметок. Думаю, она тебе доверяет. По большей части бабушка указала то, что менять не хочет. Она уверена, ты сделаешь усадьбу настоящей достопримечательностью.

Пока Аннелиз читала записи бабушки Сэма, он подбросил поленья в камин и вышел на крыльцо.

Плохо дело. Выпало почти двенадцать дюймов снега, а снегопад все не прекращался. Сэм постоял на улице в одной рубашке всего мгновение, ледяные кристаллы и резкий ветер хлестали его по лицу.

Зато холодный воздух слегка охладил Сэма. Он и не подозревал, что так бурно отреагирует на Аннелиз Вольф. Да, она красива, ну и что? Долгие годы он наблюдал, как Аннелиз превращается из ребенка в красивую, яркую женщину. А когда она бросилась ему на шею, он, по правде говоря, едва сдержался…

Сэм и его отец были желанными гостями в замке Вольфов и появлялись там по крайней мере раз в месяц. Если бы Сэм соблазнил Аннелиз, отношения между семьями испортились бы…

На мгновение он задумался о том, как ему и Аннелиз было бы хорошо вместе. Действительно хорошо. Свадебные колокола и красивое белое платье… Сэм уже готов остепениться. У него было неплохое детство, но он всегда завидовал родственной связи между детьми семьи Вольф.

Сэм хотел, чтобы у него было много детей, которые дружили бы и помогали друг другу. Вольфы всегда были добры к нему. Но Сэм старше всех их детей, даже Гарета, поэтому не смог влиться в их дружную компанию.

Старше всех детей, он завязал прочные приятельские отношения со всеми ними. Но особенно сблизился с Джейкобом и Девлином. Аннелиз была единственной, с кем Сэм держал дистанцию. По-видимому, она будет всегда винить его в их противостоянии. А сейчас он желал завоевать ее, но что будет потом? Если их романтическая связь завершится, между ними начнется без малого третья мировая война, которой не будет конца…

Вздрогнув, он вошел в дом.

Аннелиз успела прочесть заметки бабушки, но Сэма все не было. Она положила полено в камин, а затем отправилась в свою комнату, чтобы распаковать вещи.

Во всем доме стояла заботливо сохраненная антикварная мебель. Разложив вещи в узком шкафу и почти во всех ящиках комода и шкафа, Аннелиз откинула покрывало на кровати и положила на нее ночную рубашку и халат. Красивые шелковые вещи были пропитаны холодом. Ей следовало предвидеть, что придется спать в холодном помещении в разгар зимы.

Проходя мимо зеркала с волнистыми разводами, она остановилась и посмотрела на свое отражение. Как ее воспринимает Сэм? Считает ли неловкой и обезумевшей от любви молодой женщиной?

Вспоминая ужасный момент из прошлого, Аннелиз не просто смутилась. Ей стало обидно. Да, она действительно была слишком настойчивой, не обращая внимания на чувства других людей. Более опытная женщина, получив отказ Сэма, отстала бы от него. Но Аннелиз так и не смогла его забыть…

– Уже расположилась? Тебе что-нибудь нужно?

Сэм непринужденно стоял в дверях – само очарование и харизматичность. Его голова почти касалась верхнего дверного косяка. Внезапно маленькая восхитительная спальня показалась Аннелиз крошечной.

От страха сдавило горло. Не хватало еще, чтобы он увидел, какие чувства у нее вызывает!

Аннелиз откашлялась:

– Пойду-ка я спать. Спокойной ночи.

Он взглянул на часы:

– Только половина девятого, Аннелиз.

– О! – А она не привезла хотя бы одну книгу! – Сомневаюсь, что здесь есть Интернет.

Он усмехнулся:

– Ты шутишь? Бабушка и дедушка идут в ногу со временем, но наотрез отказались от компьютера. Хотя я настаивал. Было бы намного проще связаться с ними теперь, пока они во Флориде. Но у тебя есть телефон, и ты можешь проверить электронную почту, пока из-за погоды не нарушилась связь. – Он помедлил, переминаясь с ноги на ногу, а затем криво усмехнулся: – Если ты не очень устала, я готов кое-что тебе показать. Только надень пальто или свитер, потому что придется подняться на третий этаж.

Аннелиз медленно кивнула.

– Хорошо. – Она надела мягкую замшевую куртку. – Я готова.

Она последовала за Сэмом по лестнице и остановилась, когда он, отыскав ключ на связке, отпер довольно низкую дверь. Войдя в помещение, она вдохнула запах пыли и старых бумаг.

Сэм включил лампочку, подвешенную к стропилам. Помещение оказалось размером с полдома. Здесь стоял жуткий холод – штормовой ветер свирепо хлестал по фронтонам.

Аннелиз переступила с ноги на ногу, обхватив себя руками за талию:

– Ну и погодка!

Сэм улыбнулся, глядя на нее через плечо, и у нее задрожали колени.

– Иди за мной. – Он провел ее вдоль стены на чердак, в котором прежде, по всей видимости, была комната. – Я думаю, давным-давно здесь жила прислуга.

На стене чердака сохранились старые обои.

Аннелиз наклонилась, чтобы рассмотреть их в тусклом свете:

– Елки-палки, Сэм! Они настоящие?

– Елки-палки?

– В новом году я перестаю нецензурно ругаться.

– Ага. – Сэм стоял так близко, что она слышала чистый запах его тела.

Она упрямо смотрела на стену.

– Реставраторы это видели?

Сэм вытащил небольшой фонарик из кармана брюк и протянул ей:

– Нет, но по плану здесь не предусмотрено никаких изменений. Ты единственная, кто заинтересовался.

Она осветила край выцветших обоев. Когда-то они были ярко-желтыми, а сейчас россыпь мелких цветов едва виднелась на кремовом фоне.

– Здесь несколько слоев обоев, да?

Она почувствовала, как он кивнул:

– По меньшей мере еще три слоя. Я думаю, мы могли бы срезать несколько кусков, и ты бы их рассмотрела.

– Охренительно! – Аннелиз хлопнула ладонью себе по губам, и Сэм рассмеялся. – А внизу есть такие обои? – Она хотела отвлечь внимание Сэма от своего сквернословия.

– Если и были, то сейчас на их месте гипсокартон и современные обои. Но бабушка обрадуется, если ты разыщешь обои такой же расцветки и ими обклеят хотя бы одну комнату. Будет некая связь с прошлым.

– Я попробую. Но с какой стати они обклеивали обоями комнату для слуг?

– Я думаю, обои защищали от ветра. До появления хороших кровельных материалов ночевка здесь была такой же, как под открытым небом.

Хмыкнув, Аннелиз попыталась собраться с мыслями. Она и Сэм стояли плечом к плечу. Казалось, он сознательно внедряется в ее личное пространство…

Ее сердце учащенно колотилось. Сейчас ей было совсем не холодно, но она все-таки притворилась, что дрожит.

– Я вернусь сюда, когда будет лучшее освещение.

– Я могу показать тебе еще больше сокровищ. Ветхие шелковые платья с турнюром и туфли со шнуровкой. Старинную военную форму. Коллекцию сабель и ружей. И бабушкино свадебное платье.

Аннелиз повернулась к нему лицом, гадая, что он сделает, если она поднимется на цыпочки и поцелует его.

– С этим можно подождать, согласен? Думаю, мне пора в кровать. Я устала.

Она передала ему фонарик, и он сунул его в карман. Ни один из них не двинулся с места.

– Аннелиз, я…

Она никогда не видела Сэма Эли неуверенным. Вдобавок он еще и хмурится?

Между ними росло сексуальное напряжение. Окажись рядом любой другой мужчина, Аннелиз поцеловала бы его. Но сейчас ее удержало неприятное воспоминание.

«Большинство парней предпочитают сами бегать за девушками».

Она резко повернулась, смущаясь и злясь на себя:

– Я закончила.

Три шага к двери – и свет погас. Споткнувшись, она упала на колени.

– Проклятье! – Боль пронзила ногу.

– Сядь спокойно. Не двигайся. – Сэм оказался позади нее и тихо выругался, когда что-то упало на пол с громким стуком.

– Что это было?

– Я выронил фонарик. – Сэм присел рядом, протянув ей руку в темноте. – Ты цела?

– Побита, но жива.

– Давай я помогу тебе встать. – Он обнял ее, и оба замерли.

– Сэм, – прерывающимся голосом произнесла Аннелиз, – ты схватил меня за грудь.

Он отпрянул от нее, как от ядовитой змеи:

– Извини…

Она на ощупь взяла его за руки:

– Тяни. – Морщась, Аннелиз медленно поднялась. – Ладно. Я пойду сама.

– Без меня не сможешь. Держись за хлястик моего пиджака, и я выведу тебя к двери.

– Фонарик искать не будем?

– Нет. Неизвестно, куда он закатился. Внизу у меня еще несколько фонарей.

Аннелиз ухватилась за хлястик и вместе с Сэмом стала медленно пробираться сквозь кромешную тьму. Вдруг она вскрикнула и обхватила Сэма за талию.

– В чем дело? – спросил он.

– Что-то уперлось мне в ногу.

– Наверное, мышь.

– Мышь?

– Иногда я видел грызунов замке Вольф.

– Но я не натыкалась на них, – пожаловалась она, содрогаясь.

– Аннелиз Вольф, которую я знал, ничего не боялась. Твои родные и двоюродные братья постоянно устраивали тебе смешные испытания, и каждый раз ты велась на них. Наверное, хотела доказать – ты такая же крутая, как они.

– Ну, я уже выросла.

Он выругался, когда они наткнулись на какой-то сундук:

– Очень жаль. Мне нравилась прежняя сумасшедшая девочка.

Аннелиз не нашлась что ответить. Сэм пытается ей что-то сообщить или просто болтает, чтобы ее отвлечь?

Наконец они оставили чердак. Теперь нужно преодолеть два крутых лестничных пролета.

Он провел ладонью по руке Аннелиз и переплел пальцы с ее пальцами:

– Держись поближе. Я схвачусь за поручень, а ты висни на мне.